Тунис -2008

Тунис. Июль 2008

1. 27.07.08.
Если бы кто-нибудь сказал мне еще пару месяцев назад, что мы окажемся в Тунисе, я бы только посмеялась. Поистине – пути наши неисповедимы! Накануне вообще депрессуха была страшная. Никто никуда не собирался. Потом стали потихоньку подумывать об отдыхе. Поехала по привычке в СКМ. Там долго расспрашивала про Хорватию, но оказалось все-таки дороговато. Просмотрела все по Тунису и решилась. Маша просит передать привет своей подруге Кате, которая как раз работает в выбранном отеле. Отчаянье и грусть стали развеиваться. Вчера вечером явился Витюша с чемоданом. Сегодня утром покидали в него весь джентельменский набор из колбасы, коньяка и сухого  корма, шмотки и выкатились с визгом.

В Домодедово добирались на метро и экспресс-автобусе. Там как-то все очень быстро прошло. Попросили места «с ногами», получилось прямо за туалетом. Летим Боингом, есть надежда на нормальную посадку. Кондишн морозит вовсю, замерзаю. В полете читаем путеводитель, разрабатываем маршрут до Карфагена. Это надо посмотреть обязательно. Вспоминаем школьные уроки по истории древнего мира и настраиваемся на путешествие по раскопкам античных городов. Изучаем карту, т.к. надеемся наконец взять машину и покататься свободно по стране. На этот раз прихватили  с собой даже кефир и пиво. А шикарные йогурты, конечно, остаются в холодильнике.

Прилетаем в аэропорт Монастир. Ловля чемодана растягивается чуть ли не на час. Успеваю даже снять целый ролик. Развоз по отелям тоже не порадовал: целых три часа, наш – самый последний, но, как выяснилось потом, самый шикарный. Кондишн достал окончательно, кутаюсь в кофту и шарф, пытаюсь заснуть на заднем сиденье. Приезжаем очень поздно.
Уже холл Африки-Джад поражает своими размерами и богатством отделки. Огромный купол расписан всеми африканскими животными. Мебель, декор, статуэтки, подсвеченные витрины с древним оружием – все в африканском стиле. От круглого холла расходятся коридоры с номерами, галереи, рестораны. Четыре звезды, русских не видать, в основном итальянцы. Пообщаемся. Номер небольшой, но очень уютный. Плетеная шикарная мебель, желтые покрывала и занавески с африканскими узорами из лам и верблюдов, балкон, с него видно море.

2.   28.07.08      Африка-Джад
Завтракаем на полуоткрытой галерее. Шикарный шведский стол. Йогурты, творог, фрукты, кофе. Изощренный хлебный стол, как и во всех мусульманских странах. Во дворе еще пекут тончайшие блинчики – брики – которые тут же привлекают Витино внимание. Отныне он становится их рабом и поклонником. Много чадолюбивых итальянцев с детьми. Напрасно ловим русскую речь. Нам, конечно, компания не больно-то и нужна, но все-таки так, для надежности. Всегда приятно видеть своих, хотя бы и боковым зрением. Но пока только дольче итальяно ласкает слух. Похоже, этот курорт пользуется у макаронников особым спросом. Перелет всего 150 километров через Средиземное. У них тут вроде своей обжитой колонии. Так что мы тоже начинаем себя чувствовать совсем как в Италии, которую только недавно покинули. И вроде снова вернулись. Обращаю внимание на красоту местных юношей. Все как на подбор. Высокие, стройные, смуглые, но с минимальным набором негритянских черт. Набираем с собой сыра, груш, персиков и отправляемся на встречу с Катей. Самое заветное желание (после развалин Карфагена) – конная прогулка. Это меня окончательно склонило поехать именно сюда.

Вокруг холла – деревянные террасы, открытые и закрытые, прудики с мостиками и лотосами, рыбки и лягушки, старинная африканская палатка с прялкой и древней посудой. На стене над ресепшеном – красочная карта и леопардовая шкура.
В застекленном коридоре – клетки с птицами. В одной – большие перламутрово-серые попугаи, парочка, гнездо у них – в разбитом кувшине. В другой клетке – маленькие волнистые попугайчики и канарейки. Все это весело и оживленно галдит и чирикает. По стенам – деревянные африканки с вазами на голове, древние воины с луками, огромными раскосыми глазами, раскрашенными суровыми лицами, комоды и темные плетеные кресла, картины с красотками с причудливыми головными уборами, светильники, деревянными крокодилами и змеями.

Наконец приходит та самая Катя, которая, похоже, не слишком парится по работе, зато очень гордится тем, что здесь почти совсем нет русских. Не патриотка, короче. Первый мой вопрос, разумеется, о лошадках. Катя пожимает плечами, мол, ничего про это не могу сказать, не знаю, чтобы в этом отеле были такие экскурсии. Я расстраиваюсь, но не надолго. Сразу же около выхода – заказ поездок, и первая же фотография – конный поход, потом квадроциклы и загадочные драмадеры, которые оказываются местными одногорбыми верблюдами. То, что нас особо интересует, Тунис – Бардо – Карфаген – 70 динар. Зоопарк полдня – 65 динар, пиратский корабль – 40, квадроциклы – 50, поездка по Сахаре – 160. Короче, если бы знать прилично французский, то и Катя не нужна, она здесь для мебели что ли, перевести туда-сюда пару слов на ресепшене – и все. Узнаем про «вуатюр». Получается, что с машинкой все в порядке, можем ехать.

Обходим двор с бассейном и бегом на море. Пляж – белый песок, широкий, с белыми лежаками и пальмовыми зонтиками, народу немного. Море чудо! Вода чистая, горизонт и никаких буйков. Интуиция меня не обманула, я почему-то так и думала, что погода будет очень комфортная: не жарко, ветерок. Все-таки африканский июль. Но Витя недоволен: вода холодная. Назад к берегу плыть трудно. Валяемся под зонтиком в самое пекло. Второй заплыв – уже в майке. Слегка штормит. Пляж постепенно заполняется, но охотников купаться мало.

