Глава 5, или меры физического воздействия

   В последние годы во всём мире и в нашей стране поднимается вопрос о борьбе с пытками. Благородным порывом как всегда пользуются нечистоплотные люди, представляющие прямо или косвенно криминал, которые под видом борьбы с пытками и другими злоупотреблениями в ОВД, ведут борьбу с самой правоохранительной системой, с целью её разрушения или создания благоприятных условий для преступной деятельности и, как следствие, дальнейшего обогащения. Недаром сотрудники прокуратуры и ОСБ охотно сотрудничают с ранее судимыми и иными криминальными личностями ради того чтобы осудить оперативных работников и вместе с ними весь уголовный розыск, которые получив такую оплеуху от « своих » долго работают спустя рукава, опасаясь репрессий, но потом долг берёт своё и всё начинается снова.
   
   Как это часто бывает по всей стране пошла волна борьбы с оборотнями в погонах, а не с причинами которые толкают сотрудника милиции на преступление. Козлами отпущения сделали в основном сотрудников низового звена, привлекая их за незначительные злоупотребления и конечно за превышение властью, и судя по всему никто из власть предержащих не задумался, чтобы дать сотруднику эффективный правовой инструмент отвечающий современным требованиям.

   Золотые унитазы - это конечно впечатляет, но то, что каждый сотрудник низового звена знает, что квартиру он получит, может быть, при выходе на пенсию, если конечно он до этой пенсии доработает или доживёт, а таких в низовом звене очень мало.

   Оперативники в низовом звене меняются на 95 % примерно за пять лет, увольняясь, отправляясь в места лишения свободы, переводясь на более спокойные должности, оставляя на «земле» совсем зелёных пацанов, которым нужно нарабатывать опыт и зарабатывать авторитет с нуля.
   
   Представленная работа сама по себе посвящена проблеме отсутствия эффективных инструментов (механизмов) борьбы с преступностью, что само по себе является одной из причин повсеместно используемых ОВД мер физического воздействия в отношении лиц отрабатываемых на причастность к совершённым преступлениям.

   Получается так, что каждый гражданин, поступая на службу в уголовный розыск, должен для себя решить - работать жёстко, на грани и за гранью закона, эффективно пресекая криминализацию на обслуживаемой территории или работать по закону, раскрывая полу очевидные преступления, исполняя вовремя бумажную работу и при этом слепо упираясь в непробиваемую имеющимися законными средствами стену криминала.

   Кто-то скажет: «Учитесь работать с людьми. Набирайтесь опыта» Всё это чушь собачья, представители криминала разговаривают на языке силы и понимают только силу, а все эти сопли в сиропе, которые нам предлагают как метод работы с преступниками, купленные и ранее судимые правозащитники, не более как способ спилить клыки у волкодава, чтобы он не дай бог не покусал бедного «урку».

  Только зная, что у ментов сила, жулики будут идти на оперативный контакт и на признательные показания по-хорошему, а не по-плохому. А по принципу: «Ты? Не ты?», - преступлений не раскроешь.

   Я уже говорил, что оперативный работник работает на «земле » не больше пяти лет и даже появилась поговорка: « До пяти лет ты не опер, а после пяти лет уже не опер» Нищенские зарплаты, квартирный вопрос, отсутствие в семье день и ночь, работа сутки через сутки, все праздники на работе, ночные рейды, прессинг начальства, прокуратуры, ОСБ, более чем специфический контингент с которым приходится работать, отморозки всех мастей, наркоманы, алкаши и БОМЖи, которые почти все больны от туберкулёза до СПИДА.
   
   Оперативный работник должен работать на «земле» не менее 10 лет, для того чтобы знать каждого подрастающего жулика с детства и встречать каждого, кого он и водворил в места лишения свободы.

   Что для этого нужно?
   
   Во-первых, дать эффективный правовой инструментарий, чтобы оперативному работнику не приходилось выбирать закон или порядок на обслуживаемой территории.
   
   Во-вторых, выслуга год за полтора года и только отработавшим на земле не менее 10 лет (Выслуга сохраняется переведённым по состоянию здоровья и т.д.).
   
   В-третьих, должен быть решён жилищный вопрос и заработная плата должна быть не меньше чем у оперативника из областного аппарата, которая должна хоть чуть компенсировать то, что после суточного дежурства он отдыхает только один день и что рабочая неделя составляет, что-то около 60 - 70 часов.
   
   Работники прокуратуры и суда знают, что оперативники занимаются жёсткой работой с отрабатываемыми не для собственного удовольствия, а от безысходности, и уж тем более никто не выколачивает признание, так как в нашей худо бедно работающей судебной системе на одном признании не прокатишь, не 37 год. Работает жёстко оперативник для того, чтобы выяснить в первую очередь, где вещественные доказательства или труп убиенного, на которых можно железно закрепится.
 
   В тоже время одна из причин незаконного обращения задержанными - это несовершенство системы предварительного расследования, когда неумение, нежелание следователя доказывать вину подозреваемого или обвиняемого, приводит к тому, что без признательных показаний дело следователь расследовать не берётся. Здесь же имеет место и порочность всей системы, когда следователь и не виноват вовсе, так как дело без признательных показаний в суд никто не направит.
   
   При установлении лица совершившего преступление следователь твердит одно: «Дайте мне признательные показания и желательно в виде явки с повинной». От следователя же в свою очередь будет требовать прокурор: «Ты что мне принёс? Он же говорит, что он не делал этого. Вот он поясняет, что был там то и там то. Иди на х… отсюда»

   В нашей следственно - судебной практике необходимо минимум три доказательства и это, например:

   - признание, вещественные доказательства, опознание;
  - признание, следственный эксперимент, изъятые вещественные доказательства;
   - признание, следственный эксперимент, опознание.

   Получается, что если из перечисленных примеров выпадает признание, прокурор не пропустит в дело в суд, разве что сотрудник милиции, совершивший преступление не признаётся, тогда могут и пропустить и осудить без веских доказательств, чтобы другим не повадно было. В обычных же делах в суде 90 % подсудимых всё равно откажутся от показаний ссылаясь на реальное или мнимое физическое воздействие, но без признания, ни -  ни, не могём пропустить дело в суд.

   Впрочем, при оправдательном приговоре и следователь, и прокурор будут вздрючены по полной программе. В этом отношении судебная система США более гибкая и динамичная, вполне подходящая для правовой системы в которой права подозреваемого ставятся во главу угла.

   Я мог бы привести примеры по особо тяжким преступлениям, когда всё было в принципе очевидно, но не было признательных показаний  и эти уголовные дела вполне благополучно списывались в архив как нераскрытые.