Соната-теорема Этическая

 
                Эссе «с фокусом» и с тройным «притопом».
 
(Не только для любителей музыки или математики, а для всех, кто в принципе не против серьезности классики и изящества логики) 

                Что стало ясно сегодня, то так часто мутнеет завтра!
                Переживания слишком летучи, слишком порхающи.
                Для живой их плоти не хватает формы.
                Костяк, который держит эту плоть, существует.
                Это принципы, понятия и схемы. И даже для молитвы.
                Для простых людей это так же,
                как и для высочайших подвижников. 
                Тут в свои права вступает разум.
                Тогда переживания становятся, узнаваемы
                и сравнимы между собой.               
               
                Из наследия П. А. Флоренского.
ВСТУПЛЕНИЕ
 

Соната.
От латинского sonare – «звучать». Музыкальное произведение в трехчастной форме: экспозиция, разработка, реприза. Может быть с вступлением и кодой-послесловием. Экспозиция включает в себя главную и побочную партии (две или более контрастные темы). Разработка строится на их мотивном развитии. Реприза повторяет экспозицию, но уже объединяет главную и побочную партии в основной тональности.
   
Теорема.   
Дано: человек и его совесть.
Доказать: а) совесть реальна; б) человек в полной мере – обладатель своей совести;
с) совесть – владыка над человеком в меру воли его разума.
Доказательство….
 
Ничего себе! Да? Разве это еще нужно «доказывать»?!
В принципе, нет. Человечность в доказательстве не нуждается. Это мы нуждаемся в том, чтобы она не исчезала и не искажалась.
Причины тому, что в реальности она есть, а в действительности её может не хватать, конечно, в самом человеке.
          Ну да. «Не то сказал(а), не то сделал(а)» или «не тот закон принял(и), не в ту фракцию записались(ся)». Нет! Это все уже ерунда. То есть не причина, а уже её следствия. Причина в том, видит каждый конкретный человек «меру воли» своего любимого разума или «в упор не видит». Вот тогда «владыкой» над человеком может быть уже не совесть. Ирония в том, что выбор такой «меры воли» у себя человек может и не заметить.

ЭКСПОЗИЦИЯ          
               
         Природная буря одинаково равнодушна и к курице, и к Императору. Неистовая её музыка может восхищать или повергать в ужас. Но композитор этого творения не ищет здесь гармонии с человеком.
Разумно-несознательно – это уже границы тонких ритмов логики ума.
Жестоко-милосердно – пределы тональных глубин сердца.
Справедливо-бесчестно – рубежи звучания высоты совести.
         Это – три измерения, откуда музыку воспринимает только человек – обладатель ума, сердца и совести. И где он – творит музыку сам, обладая способностью оценивать её соразмерность и гармоничность.
         Но воспринимает, оценивает и творит это каждый человек по-своему. И по-разному в разное время своей жизни. Ну, например, так.
 
         Начало зимних сумерек. В полупустой автобус (до конечной – две маленькие остановки) вихрем вбежали трое мальчишек лет по шести-восьми. Без ранцев, но с «крутыми» санками – одними на всех. Плюхнулись втроем на переднее сиденье. На кондуктора – ноль внимания. Автобус тронулся, кондуктор подошел к детям:
- Берите билеты.
         Водитель с улыбкой поглядывал в зеркало. 
- А нам нет еще семи лет, - бойко ответил один из мальчишек.
- Врут, - сразу сказал кто-то из пассажиров.
- Да пусть едут! Конечная остановка уже… - это другой пассажир.
- Не надо детей портить… - не одобрил третий голос.
- Привыкнут – другим будут жизнь портить, - поддержал четвертый.   
- Конечно, врут, - встряла какая-то тетенька. – Вот этому щупику, может быть, шесть лет еще есть. А остальным – уже давно вряд ли…
         Кондуктор оглянулся на водителя:
- Останови. Высадим этих зайцев. Может, потом так делать им будет стыдно.
         Щупик отчаянно спасался:
- Мне шесть, пока еще шесть. А Вите и Игорю – уже семь с половиной. Я прошу, мы… - и вдруг в испуге замолк: водитель уже остановил автобус и открыл переднюю дверь.
         Витя и Игорь, опустив головы, взяли санки и стали выходить. Щупик заметался:
- Мы…. Пожалуйста…. Уже темнеет! Они больше не будут!
- Закрывай-закрывай, этот пусть едет, - торопил водителя кондуктор.
         Автобус продолжал стоять с открытой дверью. Вдруг щупик поймал в зеркале глаза водителя. И пулей выскочил из автобуса. «Теперь и ехать можно!», - улыбнулся про себя водитель. Автобус тронулся и уехал.
         Щупик догнал мальчишек. Витя сказал:
- Хорошо, что вышел. Теперь я про это никому не скажу.
- И я, - отозвался Игорь.
         Маленькая деталь. Вите – семь с половиной лет, Игорю – шесть с половиной. Щупику – восемь.

