***

                Неизвестный Матест Агрест

   Глава первая
                Нет ничего более оскорбительного, чем правда. 
                Наполеон    
В августе и сентябре 2009 года я отдыхал на Синопской площадке Сухумского физико-технического института. Незадолго до моего приезда кто-то из сотрудников СФТИ привез из Москвы стопку газеты «Троицкий вариант совместно с scientific.ru» № 10 (290) от 26 мая 2009 года (www.scienific.ru/trv). В этом номере  опубликована статья Павла Амнуеля «Енох, летавший на небеса», посвященная Матесту Агресту, автору так называемой «гипотезы о палеовизитах». Статья Амнуэля явилась компиляцией, или, как теперь модно говорить, римейком религиозно-философского эссе Геннадия Горелика «Сила знания и импульс веры», документально-фантастической новеллы Иосифа Шкловского «Наш советский раввин», повести Валентина Рича и Михаила Черненко «Пришельцы» и некоторых других источников подобного свойства.
Следует сказать, что статья Амнуэля вызвала у многих, живущих сегодня в Сухуми сотрудников СФТИ и хорошо лично знавших Агреста, далеко не однозначную реакцию. Многие высказали мнение, что началась третья волна реанимации мифотворчества ХХ го века. У части читателей статья вызвала даже возмущение попыткой придать некий ореол мученичества и святости личности Агреста.
Некоторые мои собеседники говорили, что все это начинает напоминать какой-то фарс, пора  остановить этот поток славословия особы Агреста и рассказать о том, что же он фактически собой представлял.
Я проработал в СФТИ с августа 1958 года по сентябрь 1992 года, когда после вторжения грузинских войск был вынужден с потоком беженцев покинуть Абхазию. На протяжении всего времени работы в СФТИ я был лично знаком с Агрестом.  Его старшая дочь Раиса работала у меня в лаборатории программисткой и Агрест частенько по телефону обращался ко мне с просьбой разрешить  ей не приходить на работу, чтобы помочь ему в печатании его воспоминаний. В сентябре 1991 года Агрест, возможно в качестве отступного за эту, условно говоря, помощь, презентовал мне свой 13-ти страничный машинописный очерк под несколько претенциозным названием «К истории создания советского атомного проекта. Конец 40-х годов ХХ столетия» (позже я буду иногда обращаться к этому документу – Ю.В.).
В очерке речь шла о работе Агреста в одном закрытом объекте, причем  с самого начала  становилось ясным, что речь идет об Арзамасе-16. Уже тогда меня поразила некоторая смелость автора в названии очерка, хотя в нем не приводилось никаких технических данных, а, в основном, Агрест описывал свои встречи с коллегами по работе. Воспоминания пестрели именами И.Е Тамма, Д.А. Франк-Каменецкого, Н.Н. Боголюбова, А.Д. Сахарова, Я.Б. Зельдовиче и многих других. Замечалось даже некоторое любование этими именами. Уже значительно позже в Интернете я встречал несколько различных вариантов воспоминаний Агреста об этом периоде его жизни. Еще в процессе общения с Агрестом у меня сложилось впечатление, что у него существенно атрофировано чувство юмора  и как следствие этого начисто отсутствует самоирония, а уж после прочтения всех этих воспоминаний оно еще больше утвердилось.
Очерк  был написан Агрестом после публикации в журнале «Химия и жизнь» новеллы Иосифа Шкловского «Наш советский раввин» – именно этим, скорее всего, и объяснялась такая смелость Агреста.
Я  собрал воедино все упоминания об Агресте в периодической печати, в опубликованных воспоминаниях людей, считавших, что они знали Агреста, да и просто в Интернете.
      Посмотрите, что получилось: математик, известный также как основатель теории палеовизитов (палеоконтактов); он досконально изучил удивительную еврейско-арабскую культуру, процветавшую на юге Испании 10 веков назад; участвовал в атомном проекте в Арзамасе-16; он был в самом эпицентре советского ядерного проекта, исполняя там важнейшую роль математика-расчетчика; физик-атомщик; физик-теоретик; был глубоко засекреченным ученым, вследствие своей работы над ядерным оружием; секретный физик из Сухуми; выдающийся ученый в области прикладной математики; в 1929 году окончил Любавичскую ешиву и стал дипломированным раввином; жестко следовал Четвертой Заповеди: «Помни день субботний»; в советской школе не учился ни дня; после окончания ешивы владел только языками идиш и иврит; был принят в Ленинградский университет как еврей, для которого русский язык родным не является, и пр.и пр.
Поди – разберись, где здесь правда, полуправда  или просто вымысел!
Я попытался разобраться с этим, но для этого мне пришлось переговорить со многими, знавшими Агреста лично, переворошить  и перечитать ворох различной литературы по этому вопросу, а также поработать в какой-то части и с еврейской религиозной литературой. Теперь, насколько это возможно, без искажений, рассказываю о полученных результатах.
Для начала излагаю анкетные данные Агреста из его личного листка учета кадров СФТИ (Орфография и пунктуация оригинала не изменены – Ю.В.):
       Агрест Модест Менделевич, еврей, (р. 20.06 1915) в (М-ко Княжицы, Белынычского уезда, Могилевской губернии) (ныне село Княжицы Белынычского Района Могилевской области БССР),выдающийся ученый в области прикладной математики, д-р физ-мат. наук (1974).
       Окончил мех-мат. ф-т Ленинградского Государственного университета (1938), С 1941 по 1945 г.г. аспирант Московского Ордена В.И. Ленина Государственного университета им. Ломоносова. С 1941 по 1945 находился в рядах Советской армии в офицерской должности. В 1945 году был аттестован ВТЭК инвалидом Отечественной войны II-й степени. С 1946 по 1951 г.г. работал в ин-те Мат. им. Стеклова АН СССР. Защитил диссертацию на кандидата физико-математических наук (1946.)
     . Направлен на работу в СФТИ (1951) на должность старшего науч. сотрудника. Руководитель расчетно-мат. лаборатории с 1966 года.
Геннадий Горелик, который посетил Агреста в городе Чарльстон, штат Южная Каролина, где Агрест жил после его эмиграции в США,  и смог побеседовать с ним  о его детских и юношеских годах, так рассказывает об этом: «Агрест родился в 1915 году в Белоруссии, детство провел на Украине. В школу не ходил. Отец - профессиональный учитель начал еврейской грамоты и религии - сам занимался с ним, а в 11 лет отправил его в религиозное еврейское училище (ешиву)».  