На ужин чуть не заблудились в многочисленных коридорах. Оказалось, вечером едят в другом ресторане. Мы приходим едва ли не первые. Все шикарно и обильно. Витя радуется. Что может порадовать мужика, как не великолепная и разнообразная жрачка? Потихоньку обходим все столы с замысловатыми блюдами. Я набрасываюсь на салаты и закуски, мне вполне хватает свеклы и устриц с помидорами и луком. Витя добавляет курицу и лаваш с острой начинкой. Стол с фруктами возвышается, как трон, с огромным кораблем посередине. Набираем персиков, арбуза, дыни. Набредаем на сладкие столы. Это что-то невиданное. Масса малюсеньких пирожных и огромный торт, первые куски которого приветливый красавец отрезает именно нам. Все сладкое - вкусное, мокрое и легкое. А я еще отрываюсь по взбитым сливкам, как будто передоза в Салоу давно забыта. За нами закрепляют столик в боковом зале. А вот и итальянский спецнабор: макароны, соусы, картошка. На отдельных мангалах – огромные окорока и рыбины. Столики, заставленные десятками сортов оливкового масла и приправ. В залах царит оживленное аллегро-попурри из французского и итальянского. У принцев в белых колпаках спрашиваю про блюда по-французски, но они еще и настроены на основной контингент и выучены общаться с итальянцами. Поэтому я часто со смехом путаюсь в двух обожаемых романских. Не знаю, что там в пяти звездах творится, но здесь все так стильно и прилично, что, кажется, уже больше не о чем мечтать.

С трудом поднимаемся и выметаемся на улицу. Прощай, строгая диета и тонкая талия! Чувствую, обычное летнее голодание мне здесь не грозит. На территории отеля небедненькие виллочки за заборами. Выходим за ворота в супермаркет, берем воду. Присматриваем дешевое ягодное вино и оливковое масло. Вечером, довольные первыми впечатлениями, устраиваем традиционный романтик.

3.    29.07.08       Базар в Набеле.
С утра входим в привычный ритм и в 8 уже на море. Не жарко, начинается волнение, но вода отличная. Здесь легко дышится, нет изнуряющего зноя, как в Шейхе или Турции. Это мне нравится больше всего. Скоро замечаем даже парочку дельфинов, но слишком далеко, чтобы хорошо снимать. Съедаем дозревшие за ночь персики и груши.
Море чем-то пахнет. Какой-то странный запах, то ли йодом, то ли еще чем-то. Витя стонет, что вода холодная. Я купаюсь в майке. Солнце и ветрище. Выхожу далеко от пляжа, снимаю и сушу. Она бьется надо мной, как белый флаг. Высыхает минут за пять.
После завтрака заказываем конную прогулку по 40 динар, хотя по заверению Кати, это удовольствие в отеле напрочь отсутствует. Когда стали ей звонить, нам сказали, что она еще «слип», из чего мы окончательно заключили, что она изрядная пофигистка и  каши с ней не сваришь.

Сами кое-как разузнаем насчет базара, до которого якобы возят от отеля. Наплававшись, в самое пекло пошли спать.
В пять садимся на мини-вэй и едем в Набель. Молодой водила говорит по-испански. Общаемся. В Набеле нас тоже не оставляют просто так, а с парочкой итальянцев тащат на ковровую мануфактуру. Там тут же находится испаноговорящий гид (для меня одной!), т.к. уж не по-русски же говорить бедным тунисцам! Снимаю, как работает мастерица: 40 – 90 тысяч узелков на квадратный метр. Руки и пальцы мелькают – не уследишь. Ковры очень красивые: шелковые, шерстяные. Настоящий «кайруан» «жесткий»: от 100 до  200 тысяч узелков. Самый дешевый здесь – 300 долларов. Рисунки самые разные: геометрические, стилизованные верблюды и газели, рука Фатимы, берберские узоры. Нас, как водится, усадили и напоили чаем, стали разводить на покупочку. Но у нас и в планах даже этого не было. При всей моей любви и привычке к коврам, я довольствуюсь нашими шерстяными, доставшимися от родителей, и никакого желания перегружать свою берлогу еще чем-то у меня нет. Поэтому мы просматриваем весь спектакль и с обещанием подумать и зайти еще покидаем ковровую лавку. Просто вырываемся из назойливых рук.

Отправляемся гулять по рынку. Это город гончаров. Основная продукция – тарелки, вазы, блюда и кувшины с бело-голубой мозаикой. Многие дома украшены изразцами.  Огромные мешки со специями, фрукты, плетеная галантерея. Торгаши довольно приставучие, многие просто бегут за нами с рукой Фатимы аж на другую улицу. Больше ничего интересного в этом керамическом центре не замечаем. В основном, все то же барахло и сувениры. Правда, здесь еще есть Археологический музей, Большая мечеть, Верблюжий рынок, раскопки Неаполиса. Но всего этого нам уже не посмотреть, т.к  в семь нас должны  забрать назад. Побродив по городку, слегка заблудившись, тем не менее ровно к семи выходим к месту встречи.
Не доезжая до отеля, выходим в центре Корбы – нашего ближайшего поселка – идем к мечети. Здесь нет ничего примечательного. Это не то место, куда можно выходить по ночам на развлечения. Двух-трехэтажные белые домики с открытыми галереями и синими воротами и ставнями, портреты президента Бургибы, множество аптек, закрытых по большей части, много строящихся домов, лавочек с ароматическими маслами и парфюмерной водой в больших бутылях, в центре – сферическое ребристое сооружение над фонтанчиком. Ни людей, ни машин не видать. Сворачиваем направо, по руслу пересохшей реки. Она довольно широкая, сохранилось даже некое подобие набережной. По берегу – виллы за такими же белыми каменными невысокими заборами. По реке выходим к морю, завернув еще раз направо, возвращаемся по  прибою домой. Довольно безлюдно. На некоторых пляжах оборудованы навесы из покрывал,  с лавочками и фонариками, для кальяна. Никаких интересных береговых скал или камней не заметно. На ужин отрываемся по мидиям.

Из ночной анимации здесь самая популярная – караоке и танцы на веранде. Итальянцы обожают петь – хлебом не корми. Отбоя нет от желающих, и вальс и танго танцуют весьма прилично. Мы пока туда не торопимся. Идем к морю, релакс на лежаках с ночной сигареткой.



