2

Рисунок 97г: Антика

                ***

Приступы гнева и приступы похоти. Иногда могу и солгать, и украсть. И любовь приступами, и смелость. Несешься, как все любители быстрой езды, яростно выключая разум. Мозгляк раздутый, кровью и спермой налитый…

Каким надо быть богом, чтобы не осатанеть на холодном ветру, не превратиться  в кусок мерзлого, вздрагивающего мяса…

«Я оптимист, но  все же хочу сообщить вам про слабость человеческую и  холодный ветер».

Холодный ветер опустошил и заморозил, ослепил и обозлил – как выбрать любовь и смелость, а не похоть и гнев для полноты и теплоты жизни?

Взрослый человек должен быть волевым – но не убей жизнь души, что изначально безвольна… Всё равно расти нужно не за железобетонной стеной, где так легко воображать себя рыцарем с забралом при настрое романтическом или Дон-Кихотом при настрое ироническом…

***

Сноб и жена его Сдоба. Сноб всегда предельно, слоноподобно глуп, накачен глупостью, как подушка – и сколько ни ругай его, всё равно сноб скажет «лает  Моська на слона», потому что – предположительно – именно он является редактором толстого литературного журнала…
И велика  земля да вся вот такими слонами, в вавилонских конюшнях обретающимися, занята…

…Нет, он добр и бодр. Идеален, как огурчик – но в рассоле, в 3-хлитровой банке…

Закончив отповедь, приутих, призадумался без мыслей… Такие мысли тоже суета, тоже дело, а не думанье…

***

Позвонила торговка: «вопрос с продажей – картин – решился отрицательно». Она мне, конечно, никогда не внушала доверия…

***

Затаенно надеяться воскресить всех этих полуживых… - и не бояться убить их своей откровенностью…

 Сытые голодного не разумеют – и поэтому приходится сеять смерть и, может быть, уже только потом предлагать воскресение…

***

Чтобы душой успокоиться, вырыл нору себе  писаниями и рисованиями… Будет только авангардная нора, цивилизация, прогрессирующая к первобытной звериности? …Или жить вовсе без норы: холодные выпуклости, долбежка равнодушно твердых и мертвых пород. Согрелся долбежкой, но очень устал и отчаялся…

Всякий, кто умен – добр и всякий, кто добр – умен, но, тем не менее, вот добрый, но он добродушно служит злу и вот умный, но как же он  раздражителен. Полу-добрый обманут полу-злом, а полу-умный в плену у него же. Добрый и умный смотрит в глянцево-черную поверхность и смутно видит своё доброе и умное лицо…