         Получив от Бога человеческое сознание, человек одновременно с этим получил и его функцию – совесть. Она с момента рождения есть у каждого человека без исключения. Её неумолимый механизм успешно «запускается» семьей, обществом и очевиден всякому.
         Но ведет себя эта «функция» как-то странно. Такое ощущение, что она вообще есть «сама по себе», а люди – сами по себе. На ровном месте что-то «само» может взять и «по-дурацки» пойти. Человек раздраженно замечает, что с какой-то стороны он вдруг стал «бессовестный». Но это несправедливо! У него совесть есть, как у любого другого человека. Так от чего он вынужден это ощущать? А бывает, досада у человека появляется только оттого, что он всего лишь о чем-то подумал. Даже вслух никому ничего не сказал. И не собирался. А настроение уже испортилось. Ясно, что этичность того, что приходит нам в голову, мы контролируем себе сами. Вот именно – насколько «совесть позволяет». А, кстати, что будет, если это никак не «контролировать»? Все равно личных мыслей никто не слышит….
Ну, может, будет примерно так.

         Майя (ей четырнадцать) сидела дома на лоджии и скучала над книгой. Лето, окна распахнуты. Со второго этажа – все видно и слышно. Майин одноклассник Дима прыгает туда и обратно через канаву вместе с Сонькой. Майя с раздражением наблюдает:
«Придумали, надо же! Вдвоем за руки – дальше прыгаешь. Смешно! Сонька – мелюзга, на класс младше и на голову ниже. Смотреть не на что. Неужели Димке с ней интересно?! …Ага! Съела? Мальчишки позвали – сразу убежал!»
         Майя спокойно снова принялась за книгу. И снова отвлеклась – услышала заразительный взрыв смеха. Выглянула:
«А это еще что такое?».
         Марго, Алка и Светка со смехом выдергивали траву в том месте, где Сонька недавно прыгала через канаву. Майя изумилась:
«Зачем они это делают? А-а-а, вот оно, что…. Сонька рядом разревелась – ключ потеряла. Допрыгалась!.. Чего они с ней возятся? Можно подумать - ключик у неё «золотой»…. А вот и не нашли…. Так ей и надо!».
         Майя заметила маму Сони, которая вышла из автобуса:
«Ну, сейчас Сонька полу-у-учит…».
         Девчонки уже сидели на скамейке и болтали ногами. Соня увидела свою маму и подскочила. Майе было видно, как она виновато объясняла пропажу. Мама качала головой. А потом просто положила руку Соньке на склоненную голову…. А вот уже Сонька смотрит в сумку к матери. Вдруг обрадовалась и рукой в сторону девочек показывает. Теперь тащит что-то в обеих горстях к скамейке.
«Ага! – закрыла Майя книгу. - Это уже интересно!», - и вышла во двор.
         Там девочки похрустывали и почмокивали леденцами «Шипучка» всех цветов и сортов. Хвалили вкус, кто – лимонный, кто – клубничный….
«На что купились! – усмехнулась про себя Майя. – Тоже мне – конфеты!». Она подошла ближе и обратилась к Соньке:
- Леденцами друзей покупаешь? Чтобы пахали на тебя – ключ искали…
         Девчонки все до одной опешили. Соня молча закусила губу. Все замерли и молчали. Марго первая внимательно и со всех сторон посмотрела на конфету у себя в руке. Майя оценила ситуацию:
- Пошли отсюда, девочки! Идем со мной. У меня дома – полный холодильник «Колы». И ведро мороженого.
         Светка уже приподнялась, но Марго вдруг сказала:
- Майка! Да ты что – сама не видишь?! Все наоборот!
          Светка села обратно. Губу закусила Майя. Соня вскинула глаза. Алла растерянно переспросила:
- Что наоборот?
- Разве нам Сонька что-нибудь обещала? – напомнила Марго.
- Нет, - откликнулась Алла, - она просто плакала. Мы сами…
- А она вообще не знала, что там, у мамы… - вспомнила Светка.
- Сонька просто делилась, - твердо сказала Марго.
- Ну, как хотите, - с досадой сказала Майя. - А я иду кушать мороженое. Жарко тут очень…. 
         Девочки молчали. Майя отошла, а Соня тихо сказала:
- Марго, она тебе этого не простит. Вот увидишь!
- Это я ей не прощу, пока она перед тобой не извинится.         