Каждый пишущий об Агресте, вкладывает какой-то мистический смысл в сообщение о том, что Агрест закончил Любавичскую ешиву. Если верить хранящимся у меня его воспоминаниям от сентября 1991 года (см. выше – Ю.В.), Агрест закончил в Витебске Любавичскую ешиву в 1929 году – в это время ему исполнилось 14 лет.  Итак, что же такое ешива, что в ней изучали и чем от обычной ешивы отличалась Любавичская ешива?
     Самое короткое определение: ешива - высшая талмудическая школа, духовный центр, академия, место изучения Торы. В ней учили, а вернее сказать, глубоко исследовали Тору и Вавилонский Талмуд. Окончивший ешиву получал диплом раввина, но раввин это не священник. Раввин является служителем культа, знатоком Священного писания и духовным руководителем верующих в иудейской религиозной общине. По старой ортодоксальной традиции юношей поощряли готовиться к посвящению, даже если они не будут раввинами. Назначение в раввины – не столько получение профессии, сколько подтверждение глубины изучения еврейского закона.
     Главной задачей Любавичской ешивы было формирование хасида* нового типа, осознающего свою миссию, готового бросить вызов порокам современного общества и повлиять на свое непосредственное социальное окружение. Для того чтобы решить эту задачу, в рамках ешивы внедрялись новые методы воспитания и обучения молодежи, которые основывались на жесткой дисциплине и контроле за студентами. Помимо всего прочего, в любавичской ешиве царил  дух «тотального образования», которое затрагивал глубинные пласты душевного строя учеников и способствовал их духовному перерождению. В такой ситуации нельзя доверять силам самих учеников и нагрузка ложилась на наставников.
Однако успех деятельности наставника зависел не только от глубины его проникновения во внутренний мир учеников, но и от степени изоляции последних от внешнего мира. Поэтому, в отличие от принятого в других местах, обучаемые – по крайней мере, в первые годы обучения – не покидали ешиву даже для кратковременной побывки дома в праздники. Рабби Шалом-Дов-Бер не только не полагался на собственные силы и мотивацию учеников – он не доверял и их семьям. Еврейская семья в новых условиях, сложившихся в конце XIX – начале XX века, больше не являлась надежным убежищем для утверждения традиционных ценностей и приоритетов в душе подростка, и цадик** стремился заменить ее особым идеологическим братством – типа «святого братства» первых хасидов. Типологически разработанная рабби Шаломом-Дов-Бером модель напоминала орден, члены которого с раннего возраста изолируются от отчего дома и внешнего мира и оказываются в абсолютном подчинении наставников и их харизматического лидера.
Кстати, скорее всего именно на это и делают упор пишущие об Агресте, утверждая, что Агрест после окончания Любавичской ешивы говорил только на двух языках: иврите и идише.
     Действительно, в 1920-е годы идиш был одним из официальных языков Белорусской Советской Социалистической Республики. Некоторое время лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» был даже начертан на гербе БССР на идише, наряду с белорусским, польским и русским языками. Вместе с тем, в черте оседлости широко использовался русский язык, и вряд ли семья Агреста жила в полной изоляции от окружающего мира.
     Кроме того, общеизвестно, что евреи всегда старались владеть языком страны пребывания, примером этому может служить, в известной степени,  и язык идиш. К сожалению, кроме упоминания выше, мы очень мало знаем о родителях Агреста, которые по его словам погибли в годы Великой Отечественной Войны. Мы не знаем, какими соображениями они руководствовались, отдавая сына в Любавичскую ешиву и какое будущее они предрекали сыну.
Примечания:
* Хасид – последователь хасидизма. Хасидизм [< др. евр.] – течение в иудаизме, возникшее в 18 в., как выражение религиозного протеста верующих евреев против засилия в общинах раввинов. Первоначально воспринималось как революционное и либерально-религиозное.
По большей части хасиды пользуются языком тех стран, где они живут. Идиш имеет в хасидских общинах высокий общественный статус, и без знания идиша, среди прочего, там невозможно стать своим. Идишем в той или иной степени владеют большинство хасидов.
Некоторые хасидские течения в Израиле и за рубежом противятся использованию иврита в качестве разговорного языка, а предпочитают его лишь для молитвы. Хасидские раввины, работающие среди русскоязычных эмигрантов в Израиле, поощряют сохранение русского языка как средства контакта поколений.
            Хасидизм натолкнулся на решительное противодействие со стороны представителей раввината, придерживавшихся мнения, что Богу лучше служить путем познания его закона, а несколько позже — со стороны приверженцев Хаскалы (еврейского просветительского движения). Исчезновение гетто, приобщение к современной жизни, Первая мировая война и внутреннее брожение в общинах привели к ослаблению позиций хасидизма. Однако духовное обновление и религиозный энтузиазм хасидизма оживили еврейскую религиозную жизнь и сыграли заметную роль в еврейской мысли.
** Цадик - духовный наставник у евреев-хасидов, которому приписывается особая чудодейственная сила. ... От раввина цадик отличается тем, что он является не формальным толкователем религиозных законов, а руководителем и оракулом в житейских делах, имеющим огромную власть над совестью верующей массы.
               
  Глава вторая
                В отличие от чужой спины, которая видна
                хорошо,  своей спины никто не видит.
                Японская пословица.
А теперь снова вернемся в 1929 год. Агрест окончил Любавичскую ешиву. Юному хасиду 14 лет. Далее я вынужден цитировать ту часть текста Павла Амнуэля, в которой он повествует святочную историю о том. как Агрест поступал на мат-мех Ленинградского университета:  «…Что было делать молодому раввину в годы всенародных строек и всеобщего атеизма? Понятно – заняться наукой.
Но для этого нужно было иметь хотя бы среднее образование, а в советской школе  Матес (так у автора статьи – Ю.В.) не учился ни одного дня. За  месяц юноша самостоятельно изучил программу  пяти первых классов и поступил в ФЗУ. …Через два года он имел семилетнее образование и удостоверение токаря 4-го разряда. Но и с семилетним образованием в университет не поступишь. Работая на заводе, Матес занимался по вечерам и освоил курс средней школы.
С «корочками «раввина»  в кармане (не зная к тому же русского языка – только идиш и иврит), Агрест поехал поступать в Ленинградский университет, на факультет математики и механики. За год он выучил историю с литературой. Но изложить свои знания по-русски так и не смог. Он написал письменную работу, а когда пришел сдавать устный экзамен, узнал что за диктант ему поставили «неуд».