4. 30.07.08    Коняшки и кактусы.
Подъем в 6-30, завтрак чудесным творожком. За нами заходит шофер – ни по-английски, ни по-итальянски, ни (что удивительно) по-французски ни бум-бум. Видно, совсем дремучий дядя. С нами еще четверо итальянцев. Но они, как выясняется – на квадроциклы. Чудаки! Охота дышать бензином и пылищей.

С меня, честно, этого удовольствия и адреналина вполне хватило однажды под Шейхом, в пустыне. Это были сумасшедшие гонки, в которых я все время пыталась выбиться из «уан лайн» и погонять пошибче. Причем, гоняла я, задрав ноги на руль, т.к. иначе они просто сгорели бы на раскаленных подставках. Я была вся коричневая от пыли, перевязанная всевозможными платками, правда, без очков, в своих ярко-оранжевых штанах (коричневых к концу путешествия). Витя до сих пор утверждает, что видел меня, мчащуюся в облаке пыли верхом на руле квадроцикла и отчаянно визжавшую и что даже махал мне рукой, когда наши группы пересекались в ночной египетской пустыне. Очень даже может быть… Собирались-то мы на эту прогулку вроде как вместе, а группы получились разные. Так, еще не соединившись, мы были первый раз жестоко разлучены. И встретились только на ужине, где мы ждали наших несостоявшихся согрупников с горячим желанием напиться «олдинклюзивного» винишка, т.к. просто умирали от жажды. И когда появился Витя с Танюшкой, мы с Оксаной и ее сыном просто завопили от восторга. Напившись и наевшись, так и не дойдя до душа, серо-коричневые с ног до головы, мы еще долго сидели и болтали  на бассейне той знойной синайской ночью.

Теперь я вовсе не жажду пыльно-бензиновых гонок, а хочется ощутить под собой что-то теплое и живое. Окрестности Корбы – сплошные кактусовые заросли. Они здесь вроде живых колючих заборов между участками полей. Верхушки у них срезают и едят. Сначала продают, конечно. Часто встречаем по дороге таких сборщиков. В основном это женщины. Минут через тридцать оказываемся на базе на фоне невысоких гор. В стойлах вяло жуют грязные драмадеры. У них огромные желтые зубы и страшные мозоли на ногах. Вите выгоняют норовистую семилетнюю лошадку, мне достается спокойная трехлетняя Зелба. Меня помещают в середину, Витю – сзади, возглавляет нашу троицу гид Дали. Кое-как общаемся с ним и просим поснимать нас на камеру. Он снимает. Выключенной камерой. Потом, позже, уже в номере мы расстраиваемся ужасно. Почему нам так не везет?  Сначала долго едем по шоссе, потом сворачиваем  по горным тропинкам. Оливки, кактусы, сосны. Воздух знойный и душистый. Я в легкой эйфории. Сидеть так удобно, так комфортно, я инстинктивно начинаю двигаться в седле в такт лошадке. Витя пытается раззадорить свою, она скачет. Я его тут же обзываю Дон Кихотом на лихом Россинанте. Это из зависти, т.к. мне удается «проскакать» всего несколько метров. За нами еще увязалась собачонка Макс. Так мы спокойненько и дружненько дотрюхали до места отдыха. Тут впечатление нам подпортила квадроцикльная компания: напылили, навоняли. Отдыхать-то особо не хотелось, наоборот, я завелась конкретно, и меня тянуло дальше, в горы. Полазили по кактусовым рощицам. Кактусы огромные, с широкими листьями, большущими колючками.  Почти на каждом листе – шишечки, штук пять-семь, которые как раз срезают и едят. Под ногами – выжженная трава и белый песок. Набрали душистых сосновых шишек. Я в бельдибийских белоснежных льняных джинсах, мини-топике, вызывавшем неадекватную реакцию все того же бельдибийского шеф-повара, и белой римской кепочке-«гусаке», перехваченная ремнями от рюкзака, камеры и фотика. Витя в шортах и в любимой неснимаемой с некоторых пор рубашке-Калифорнии. С восторгом продолжаем прерванный путь. Выходим на высокий холм. Расспрашиваем Дали о том, как здесь строят дома. Из чего, дорого ли и все такое. Я в восторге: сбылась давняя мечта. Мне совершенно не хочется слезать с моей лошадки. Остается еще мечтать о слонах и дельфинах. Вернувшись на базу, пытаемся ополоснуться под краном в раскаленном белом дворике. Пьем горячий чай.

В номере засыпаем сном ребенка, налетавшегося на воздушном шаре. Идем купаться в самое пекло. Вода теплее, ветер тише. После горячего душа – ужин по рыбе.
После ужина идем смотреть Тунисскую ночь на эстраду. Танцы здесь довольно горячие, похожие на турецкие, музыка приятная, хотя и несколько занудная. Вообще каждую ночь на эстраде итальянская анимация: смешные (но нам по большей части не понятные) сценки, конкурсы, много всего для детей. Их тут просто море. Но ведущая шоу-леди, крикливая рыжая клоунесса, с таким пронзительным голосом и так тараторит, что долго выдержать это невозможно.

5.        31.07.08  Начало великого пушикетства.
Наконец-то восьмичасовое зеленое стекло, гладкое и застывшее. Дельфины очень далеко. После завтрака идем договариваться насчет вуатюр. Не без помощи Кати нам заказывают Фольксваген за 100 динар. Потом пытаемся решить проблему со связью. Тупое арабское журчанье и никакой возможности позвонить. Выясняем, что говорят, что мало денег. Мы обалдели. Я, как всегда, положила пятидесятидолларовый роуминг. Идем выяснять насчет местной симки.

На территории сувенирная лавочка. Осматриваю все содержимое с пристрастием. Масла, парфюм, украшения. Замечаю дивный аметист в серебре, красоты неописуемой! Потом почти каждый день захожу на него полюбоваться. Для симки нужен паспорт.  На пляже меняем оператора. Теперь все вроде получается. Звоним Жене. Море еще спокойнее, ветер тише. Далеко два буйка: дальний красный – перец, ближний желтый – банан. Заплыв от души. Долго болтаюсь между перцем и бананом. Изучаем книжки и карты, обсуждаем маршрут, смотрим, куда лучше заехать и что обязательно посмотреть. Витя уходит в номер заряжать телефон и возвращается через три часа – «незаметно для себя уснул». Вообще спится здесь, конечно, отменно. Это все потому, что потолок в номере – большой купол.
Между бассейном и пляжем газон и небольшая площадка для игры в шары. Это здесь национальная игра, суть которой мы никак не можем постичь. Похоже на кегли и лапту. Вдруг замечаю какое-то движение прямо через песочную утрамбованную площадочку: мать честная! большущий хамелеон важно шествует через поле, переползает на тропинку и направляется к газону, в кусты. Везет нам на хамелеонов! Глазища в разные стороны крутятся, сам землисто-зеленый, ковыляет медленно, видно, неудобно по ровной поверхности. Мы начинаем с ним возиться, подтягиваются зрители. Жалеем, что не захватили камеру, а бежать в номер неохота.  Наконец он заползает в куст алоэ и сливается полностью, становится незаметным. Мы оставляем его в покое. 

