Моя Франция

Мне посчастливилось пожить в Европе, причем в одной из самых красивых стран – Франции. Это мечта многих, и я знаю невероятное количество людей, которые хотели бы оказаться на моем месте. Многие из них знают, что я могла бы остаться, и не понимают, почему я этого не сделала. После моего возвращения они все время спрашивают меня о причинах. А причин много, и мне порядком поднадоело всем их пересказывать. Поэтому я решила написать об этом. Я надеюсь, что мое маленькое эссе избавит меня от необходимости рассказывать одно и то же и в полной мере представит мое видение Франции – страны, которую мне не полюбить, но и не забыть.
   
Столица
Париж – самый главный город, жемчужина, столица романтики, «праздник, который всегда с тобой». Мое любимое место – это набережная по правой стороне Сены, если идти по направлению к Нотр-Даму. Вечером Нотр-Дам намного красивее и загадочнее, чем днем. Летом там толпы туристов, а зимой красивые елки с горящими огоньками. А рядышком, справа от собора, находится площадь Сан-Мишель. Здесь множество кафе, клубов, ресторанов, брасри и кебабри. Здесь всегда весело, всегда происходит что-нибудь интересное. На свете мало мест, где можно увидеть таких талантливых уличных артистов. На этой площади, напротив фонтана Сан-Мишель, однажды я была счастлива. Тогда я была в Париже в первый раз. Я стояла на этой площади вечером, было тепло, я была влюблена, все было спокойно в моей жизни, я не думала ни о чем, просто стояла и слушала музыку уличных музыкантов. Их было двое, они играли на гитаре и очень здорово пели о любви. Мне хотелось плакать от счастья. Наверное, это был тот момент, о котором можно было сказать: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!». Вообще, Париж – это город, где надо быть влюбленным. Ибо для влюбленных он открывается совсем по-другому.
В свой первый приезд во Францию я жила напротив Люксембургского сада, в десяти минутах ходьбы от Сан-Мишеля. Лучшие воспоминания. Совсем другой Париж, туристический, не тот, который я узнала позже. Тогда я сама было в этом городе туристом. Мы творили безумства, пили на набережной, бросали пустые бутылки в Сену, писали под Эйфелевой башней, посылали на своих языках прохожих, занимались сексом в парках, покупали траву в автобусе, а потом курили ее тут же на остановке. Вобщем, всячески нарушали общественный порядок. В Москве я не могла себе этого позволить, ведь я была дома. А в Париже, в городе любви и безумств, в чужой стране я могла быть кем угодно.   
Позже я вернулась, чтобы жить в этом городе, как в своем. И мне пришлось жить в 18 округе, районе эмигрантов, где практически нет белых людей, на улицах грязнее, чем возле Черкизовского рынка Москвы, а после двенадцати в пяти минутах от моего дома работали старые чернокожие проститутки со своими сутенерами. На смену окружавших меня ранее гламурных дорогих бутиков пришли китайские лавки, где за пятьдесят евро можно было одеться на два сезона. По выходным вдоль улицы простирался рынок, где многие работающие абсолютно не говорили по-французски. Правда, именно в этом районе я чувствовала себя наиболее уютно. Наверное, потому, что в нем все были такими же, как я.   

