А. Хейли. Корни. Главы 16-17

Глава 16

«Кто такие рабы?» - как-то спросил Ламин. Кунта что-то проворчал и умолк. Продолжая идти и якобы думая о чём-то своём, Кунта пытался понять, почему Ламин задал такой вопрос. Кунта знал, что схваченные тубобами люди становились рабами, и он не раз слышал разговоры взрослых о рабах и их деревне. Но, честно говоря, он всё-таки не понимал, кто такие рабы.
На следующий день, когда Оморо собрался за пальмовыми деревьями, чтобы построить для Бинты новую кладовую, Кунта попросил отца взять его с собой. Они молча шли до самой пальмовой рощи, когда Кунта спросил:
- Пап, а кто такие рабы?
Оморо сначала что-то буркнул, а потом несколько минут молча ходил по роще, выбирая подходящие деревья. – Рабов иногда трудно отличить от других людей, - произнёс он наконец. А потом, работая топором, объяснил, что у рабов крыши домов покрыты не такой травой, как других людей.  – Но в присутствии рабов нельзя говорить о рабах, - проговорил он сурово.
Кунта не понял, почему этого нельзя делать, но кивнул, как будто ему всё было ясно. Когда дерево повалилось, Оморо начал очищать ствол. Кунта сорвал себе несколько сочных плодов.
- Почему одни люди рабы, а другие – нет? – спросил он.
Оморо рассказал, что рабами становятся по разным причинам. У одних матери были рабами, и он назвал нескольких людей из деревни, которых Кунта хорошо знал. Другие в голодное время сами становились рабами тех, кто брался их кормить. Третьи были когда-то взяты в плен. «Они стали рабами, потому что побоялись умереть и сдались». И все это люди, о которых он говорил, были обыкновенными жителями деревни. «Их права защищены законами наших праотцов, - объяснил Оморо. – И каждый хозяин кормил раба, одевал его, давал ему дом, участок земли, половину урожая которого забирал раб, а также разрешал ему жениться или выходить замуж. Презирают только тех рабов, кто этого заслужил: убийц, воров, других преступников. Таких рабов хозяин мог бить и наказывать».
- А рабы всегда остаются рабами?
- Нет. Многие рабы покупают себе свободу.
Оморо добавил, что некоторые рабы становились богаче своих хозяев и даже сами заводили рабов. А некоторые становились известными людьми. Бабушка Ньо Бото – тоже рабыня.
Кунта чуть не подавился сладким плодом. Он никак не мог поверить, что старая Ньо Бото, которая могла сказать что угодно любому мужчине, была рабыней.
На следующий день вечером Кунта и Ламин пошли к дому Ньо Бото и молча сели на корточки. Через несколько минут хозяйка появилась в дверях, почувствовав, что к ней пришли. Бросив взгляд на Кунту, она сразу поняла, что он чего-то хочет и пригласила ребят в дом. Там она налила им горячего чая из травы.
- Как твои папа и мама? – спросила она.
-Хорошо. Спасибо за то, что вы спросили об этом, - вежливо ответил Кунта. – А вы как себя чувствуете, бабушка?
 - Я чувствую себя прекрасно.
Кунта отхлебнул чая и спросил:
- А почему вы рабыня, бабушка?
Она несколько минут помолчала, а потом рассказала, что много-много дождей тому назад в её родной деревне, когда она была ещё молодой женой, ночью на нее стала падать горящая крыша. Она схватила двух детей (муж её погиб на войне с другим племенем) и выскочила на улицу, где метались другие жители деревни. Оказалось, что пожар устроили белые тубобы, которые захватывали в плен людей. После жестокого боя они согнали оставшихся в живых жителей и у них на глазах убили всех раненых, старых и детей, в том числе и двух её собственных детишек. Их всех связали и гнали под жарким солнцем несколько дней. И каждый день под ударами  хлыстов падали люди, а потом они начали умирать от голода и усталости. Меньше половины пленённых людей добрались до реки. «Именно в этом месте одного из пленных продали за мешок зерна. Это была я. Поэтому меня стали звать Ньо Бото, что означает «мешок зерна». Вскоре человек, купивший её, умер, а Ньо Бото с тех пор и живёт в деревне Джуффур.