Сегодня заехало много французов, наверное, на выходные. Похоже, что у них определенная цель. Большая компания расселась под зонтиком, обставились винищем. Официант из бара мельтешит туда-сюда постоянно. Выпили немерено. Потом, при расчете, стали громко спорить и скандалить: может, заметили, что им приписали лишку. Вот дотошные! Ну, как же не содрать с родной метрополии! Позвали менеджера, улаживали, официант извинялся. Один пожилой француз-донжуан все развлекал бабулек, то одних, то других, такой общительный. В основном ворковали в кружок по пояс в воде.

Молодая стройная француженка выгуливала собачонку прямо на песке. Такой шустрый тугой обрубочек. Витя, с его пиететом к французским красоткам, немедленно пристал к ней и допросил, как зовут песика. Песика зовут Шукет. Витя тут же прилепил к нему Пушикета. Мы скармливаем ему наши Три корочки, он не отходит от нас, крутит хвостом, пока хозяйка его не оттаскивает. После этого Витя долго изображает пушикета, виляющего хвостом и требующего ласки и корма.  Начинается эпоха великого пушикетства, в основном с требованием ликвидировать дискриминацию пушикетов в свободной стране и обеспечить их необходимым вниманием и кормом.

6.          1.08.08.  Керкуан – Корбус – Карфаген - Тунис. Подлая                подстава.
Когда собрали все шмотки, получилось так много, что на ресепшене подумали, что мы уезжаем: два рюкзака, сумка, пакет, куча бутылок с водой, персики, йогурты и даже мясо с картошкой с ужина. Ну, форменные московские крысы!
Наш «народный вагон» прибывает с опозданием. Подписываем контракт, ничего не понимаю в этих условия. Дедок-владелец ни бум-бум ни по-каковски. В машине полбака – как возвращать, так и не знаем. Наконец усаживаемся и трогаемся, выяснив предварительно, в какую сторону хотя бы направление на Тунис. Отправляемся из залива Хаммамет вокруг полуострова Кап-бон, к Тунисскому заливу.

Сначала едем на север через Лабха, Мензель, Келибию. Это древние пунийские земли. Сейчас в основном – тихие рыбацкие поселки. Цивилизация пока еще далеко, но скоро итальянцы и сюда доберутся. Замечательные песчаные пляжи у подножия скалы с белоснежной крепостью станут добычей турбизнеса.

Первый выход – в Керкуане. Здесь сохранились фундаменты обычных жилых домов. Это единственный пунийский город, раскопанный к этому времени. Здесь нас настигает жара, трудно оторваться от кондишена в машине, но мы все же идем осматривать эту археологическую сенсацию. Перед нами как будто план города, выложенный камнями. Пунийцы не строили общественных бань, как римляне. Просто санузел имелся у них в каждом доме. По размерам напоминают наши хрущевки. Видимо, была и канализация. В каждом доме после входа – коридорчик, потом сидячая ванна высеченная из розового камня. Пунийцы добывали и вырабатывали пурпур из сгнивших моллюсков. Это очень дорогой краситель. Но в общей массе, видимо, были небогатые: домики все небольшие, однотипные, улочки неширокие. К сожаленью, все ценности и мозаики давно уже в музее Бардо, это и понятно – было что пограбить. Несмотря ни на что, остаемся в восторге от древних санузлов. Впрочем, в некоторых домах сохранился мозаиковый пол. В слой красного цемента вкраплены кусочки мрамора и разноцветных камней. Такие загорожены, чтобы любопытные, вроде нас,  не ходили и не портили остатки древней красоты. На самом деле пунийцы, как принято считать, были очень жестокие, пьянея от крови, они приносили в жертву детей, жадные, мелочные, корыстные. Нечего сказать: древние поливали друг друга грязью, борясь за господство в Средиземном. В этом геометрическом лабиринте из серо-желтых камней поджариваемся до хрустящей корочки. Обойдя все домишки и посидев в миниатюрных ванночках, представив себя жителями полиса той эпохи, выбираемся на берег моря, к острым белым валунам.
Проезжаем Ель Арауарию. Там тоже раскопки – каменоломни римской эпохи, где рабы добывали строительный камень для Карфагена, но мы выходим в поисках запасной кассеты, т.к. оставшейся уже не хватает. Довольно заштатный городишко. Здесь ловят и обучают охотничьих соколов-перепелятников, а когда их отпускают на волю после охоты, случается грандиозный праздник. Но сейчас не сезон. Хотя и здесь нам удается застать праздничное шествие с портретами президента. Люди ходят, не обращая внимания на машины, медленно, вразвалочку, удивленно оглядываются, когда сзади бибикают.  Добываем кассету за 15 динар, при этом возмущаемся, что в Европе это все по 8-9 евро. Но нам говорят: Это в Европе, а здесь Тунис! Внушительно.

