РИМ

Теплыми языками лизали плиты каменные следы- искры дня догорающего.
Фиолетово-розовой нежностью осыпались на мрамор азалии.
Аметистовыми ручейками-лужицами по ступенькам переливались-скатывались,
уносились ветром, апельсинов цветом одурманенным.
Кружась, растворялось все суетное в сумерках черно-смородиновых.
Медленно пустели-просыпались площади, омываясь брызг россыпью,
фонтанов журчащих-поющих, мир людской убаюкивающих.
Чьи-то руки ласковые, с ноготками перламутровыми отточенными-заточенными,
гривы львам мраморным расчесывали.
Улыбались молча фонари застенчивые, пути освещая теням призрачным-прозрачным, по прошлому бредущим, на языке древнем меж собой разговаривающим...
Колесницы легкие-зыбкие проносились в воздухе трепетном пыли-земли не касаясь.
Звуки не слышались — виделись,  знаками-буквами на листве высвечивались
имя императора в кроны впитывали-впечатывали.

Кварцем розовым облизнулся-улыбнулся горизонт.
Застыло-затихло, голос потеряло все в ожидании светила над миром восходящего-палящего.
Вспыхнул огнем белым, глаза слепящим, душу тревожащим мрамор древний.
И сотни-тысячи губ-уст прошептали-проговорили слово вечное, чрез века лентой широкою-атласною продетое-произнесенное.... 
ROMA...