«Оморо, твой отец, был в возрасте первого кафо, когда я появилась здесь. А твоя бабушка Йейса была моей лучшей подругой. Ты её помнишь?»
Кунта ответил, что помнит и добавил не без гордости, что рассказывал про бабушку своему младшему брату.
«Это хорошо! – проговорила Ньо Бото. – Но пора мне заняться делами. Бегите домой».
Поблагодарив её за чай, Кунта и Ламин отправились домой.
На следующий день Ламин забросал Кунту вопросами. Спросил он и о том, видел ли Кунта белых людей. «Конечно нет!»- воскликнул Кунта. Он тут же сменил тему разговора, потому что сам слышал очень мало о тубобах. Ему хотелось бы повидать хоть раз белого человека, но с безопасного расстояния.
Вечером следующего дня, когда Кунта и его сверстники гнали коз домой, Кунта завёл разговор о тубобах. Один из ребят рассказал, что его дядя однажды так близко видел тубоба, что чувствовал его запах. Почти все ребята слышали, что тубобы крали людей и съедали их. Но некоторые говорили, что тубобы заставляли пойманных работать на больших полях.
При следующем удобном случае Кунта попросил Оморо рассказать о том, как он и его братья видели белых людей. Оморо в тот раз промолчал, но через несколько дней позвал Кунту и Ламина с собой пособирать каких-то корней.
Там Оморо рассказал им, что вместе с братьями ходил на большую реку Камби и Болонго, где они обнаружили около двадцати больших лодок с белыми людьми. Лодки были такими громадными, что в каждой из них могли бы уместиться все жители деревни Джуффур. Нельзя было описать словами жестокости и избиения, которым подвергались захваченные тубобами люди.
«А сейчас людей меньше пропадает, чем тогда?» - спросил Кунта.
Оморо ответил, что князь, правивший этой частью Гамбии, рушил прекратить разорение деревень и угон людей. И вскоре солдаты нескольких княжеств сожгли много больших лодок и убили всех тубобов, находившихся там. С тех пор стало меньше пропадать людей и меньше деревень разорялось и сжигалось тубобами.
Но даже князь не может полностью остановить тубобов, продолжал Оморо, и дети должны внимательно выслушать и запомнить всё, что он им сейчас расскажет. «Никогда не ходите в одиночку, если это возможно. Никогда не уходите за деревню ночью, если это возможно. А если ты идёшь один, ночью или днём, старайся держаться подальше от высокого тростника или кустарника. Даже став мужчинами, вы должны остерегаться тубобов. Тубоб стреляет из огненных палок и звук этот слышен далеко. И если вы видите много дыма, то это, возможно, костёр тубобов. Они жгут большие костры. Тубобы оставляют следы, не похожие на наши: они ломают ветки и топчет траву. И запах и них не такой, как у нас. И от каждого тубоба исходит напряжение, которое мы чувствуем. Если вы почувствуете такое напряжение – замрите. Но это ещё не всё. Тубобам помогают многие из наших людей. Они стали предателями. Но их никак не распознаешь. Поэтому в кустах или в камыше не доверяйте никакому незнакомому человеку».
Кунта и Ламин сидели, охваченные страхом.
«Вы должны запомнить то, что видели мои братья и я. Между нашими рабами и рабами тубобов огромная разница. Их рабы сидят, закованные в цепи в загонах на берегу. Когда приезжает какой-нибудь важный тубоб, людей выводят из загонов на песок, им бреют головы, а тела смазывают жиром. Сначала их заставляют подпрыгивать и приседать. Потом людей заставляют открыть рот, чтобы тубоб мог остотреть их зубы и горло. Потом у мужчин и даже у женщин осматривают промежности. К спинам и плечам людей прижимают раскалённое железо и загоняют в маленькие лодки. Некоторые вырываются и  сопротивляются даже в этих лодках и выпрыгивают в воду, где страшные рыбы с острыми зубами разрывают их на части».