Едем дальше, уже вниз, на юг,  оставляя справа Сиди-Дауд, знаменитый охотой на тунца. По дороге в Корбус останавливаемся на горе. Внизу синяя бездна, сливающаяся со знойным небом, райская бухточка, очерченная белым песком. Великолепные кадры! Стоим наверху и думаем: спуститься или нет? Решаем, что по такой жаре назад не заползем. И тут же загадываем вернуться сюда еще раз обязательно и насладиться волшебной необитаемостью. Наконец подъезжаем к целебному горячему источнику. Выскакивают парковщики и машут руками. Внизу копошится толпа полураздетых мусульман. С горы хлещет кипяток. Водопад из трубы – в каменный бассейн, оттуда по камням прямо в море.  Спуск практически не обустроен. Огромные острые камни. Устраиваемся кое-как на одном более-менее гладком. Внизу – все лезут поближе к горячей струе. Осторожно подползаем к воде и пробиваемся к водопаду. Я – в стрингах – расталкиваю толпу и подгребаю прямо к источнику, но там очень горячо. Бабульки сидят прямо в бурлящем потоке, подставляя больные суставы и конечности. Лезет один парень со сломанным пальцем. Я смеюсь: что, палец окунуть, чтобы отрос? Его женщина косится на мои стринги. Они все замотаны, насколько возможно.   Здесь искала исцеления еще римская знать. Выезжали сюда с чадами и домочадцами, как на настоящий курорт. Наконец мне надоедает смущать правоверных и мы отплываем подальше. Витя в восторге: вода очень теплая, горячая минералка растекается по заливчику. Вылезаем, карабкаемся к бассейну. Я пытаюсь опустить ноги в кипяток. Потом просто сижу. Дышу целебным паром. Говорят, здесь еще есть чудодейственный камень от бесплодия «зерзиха». Набираем воды в бутылку. Буду хотя бы умываться.

Катимся по серпантину в прожаренной машине мимо Солимана, винно-фруктовой столицы, Хамам Лифа. Вдоль дороги замечаем мед. 700-граммовая банка горного меда по 25-35 динар. Спускаемся в Тунисский залив и начинаем спрашивать дорогу в Карфаген. Стройные усатые красавцы полисмены с удовольствием объясняют, как проехать. Только беда, что после третьего слова я перестаю понимать, что они тараторят. И мне остается только улыбаться в ответ: мерси! Дальше едем опять наобум. Но Вите нравится, что тут везде таблички и указатели. И все, до последнего дедка-велосипедиста, говорят по-французски. Думая, что я в теме, если бойко спрашиваю, они начинают лопотать, рассчитывая, что я так же шустро понимаю. Такое общение белой мадам в открытом белом сарафане и аборигенов доставляет, несомненно, обоюдное удовольствие.

«Картаж» на самом деле – это маленькая деревушка, станция недалеко от президентского дворца. Точки древних раскопок разбросаны вдоль моря. Ла Гулет, Картаж – только одни из многих. Наконец находим нужный поворот, проехав сначала мимо. Никаких знаков, опознавательных признаков чего-то великого, к чему мы так стремились. Оказываемся в одной из точек большого музея под открытым небом. Это термы Антонина Пия. Сам Карфаген был разрушен в 146 г. до н.э. А потом римляне подперли холм специальными стенками и соорудили на нем форум. Здесь, в термах, собиралась римская аристократия для купания и деловых встреч. Парились патриции и заключали выгодные сделки. Где все это былое великолепие? Несколько фундаментов в котловане. Вот уж действительно, «Карфаген будет стерт с лица земли»! Тут повсюду следы этой стертости. Почему-то римляне решили истребить все пунийское: города, храмы, библиотеки. Гранаты, мозаичные полы, агрономические достижения – ничто не могло затмить «зловония кровавых жертв». Сюда мы проникаем даже без тикетов. Но все богатства и сокровища, естественно, в Национальном музее Карфагена, куда мы уж точно не попадем на этот раз. Ужарившись вконец, переодеваемся и, прихватив закуску, спускаемся к морю. Здесь все ужасно неустроенно. Камни, грязь. Аборигены валяются повсюду. А рядом роскошный президентский дворец за оградой и под охраной. Туда возят туристов, а здесь их не видать. Купаемся. Устроившись на камушке, поглощаем все привезенное. Думаем, ехать ли в Сиди-Бусаид. Он знаменит своими голубыми домиками. Но решаем экономить время и возвращаемся в Тунис через лагуну по длинному мосту. Параллельно идут поезда из двух вагончиков. В дверях висят мальчишки.
С моста попадаем прямо на главный проспект со сквером посередине, естественно, Бургибы.  Едем до конца. Но начиная от католического собора нам  машут парковщики. Мы упрямо едем дальше, но в конце нас останавливают: проезд закрыт, пятничный рынок. Заодно узнаем и насчет музея Ле Бардо, собственно цели нашего путешествия. Закрыт. Сегодня пятница. У мусульман базар и отдых. Не повезло. Если бы мы знали, что будет дальше! Все места уже заняты, машин прорва. Кое-как паркуемся у входа в супермаркет, вернувшись назад. С трудом втискиваемся в маленькое пространство между двумя машинами. За всем этим через дорогу наблюдают  бравые ребята в красивой форме. Белозубые смуглые усачи. Выходим и возвращаемся к рынку. Хоть по базару походить тогда. Но это оказалось чересчур утомительное занятие.

От круглой площади в конце центрального проспекта все узкие улочки, расходящиеся веером, завалены товаром. Сверху раскинуты навесы, под ними ужасно душно. Народу – не продохнуть. Я спеклась очень быстро. Единственное, что нас привлекло, это масла. Накупили у поляка, их там полно. Сторговав «пять по пять» розу, жасмин, кактус и еще что-то неизвестное, нанюхались до упаду. Запахи интересные, натуральные, травянистые, особенно понравился кактус. Кактус, кстати, Витя все же купил, но попробовать так и не решился. Оставшись сувениром, он так тихо и сгнивает под конец. Их там продавали прямо с арбы, тут же разрезали и ели. Шмотье, чеканка, керамика, маски, кожа. Крыша едет от духоты и спертости, мы быстро сматываемся и снова через площадь возвращаемся к нашему переулку. Жара капитальная. Все женщины в штанах: джинсах, легинсах, шароварах – все что угодно, только закрыть ноги. Только я одна в коротком сарафане. Даже как-то неловко стало. А я-то думаю, что это они так глазеют?