Города
По большому счету, во Франции есть только Париж, все остальное – уже провинция.
Провинция во Франции отличается от провинции в России только одним – там люди тоже нормально зарабатывают. В остальном разница минимальна. Но благодаря этому центростремительные движения во Франции не так сильны, как у нас. Люди совершенно спокойно чувствуют себя в провинции. Они спокойно живут, зарабатывают деньги. В случае необходимости они всегда могут проехать в более крупный город, потому что общественный транспорт объединяет все населенные пункты, при этом каждый день довольно много рейсов и ходит транспорт точно по расписанию. Один раз я забронировала отель в маленьком городке в горах, куда ехала кататься на лыжах. Уже после оплаты спохватилась, думаю: «Как же до него добираться-то, надо ж узнать, найти, вдруг там автобус один раз в день или вообще только на своей машине доехать можно». А знакомый француз говорит мне: «Доберешься, конечно, это же Франция». И действительно, приезжаю – там автовокзал, до каждой даже самой маленькой глухой деревни едет какой-нибудь автобус, стоит специальное справочное бюро, где все вежливо рассказывают. Европа! 
В центре каждого города стоит какая-нибудь церковь, иногда довольно большая. И многие из них очень напоминают Нотр Дам, особенно изнутри. Вообще, есть несколько соборов, которые, на мой взгляд, по красоте и величию его превосходят. Но о них романов трагических не написано, поэтому они не так популярны.
Иногда размер центрального собора совершенно несоразмерен городу. Видимо, в Средние века город и окрестности были более заселены, поэтому такое строительство было объективно. Например, город Альби, недалеко от Тулузы: город маленький, а собор – просто огромный, кажется, туда весь город поместиться может вместе с туристами. 
Вообще, пригороды французских городов – это, как правило, так называемые «неблагополучные районы»: поселения эмигрантов, хулиганов и наркоманов. А также студентов – множество студенческих городков сосредоточено в пригородах. Поэтому студенты невольно оказываются в центре интересных событий, а часто сами в них и участвуют – то кого-нибудь изобьют, то что-нибудь отберут, то наркоту купят, то продадут. В моем общежитии, например,  все время торговали травой и гашишем, и периодически жил бомж. Ну, негде жить ему было, вот и сидел у нас на кухне. Мы его даже подкармливали.
Криминала в целом много. Вот, например, смотрела однажды новости по телевизору. В одном из пригородов Лиона, в многоэтажном жилом доме жил парень, который все время катался вокруг дома на мопеде, мешая всем спокойно отдыхать – лето, жара, окна у всех открыты. Вот ездил он так, ездил, мешал всем, мешал, а потом однажды кто-то из соседей взял и пристрелил его из ружья прям с окна. И полиция очень долго вела расследование, потому что понять, кто это сделал, было довольно сложно.
Такой уровень криминала в западноевропейской стране пытаются объяснить большим количеством эмигрантов из стран третьего мира, но ошибочно думать, что все преступления совершаются исключительно ими: многих преступников, которых мне приходилось видеть по телевизору, отличала исключительно европейская внешность.

Люди
Один знакомый после года жизни во Франции сказал мне: «Раньше я думал, что проблема Франции – это арабы. Сейчас я понимаю, что проблема Франции – это французы».  Дело в том, что французы – это люди, которые будут улыбаться тебе, даже если посылают тебя на хрен. Невозможно понять, что они думают о ком-либо, потому что они всегда улыбаются. Сначала это приятно. И непривычно,  особенно после России, где на твое «Добрый день!» тебе могут спокойно сказать «Пошел на..». Но потом это начинает бесить. Их общение напоминает дворцовое расшаркивание перед дверью, когда двое придворных снимают шляпы, прыгают друг перед другом в реверансе, попеременно крича: «Только после Вас!», «Нет-нет, после Вас!» Если я не здоровалась, со мной даже не разговаривали, а если и разговаривали, то смотрели презренно, как на варвара. После разговора нужно обязательно кроме «Спасибо!», сказать «До свидания!», и выслушать, когда скажут: «Спасибо, хорошего дня, до свидания!». Представляете, сколько времени отнимает покупка билета в метро? Наверное, именно для экономии времени во Франции все предпочитают пользоваться автоматами: так тратится меньше времени на пустое сотрясание воздуха. 
Все те, кто когда-либо посещали Францию, любят говорить о том, что там нет белых, одни арабы да африканцы. Открою страшную тайну: это не правда! Туристы, как правило, передвигаются по городу в метро. Малообеспеченные эмигранты тоже. А большинство французов ездят на личном авто. Поэтому их и не видно. В туристических местах тоже много цветных, они продают сувениры, газеты и траву. А французы по туристическим местам ходят мало, поэтому опять их не видно. Но на самом деле французов во Франции все-таки большинство. 
С самой первой поездки и до окончания моего пребывания во Франции меня не переставало поражать количество бомжей на улице. Не меньше, чем в России, если не больше. Иной раз иду по улице, сидит парень молодой, совершенно нормально выглядит, одет лучше, чем среднестатистический россиянин, просто тихо сидит, а рядом – стаканчик или коробка для пожертвований с надписью: «J’ai faim SVP » (Пожалуйста, я голоден). У меня был шок: молодой пацан – иди работай! Конечно, бомжей много разных видов и возрастов, но все они довольно аккуратно выглядят, не воняют, не пристают, сидят себе и ждут, когда кто-нибудь чего-нибудь им подаст. Государство помогает им, конечно. Но мне рассказывали, что в специальных домах они не задерживаются долго – там пить запрещено, а это дело они, как и их российские коллеги, любят, поэтому и возвращаются обратно на улицу.
Еще у каждого бомжа есть собака. И это – очень важный стратегический ход. Во-первых, бомжу с собакой больше дадут – ему ведь не только себя кормить, а животных в нашем мире жалеют больше, чем людей: они ведь ни в чем не виноваты. Во-вторых, с собакой можно не бояться полиции. Даже если полицейский захочет забрать клошара за какую-нибудь провинность, он не сможет этого сделать, так как животное, принадлежащее человеку, оставлять на улице нельзя, а в участок брать собаку совсем уж невозможно.    