Хорошо, хоть ему попался экзаменатор, решивший, несмотря на двойку, все-таки послушать странного абитуриента. С каким красноречием рассказывал на корявом русском языек Матес о своем желании заниматься наукой!
- Ну... – пробормотал экзаменатор. – Вообще-то… хорошо. Я попробую что-нибудь для вас сделать.
И сделал, судя по всему. Осталось неизвестным, с кем и как говорил об Агресте эезаменатор, но в университет Матеса приняли – как еврея, для которого русский язык не является родным».
Это Ваш выбор, верить в это или нет! К поступлению в ФЗУ он готовился, надо полагать, на языке идиш? В ФЗУ обучение шло тоже на языке идиш? А на заводе всем рабочим было не разрешено говорить на русском языке?
А может быть, Павел Амнуэль не случайно упомянул о корочках раввина?
Можно  сколь угодно и всячески ругать октябрьскую революцию 1917 года, а также советскую власть, но не следует  забывать, что 20 марта (2 апреля) 1917 законом "Об отмене вероисповедных и национальных ограничений" была упразднена черта оседлости, а  в 1919 - 1920 годы в СССР были созданы фабрично-заводские училища (ФЗУ), которые представляли собой технические учебные заведения для подготовки рабочих массовых профессий со сроком обучения 6 месяцев, а также рабфаки (рабочие факультеты) для ускоренной подготовки к поступлению в вузы молодежи, не имевшей среднего образования.
Это обстоятельство, а также и общий настрой в обществе, во многом способствовали приходу в науку талантливой еврейской молодежи. Вот несколько наглядных примеров:
- Харитон Юлий Борисович, (1904-1996), советский физик и физико-химик, один из основоположников ядерной физики в СССР. Родился 14 (27) февраля 1904 в Петербурге. Его отец был журналистом, ответственным редактором органа конституционно-демократической партии газеты "Речь", мать — актрисой МХАТ. С 1910 она жила в Берлине со вторым мужем, а отец в 1922 был выслан за границу в составе группы идеологически чуждой интеллигенции. С 13-летнего возраста Юлий параллельно учебе в реальном училище работал по найму — сначала в библиотеке, а с 15 лет — монтером. В 1919 по окончании училища пытался поступить в Технологический институт, но не был принят по молодости лет. В 1920 стал студентом Политехнического института — сначала электромеханического факультета, а с весны 1921 — физико-механического. В том же 1921 был приглашен Н.Н.Семеновым на работу в его лабораторию в Физико-технический институт. Здесь в 1924 вышел первый научный труд Харитона, посвященный изучению конденсации металлических паров на поверхности. В 1925-1926 он занимался исследованием окисления паров фосфора кислородом и открыл (совместно с З.Ф.Вальта) явление нижнего предела по давлению кислорода и влияния на этот предел примесей инертного газа. Проведенное Н.Н.Семеновым в 1927 детальное исследование предела воспламенения и первое теоретическое обоснование его механизма послужили основой теории разветвленно-цепных реакций;
- Яков Борисович Зельдович (1914-1987), советский физик, физико-химик и астрофизик. Родился 8 марта 1914 года в Минске. С середины 1914 по август 1941 года жил в Петрограде (затем Ленинграде), до лета 1943 года в Казани, с 1943 года в Москве. С осени 1930 по май 1931 года учился на курсах и работал лаборантом Института механической обработки полезных ископаемых. В мае 1931 года был зачислен лаборантом в Институт химической физики АН СССР (ИХФ), с которым был связан до конца жизни. Начав работу в ИХФ без высшего образования, занимался самообразованием при помощи и под руководством сотрудников института. С 1932 по 1934 год учился на заочном отделении физико-математического факультета ЛГУ, который не окончил; позже посещал лекции физико-механического факультета политехнического института. В 1934 году был принят в аспирантуру ИХФ, в 1936 году защитил кандидатскую, а в 1939 году - докторскую диссертацию. С 1938 года заведовал лабораторией в ИХФ. В конце августа 1941 года институт был эвакуирован в Казань. В 1943 году вместе с лабораторией был переведен в Москву. С 1946 по 1948 год заведовал теоретическим отделом ИХФ и одновременно был профессором Московского инженерно-физического института,
- Виталий Лазаревич Гинзбург, советский физик, (1916-2009), родился в Москве в семье инженера, специалиста по очистке воды, выпускника Рижского политехникума Лазаря Ефимовича Гинзбурга (1863—1942, Казань) и врача Августы Вениаминовны Гинзбург (урождённой Вильдауэр, 1886, Митава Курляндской губернии — 1920, Москва). Рано остался без матери, умершей в 1920 году от брюшного тифа (его воспитанием после смерти матери занялась её младшая сестра Роза Вениаминовна Вильдауэр). До 11 лет получал домашнее образование под руководством отца. Затем в 1927 году поступил в 4-й класс 57-й семилетней школы, которую окончил в 1931 году и продолжил среднее образование в фабрично-заводском училище (ФЗУ), затем самостоятельно, работая лаборантом в рентгенологической лаборатории вместе с будущими физиками Л. А. Цукерманом (1913—1993) и Л. В. Альтшулером (1913—2003), дружба с которыми осталась на всю жизнь. В 1933 году поступил в Московский государственный университет, в 1938 году окончил физический факультет МГУ, в 1940 году — аспирантуру при нём и в том же году защитил кандидатскую диссертацию. Защитил докторскую диссертацию в 1942 году. С 1942 года работает в теоретическом отделе ФИАНа. Заведующий кафедрой проблем физики и астрофизики. Нобелевский лауреат.
Смотрите, как все прозрачно в их биографиях!
Согласно анкетным данным Агреста, он закончил курс физ-мата Ленинградского университета в 1938 году. Следовательно, он поступил в университет в 1933 году. Таким образом, после окончания ешивы у него в запасе было целых четыре года, как для завершения курса средней школы, так и для обучения русскому языку. Вместе со мной в ВУЗе училось много иностранцев, которые, поступая в ВУЗ, ни слова не знали по-русски, но которые уже на втором курсе вполне сносно общались на русском языке и достаточно хорошо овладели русским письменным для записи лекций.
Нужны ли еще дополнительные комментарии по этому вопросу?

  Глава третья
                Темна вода во облацех.
                Библия
После окончания Ленинградского университета Агрест был принят в аспирантуру в Государственный астрономический институт им. Штернберга при МГУ. К этому времени относится знакомство Агреста с Иосифом Шкловскимю. К сожалению, мы очень мало знаем об обстоятельствах учебы Агреста в Ленинградском университете. Геннадий Горелик, который встречался с Агрестом в США, утверждает, со слов Агреста, «что учился он усердно, подрабатывая на хлеб в Публичной библиотеке, где писал аннотации на книги, изданные на иврите» (опять же, непонятно, на каком языке Агрест писал аннотации – Ю.В.)