Вот такой мотив. Или, может быть, другой. Например, с этого места.
               
- Пошли отсюда, девочки. Идем ко мне! У меня дома – полный холодильник «Колы». И ведро мороженого.
         Соня молча закусила губу. Светке захотелось встать. Марго и Алла осторожно отложили леденцы на скамейку. Светка это увидела, тут же вскочила с места и затараторила:
- Майка, а кролика своего дашь на руках поносить?
- Сколько угодно! - ответила Майя и со Светкой стала идти в сторону дома.   
- А мороженое у тебя, какое? – спросила Алка и пошла вслед за Светкой.
- Шоколадное и сливочное.
- А «Кола» у тебя ванильная? - машинально спросила Марго и машинально пошла за ними.
         Но, входя в дом, она оглянулась. Соня им вслед уже не смотрела. Она собирала леденцы, которые остались на скамейке. Пустые обертки Соня брезгливо бросила в мусор. Марго это видела. И внутри у неё что-то неприятно кольнуло.
         Как-то через пару недель после начала нового учебного года классная руководительница взяла Соню за плечи и с теплом сказала:
- Ты заметно повзрослела, Сонечка! По глазам вижу…
         Это услышал Вадик. И слышать это ему было очень приятно. Вдруг он подумал: «А повзрослел ли я? Как Сонька…», - и густо покраснел.

Какая из этих двух мелодий «популярнее»? Не у детей – у взрослых!
А вот еще одна. С того же места.

- Пошли отсюда, девочки. Идем ко мне! У меня дома – полный холодильник «Колы». И ведро мороженого.
         Светка уже приподнялась, но Марго вдруг сказала:
- Майка! Да ты что – сама не видишь? Она просто делилась!
         Майя смутилась лишь на один миг: 
- Да? Ну, вот и я с вами захотела поделиться. Пойдемте. Соня, идешь?
- Нет. Мама ждет. Я задержалась девочек угостить.
- Жалко.
         Через пару недель Марго встретила Соню:
- Почему ты с нами в парк не поехала, Соня? И вчера в кафе-мороженое?
- Я не знала, мне никто не говорил…
- Как?! Майя сказала, что в парк ты с нами тогда не смогла. А вчера – сама не хотела.
- Нет, я не знала…. Но, знаешь, Марго, а я уже и не хочу.
         Марго почему-то было очень неловко перед Соней.

Понятно, этих мотивов для «мелодий» в жизни не меньше, чем в музыке. Не меняется только одно – небо, в котором эта музыка звучит. Ну, а как ухо мотивы отбирает? Ясно, как. На слух личной, на данный момент совести. 