Женщины
Так как Франция является безусловной столицей моды, все считают, что француженки должны быть элегантными красавицами, безупречно одетыми, ухоженными и аккуратными. В реальной жизни французские женщины начинают ухаживать за собой лет так в сорок. Если вообще начинают. При всем обилии одежды - красивой, качественной и недорогой – они предпочитают одеваться как попало. Сразу становится ясно, что магазины окупаются за счет туристов. О женственности нет речи – у них другой стиль. Девушек на каблуках я видела крайне мало, не исключено, что они были выходцами из Восточной Европы. Макияжа нет, маникюра нет, прически нет, ничего нет. Не некоторых смотришь и думаешь: «Вот причесать бы тебя, брови выщипать, реснички подкрасить – и была б ничего». Все поголовно носят очки. Зрение, видимо, у многих плохое. А о том, что есть такая практичная вещь, как контактные линзы, во Франции, конечно, знают, но почему-то не пользуются этой информацией. Наверное, им нравится уродовать себя еще больше, хотя там и так зачастую природа постаралась. Красивые женщины есть, но крайне мало. Хотя, говорят, в Германии с этим еще сложнее.
Вообще, у них все проще. Девушки могут совершенно спокойно сесть на улице на землю, оперевшись на какое-нибудь здание, или на ступеньку и есть сэндвич. Никакого гламура и пафоса. Один раз в ночном клубе я окинула взглядом публику: 80% присутствующих никогда не вошли бы ни в один нормальный московский клуб.  Я даже затрудняюсь сказать, хорошо это или плохо.
По части фигуры стоит отдать им должное – большинство женщин любого возраста сохраняют хорошую фигуру. Один русский эмигрант делился как-то впечатлениями: «Иногда идет впереди девушка – стройная, пальто облегающее, волосы распущенны, думаю – наверное, клевая! Обгоняю, оборачиваюсь – лицо высохшее, морщинистое, некрасивое… Короче, настроение испорчено!» Но особенно меня порадовали пожилые женщины – почти все прекрасно выглядят, следят за собой, хорошо одеваются. Умеют красиво стареть. Стало обидно за наших женщин: после наступления определенного возраста, они в момент становятся «бабушками», будто им какая-то специальная служба выдает бесформенное платье, платочек и авоську.   

Мужчины
20 % французских мужчин – гомосексуалисты. Еще процентов 20 может и нормальные, но так одеваются, что легко перепутать. У французских мужчин вообще особая манера одеваться: я их узнаю практически сразу. Однажды в Мадриде сижу в кафе, за соседним столиком – мужик молодой. Смотрю на него и думаю – 100 пудов француз. В результате разговорились – и правда француз. У них особый French men style: зауженные джинсы, пиджак, шарфик, рюкзак. Одна половина с другой явно не сочетается. И главное – взгляд заблудившегося эстета. Любая их фраза начинается с междометия «Ban», причем его принято долго растягивать: « Baааn oui, baааn non, baаааааn c'est la vie! ». Чем длиннее произнесено Ban, тем больше эстетства или удивления.
Французские мужчины очень галантны. Может, потому, что женственных женщин они видят редко, поэтому не скупятся на комплименты. Наши мужчины от обилия красоты давно уже забыли, как эти самые комплименты произносить. В России за всю жизнь не услышала столько комплиментов, сколько за год во Франции. Там мужчина может просто подойти – где угодно: в магазине, на улице, в кафе, и сказать: « Vous ;tes charmante, Mademoiselle » (Вы очаровательны, мадемуазель), « Vous ;tes tr;s belle » (Вы очень красивы), « Ce chapeau vous va tr;s bien » (Эта шляпа вам очень идет) и пойти дальше своей дорогой. А прекрасная женщина остается, наделенная комплиментом, и настроение у нее поднимается! Ведь на самом деле так легко сделать женщине приятно. Французы умеют ценить прекрасное, этого у них не отнимешь. Наверное, их великий вклад в мировое искусство связан именно с этим.
Умеют ли они ухаживать за женщинами или нет – мне узнать не удалось. По отрывочным данным от знакомых я поняла, что в рестораны они не приглашают (денег жалко), максимум в бар, где предложат выпить пива, а лучше сразу в номера. Их бегающие глаза и потеющий при виде красивой женщины лоб выдают в них извращенцев. Французские женщины им так редко дают, что у них явно на этой почве едет крыша. Но многие французы довольно забавны  - у них хорошее чувство юмора. Чудики они, вот они кто!

