Моему учителю немецкого

       Как-то раз вечером, в свое обычное время, я села за свой письменный стол. Зажгла спичкой керосиновую лампу, чтоб в комнате стало светлее. До сих пор диву даюсь - это ж надо такое выдумать. Вытащила с ящика стола чистый листок, взяла в руки перо и задумалась, как бы и что бы такого написать. "Ну, самое главное,"- мелькнула у меня в голове мысль: "это вывести первую букву, а там как получится." Бережно макаю кончик пера в чернило и веду по бумаге. Привычный скрип и запах оживили в голове мысли, подстегивая их к пробуждению. Они захватили мою руку, и я отдалась вся без остатка. Мои безудержные фантазии водили меня по местам, в которых я чувствовала себя в своей стихии, приводили меня к тем, кого я хотела видеть, а самое главное, что в них я могла быть собою, не от кого не прячась, в них мне никого и не за что не было стыдно, а потому я могла делать все, что хочу. Именно поэтому я направилась легкой поступью к тебе.
      Я чувствую твое дыхание у себя на затылке. Твои нежные руки сводят меня с ума, заставляют изгибаться, стонать от экстаза. По коже бегут мурашки. Я поднимаю голову, мои губы приоткрыты. Нет, ты не можешь заставишь себя ждать и лишь на миг разрешаешь задержаться, чтоб обжечь своим дыханием мою щеку. Твой юркий язычок пробежал по моим губам, а потом скользнул между и вовнутрь.
      Ты играешь со мною, как хочешь: твои руки жмут на мои самые податливые места, а те, что таковыми не были, заставляют меня удивляться . Я не выдерживаю и встаю со стула. Он падает с грохотом, и ты отвлекаешься. Вот оно - мое  время - я притягиваю к себе твое личико и поглощаю тебя только взглядом. Да, я нетерпелива и срываю с тебя все...
     - ... я к тебе обращаюсь, - вырвал меня чей-то голос.
     - Что?- смотрела я на учителя. Мои щеки горели, я плохо отдавала отчет в том, что происходит со мной. Мой взгляд не наводил фокус.
     - Что ты пишешь, как свинка? Погляди, как запачкала лист кляксами.
     - Прошу прощения.
     - Просишь прощения?
     - Да, - опускаю взгляд и вытягиваю руки вперед.
... А что еще я могу сделать, если я могу завладеть тобою только в мечтах.