РАЗРАБОТКА

         А вы не пробовали своими словами определить понятие «совесть»? Попробуйте! Блиц-ответ за тридцать секунд – прямо сейчас. (Пауза – тик-так, тик-так…). Ну, как?
         Любопытно, правда? Вот такое обычное слово! Все мы его «знаем», основательно чувствуем, свободно используем в своей речи. Так чем мы, собственно, пользуемся? Конечно, есть великое множество попыток это выразить. Например.
 
* Совесть – это принцип «не навреди».
(Для медицины его значение подчеркнул еще Гиппократ, хотя понятно, что работает этот принцип гораздо дальше того, на что распространяется врачебная этика.)
** «Совесть – это качество объективности личной оценки того, что и как ты сам думаешь», академик Михаил Леонтьевич Каспаров.
*** «Твоя совесть есть мера искренности твоего желания быть самим собой», как написал Ричард Бах.
 
         Желание быть самим собой? Вот оно! Это уже – совсем другое дело. Как бальзам на душу! Кто же этого не хочет?! Душа тут откликается сразу и без рассуждений. Но они появляются потом. Например, такие. Насколько искренне мы этого хотим?
Ничего себе! А как иначе еще можно этого «хотеть»?
Оказывается, можно.
Такой случай. Некто Х – простой вор. Где-то ему искренне неприятно быть вором, и он вынужден казаться другим (а иначе быть вором и не получится). Но почему тогда вор остается вором, если быть им, ему неприятно?
Или другой случай. Некто Y искренне рад, что у соседа сдохла корова. Но злорадствует он, как и вор, втихаря (иначе и по шее можно заработать). «Моральный вор» тоже вынужден казаться другим (по крайней мере, перед теми, кто соседу сочувствует).
         Думаете, это всего лишь два частных случая? Вряд ли. Скорее – общая схема. Практически любой вред человеку от другого человека, сознательный или нет, сводится, в конце концов, либо к воровству, либо к моральному воровству. А чаще это еще и совпадает. Проверяйте!
         Да шут с ней, с этой схемой…. А как насчет того вреда, который пошел во благо? Например, «Сонечка повзрослела». А вот об этом беспокоиться – уже не наша забота. Для этих целей вреда «невольного» и без нашего «специального» вклада предостаточно! Хорошо еще, что у человека есть тот самый орган, которым он все-таки может почувствовать вред, который и сам наносит. 
         Прекрасно! Вот пусть «этот орган» живет сам себе вместе с телом и развивается. А мы можем заняться делами повеселее. Ну, да. Так в основном и происходит. Но тут мы сами с собой слегка лукавим. С телом нам все равно приходится немало возиться, пока оно «само живет». Как минимум, нам иногда не просто хочется ополоснуться или перекусить. Бывает, когда утолить чувство голода и потребность в чистоте необходимо уже для сохранения самой жизни. Такой же минимум все равно приходиться делать и внутри. Прямо в нашем сознании. С чувствами этического голода и нехватки этической чистоты. Ощущать тут такие «слюнки» или «отмыться» нас заставляет тот самый орган – совесть. Чувствуете? Аналогия буквальная!
         Ну, понятно. Попадешь на «а-яй-яй» со стороны – сразу все почувствуешь. Как же! Очень приятно! Разумеется, лучше до этого не доводить и что-нибудь вовремя сделать. Но беда в том, что «питать» и «чистить» себя здесь, это означает что-то самому себе делать в своем любимом личном внутреннем мире. А все, что глубоко лично, это уже «священная корова». И затрагивать это у себя человек избегает не меньше, чем боится тюрьмы или пожара. Почему? Потому что «корова» - священная. Буквально и без натяжки. Она создана из такой тонкой материи, для которой даже слова – вещь очень грубая. И даже свои слова! Да только понятно, что «священная» еще отнюдь не значит уже святая. Вот и бродит наша «священная корова» сама по себе, беспризорная. Оставляет свои лепешки там, где её приспичило. Потом только «делать вид» остается, что лепешки её к нам отношения не имеют. Ничего себе – «мнимый образ»!..   
 
         А хотите увидеть свою беспризорную «священную корову»? Можно попробовать (я не шучу). Но с вашей стороны для этого «фокуса» тоже кое-что потребуется. Не передумали? Тогда, пожалуйста, чуть больше сосредоточьтесь.
 