Сначала я подумала, что вышли не к тому месту: все переулки и магазины на одно лицо. Машины нет. Желание продолжить шопинг под прохладное шуршание кондишенов сменяется нервным ступором. Витя уверен: место то самое. Стоят другие авто. Да и я вроде не страдаю топографическим кретинизмом. Короче, нашей тачки нет. Испарилась. Хватаюсь за рюкзак. По привычке – деньги, документы – всегда с собой. Усачи ухмыляются напротив. Бросаемся к ним, объясняем, показываем ключи. Они как-то подозрительно быстро соображают и очень спокойно объясняют, что наш бедный фольксваген эвакуирован. Но почему? Тут же нет никаких знаков! Да и другие вон тачки стоят совершенно спокойно! Ничего не знаем, тут зарезервировано французским посольством. Какое, на хрен, зарезервировано! Магазин, толпа, знаков нет. Ладно, где искать-то? А вот туда и туда – машут руками. Мы понимаем, что нас круто сделали, и припускаем в указанном направлении. Но очень скоро смекаем - пустая трата времени. Подходим к очередной компании секьюрити – их там пруд пруди – нас сажают в такси и везут в отстойник. Похоже, приемы достаточно отработаны. Там мы видим нашу несчастную тачку с Сарой на лобовом стекле, закованную в кандалы. Мы объясняемся. Они несут откровенную чушь, выписывают квиток на 29 баксов, сдачу не дают и – «оревуар». Нет уж, лучше с вами больше не видеться, вымогатели хреновы! Тут мы окончательно сообразили, что это у них своя статья дохода: охота на тачки с туристическими арендными номерами. Не зря красавцы у магазина так плотоядно ухмылялись, сдается, они-то и вызвали эвакуатор, куш пополам. Сволочи! Что делать? Надо как-то возвращаться домой. Выкатываемся с визгом, утешая себя, что еще отделались легким испугом.

Уже семь вечера. Всю дорогу в напряжении смотрю на указатели, чтобы не пропустить поворот прямо на Корбу и не уехать снова на полуостров. На платной скоростной автостраде все же пропускаем заветную развилку, попадаем на прямую дорогу, уже пропилив изрядный кружок на Набель.

Подъезжаем затемно, ориентируясь на нашу четырехъярусную мечеть. Она сверкает огоньками. Подкатываем прямо к ужину. Есть не хочется, но, как всегда, наедаюсь всего понемножку. Потом разгружаем сумки, еле-еле закрываем тачку, что-то у нее там не контачит, и тащимся в номер совсем без сил.


6. 2.08.08.  Отельный шопинг. Эмилио. Меч-рыба.
С утра бежим сдавать ключ на ресепшен и самые первые плюхаемся в море. Пляж пустой. Любят итальянцы поспать. Некоторые, с детьми, вообще подтягиваются часам к 12-ти только. Море прохладное, чистое, спокойное. Куда только делась вся вчерашняя помойка – собрали целое ведро. Медузы жмутся ко дну. День чудесный, ветра нет.
После завтрака иду проверить отельную лавочку. Пора покупать сувениры. Кроме масла и парфюма, думаю, ничего интересного не привезти. Беру розу, жасмин, лимон. Любуюсь на волшебный аметист. Он притягивает магически. Но дорогой, зараза. Да и куда? Уже и так шмоток и цацок до черта. Навещаю попугайчиков. Семейство занято бытом. Попугаиха вылезла и чистила клювом красный хвост. Обычно она сидит в кувшине, а мужичок рядом на жердочке – носом в дырочку.

Интересно наблюдать за итальянцами, как они купаются. Все сидят на мели, у берега, хорошо, если по пояс, в кружок, общаются. Так, как мы, никто не плавает. На дамах совсем нет золота, на детях – крестиков. Курит мало кто.  В обед пляж пустой. Все сваливают в ресторан. Это у них святое. А мы обедаем на пляже персиками, сухофруктами и хлопцами. Французы притащили медуз и начали с ними играть. Приятно, что все со всеми здороваются, просто так, даже если и не общаются в отеле.
Знакомимся с итальянцем, говорящим по-испански. Приходится извиняться: мне так удобнее, а по-вашему я не шибко. Рассказываю ему наши приключения в Тунисе. Он, похоже, конкретный философ. Что сделали вас, это к бабушке не ходи, но все равно надо радоваться жизни и плюнуть на пущенные на ветер баксы, черт бы с ними, не парьтесь, не обращайте внимания на такие мелочи. Легко сказать! Жена Эмилио Анна отлично сохранившаяся дама, хотя они, похоже, намного старше нас.

Пока Витя ходил за водичкой, я снова опозорилась: подремав в тенечке, вылезла в пять часов, тут же подгорела, заползла снова в тень, но было уже поздно. Не знаю, что там в аду, где грешников поджаривают, но для меня и этого достаточно. Так что на ужин пришлось надевать длинные штаны. Заодно накрасила губы и устроили фотосессию. И не зря! Сегодня были грандиозные арбузы и разделывали меч-рыбу. Она огромная, даже на столе не умещалась. Штуки три прислонили к стенке в обрамлении сарделек, носы задраны. Отрезали большие куски, тут же жарили и раздавали. Но мы так увлеклись, что вспомнили про нее уже в самом конце, после арбуза и сладкого. Но все-таки спохватились и отметились по три кусочка. Вкуснотища!

На ночь позорно мажусь йогуртом. Подумываем съездить в Табарку. Это самый запад. Скалы. Граница с Алжиром. Далеко, правда.

7.          3.08.08.       Дискриминация пушикетов.
Сегодня первый раз идем сначала на завтрак, а потом на море. Я не выспалась и меня клонит в сон. Купаться с полным животом в сонном состоянии не фонтан. Ленивая сонливость одолевает окончательно. В обед уходим в номер. Релакс под кондишеном. Пока собирались и смотрели новости тревожной нашей родины, чуть не опоздали в магазин.
Шлепаем по самому пеклу. Снимаемся в живописных палисадничках у вилл. Там расставлены старые телеги, фигурки ланей и черепах, колеса, тачки, бороны, глиняные кувшины – всякие артефакты. Белые заборы утопают в пышной зелени.
 
 Помидоров было всего штук шесть, и вид у них  как будто их подобрали на дороге выпавшими из грузовика. Взяли воды, чипсов, кукурузы. Сразу за нами дверь закрыли и никого больше не впускали.