Расизм
Есть такая поговорка: «Ненавижу две вещи: расизм и нигеров». Ее точно придумали французы. Они жуткие националисты, ненавидят, кажется, просто всех нефранцузов, но то ли из-за своего лицемерия, то ли из-за страха показаться недостаточно цивилизованными и демократичными, тщательнейшим образом это скрывают. Они вежливо говорят, улыбаются, но разговаривают с некоторым снисхождением. Я, абсолютно белая женщина, когда начинала что-то говорить и они понимали, что я иностранка (хотя с моей внешностью меня и так с француженкой не перепутаешь), ощущала это изменение отношения очень отчетливо. А что уж говорить о чернокожих братьях. Один приятель рассказывал мне, что на его работе начальник француз, когда говорит ему, что нужно делать, объясняет так, будто он идиот какой-то, долго и нудно, хотя тот уже давно все понял. И всем французам кажется, что все иностранцы хотят тут остаться. Бывало, я говорю с кем-нибудь, меня спрашивают: «После университета вы планируете найти работу здесь?» и удивляются, когда я отвечала, что собираюсь вернуться в Россию. Им, видимо, было очень странно узнать, что кто-то из Франции стремится уехать. Вроде, радоваться должны, одним эмигрантом меньше, а им как будто даже обидно, что я считаю свою страну более достойной своей персоны. И говорят: «Вам не нравится Франция?». А я думаю, что ж ответить? Правду сказать – некорректно как-то, обидятся, а врать, что я бы жутко хотела тут жить, но, знаете, в России наследство большое, оставить некому, совсем не хотелось. «А почему вам не нравится во Франции?» «Да потому что мудаки вы!» - вот что хотелось сказать. Правда, так ни разу и не сказала. Не знаю я, как «мудак» по-французски.    

Деньги
Французы ненавидят наличные деньги. Они их просто боятся. Они снимают с банкомата по десять евро в неделю, чтобы только покупать хлеб и газету, за все остальное они платят кредитной картой. Когда я в магазине расплачивалась банкнотами в сто евро, они дико пугались и рассматривали эти деньги так, будто никогда не видели. Оплата картой – это хороший способ избежать чаевых и вообще не потратить лишних денег, ведь французская жадность – это притча во языцех. У них даже банки жадные – ставят ограничения на выдачу денег. То есть, владелец карты не может снять больше определенной суммы в день и определенной суммы в месяц. И ограничения бывают просто абсурдные. Например, одна моя знакомая могла снять со своей карты не больше 20 евро в неделю. Меня это поразило, я ей говорю: «Это ж твои деньги», а она: «Ну да, но чтобы это поменять, надо идти в банк, объяснять, зачем мне нужно больше денег, я же студентка и прочее». Когда у меня возникли проблемы с попыткой превышения лимита, я должна была пойти на встречу с банковским работником, чтобы увеличить возможности своей карты, и он долго пытался мне объяснить их французские банковские нравы. Мол, если вы тратите много денег, то может случиться, что на вашей карте однажды деньги закончатся, или там будет меньше ста евро, и банк тогда очень сильно рискует. Я говорю: «Но это же мои деньги, и я должна брать их тогда, когда они мне нужны. Если их вдруг не останется, я тоже рискую. Я храню деньги в банке, но это все равно мои деньги, я же не у вас их занимаю!». Лимит он мне повысил, но к взаимопониманию мы так и не пришли.