         Итак. У нас есть три попытки определения совести (были отмечены звездочками). Помните, как они автоматически (подсознательно) оценивались?
Ум у нас не спорил с Гиппократом. «Не навреди» близко и знакомо снаружи (вы вряд ли особый любитель плевать в чужие кастрюли или поощрять это в свою сторону).
Душа сразу откликнулась на определение Ричарда Баха (большинство из нас гораздо сильнее хочет быть самим собой, чем притворяться).
А вот определение философа М.Л.Каспарова...
         Помните его? Ну? Попробовали вспомнить?.. Если нет, не удивляйтесь, так и должно быть. А теперь, пожалуйста, прочитайте это определение (две звездочки**) еще раз (спасибо!).
Дело в том, что оно «объединяет» в себе Гиппократа с Бахом. Определение Каспарова оттуда – из области надличного сознания. Там внешний мир (не навреди) и личный мир (будь самим собой) соединились в один. Это уровень сознания объективной совести. Почему объективной? Потому что ум здесь сам для себя является объектом анализа. Но оценивать, как он сам думает, для ума кажется «сложным». Поэтому определение сходу не запоминается. Чтобы сразу его просто повторить, и то уже нужно сосредоточиться – приложить усилия.
         Ну да, факт простой. Личные мысли могут быть объектом личного анализа. Но чтобы такой режим анализа заработал в уме реально, нужно приложить усилие к себе – к своей «священной корове». Дать ей команду развернуться на 180 градусов: с оценки объективности снаружи на оценку объективности своих оценок. То есть нужно выполнить внутреннюю работу. Как это вы и делали, когда вникали в смысл определения  Каспарова. Тут свою «священную корову» вы косвенно и засекли – по неповоротливости.      
        Теперь пару слов о «священной корове» уже прямо, а не косвенно.
У разума есть импульс воли на действие (например, вор хочет своровать). Разум анализирует внешний мир (чтобы вору не попасться).               
У души есть импульс к объективной совести (вору неприятно, когда его называют вором). Но у души нет импульса на действие (для вора это еще не основание бросить воровать). Разум анализирует внутренние ощущения (пока не поймали, воровать выгодно и приятно).
         Посмотрите внимательно, что тут разум анализирует. Увидели, от чего он отмахнулся в своем анализе? Ну, конечно, от объективного анализа неприятных для себя ощущений.
 
Ну, вот она – «священная корова» в натуральном виде: неосознанное самолюбие.

«Священная корова» всегда – перед нами, а мы уже – за ней. Она всегда инстинктивно (неосознанно) «зажмуривает» глаза на себя там, где ей неприятно. Отсюда – нехватка объективности. Но это всего лишь недостаточность личного самоосознания в какой-то момент времени. А само наше осознание всегда на месте. И качество «осознания самого себя» всегда можно усилить. Например, так. Когда что-то упорно и неприятно досаждает, достаточно всего лишь три раза мужественно топнуть в уме на свою «священную корову», чтобы она «подвинулась»:
(1) сознательно (попридержав эмоции) развернуться на свой внутренний мир;
(2) сознательно выделить там те мысли и переживания, которые досаждают (личный негатив);
(3) сознательно сделать здесь объективный анализ своей оценке.
Вот и вся внутренняя работа. Так негатив становится чистым позитивом – вы исправляете то, что досаждает. И делаете это уже с желанием! Кстати, три раза «сознательно» тут – не случайно. Если хотя бы одно потеряется, то до уровня объективной совести – не дотянуть. Если, конечно, вы хотите быть объективнее.
        Но, если хотите, то эти «три притопа» как раз и дадут волевой импульс стараниям души, от которых отмахивается ум. В результате вор, например, просто перестает воровать до того, как его ловят с поличным. Ему этого больше не захочется. Душа и разум у него совпадут на более высоком уровне самоанализа и достоинства.    
         На самом деле, совпадение разума с ощущениями в душе у всех людей и так есть. Суть в том, на каком уровне самоосознания это есть. Пока у вора, например, «ум и душа в согласии» на уровне того, что воровать приятнее, чем не слыть вором, он будет воровать все лучше и лучше. Только «воровать лучше» - это вредить больше. Счастью вора быть «первым сортом» не позволит одна досада: он вор. Ничего не поделаешь – такая у души природа. И если бы это была только «теория»!