По дороге заказываем снова машину, просим ту же, как мы с ней сроднились уже. Сидим как следует с пивком и «эспадеро», прихваченным с ужина. До пляжа добираемся только к шести. Садимся изучать маршрут до  Табарки. Но сомневаемся: доедем ли? Море что-то сегодня холодное, даже я под конец замерзаю. Витя обнаруживает, что из кучи персиков пропал самый сочный и не достался ему, хотя он его давно уже заприметил. Тут же состоялся митинг против дискриминации пушикетов с вилянием хвостом и выпрашиванием сочного персика. Ободренный пушикет начинает отпускать примочки: смотри, баба встала с лежака, а сиськи остались! Вот уж точно! Ржачка! А что это ты хроники без запятых  шуруешь? А это я чернила экономлю, кончатся скоро. Главная фишка дня: давненько мы в Бардо не ездили. Рисковая операция: завтра понедельник, а это выходной день у музеев. Может, повезет.
Вечерняя семейная идиллия: Витя починяет вконец развалившиеся темные очки, я пришиваю пуговицы на сарафан.

8.      4.08.08.    Бардо – Бизерт – Утика – Тунис.
Машину и вправду подогнали ту же самую, только не сам дедок, а его сын. А русские все едут в Бардо! Едем уже напрямую, через полуостров. Витя заставляет меня через каждые 50 метров спрашивать дорогу. Ненавижу спрашивать дорогу! Он, напротив, очень любит, причем, самых неподходящих личностей, при одном взгляде на которых абсолютно ясно: эти точно не знают и еще пошлют куда-нибудь. Но я смиряюсь и покорно высовываюсь каждый раз из окошка: месье, сильвупле, у се трув ле мюзе де Бардо? Указатели, странное дело, начались  только в столице, где мы изрядно покрутились. Наконец отыскали, но вокруг какая-то тревожная пустота. Так и есть! Выходной. В чем нас убеждает и парковщик, показывая пустой двор: ни автобусов, ни  туристов. Не видать нам золота Карфагена и бесценных мозаик Керкуана! С досады мы даже расхотели ехать в Табарку и решили махнуть на самый север – в Бизерт, на озера.

Снова едем по скоростной трассе: покупаем тикет в автомате, открывается шлагбаум, на съезде сдаем. Сверху завиднелось какое-то озеро, но с дороги трудно решить, какое именно из двух. Спрашиваем, едем дальше. Пляжей не видно, подъездов нет. Съезжаем, плутаем по лабиринту узких улочек, пока не попадаем к берегу. Вдалеке, в дымке, - горы. При первом же взгляде становится понятно, что это не Ишкель, в котором гнездятся тысячи птиц и машут ушами удивительные буйволы, а Бизерта, в котором, похоже, и купаться-то нельзя. А впрочем, и оно очень живописно. Замечаем пару рыбацких лодок. Люди живут своей трудовой обычной жизнью, на курорт не похоже. На берегу жалкие халабуды, одинокая корова на выжженной траве. Возвращаемся на центральную улицу городка. Похоже,  это Бизерт, стоящий на финикийских и римских фундаментах. А может, мы до него еще не доехали. Домики все довольно симпатичные, с голубыми воротами и ставнями. Общаемся с местными лавочниками, покупаем мороженое.

Выруливаем к морю. Паркуемся на площадке под соснами. Машин много, похоже на традиционное  место отдыха местного населения. Подскакивает дедок инвалид, показывает, куда встать. Помойка конкретная. Собираем сумки, закуски, подстилки и топаем через песчаные дюны к пляжу.  Действительно, здесь только местные.  Это сразу видно по закутанным бабам. Ну, и хорошо, значит место на самом деле хорошее. Много зонтов и даже маленьких палаточек. Начинаем разбирать шмотки, и тут я понимаю, что купальник благополучно забыт в отеле. Помню, что держала его в руках, но ни в одной из сумок его нет. Это случается все чаще и чаще. Начало старческого склероза?  Подумаешь: надо это сделать, и через минуту напрочь из головы вылетает. Витя говорит: я уже не парюсь, принимает как должное. А я еще никак не могу смириться. Каждый раз впадаю в тихую истерику. Но утешаю себя тем, что это, может, от сильной перегрузки мозга и усталости и вечного напряга среди кучи проблем. Ладно, делать нечего, приходится по рабоче-крестьянски, прямо в белье, хорошо – белое, даже незаметно, как будто так и надо.  Это наводит меня на мысль купить белый купальник, а то все черное да коричневое. Море такое же, как у нас в Корбе – великолепное. Плаваем долго, но отплывать далеко от шмоток с аппаратурой не решаемся. Слева виден город на горе – крепость, маяк. Это военный город-порт,  вечное яблоко раздора и причина  сражений. Справа – огромные корабли, один лежит на боку.

На берегу спрятаться некуда, поэтому долго не задерживаемся и отваливаем, подарив дедку денежку. Закусываем персиками. Окорочка едут с нами дальше. Остановиться и по-человечески поесть просто негде.
По дороге в Утику покупаем белую и желтую дыни. Утика – тот же Карфаген. Но она стояла вдалеке от бурных событий и пострадала меньше.  Здесь сохранилось несколько пунических домов и захоронений, остальное напластовалось уже римское. Сам город возник аж за тысячу лет до н.э. Это первое поселение финикийцев в Африке. После разрушения Карфагена она стала главным городом новой римской провинции.  Потом постепенно оживленный портовый город засосало в ил и песок. Мы здесь одни, ориентируемся сами, пытаемся распознать Некрополь, Форум, знаменитый Дом Водопадов. Нас встречает одинокий охранник-служитель, показывает, что где. Мы забыли о том, что за чаевые он может показать драгоценные мозаики, еще не вывезенные в музей и спрятанные за деревянными экранами. Потом, уже когда уходили, видели, что он открывал и показывал каким-то французам. Больше там не было ни души. Жара страшная – не на море, в тенечке, на холодке. Ноги горят, я забыла свои белые шаровары. На мне только сарафан, марлевка и кепка «Италия» «маде ин Чина». Белье осталось сушиться в машине.