 В первые годы войны Агреста мобилизуют. Как пишет Иосиф Шкловский: «…Поначалу он превосходно устроился – его определили в систему противовоздушной обороны города Горького. Он там командовал взводом аэростатов заграждения. Но однажды, когда он выпустил свои аэростаты, ударила гроза, и две «колбасы» были сожжены. Согласно положению, накануне грозы он должен был получить от местного гидромета штормовое предупреждение, но, благодаря халатности метеоначальства, он его не получил. Драматизм положения был в том, что этим начальником был капитан Павел Петрович Паренаго – наш гаишевский профессор, отлично знавший аспиранта Агреста. Матеса судил трибунал. К ужасу религиозного лейтенанта, профессор – он же капитан Паренаго – нахально утверждал, что он посылал штормовое предупреждение! Как говорится, своя рубашка ближе к телу… Агрест был разжалован и послан на передовую, в штрафбат. Это чудо, что он вернулся живым и в основном целым».
   Заметьте, ни капли сомнения у Шкловского в возможной неправоте Агреста нет! Тогда приведу еще одно извлечение из воспоминаний Иосифа Шкловского:…«Конечно, все годы…, по субботам Агрест не работал. Но что значит «работать»? На этот счёт Талмуд даёт совершенно точные определения. Например, писать – это работать, а читать, беседовать, обсуждать – это уже не работа…*
   А что, если в этот роковой день была суббота и команду о том, чтобы не запускать в  воздух аэростаты, нужно было записать в журнал распоряжений, а следствие по этому происшествию нужной записи об отмене запуска аэростатов не нашло?
   Снова обращаюсь к выписке из личного дела Агреста: «...С 1941 по 1945 находился в рядах Советской армии в офицерской должности. В 1945 году был аттестован ВТЭК инвалидом Отечественной войны II-й степени».
    Наконец подошла  очередь к еще одной  загадочной части биографии Агреста - его пребыванию и работе в Арзамасе-16. Если вы хотите получить достаточно интригующее описание этого периода его жизни, рекомендую обратиться снова к новелле Иосифа Шкловского или эссе Геннадия Горелика, или к статье Павла Амнуэля – я не стану их цитировать. Взамен я приведу несколько отрывков из хранящихся у меня воспоминаний Агреста от 1991 года (см. выше – Ю.В.): «…С чего-то нужно начинать. Начну с конца, горького конца сравнительно короткого, но важного этапа в моей жизни – трехлетнего пребывания на объекте, где общим научным руководителем был член-кор (в будущем академик) АН СССР Ю.Б.Харитон, и общим административным руководителем был генерал-майор П.М.Зернов.
     Лишь один раз осенью 1947 года я имел краткую командировку в Москву для приобретения усовершенствованных арифмометров, и в течение недели жил в Удельном по Раменской дороге, где жила моя семья. Я не получил разрешения приехать домой, чтобы присутствовать при рождении второго сына в марте 1949 года, не имел права выехать на лечение в Сочи, чтобы принять необходимые для моего здоровья мацестинские ванны, мне не разрешили поехать в Москву для организации переезда жены с детьми на объект и т.д.
     После долгих и бесплодных попыток выехать на большую землю я свыкся и смирился со своим положением. Работы было много, все работали с большим энтузиазмом. Я был в окружении плеяды выдающихся личностей, ученых мирового класса и ранга, бытовые условия были отличными, материальные – тоже. На объекте я приобрел много друзей и вполне свыкся с мыслью, что много, неопределенно много времени останусь безвыездно на объекте в этом «закрытом городе.
     …
     Это состояние внезапно изменилось 13-го января 1951 года. Утром этого дня меня вызвал к себе в кабинет зам. начальника НИС В.К. (так в тексте – Ю.В.) и в довольно холодном тоне сказал, что мне следует срочно явиться в отдел кадров к капитану Орлову.
- Что прибыло утверждение из Москвы о повышении меня в должности? – спросил я.
- Иди, там тебе что нужно скажут, -  был его странно сухой ответ.
     Через полчаса я уже сидел в приемной отдела кадров. Капитан Орлов молча показал распоряжение, под которым требовалась моя подпись, что я ознакомлен. Смысл распоряжения заключался в том, что я лично должен быть устранен с объекта в течение 24 часов. Дважды читал текст распоряжения, не понимая его сущности. Лишь при третьем чтении вслух до меня все дошло и я расписался, что ознакомлен. Капитан Орлов, наблюдая мою реакцию, не проронил ни слова. После моей подписи изрек: «Так, торопитесь!». Это при том, что еще вчера он крайне уважительно беседовал со мной.
     Можно себе представить реакцию в моей семье из 8 человек с возрастным спектром от 6 месяцев до 72 лет! Трагедия во сто раз усугублялась тем, что меня одного изгоняют в течение 24 часов! Что будет со всеми остальными, когда они смогут соединиться со мной, какое будет отношение к ним в моем отсутствии?
     …Опять представилась мне картина прощания с моим начальником Я.Б.Зельдовичем. У меня с ним никогда не было близких взаимоотношений. Но всего две недели назад меня представили на повышение в должности. Это не могло быть без ведома и согласия начальника отдела. В присланном из Москвы ответе предполагаемая для меня должность начальника математической лаборатории осталась вакантной, и вторично были направлены в Москву документы на меня. И об этом, безусловно, знал начальник отдела. Не дожидаясь ответа на второе представление, и.о. начальника объекта тов. Алферов личной властью назначил меня начальником лаборатории. Именно реакцией Москвы на своеволие Алферова был приказ о моем срочном увольнении из объекта в течение 24 часов…
     …Наиболее равнодушными к переживаемым нами потрясениям были мой непосредственный начальник Я.Б.Зельдович и общий научный руководитель объекта Ю.Б.Харитон.
   …
Чем ближе мы подходили к концу наших сборов к выезду из объекта, тем все острее вставал вопрос: - куда ехать
…В Москве у меня квартиры нет! На улице зима! Куда ехать?
     В Москве пылало пламя войны с космполитизмом, все чаще и чаще принимая коричневую окраску. Большое число профессоров и научных работников еврейской национальности было уволено с работы. Многие из них нашли прибежище в близких к Москве российских городах, таких, как Ярославль, Рязань и др. Семьи этих специалистов, как правило, оставались жить в своих московских квартирах. Куда же нам ехать?