РЕПРИЗА

Поэтому вернемся к практике.
         Щупик давно вырос. Многих событий и имен из прошлого он уже не помнил. Но ту короткую поездку в автобусе не забыл. Для него кондуктор оказался прав. Добиваться чего-то тем способом, щупик больше не мог, даже если очень хотел. Потом и пробовать перестал. Переживания стыда у него здесь чаще оказывались сильнее. Щупик стал известным музыкантом и дирижером собственного оркестра.
         Витя тоже вырос. К людям продолжал относиться все так же великодушно. Был примером «благородного рыцарства». Достиг высокого положения, почета и благосостояния. И вдруг «перестал замечать», где его собственное поведение уже отнюдь не рыцарское. Причем, широкий почет и благосостояние досаду ему после этого «уравновешивали» совсем не всегда и не везде.
         Игорь тоже добился того, чего хотел. Стал известным специалистом своего дела, потому что всегда помогал там, где просили, и предлагал помощь там, где не просили (но объективную необходимость этому он сам видел). Теперь он неформально помогает чаще там, где его об этом «правильно просят».
         Майя, Марго и Соня стали неразлучны и давно породнились «семьями». Те «три мелодии» в их жизни причудливо переплелись. Майя быстро поняла разницу между «делиться» и «покупать». И делиться ей понравилось. Прямая и волевая Марго у них так и осталась опорой для мужества, когда где-то проявляется проблема. А эмоциональная чистота Сони, как стрелка компаса, чутко указывает, где искать этому достойное решение. Майя и Марго уже давно и отзывчиво к этому прислушиваются.
               
         Кстати, а вы не прислушивались, например, как гармонично звучат многие устойчивые и давно известные фразы? Если там меняется одно слово или предлог, ухо сразу улавливает диссонанс. Вот, например, такая фраза по теме.
«Совесть – личное дело каждого человека. У каждого человека есть право на свободу совести».
Это – принципиальный внутренний (духовный) этический закон. И тут каждое слово на своем месте. Прислушаемся внимательнее: совесть – личное дело каждого человека. Почему дело, а не личное представление, например? Не чувство, переживание или, в конце концов, личное ощущение? Вот именно – дело. А дело, как известно, делать надо, и за сделанное или несделанное – еще и отвечать. Кстати, те три сознательных «притопа» – как раз из области такого дела.
         Теперь прислушаемся здесь: у каждого человека есть право на свободу совести. Но это не право на свободу от совести. Это ясно, но не такая уж это редкая подсознательная подмена для «священной коровы». И тогда простое право на ошибку оборачивается «правом» упорно её навязывать, не изменяя по совести ничего. Но даже самый бессовестный человек вряд ли захочет установления «свободы бессовестности вообще» (уже не только для него одного).
         Вот и получается, что у совести есть свойство объективной качественности. У личной совести человека есть субъективный диапазон качества. А соизмерять качество субъективной совести с объективностью и есть то самое «личное дело человека». Между прочим, признак недостатка объективности в любом случае (что – от вас, что – к вам) всегда будет один и тот же – внутренний дискомфорт. И в обоих случаях первый метод его уменьшения – принцип «не навреди». Он подходит для применения и внешне (каким бы ни был ваш поступок или обстоятельство), и внутренне (в оценках и своих оценок, и чужих). А тогда, чем больше людей не формально попадают в поле действия этого принципа от вас, тем достойнее ваш поступок и меньше любой возможный от него дискомфорт. И вам в том числе.
         Остается последний вопрос: где эта объективность, чтобы с ней «соизмеряться»? Ответ: объективность – это и есть этические принципы человечности. И они отнюдь не «теория», а реально ощущаемый с раннего детства духовный объект. Например.
         Денис и Алеша (им по четыре года) играют в «Новый год». Никто из них не согласен быть Снегурочкой:
- Ты – Снегурочка! 
- Нет, ты – Снегурочка!
         Спор уже со слезами (каждому это обидно) и с угрозами. На шум пришел папа Алеши:
- Ребята, зря ссоритесь. Никто из вас объективно не может быть Снегурочкой – вы оба мальчики. А вот понарошку Снегурочкой может быть каждый из вас.
         Теперь это уже интересно, а не обидно! И сценарий несколько раз проигрывался на ура.
         «Победила» объективность. Её детям во взгляде друг на друга и не хватало. Но почувствовали они и приняли её сходу. Такая уж необидная (широко справедливая) у объективности природа. И детям тут, порой, гораздо легче. Их «священные коровки» еще для них не «святее» объективности.
         В помощь себе человечество в опыте жизни давно уже оформило принципы человечности в разные культурные системы понятий. Но все на свете системы объединяет и связывает общая у них внутренняя знаковая система – глубинно ощущаемые этические контексты. Их не спрячешь и не отменишь. Наличие или отсутствие их просто чувствуется. А это и позволяет (индивидуально разному) человечеству сосуществовать. Тогда, хотя бы на момент своей выгоды в общении, «священная корова» превращается в «божью коровку». Но продлить этот убого короткий потребительский момент может только врожденный у человека орган – совесть, его живая внутренняя культура.
         Между прочим, «потребительский момент» - это не просто два слова. Как раз отношение к «потребительству» отделяет человека от животного, а внутри человека – его священность от «священной коровы». Ясно, что у животных священно – потребительство. Человек биологически тоже животное, но еще и духовное от рождения существо. Поэтому потребительство для человека еще только рационально, а священно уже то, что он человек. И потребительское отношение человека к человеку – это еще не человеческое отношение. Понятно, что для «священной коровы» потребительство всегда еще на первом месте (и не только материальное потребительство). Но поставить священность человека впереди священности его «коровы» может только сам человек. Хотя бы иногда сам.
               

