Красота

Она появилась в его жизни неожиданно, легко и нежно, как легкий ветерок душным июльским полднем. Вроде ничего и не поменялось в череде дней, однако стало как-то легче, спокойнее, приятнее жить. У него появился вкус к красивому и какое-то смутное ощущение нового смысла жизни: подставлять обнаженное сердце под тонкий нож прекрасного. Нож с двумя бесконечно острыми кромками: одна – наслаждение красотой, а другая – щемящая печаль по ее непостоянству и конечности.
А началось все пару месяцев назад, когда, с трудом запарковавшись у ограды Патриарших, он повернулся за лежащим на заднем сиденье портфелем, а левой рукой резко открыл водительскую дверь. Открыл и услышал довольно сильный удар и какой-то всхлип. Выглянул из-за двери и увидел сидящую на асфальте девушку лет 25, схватившуюся за лоб, на котором наливалась угрожающе-красная шишка. А еще увидел рассыпавшиеся вокруг нее из раскрытой папки этюды. Хорошие, между прочим, этюды, даже на его совсем дилетантский вкус. Он поднял ее, помог собрать картины, посадил в машину, сбегал через дорогу в аптеку за свинцовой примочкой, и, печально посмотрев на часы, предложил подбросить до дома – не ехать же девушке в метро с таким рогом. Она, подумав, согласилась, и уже через десять минут дороги он перестал жалеть о потерянном времени, а через пятнадцать – решил что ему, пожалуй, даже повезло. Женя, так звали пойманную им дверью художницу, оказалась остроумной, симпатичной и очень, очень обаятельной. Когда они расстались у ее дома, он попросил ее телефон и получил его. А на следующий день позвонил, и с этого момента начался их странный роман. Они встречались раз или два в неделю во время его обеденного перерыва где-нибудь в кафе. Она никогда не опаздывала, иногда приходила с этюдником, иногда – без, и они мило болтали час-полтора. О жизни, о вкусах, о людях, о Жениных картинах. Все его попытки углубить отношения пока не приносили успеха – Женя готовилась к первой персональной выставке и все свободное время рисовала. Но он не терял надежды, да и она определенно дала ему понять, что после выставки у них появится гораздо больше возможностей для общения.
И вот однажды она пришла мрачнее тучи, с красными глазами и долго отказывалась говорить, что произошло. Но под его нажимом раскололась, и рассказала, что галерея, которая обещала провести ее персоналку бесплатно, теперь передумала и требует ко-спонсорский взнос. Целых 30 тысяч долларов. На каталог, прессу и так далее. А у нее таких денег нет и не предвидится, и, стало быть, персоналка накрывается медным тазом вместе с двумя годами каторжной работы. Сумма была для него серьезная, но она у него была. И он, не долго думая, предложил одолжить ей. В начале Женя напрочь отказалась, но, похоже, желание выставится было столь велико, что пересилило некую неловкость ситуации, и через пару дней ему удалось ее уговорить. Она принесла договор с галереей, и он перевел на счет некого ООО «АртДеко» требуемую сумм. Естественно, она настояла на том, чтобы начать возвращать деньги с первой же продажи на выставке. И в знак благодарности подарила свою новую картину с обнаженной девушкой у окна с букетом желтых лилий. Подарила и исчезла. Неделю он ждал, а потом начал искать. Впрочем, без особого успеха. Телефон ее перестал отвечать, а потом и вовсе заблокировался. Контора, на которую ушли его девятьсот тысяч, оказалась банальной помойкой, зарегистрированной на ничего не подозревающего алкаша из Тверской области. Измученный нехорошими предчувствиями, он, тем не менее, предпринял еще одну попытку. У него оставалась ее картина, и, сделав с нее цветное фото, он решил прогуляться с ним по вернисажам. И на второй день ему повезло: первый же художник, которому он показал картину, признал в ней знакомую руку и указал ему на экспозицию напротив. Замирая сердцем, он бросился туда и сразу очутился среди знакомых картин. Ему навстречу вышел продавец – бородатый помятый дядька в сванской шапочке и болоньевой куртке. На вопрос, а как можно познакомиться с автором, дядька заявил, что автор – он и есть. И в доказательство предъявил стоящую на мольберте неоконченную картину. А будучи расспрошенным, припомнил, что молодая симпатичная девушка пару месяцев назад сделала у него оптовую закупку, по очень выгодной цене, между прочим. Так что если уважаемый господин тоже желает… Но господин уже ничего не желал. Он шел с вернисажа, комкая в руках фото, вспоминая Женю и думая о том, как красиво она его развела. Высокохудожественно, в некотором смысле.