     Как ангел с неба явился ко мне Андрей Дмитриевич Сахаров и предложил для нашей семьи свою пустовавшую в то время квартиру в Москве на Октябрьском поле…
…20 января 1951 года мы погрузились в самолет и здесь тоже за нами никто не смотрел, никто багаж наш не проверял.
     …Новые мысли опять вернули меня на объект…На объекте я пережил две большие радости,.какие достаются человеку по одному разу в жизни. Весной 1949 года я впервые в жизни получил отдельную квартиру для себя и своей семьи…Известен афоризм из Талмуда: «Три сущности создают хорошее настроение человека: красивая жена, красивая одежда и хорошая квартира». Красивая жена у меня, слава Богу, уже есть, моя одежда вполне приличная, а вот для полного душевного покоя не хватало у меня хорошей отдельной квартиры. Лишь здесь, на объекте,  я ее получил…
      …Несколько позже мне выделят отдельный коттедж в пять комнат со множеством удобств.
      …Второе изумительное неповторимое событие, которое имел счастье пережить на объекте, было мое присутствие дома при рождении ребенка… третий сын родился здесь, на объекте, и я впервые в жизни получил возможность испытать счастье лично сопровождать жену в роддом. И на сей раз все было отлично.
…на оставленном нами объекте, была целая плеяда замечательных личностей… Одной из них является Лев Владимирович Альтшулер. Он вырос в высокоинтеллигентной семье и интеллигентность стала его натурой. В душе он поэт, тонко чувствует музыку поэзии, многое читает наизусть. По его словам он атеист, но, по моему мнению, он фанатично религиозен, и его религия – доброта к людям….Тандем Альтшулер – Зельдович оставил глубокий след в изучаемой ими области физики».
     Добрейший Лев Владимирович Альтушер в своих воспоминаниях «Затерянный мир Харитона. Воспоминания» (2000 г.)» излагает следующую версию увольнения Агреста: «Примерно в это же время к изгнанию был приговорен высококвалифициpованный математик М.М.Агpест, участник Великой Отечественной войны. В связи с каким-то кадpовым вопpосом в Отделе pежима внимательно перечитали его личную анкету. Открытым текстом там было написано, что в возрасте 15 лет, в 1930 г., он окончил высшее Еврейское духовное училище и получил диплом раввина. Работники режима пришли в ужас. Ведь это означало, что у нас на объекте несколько лет жил и работал человек, сохранивший прямые контакты с Богом и ветхозаветными пророками, по понятным причинам не имевшими допуска к секретной информации. Поступило pаспоpяжение в 24 часа удалить Агpеста с объекта. Активное вмешательство Д.А.Фpанк-Каменецкого, Н.Н.Боголюбова, И.Е.Тамма позволило пpодлить этот сpок до недели, а также получить ему новое назначение на менее секpетный объект в Сухуми. В последние дни пребывания Агpеста на объекте сотрудники и коллеги вели себя с ним очень различно. Одни проходили мимо, не замечая его. Другие не захотели проститься. А И.Е.Тамм демонстративно кончал работу на полчаса раньше, говоря "Я пошел помогать Матесу Менделевичу паковаться". Андрей Дмитриевич Сахаров поселил Агpеста с его большой семьей на своей московской квартире. Там он и жил несколько месяцев до отъезда на новое место pаботы в Сухуми. А много позже - осенью 1992 года М.М.Агрест вместе со всей большой семьёй был вывезен на забитом, как автобус в час пик, военном самолете из уничтожаемого кровавой междоусобицей Сухуми. Вскоре они все эмигрировали в США».
Здесь долг обязывает меня изложить небольшую выписку из очерка «Отец атомной бомбы», рубрика «Великие ученые ХХ века», относящуюся к рассматриваемому выше времени:  « …Юлий Борисович Харитон заботился не только о деле, но и о людях, которые его делали. Как-то в начале пятидесятых годов в Арзамас-16 приехала комиссия по проверке кадров. Члены комиссии вызывали к себе руководителей на уровне заведующих лабораторий. Льву Владимировичу Альтшулеру был задан вопрос: «Как вы относитесь к советской власти?» Физик стал резко критиковать «народного академика» Лысенко, характеризуя его как безграмотного и опасного человека. Комиссия в итоге распорядилась уволить Альтшулера. Харитон позвонил лично Берии. Тот спросил: «Он вам очень нужен?» — «Да»,— ответил Юлий Борисович. И Берия с неохотой ответил: «Ладно, пусть остается». Уж он-то знал, что толковых физиков надо беречь, а иначе некому будет делать бомбы».
Когда Геннадий Горелик в Чарльстоне беседовал с Агрестом. тот почему-то вспомнил, каким образом Сахаров предложил Агресту свою московскую квартиру: « И вот 13 января, он подошел к Агресту со словами: "Есть такая русская пословица: 'Что имеем, не храним, потерявши - плачем' ". Потом отвел его в сторону и предложил свою московскую квартиру - пожить Агрестам там, пока ситуация не прояснится. И дал листок с адресом и телефоном родителей. Это было спасение. В сахаровской квартире на Октябрьском поле семья Агреста жила несколько месяцев, пока он не получил новое место работы.
      У Агреста осталось впечатление, что Сахаров делал свое предложение с осторожностью и, похоже, под влиянием И.Е.Тамма, который громогласно объявлял на работе, что идет помогать Агрестам. Понять эту осторожность было бы нетрудно, -- Сахаров еще не академик и не Герой труда, и нет еще супер-бомбы за его плечами, всего лишь кандидат наук, чьи идеи только еще начинали воплощаться, и не ясно было, чем это закончится».
Примечание:
* Кицур Шулхан Арух, (Краткий свод законов еврейского образа жизни), Том первый, «Шамир», Иерусалим 5754 (1994), Часть четвертая, Суббота, глава 81, Некоторые из работ, запрещенных в субботу, п.50:  В субботу запрещено писать и рисовать - даже пальцем на пролитой на стол жидкости или на запотевшем оконном стекле. Запрещается даже делать пометки ногтем в книге, на листе бумаги и т. п.

  Глава четвертая
                Пора чудес прошла.
                И нам приходится
                Отыскивать причины
                Всему, что совершается.
                Шекспир
               
                В том, что известно
                Пользы нет,
                Одно неведомое нужно…
                Гете
В 7 часов утра 29 августа 1949 года на семипалатинском полигоне состоялось испытание первой советской атомной бомбы (РДС-1 «Реактивный двигатель Сталина»). Агрест в это время работал в Арзамасе-16. Вполне вероятно, что впоследствии именно в силу этого обстоятельства и возникла легенда о «секретном физике» Агресте.