Кунта и Ламин теснее прижались друг к другу и взялись за руки.
«Вам надо знать обо всём. Это лучше, чем дождаться дня, когда нам с матерью придётся зарезать белого петуха. – Оморо посмотрел на Кунту. – Ты знаешь, что это значит?»
-Это когда кто-то пропадает, да?
- Да. Если зарезанный петух умирает на груди, то есть ещё надежда. Но если петух умирает на спине, тогда надежды нет, и вся деревня присоединяется к плачу семьи».
«Папа, - послышался испуганный голос Ламина. – А куда тубобы увозят людей?»
«Старики говорят, в страну Джонг Санг Ду, - ответил Оморо. – Там людей продают огромным людоедам тубабо куми. Больше никто ничего об этом не знает.


Глава 17

Ламин был так напуган рассказом отца о белых людоедах и рабах, что в ту ночь несколько раз будил Кунту криками. На следующий день Кунта решил отвлечь Ламина от тяжёлых мыслей рассказом о дядях.
«Наши дяди никогда не женились, так они любили путешествовать.
По многу-многу дней они путешествовали, ночуя под открытым небом. Отец рассказывал, что дяди бывали в таком месте, где только один песок и почти не бывает дождей. А в другом месте, где побывали дяди, деревья были такими толстыми, что в лесу даже днём было темно. Люди в тех местах были ростом с тебя. Они убивали слонов маленькими отравленными стрелами».
Ламин слушал Кунту, раскрыв рот, а ночью ему приснилось, что он сам путешествует вместе с дядями.
Несколько дней спустя звуки барабана донесли до деревни имена братьев Оморо. Ламин ещё был мал, чтобы понять всё, о чём говорили барабаны, и Кунта объяснил ему: в пяти днях ходьбы в сторону восхода солнца Джаннех и Салум Кинте построили новую деревню и ожидали прибытия Оморо для благословения своей деревни.
Кунта бросился к дому джалибы. Там уже собирались другие жители деревни. Потом пришли Оморо и Бинта. Все смотрели, как Оморо переговорил с джалибой и вручил ему подарок. Вскоре все услышали, как джалиба отбивал на барабане ответ Оморо; он будет в новой деревне братьев до второй луны.
До ухода Оморо оставалось не так уж много дней, когда Кунту захватила одна неотступная и дерзкая мысль: а вдруг отец возьмёт его с собой? Он знал, что время от времени некоторым счастливым ребятам отцы разрешали пойти вместе с ними в путешествие, иногда мальчишек брали дяди или старшие братья. Но он хорошо знал, что все они были старше восьми дождей. Исключение составляли лишь некоторые дети без отцов. Такой мальчишка мог пойти за любым взрослым, и взрослый не возражал, если парень шёл за ним, не отставая, на расстоянии двух шагов, выполнял всё, что ему велели, не жаловался и не разговаривал, если к нему не обращались.
Кунта никому не говорил о своей надежде, особенно матери. Он был уверен, что она не только не одобрит его желания, но и запретит ему говорить об этом с Оморо, а это значило, что отец так бы и не узнал о его желании. Кунта надеялся только на разговор с отцом. Для этого нужно было застать Оморо одного.
До начала путешествия оставалось три дня. Кунта, почти уже отчаявшийся поговорить с отцом, выгонял овец после завтрака, когда увидел, как Оморо вышел из хижины Бинты. Кунта выждал, пока отец отошёл на порядочное расстояние, где его уже не могла видеть и слышать Бинта, и, бросив стадо, молнией кинулся к отцу. Подбежав, он остановился, как вкопанный, и не смог произнести ни слова, а просто умоляюще посмотрел на отца.