Демократия
Демократия это, конечно, хорошо, но у нее есть издержки. За время жизни во Франции я поняла, что пока кто-то отстаивает свои права, права другого нарушаются. Вот, например, постоянные французские забастовки. Французы бастуют все время и по любому поводу. Для них забастовка – это национальное развлечение. Они теряют во время забастовки зарплату, но им все равно, главное – они борются за свои права. Даже если их никто не нарушает. Бастуют все – транспортники, преподаватели, студенты, шахтеры, фермеры, работники аэропортов… Но пока одни бастуют – другие мучаются. Бастуют транспортники – передвигаться без личного автомобиля невозможно, бастуют преподаватели – школьники и студенты учатся самостоятельно. В целом иногда их демократия кажется мне абсурдом с точки зрения здравого смысла: недавно прошло очень громко дело о педофиле, который изнасиловал многих мальчиков. На скамье подсудимых он сам попросил, чтобы его кастрировали, потому что он не может с собой совладать. И теперь все французское общество озадачено проблемой: что же с ним делать? Ведь согласно французскому законодательству кастрация запрещена, это нарушение прав человека! Но раз человек просит, нужно что-то делать, это ведь болезнь, он не может с этим бороться! Но это же просто чушь! У нас бы родители выловили, оторвали бы все хозяйство и сожрать заставили. И были бы правы, да пусть поспорят со мной французские демократы!

Медицина
Французская система здравоохранения кажется мне ужасно противоречивой. С одной стороны, она прекрасна, с другой – ужасна. Прекрасна потому, что она вся платная, но всякие диковинные системы страховок покрывают все, вплоть до тестов на беременность, контактных линз и презервативов. То есть, если у человека хорошая страховка, то он денег, в принципе, не тратит ни на что. Часть расходов покрывается обязательным страхованием, оставшаяся часть – дополнительным, которое выбирают и оплачивают либо сами люди, либо работодатель. Но почему же при этом она ужасна… Для того, чтобы получить страховое возмещение, любое лекарство, очки, процедуры должны быть выписаны врачом. А врачей мало! Чтобы попасть к терапевту в тот же день, я сидела в очереди три часа. Про специалистов я вообще молчу. Их даже в крупных городах не хватает. Например, чтобы попасть к дерматологу, я записывалась за неделю. К стоматологу записываются минимум за две недели. Но тяжелее всего с окулистами – в среднем записываются за месяц. За то время, пока человек ждет приема к врачу, он может выздороветь, а может загнуться. В экстренных случаях куда-то можно обратиться – но просидишь весь день в очереди.
При этом компетентность некоторых врачей, к которым я попадала, вызывала у меня сомнения. Когда насморк и горло болит – тут проблем нет. Выпишут капельки и парацетамол, если совсем плохо – антибиотики (кстати, их во Франции без рецепта вообще не купишь, как и противозачаточные таблетки). Но если что-то посложнее, то они уже чешут репу, задают много странных вопросов, ставят диковинные диагнозы, которые потом не подтверждаются. При этом все равно выписывают парацетамол. Его выписывают, по-моему, от всех болезней. Чтоб голова лишний раз не болела. Однажды у меня долгое время систематически болела шея, я из-за боли спать не могла. Врач не мудрствуя лукаво выписал мне (помимо парацетамола) снотворное – чтоб засыпала хорошо, а шея, мол, сама пройдет. Потому что главное для французских врачей – это борьба со стрессом. Не надо переживать, не спать, чувствовать дискомфорт, напрягаться. Мой друг однажды сломал большой палец на левой руке (сам он правша, работа интеллектуальная, за компьютером). Ему дали больничный на три недели. Вот это я понимаю – права человека!
Но все-таки, в любой стране и при любой системе медицинского обслуживания, как бы ни была она прекрасна, лучше не болеть!


Вот такой она стала для меня – моя Франция – страна красивых городов и противоречивой демократии. Наверное, кажется, что я многим недовольна. Но это не так. На самом деле я счастлива. Я знаю, что есть только один способ узнать что-то – прожить это. Франция стала для меня вторым домом, а Париж – родным городом, где я уже не чувствую себя туристом. Франция прекрасна, но мы с ней немного не сошлись характерами. Так ведь бывает: встречаешь мужчину – и красивый, и умный, и аккуратный, и деньги есть, а что-то не идет. И остаешься со своим – дураком и пьяницей, за которым носки всю жизнь по хрущевке собираешь. Зато с ним хорошо, он свой, родной. За год во Франции я открыла для себя не только Францию. Я открыла для себя Россию. Только живя в другой стране можно понять, какая на самом деле твоя Родина. И как бывает порой тоскливо без совершенно привычных вещей – черного хлеба, покупных пельменей, бабских разговоров, слова из трех букв на заборе… Кажется, мелочь, а без нее не живется!
И все равно, Париж – я скучаю…