В январе 1951 года Агрест покинул Арзамас – 16. Несколько месяцев спустя Матест Агрест  был направлен на работу в Сухумский физико-технический институт (тогда объект «С» МВД СССР) в должности старшего научного сотрудника. Ему была предоставлена прекрасная квартира в одном из лучших домов престижной синопской площадки.
     В  институте в те времена работала большая группа немецких ученых, участвовавших в поиске и разработке методов разделения изотопов и получения металлического урана. Поскольку существует множество спекуляций на тему участия немецких специалистов в создании советского ядерного оружия, один из наиболее видных немецких специалистов, работавших в СССР, в частности в Сухуми, Макс Штеенбек так суммировал вклад своих соотечественников в советский атомный проект: «…Конечно, мы сыграли определенную роль в разработке ядерной темы, но наша задача никогда не выходила за границы, где освоение энергии четко переходит от мирного применения к использованию в военных целях».
К концу 1955 года все немецкие специалисты вернулись в Германию, а в институте стала меняться тематика  –  начались  исследования в области управляемого термоядерного синтеза, исследования и разработка методов прямого преобразования тепловой энергии ядерного реактора в электрическую, методы разделения изотопов стабильных элементов. Примерно в это же время в институте было создано особое конструкторское бюро, в основу которого легло радиофизическое и радиотехническое приборостроение.
Остается открытым вопрос, в какой мере Агрест  участвовал в  работах того или иного направления?
В 1959 году Матест Агрест выступил на научном семинаре СФТИ с докладом о возможном посещении Земли в далеком прошлом астронавтами из других звездных систем, ссылаясь при этом на некоторые факты, запечатленные в Ветхом завете. Основная идея  М.Агреста состояла в следующем: предположим, что инопланетные астронавты некогда посетили нашу Землю и встретились с людьми. В этом случае столь необыкновенное событие должно было найти свое отражение в легендах и мифах. Для примитивных аборигенов Земли астронавты должны были представляться как существа божественной природы, наделенные сверхъестественным могуществом. Особое значение в таких мифах должно было отводиться небесам, откуда прилетели эти загадочные существа и куда они потом, по всей вероятности, “вознеслись”. Эти “небожители” в принципе могли обучать землян полезным для них ремеслам и даже основам наук, что также должно было найти отражение в легендах и мифах.
Как всегда журналистам нужны жареные факты и московские журналисты Валентин Рич и Михаил Черненко на основе материалов Агреста публикуют в «Литературной газете»  статью под названием «Следы ведут в …космос?».
     Материал мгновенно становится сенсацией. К этому подключаются и западные СМИ. Вольно или невольно М.Агрест становится «основателем теории палеовизитов (палеоконтактов)». По мнению И. Шкловского (см  И. С. Шкловский "Вселенная, жизнь, разум") именно М.Агресту принадлежит заслуга постановки этой проблемы на научную основу.
      Кстати, мнение, что идеями Агреста заинтересовался И.В. Курчатов, не нашло документального подтверждения. Учитывая географическое положение института, его часто посещали именитые ученые. И часто к ним обращались за поддержкой. Известен анекдотический случай, когда один механик, некто Петр Литовченко, начитавшись, очевидно, «Приключений капитана Врунгеля» Андрея Некрасова и впечатлившись эпизодом, когда капитан Врунгель и Фукс спасаются в отделившейся от самолета кабине на реке Амазонка, выступил с предложением сменить тематику института и заняться разработкой подобных устройств для спасения авиапассажиров. С этими предложениями он  обращался  за поддержкой к приезжавшим в институт ученым.
И все-таки существует сомнение, что именно Матест Агрест является первопроходцем в этом вопросе? В преданиях многих народов древности постоянно присутствовала тема о загадочных небожителях. Так, например, боги шумерских, индейских, греческих и прочих древних преданий больше походили на представителей высокоразвитой цивилизации, чем на всемогущих богов. Шумерские предания рассказывают, что "подобно людям боги строили планы, действовали, пили, ели, женились, обзаводились семьями, вели большое хозяйство и были подвержены человеческим слабостям и недугам. В общем и целом они предпочитали истину лжи, а справедливость - насилию. Однако их побуждения далеко не всегда ясны для простого смертного. Считалось, что боги обитают "на горе небес и земли, там, где восходит солнце" или, во всяком случае, находятся там, пока их присутствие не потребуется в какой-либо определенной части Вселенной, порученной их заботам"
Исходя из анализа шумерских текстов, ряд ученых пришел к выводу, что "мыслители Шумера, в соответствии с их мировоззрением, не слишком верили в человека и его предназначение. Они были твердо убеждены, что человек вылеплен из глины и вообще создан богами только для того, чтобы приносить им еду и питье, строить для них святилища и всячески прислуживать им, дабы боги могли, ни о чем не заботясь, заниматься своими божественными делами. Жизнь, согласно такому мировоззрению, полна неопределенности и неожиданных опасностей, ибо человек не может заранее знать свою судьбу, которой распорядились боги в своей непостижимой премудрости".
     Давно известны также скульптурные и рисованные изображения человекообразных существ в скафандрах. А на крышке саркофага в «Храме надписей», найденной в Паленке, городе (3 и 8 в.в. н.э.) индейцев майя в штате Чьяпас (Мексика), изображен космонавт в летательном аппарате.
     В национальном музее Лиссабона экспонируется картина Иеронима Босха «Разрушение деревни с воздуха». Картина создана между 1490 и 1505 г.г., на ней изображены «летающие тарелки» с сидящими на них загадочными существами.
     Не нов и вопрос о множественности миров. Эта проблема обсуждалась древнекитайской философией, древнеиндийской философией, месопотамской философией, древнеегипетской философией. Пальма первенства в этом вопросе принадлежит древнегреческим философам, которые отводили ему первостепенное место. Эти идеи с новой силой вспыхнули в эпоху Возрождения. Одним из самых страстных проповедников идеи о множественности обитаемых миров был Джордано Бруно. Позже эти идеи были подхвачены многими передовыми людьми своего времени. М.В. Ломоносов также придерживался мнения о возможности внеземной жизни.