Оморо молча взглянул на сына, а потом проговорил: «Я только что сказал твоей матери».
Только через несколько секунд Кунта понял то, о чём сказал ему отец. «Эйи-и!». – закричал он, сам того не осознавая, а потом упав на живот, подпрыгнул лягушкой и кинулся к своим козам.
Когда он медленно пришёл в себя и сообщил друзьям о решении отца, они так позавидовали ему, что разошлись от него в разные стороны. Но к полудню они не устояли и разделили с Кунтой радость этого события.
Вечером, когда счастливый Кунта пригнал коз и вошёл в дом, Бинта, не говоря ни слова, схватила его и начала лупить так сильно, что он убежал, боясь даже спросить, что же он натворил. Её отношение к Оморо тоже изменилось. Кунта был поражён, когда услышал, как Бинта громко выговаривала Оморо за то, что он отправляется в путешествие, когда вокруг исчезает так много людей.
Как-то по пути домой Кунта вдруг почувствовал странное желание зайти к старой Ньо Бото, хотя у него было много дел перед путешествием. Загнав на место коз, он как можно скорей ушёл от Бинты и присел на корточки у хижины Ньо Бото. Вскоре она появилась в дверях. «Я ждала тебя» - сказала Ньо Бото, приглашая Кунту войти. Как обычно, когда Кунта приходил один, они оба некоторое время сидели. Ему нравилось это чувство. Хотя она была очень старой, а он совсем молодым, они ощущали какую – то близость в эти минуты.
«У меня кое-что есть для тебя», - сказала она наконец. Она сняла со стены мешок и извлекла оттуда амулет в виде браслета, надеваемого на предплечье. – Твой дедушка благословил этот амулет, когда твой отец пошёл обучаться, чтобы стать мужчиной. Твоя бабушка Йейса оставила его у меня, чтобы я отдала его, когда настанет твой черёд стать мужчиной. А это путешествие с отцом можно считать началом твоего взросления.
Кунта смотрел с любовью на старую Ньо Бото и не мог сказать словами, что этот амулет будет всегда напоминать ему о ней, как бы далеко он не ушёл.
На следующее утро, возвратясь после молитвы, Оморо стоял, с нетерпение ожидая, когда Бинта закончит укладывать узел для Кунты. Когда Кунта лежал ночью и не мог уснуть, он слышал, как Бинта плакала, а потом стала обнимать и прижиматься к нему всем телом. И тогда он понял, как сильно мать любила его.
Со своим другом по имени Ситафа, Кунта тщательно отрепетировал то, что сейчас они делали с отцом: сначала Оморо, потом Кунта сделали два шага из дома. Затем они остановились, повернулись, наклонились и, собрав пыль своих первых отпечатков ног, положили её в свои охотничьи мешки.
Бинта стояла, плача, в дверях и прижимала к большому животу Ламина, а Оморо и Кунта отправились в путь. Кунта хотел было повернуться, чтобы бросить последний взгляд на дом, но, видя, что отец не оглядывается, продолжал идти помня о том, что мужчина не должен показывать своих чувств. Пока они шли по деревне, люди, попадавшиеся им по пути, говорили им что-то и улыбались.
Кунта помахал рукой своим приятелям, поскольку теперь он не должен был разговаривать. Дойдя до дерева путешественников, они остановились, и Оморо добавил две узких полоски из ткани к сотням других полосок, привязанных к нижним сучьям и ветвям. Эти полоски должны были принести путешественникам удачу.
Кунта никак не мог поверить в происходящее. Впервые в жизни он проведёт ночь вне дома, впервые в жизни он уйдёт за пределы деревни дальше пастбища. Пока Кунта был занят этими мыслями, Оморо повернулся и, не говоря ни слова и не оглядываясь, быстро зашагал по тропинке в лес.
Кое-как удерживая на голове узел, Кунта поспешил за отцом.

Продолжение на

http://www.proza.ru/2009/11/21/1157