КОДА
   
         Каждое утро в любую погоду над нашей головой и над любым «пейзажем» восходит солнце. В небе оно сияет всегда – над любыми облаками, дождевыми тучами и ураганами. А уже под ними люди просто учитывают метеоусловия. Плохая погода в делах людей уже не часто бывает непреодолимым препятствием. Во внутреннем мире у нас все то же самое. Насколько объективно удается ощутить «погоду» там, настолько лучше удается справляться с любыми «делами».
         Есть прямой смысл в том, чтобы объективнее учитывать и эту «погоду». Но без фанатизма (попасть под ливень – это еще не утонуть). Если человек будет «безобразно честен», скорее всего, он сломает себе жизнь (нехватка милосердия, как минимум, к собственной душе). Если человек будет «благообразно бесчестен», скорее всего, он сломает себе душу (нехватка милосердия к чужим душам). Так жизнь заставляет человека искать «золотую середину совестливости» – терпимость, милосердие, любовь. И смысл «учета» внутренней погоды – ощущать нравственные контексты, прислушиваться к ним. Но не «трястись» в уме над каждым у себя словом или делом.
         Притча о сороконожке знакома всем. Она опрокинулась на спину, потому что задумалась, какой по счету номер ноги и когда должен у неё шагать. Но, если «тяжелый случай» дискомфорта где-то уже настиг, тут есть смысл для начала сделать три «мысленных притопа». Как раз для того, чтобы ощутить подлинный нравственный контекст. А потом уже можно будет сделать один большой и реально достойный шаг вперед.               
         Кстати, когда сороконожка поняла, что номер ноги – это неважно, она стремительно побежала дальше. Важно, что ноги всегда несут её туда, куда она хочет. Ей остается только разборчивее хотеть – куда. Но ощутила она это только тогда, когда заметила и осознала свои ноги. Собственно, совесть – и есть такие внутренние, духовные ноги человека.
 
Удачи нам всем на дорогах и силы во всех ногах!