       А о чем говорят более ранние публикации о возможных палеоконтактах: гипотезу о том, что люди произошли от пришельцев, спустившихся к нам из космоса, еще в XIX веке высказала основательница теософского учения Елена Блаватская в своей основной книге «Тайная доктрина» (впервые издана на английском языке в 1888 году, позже переведена на русский язык). Однако в ее оккультном мире любые пришельцы были богами или духами, а боги или духи — пришельцами, потому считать ее основоположницей новой теории вряд ли возможно.
      В то, что Землю когда-то посещали пришельцы из космоса, верили и основоположники теоретической космонавтики: в Германии — Герман Оберт, в России — Константин Циолковский. Оба в разное время утверждали, что в космосе должны наличествовать разумные существа, которые наблюдают за развитием земной цивилизации и периодически наносят визиты. Оберт считал, что эти визиты имеют научно-исследовательский характер. Циолковский же полагал, что Земля — нечто вроде огромной оранжереи, в которой инопланетяне выращивают новые формы жизни; если человеческая цивилизация не сумеет избавиться от болезней, страданий и негативных явлений нашей жизни, «садовники» устроят тотальную «прополку» и начнут всё сначала.
      Идею палеовизита наиболее подробно осветил ленинградский профессор Николай Рынин, собиравший и систематизировавший всё, что было хотя бы мало-мальски связано с полетами в космос. В девятитомной энциклопедии «Межпланетные сообщения» (1928-1932) он собрал 1200 фактов, которые можно толковать, как доказательства посещения земли инопланетянами, в том числе многочисленные мифы народов мира о богах, спускавшихся с неба и заложивших основы современной культуры. Не исключаю предположения, что Агрест во время учебы в университете мог познакомиться с трудом Н. Рынина. Почему бы и нет?
      В середине 1920-х к этой теме обратились писатели-фантасты. Среди наиболее заметных произведений этого периода можно назвать роман Александра Ярославского «Аргонавты вселенной» (1926), в котором оккультизм в теософском духе перемешан с представлениями о близящейся космической экспансии советского народа.
       Как же получилось, что именно Матест Агрест оказался в нужном месте и в нужное время!?
      Меня всегда интересовал вопрос, как еврейская религиозная мысль отнеслась к гипотезе Агреста, в которой он, набожный, богобоязненный, верующий иудей, в качестве доказательства  своей «гипотезы о палеовизитах» некоторым образом препарировал Священное писание. В моей памяти занозой сидит история о том, как в 1656 году раввины Амстердама наложили херем (отлучение) на 23-летнего Баруха Спинозу за отрицание им ангелов, бессмертия души и Божественного происхождения Торы. Отлучение Спинозы было абсолютным. Ни один еврей не должен был иметь с ним дела, говорить с ним или стоять ближе четырех шагов от него. В 1950-е годы израильский премьер Бен-Гурион настаивал на ретроспективной отмене этого херема. Но раввины Амстердама не откликнулись на его предложение.
      После эмиграции Агреста в США Древнеастрономическое общество США организовало 2-4 августа 1993 года в Лас-Вегасе семинар, на котором Агрест выступил с докладом  и повторил все доводы в пользу своей гипотезы о посещении Земли внеземными антропоморфными астронавтами. После этой даты отсутствуют какие-либо сообщения о дальнейшей творческой работе Агреста в этой области, хотя он оказался в столь вожделенной им «колыбели демократии».
               
  Глава пятая и последняя
                За исключением цифр, нет ничего
                более обманчивого, чем факты.
                Сидней Смит (1771 – 1845)
В начале семидесятых годов прошлого столетия расчетная группа Агреста получает ЭВМ среднего класса серии  Минск. В подчинении у Агреста находится очень способный и энергичный кандидат физ-мат наук Максимов Михаил Захарович. Поскольку полученная ЭВМ загружена не полностью, у Агреста  и Максимова (у кого именно?) возникает мысль использовать её для расчета табличных значений неполных цилиндрических функций.* Максимов активно включается в эту работу, ЭВМ работает денно и нощно. Полученные результаты после соответствующей обработки публикуются в виде нескольких монографий:
     -  М. М.Агрест, М. 3.Максимов. Теория неполных цилиндрических функций и их приложения. М., Атомиздат, 1965.;
         -  М.М.Агрест, М.З.Максимов. Таблица неполных цилиндрических функций. 1965.; в 1971 году эта монография с дополнением  переиздана на английском языке в ФРГ.
Имеется еще несколько второстепенных работ, я не привожу их. В 1966 году Агрест становится руководителем расчетно-математической лаборатории.
В конечном результате Агрест и Максимов одновременно защищают по неполным цилиндрическим функциям докторские диссертации. В 1974 году им присваивают ученые степени докторов физ-мат наук. Из личного листка учета кадров СФТИ Агреста (См. мою ремарку относительно орфографии и пунктуации оригинала выше – Ю.В.):
       «Проведены фундам. иссл. по теории спец. функций многих переменных, имеющих широкое применение в прикладных задачах, а также создание алгоритмов и программ для их вычисления на ЭВМ. Исследуемый им новый класс спец. функций, известных под названием неполных цилиндрических функций, находит широкое применение в матем. физике, в теории фракций, в оптике и т.д
    . Является автором и соавтором 120 научно-исследовательских отчетов и публикаций, в том числе пяти монографий.
Наряду с научн. деят., читает лекции в Абх. Гос. ун-те, принимает участие в работе лекторской группы сух. физ-тех ин-та об-ва «Знание», член «Рабочей группы по проблемам ВЦ» Науч. Сов. при През. АН СССР по филос. и соц. проблемам науки и техники.
Награжден медалями: «За победу над Германией», «За оборону Москвы», «50 лет вооруженных сил СССР», «За доблестный труд». В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина награжден грамотами СФТИ».
       Идет время, фамилия Максимова постепенно отходит на второй план, а  Агрест становится «выдающимся ученым в области прикладной математики».
     14 августа 1992 года на рассвете границу с Абхазией по реке Ингури пересекла колонна группировки войск Госсовета Грузии  под командованием грузинского министра обороны Тенгиза Кетовани. В состав колонны, помимо двух тысяч вооруженных гвардейцев, входило также около шестидесяти танков, боевых машин пехоты и бронетранспортеров, а также двенадцати артиллерийских установок. Остановить продвижение передовых отрядов войск Госсовета в этот день удалось только после их вступления в столицу Абхазии, Сухуми.
     В Сухуми начались повальные грабежи, мародерство и пьянство грузинских гвардейцев. Были ограблены тысячи квартир мирных граждан, в основном абхазов, армян и русских, практически все магазины и предприятия. Сам Китовани сказал по грузинскому телевидению, что не может остановить своих людей: «они должны насытиться». Грузинские военные бесчинствовали и в городе и на селе: сжигали дома, насиловали женщин, убивали. Десятки и сотни людей были взяты в заложники, подвергались избиениям и издевательствам.
