Стриптиз

                Юрий Орлов.

СТРИПТИЗ


      Мои  пятки  весело  шлёпают  по  городским  улицам.  Заходят  в  магазины  и  магазинчики.  Подходят  к  лоткам  и  лотошницам.  У  меня  сегодня  отличное  настроение.  Солнечный  осенний  день.   Светило  ласкает  моё  лицо.  Закурил.  Пятки  ступают  без  устали.  Денег  у  их  хозяина - кот  наплакал.  А  наплакал  он  рублей  20.  На  3  пирожка.  Прогуливаюсь.  Лениво  и  вальяжно,  насколько  позволяют  мои  стоптанные  башмаки.  А  товаров- то!  Всё  продаётся!  “Сникерсы”,  “Твиксы”,  книги,  магнитофоны.  Рядом  и  лифчики  и  трусики.  И  женщины  и  презервативы  к  ним.  Всё  что  хочешь.  Покупай.  Весёлые  от  весёлых  цен  ходят по  городу  люди.  От  весёлых  людей  шарахаются  одичавшие  голодные  собаки.
  Много  ли  человеку  надо!  Тёплое  солнышко,  вкусную  папиросу.  Эфемерное минутное  счастье  охватило  меня.  Эх,  запел  бы,  да  вот  только  есть  очень  хочется.  Ба!  Вот  и  пирожки   продают!  Вливаюсь  в  очередь.  Судя  по  её  длине,  таких  как  я,  нищих  и  голодных,  в  нашем  городе  много.  И  все  они  хотят  съесть  горячий  пирожок.  Напротив  этой,  пахнущей  пирожками  очереди,  сидит  девушка  лет  23-25  и  продаёт  разноцветные  зажигалки  и  женские   трусики.  Красные,  лиловые,  голубые,  зелёные.  И  трусики  и  зажигалки.  Красивая  девушка.  Нравятся  мне  короткие  стрижки.  У  неё  короткая...  И  юбка  тоже.  Подхожу  к  её  товару.  Долго  выбираю  зажигалку.  Даже  прикуриваю  от  её  искрящегося  товара.  Ничего  не  покупаю.
- Берёте? - спрашивает  обладательница  голубых  глаз.
- Цвет  не  подходит,  да  и  искр  маловато...
- Купите  жене  трусики...  Выбирайте, - грустно  говорит  их  хозяйка. - Красивые...
- Да...  красивые...  Вот  только  жены  уже  нет...
- Купи  невесте.
- ...и  невесты...  нет.
- Ну  любовнице, - продавец  явно  заинтересовалась.
- И  любовницы...  нет,  сестричка, - отвечаю  я,  отвернувшись  от  женского  белья.
    Я  был  влюблён  в  женщину  и  мне  было  забавно  покупать  ей  нижнее  бельё.  Я  любил  смотреть,  когда  она  его  примеряла.  Она  тогда  носила  длинные  каштановые  волосы  и  отчаянно  трахалась  с  другим.  Когда  это  было?  Да  и  было  ли?  Мне  стало  грустно.  Всё  настроение  испортила!  Я  молча  встаю  в  очередь.  Отворачиваюсь  от  торгующей  бельём  девушки.  Вот,  наконец-то,  и  моя  очередь  подошла.  Кто-то  трогает  меня  за  рукав.
- Купите  и  мне  два... - говорит  обладательница  голубых  глаз  и  зажигалок.  Добавляя - Пожалуйста, - суёт  мне  деньги. 
Отдаю  ей  пирожки  и  сдачу.
- Обиделся? - спрашивает  она,  ласково  переходя  на  “ты”.
- Нет.  Просто...
- Вижу,  что  обиделся.  Ты  куда  идёшь?
- ?
- Ну,  пойдём.  Мне  прямо.  Пошли  же, - она  тянет  меня  за  рукав.
- Мне  в  универмаг.
- И  мне  туда  же! - радостно  разворачивается  она  в  другую  сторону.
Не  спеша  идём  по  улице.  Знакомимся.  Юра- Оксана.  Тороплюсь  ли?  Нет.  Некуда.  Посидеть  в  парке?  Мои  пятки  радостно  соглашаются.
- Как-то  неудобно, - говорю  я.
