Междуреченск. Коммунистический проспект

   

Есть такая  риэлтерская  байка о трёх главных  факторах, определяющих цену: это – место, место и место. С людьми, как с недвижимостью: три главных фактора, влияющих на судьбу – это место, место и место. Место рождения в данном случае.
Я родился в коммуналке.
В сталинском доме.
На Коммунистическом проспекте.
Возможно, родись я в шотландском замке, моя жизнь сложилась бы иначе.
   По периметру двора росли высокие старые берёзы . Весной из трещин, ран и порезов на деревьях начинал течь сок. Я подрезал их складным ножиком ( такие ножики назывались складишком) и слизывал сок прямо с коры, обходя берёзы по очереди. Что делать? – Весенний авитаминоз. (А какой вкусной казалась первая колба! Вы б только знали). Складишки были у всех пацанов, но я не помню, чтобы мы ими дрались, зато  весной , когда сходил снег и обнажалась земля, мы начинали играть в ножички. На земле ножом рисовался круг, делился на две, как правило , части. Пацаны по очереди бросали нож в землю так, чтобы он воткнулся в половину соперника. Если бросок был удачным, рисовалась по направлению лезвия воткнутого ножа линия, и изрядный кусок чужой земли прирезался себе. Чем меньше становилась территория противника, тем труднее в неё было попасть, а если нож не втыкался  или попадал мимо, ход переходил другому. Игра заканчивалась, когда соперник не мог поставить даже одну ногу на оставшуюся у него землю. Ещё мы играли в игру, не помню, как она называлась.: две команды стояли друг перед другом цепочкой, взявшись за руки, и надо было с разбегу разбить чужую цепочку. Если цепочка разбивалась и соперники разнимали руки, ты брал кого-нибудь из разбитого звена и уводил к себе, если нет, - становился  в цепочку с краю. Играть можно было большим смешанным коллективом, и тут проявлялись симпатии и антипатии. Мне нравилась Оля, девочка из моего подъезда, и я старался стоять, взявшись за руки с ней. Поэтому мне вечно приходилось за неё воевать. Зная, какое звено я буду разбивать, в пару к Оле ставили парня постарше, и однажды, не сумев разбить руки, я  кубарем перелетел через них  и, неудачно упав на асфальт, сломал предплечье.
Ещё мы играли в прятки. На  углу нашего дома со стороны проспекта стоял большой, сколоченный из фанеры, пустой ящик мороженщика. Однажды я спрятался в нём ( сыграл в ящик) и до сих пор помню запах пломбира и вафельных стаканчиков. Меня, кстати, никто не нашёл. Вспоминается  французский анекдот:
- Что такое «скелет в шкафу» ?
- Это бельгийский мальчик, который играл в прятки и выиграл.
Я был сообразительней бельгийского мальчика и не стал скелетом в ящике из-под мороженого. Хотя смерть в детстве всё время ходила где-то рядом. Пару раз я тонул в Усе ,и один раз в Томи меня чуть не затянуло течением под брёвна. Однажды я залез на ту же облизанную мной берёзу до самого верха , и у меня захватило дух, когда тонкая вершинка вдруг начала крениться  под моей тяжестью и чудом не обломилась. Как-то зимой, прыгая с крыши кочегарки в сугроб, я угодил копчиком на едва припорошенную снегом наледь. Другой раз мы использовали  полукруглые хоккейные ворота как качели, не рассчитали, они перевернулись и с размаху ударили меня железной перекладиной по затылку. А наши игры в недостроенной пятиэтажке без половины лестничных пролётов чего стоили? Были во дворе и настоящие качели, построенные с сибирским размахом, высотой с двухэтажный дом, они напоминали не детскую забаву, а скорее аттракцион в парке отдыха. Однажды взрослые парни приволокли  с проспекта здоровенную  чугунную скамью с зелёной спинкой и деревянными брусками перекладин, привязали её к тросам качели вместо сидений и , пьяные, всей компанией, вместе с визжащими девками, начали раскачиваться, взлетая выше перекладины , аж до третьего этажа. Я был у них на руках: любили они меня. Недавно в парке я попытался подвинуть такую скамейку и не смог её даже приподнять. То есть, весили мы все вместе около тонны, и как тросы не оборвались и мы не улетели все в открытый космос, я до сих пор понять не могу.
Такие случаи происходили чуть не каждую неделю. Я ,например, любил сидеть в  погожий день на крыше нашего дома, свесив ноги вниз. Окрашенная суриком  оцинковка нагревается солнцем, тепло. Рукой , конечно, придерживался. ( Сейчас – ни за какие деньги!) А на чердаке дома я выкурил первую в своей жизни сигарету, называлась «Бородино». Дрянь, должно быть, - курить мне больше не хотелось.
Удивительно, но самые яркие воспоминания у меня до 7 лет. Как только пошёл в школу, краски стали тускнеть. Убивает учёба непосредственность восприятия: тебя учат, что сидеть на крыше опасно, а курить – вредно; можно упасть с берёзы и утонуть в речке. Оно , конечно, верно, но в идеале до всего надо доходить самому. В школе нам делают лоботомию чужим знанием и опытом, и мы выходим из неё похожие друг на друга, как спички в коробке. И только в детстве мы – это мы.