     Из Абхазии хлынул поток беженцев. Крошечная Эстония прислала в Абхазию самолет для того, чтобы вывести из зоны конфликта эстонцев, переселившихся в Абхазию еще в дореволюционные времена. Греция прислала в Сухуми несколько судов за понтийскими греками, поселившимися на черноморском побережье еще в незапамятные места. Израильское агентство «Сохнут», как всегда оперативно и четко, словно знало заранее о подобном развитии событий, обеспечило безопасный и в какой-то мере комфортный вывоз из Абхазии в Израиль евреев, в чьих паспортных данных была указана их национальная принадлежность. Семейству Агрестов был предоставлен автобус, охраняемый грузинскими гвардейцами (а, может быть, и агентами «Моссад»), который доставил их в сухумский аэропорт, откуда семейство Агрестов смогло вылететь в Тбилиси. Позже Агресты оказались не в Израиле, а в США, где «секретного физика» встречали приветственными речами, цветами и оркестром.
      Ну, а теперь, несколько слов о личности Матеста Агреста, как бы это сказать лучше, в научном и бытовом плане.
       За все время работы в СФТИ, а это 32 года, я не помню случая, чтобы Агрест проявил себя по-настоящему как крупный ученый, проводил в лаборатории или институте семинары (кроме одного – о палеовизитах), вырастил хотя бы одного кандидата и т.д. Поскольку он был чистым математиком с некоторым уклоном в астрономию, никому из ведущих ученых СФТИ, ни И.Гвердцители, ни Р.Демирханову, ни И.Кварцхава он не пригодился. У каждого из них были свои физики-теоретики. Не уверен, был ли он связан с секретными работами. Внутри института  он воспринимался как некая данность и не более того. Было известно, что он владеет древнееврейским языком – однажды я даже обратился к нему через его дочь Раису с просьбой перевести то ли на иврит, то ли на идиш несколько слов. Разговоров о религии в институте вообще избегали, хотя в целом  в Абхазии к религии относились достаточно либерально: в Сухуми действовали православная церковь и синагога.
      Дети Агреста учились в советских школах и ВУЗах. Дома у Агрестов, насколько мне известно, общение шло на русском языке. Его старшая дочь, с которой мне приходилось взаимодействовать по  работе, идишем, как я выяснил, не владела.
     При чтении воспоминаний Матеста Агреста,  на память мне сразу же приходят слова Марка Твена относительно Эндрю Карнеги (Марк Твен, Собрание сочинений, том двенадцатый, Госиздат художественной литературы, 1961, стр. 432): «Он всегда говорит только на одну-единственную тему – о самом себе.  Но каким образом он превращает самого себя в свою тему. Он бесконечно, беспрерывно и неустанно говорит о тех знаках внимания, которые ему оказывают. Иногда это существенные знаки внимания, но чаще они весьма незначительны; но все равно – ни один знак внимания не остается незамеченным, и он любит упиваться ими».
В качестве наглядного примера этому возьмите хотя бы воспоминания Матеста Агреста о его встрече с группой американских ученых в Сухуми в 1960 году (см. «Матес Агрест (Южная Каролина) Встреча с американскими учеными» из:  http://www.vestnik.com/issues/2003/1001/koi/agrest.htm). Предисловие к этим воспоминаниям написал его сын Михаил. Кстати, весьма тенденциозное, но это на совести Михаила.
     Я принимал участие в приеме именно этой группы американских ученых и хорошо помню, что совместные с американскими учеными семинары мог посещать любой сотрудник института, только при входе в конференц-зал, где проходил семинар, следовало зарегистрироваться. Обратите внимание: в тексте воспоминаний нет ни слова о том, о чем же собственно Матест Агрест беседовал с Томасом Стиксом. Я надеюсь (дай Бог!) когда-нибудь прочесть воспоминания Т.Стикса, в которых он, может быть, расскажет об этих беседах. Зато эти воспоминания Матеста Агреста еще и иллюстрированы несколькими фотографиями, снабженными подписями: М.Агрест с Т.Стиксом; М. Агрест, Т.Стикс и Н.Леонтьев; Т.Стикс и М.Агрест; Прием на квартире Эйнштейна: сзади и слева от Эйнштейна – Томас Стикс. Назначение последней фотографии вообще непонятно: то ли чтобы показать значимость фигуры Т. Стикса, то ли подчеркнуть тождественность М.Агреста и А.Эйнштейна. Сама фотография имеет многозначительное расширение: agrest_einstein.ipg/. Для справки: Альберт Эйнштейн скончался в Принстоне  за пять лет до описываемых Агрестом событий.
     Ничем особенным Матест Агрест среди сотрудников не выделялся. В разговоре был всегда корректен, может быть излишне вкрадчив и любезен. Вел замкнутый образ жизни. Был регулярным и очень требовательным пользователем группы рабочего контроля.  Были ли у него близкие друзья? Я их не знаю. Отношение к нему со стороны сотрудников института было далеко не однозначным.
     Справедливость требует, чтобы я привел  услышанные мною не слишком приятные отзывы о Матесте Агресте.
     Один мой хороший приятель (к сожалению, уже покойный) как-то во время дружеской беседы спрашивает у меня:
    - А знаешь ли ты, как в нашем кругу на идише называют Агреста ? –  А цадик ин пелц, что в переводе означает «Праведник в шубе». Если не приводить полностью толкования на этот счет наших мудрецов, то так обычно называют людей, которые в первую очередь заботятся только о своем собственном благополучии. А еще некоторые шутят, что у Агреста каждый день недели  - это суббота.
      Михаил Захарович Максимов, многие годы проработавший вместе с Агрестом и соавтор их монографий, на мой вопрос, чем же ему больше всего запомнился Агрест, сказал: «словами – деньги не пахнут!».
     В целом, Павел Амнуэль кажется прав: Матест Агрест действительно легенда, но в обиходном значении этого слова, т.е. в большей степени рукотворная. При некотором старании можно и определить имена лиц, творивших эту легенду. А первоисточник этого легендарного творчества известен давно.
   Примечание:
   * Цилиндрические функции, решение уравнений Бесселя; возникают при исследовании физических процессов (теплопроводности, диффузии, колебаний) в областях с круговой или цилиндрической симметрией. (Большой энциклопедический словарь. Москва, Научное издательство «Большая Российская энциклопедия». 2002).
                20.11.09