- Пирожки  есть  на  улице  неудобно  и  на  потолке  спать.  Пойдём.
Мы  присаживаемся  на  лавочке  интимного  городского  парка  и  едим  свои  насущные  пирожки.  С  ливером.
- Одинокий,  что ли,  Юрочка?
- Да...
- Выпить  хочешь?
- ?
- Не  пьёшь?
- С  незнакомками  не  пью.  Пирожки  только  ем...
- А  я  выпью, - и  она  из  литровой  бутылки  наливает  венгерский  вермут -  а  не  то  икать  буду, - смеётся.
Неторопливо  выпивает  содержимое  пластикового  стакана.
- Муж  меня  бросил...  Детей-то  у  нас  не  было.  И  прожили  вместе  всего  два  года.  Полгода  как  одна...  А  он  другую  себе  купил,  коммерсант  чёртов...  А  меня  как  собаку...  выгнал.  Вот  и  торгую  всякой  чепухой.  Дай  закурить.
Угощаю  её  папиросой.
- А  ты  что  грустишь?  Обиделся?  Жена-то  где?
- Бросила.
- С  другим  что ли?
- Бросила  и  всё...  Налей  вина,  сестрица.
Я  выпиваю.
- Мой  милый  меня  тоже  так  называл...  Сестрица...  Я  к  тебе  поэтому  и  подошла...  Не  дуйся...
- Да  ладно  тебе...  Не  рви  душу...
Солнышко  нас  греет,  а  вино  развязывает  наши  языки.  Ей  25.  Жила  в  Питере.  На  втором курсе  института  влюбилась.  Бросила  всё  и  уехала  с  мужем  в  Новочеркасск.  Сейчас  одна. Домой  возврата  нет - мама  вышла  замуж  за  колченогого  отставного  майора.  У  них  сейчас медовый  месяц.
- Юра...  Ты  какой-то  странный.  Мы  два  часа  греемся,  а  ты  хоть  бы  поприставал, - обиженно   говорит  моя  случайная  знакомая, - что,  жену  забыть  не  смог?  И  не  забудешь,  соколик,  пока  с  другими  жить  не  начнёшь.  Я  тебе  не  нравлюсь?
- Ты  тоже...  странная...
Оксане  жарко,  она  снимает  кофточку.
- А  так  я  тебе  нравлюсь?
- ?
Девушка  снимает  и  маечку.  Аккуратная  маленькая  грудь,  увенчанная  торчащими  сосками, смотрит  на  меня.
- Нравимся? - спрашивают  соски,  ласкаемые  солнцем  и  её  пальцами.
- Ты  меня  хочешь? - весело  спрашивает  собутыльница.
- Ты  хочешь  нас? - спрашивают  её  черноколготные  ножки.
- Красиво  и  глупо... - говорю  я   стриптизёрше.
- Глупая  ты  и  красивая.  Прощай.  Не  пей  больше  вина.   Я  ухожу.
- А  ты...  ты  умный!?  Дурак!  Пропадёшь!  Сам  с  собой  пропадёшь!  Юрка!  Ты  пропадёшь!
Не  оборачиваясь  на  торчащие  соски  и  злые  глаза,  я  ступаю  по  первым жёлтым  листьям.
- Не  такая  уж  она  и  дурочка, - думаю  я.
- Забудь  её!   Пропадёшь!  Юра-а-а! - кричит  она  мне  в  спину.
  Под   ногами  шуршат  листья.  Что-то  сегодня  уже  случилось.  Что-то  страшное,  тяжёлое  и  непоправимое.  Не  вспомню...  Ах  да!   Был  суд.
- Народный-всенародный-бракоразводный, - усмехаюсь  я.
- Вот  это  был  настоящий  стриптиз!  С  полнейшим  раздеванием  перед  судьёй  и  “кивалами”!  С  выходом  в  присядочку!   С  потрясанием  “клубнями”.
Душевный, нет  духовный  стриптиз!   А  стриптизёром  был  ...  я.
- Привет,  кума! - крикнул  я  здоровенной  важной  вороне,  прохаживаюшейся   по  шуршащим  листьям.  “Кума”  не  ответила.  Она  моргнула  глазками  и  отошла  от  “кума”  на  пару  вороньих  шагов...


*   *   *