Среди Некрополя находим камень в тени огромного кипариса. Затачиваем белую дыню. Невкусная. Витю больше всего интересуют древние системы водоснабжения. Он в каждом «доме» ищет ванну, душ, колодец. Пытается удовлетворить свой профессиональный интерес и расспросить у служителя, где у древних был туалет. Тот машет неопределенно куда-то в сторону  моря.  По жаре еле дотащились до машины, плюхнулись в раскаленный и душный салон. Я близка к состоянию теплового удара.
Едем дальше в Тунис, но мистическим образом оказываемся снова в Бардо. Прямо как бес нас водит, смеется над нами. Что, ребята, еще разочек в Бардо не прокатитесь?  Приходится снова и снова спрашивать дорогу. Мне любезно объясняют, при этом странно поглядывая на мои коленки и распахнутый сарафан через открытое окно. Витя: что-то он слишком долго и любезно тебе объясняет! Я понимаю, что мадам уже давно пора наконец надеть высохшее белье, да впридачу и штаны натянуть, чтобы ног не лишиться. Кое-как выруливаем в город и въезжаем прямо в Медину через старые ворота. Решаем тут погулять и поснимать. Это центр старого города: автовокзал, мечеть, рыночек.  Заглядываем в парфюмерную лавочку. Очаровательная юная туниска разливает брендовые туалетные воды из огромных бутылей. Мы настроены недоверчиво, но потом принюхиваемся – вроде похоже. Витя по своему обыкновению пристает к девушке, делает комплименты. Это его обычное развлечение. Она гордо заявляет, что учится в Университете Сервантеса, и я с облегчением перехожу на испанский. Пока общались и шутили, перепробовали весь парфюм, выбрали какую-то вкусную мужскую туалетную воду. Красавица нацедила в 50-мл. флакончик, весьма польщенная нашим вниманием. Под конец мы объяснили, откуда мы, и посоветовали ехать к нам учиться в университете Лумумбы.
Пометавшись еще по переулкам и раз двадцать спросив дорогу ( эту  свою обязанность я уже выполняю автоматически: Бонжур месье, дит муа сильвупле у э ля дирексьон а Набель? Э пур ла?), попадаем наконец на нужную дорогу. Я честно и ответственно ищу на карте поворот прямо на Корбу, но Витя упорно меня не слушает, и в результате мы его благополучно проезжаем. Я дико обижаюсь, кричу, что мне стоило это такого труда и что я больше никогда не буду штурманом, даже если мне повысят зарплату! Упустив нужную развилку, тащимся на Набель – это кружок изрядный.

Возвращаемся в седьмом часу, затариваемся водой, разъедаем номере курицу с пивом. Проехав в машине целый день, она была горячая, как будто только что с плиты. К вечеру прохладно, как всегда. Бежим к морю, но ненадолго. С огромным удовольствием принимаем горячий душ и заваливаемся смотреть новости, отсматриваем видео. Желтая дыня оказывается гораздо вкуснее.

На вечерней прогулке нас радостно встречают знакомые итальянцы. Говорят: думаем, где же наши русские, наверное, уже уехали. Нет, говорю, просто еще разочек катались в Бардо. Но не везет нам нынче на музеи. Рассказываю им про наши приключения. Сеньора Анна снова просит меня почитать стихи Джанни Родари, на которых я разучивала когда-то мелодику итальянской фразы: Nella mia stanza vicino al armadio su un tavolino ce la radio…Это ее это просто умиляет.

На ужине ем по-минимуму, зато до предела нагружаюсь арбузом. Снимаю ролик про ночную жизнь нашего отеля. Идем в караоке-бар. Ведущая девушка сама прекрасно поет и всех тащит петь. Но итальянцы заводные. Сами просятся в очередь. Почти все здорово поют, многие отлично, почти профессионально танцуют все бальные танцы. Молодцы! Умеют культурно развлекаться! Сеньорита спрашивает, какой язык понимает пришедшая сеньора, т.е. я. Я говорю, что мне все равно, одинаково понятно. Но петь и танцевать мы с Витей все же не решаемся, стесняемся. Один дядечка, правда, замучил всех своим пением. Уходим к морю, на лежаки. Философствуем под последнюю сигаретку.

9.        5.08.08.          День общения.
Встаю потихоньку в 6-45, хочу улизнуть на море одна. Но Витя быстро вскакивает и бежит за мной. Стали приезжать русские, и на пляже уже народ. Поболтали с парой, недавно заехавшей, где лучше отдыхать, где что почем и т.д.
По берегу ходит доморощенный художник, рисует тату, продает бусы. Сначала пристает ко мне, но я его посылаю. Потом он все же уговаривает меня посмотреть. У него в каталоге всякие тунисские знаки и символы, розочки, бабочки, животные, есть и откровенные блатные наколки. Все это мне, разумеется, неинтересно. Наконец я выбираю саламандру. Торгуемся с 10 до 5 динаров. Он тут же достает свои чернила и рисует мне  на заднице, в месте для уколов, «в правом верхнем квадрате», ящерицу, но, конечно, не такую красивую, как в альбоме. Потихоньку, как всегда, собираются зрители.

Закончив, хитрец вдруг объявляет, что 15, а 5 – это было в евро. Но я ору, что я русская, и он вообще с меня ничего не получит за свои художества. Он быстренько соглашается, чтобы я не кричала так громко, а то все узнают настоящую цену. Я продолжаю орать, что он мне еще заплатит за рекламу. Одна мамашка уже приводит малышей. Мальчику на плече рисуют скорпиончика, девочке – солнышко вокруг пупка. Мы с ними потом общаемся в море как братья по тату.

За завтраком я удваиваю порцию кофе и круассана. Немыслимо вкусно! Кофе здесь просто не сравнить ни с чем. Нигде такого не пили. Как всегда, нагрузившись изрядно за завтраком, я решаю, что сегодня будет разгрузочный день. Действительно,  мне удается ничего не есть, кроме четырех персиков. Причем, два последние недозрелые, и мне что-то не по себе. Витя уходит на обед в номер, а я остаюсь одна на диком ветру. Тут же начинается зверский насморк. Я заворачиваюсь в полотенце и дремлю. Чихаю, из носа льет, но все же иду купаться, когда Витя возвращается.

Решаем, как провести последний день: в ресторане или набрать вкусностей и просидеть весь день на море?

Общаемся с Эмилио и Анной. Обсуждаем историю, политику, образ жизни, работу, зарплату. Выясняем, что Анна финансист, а сам Эмилио тоже в области строительства, инженер-электрик, почти коллеги с Витей. Рассказывает, как они живут в Милане, куда ездят отдыхать.

К восьми вечера солнце уже совсем не греет, Нос окончательно забит, спасаюсь горячим душем, спреем и большим количеством коньяка. Согревшись и посмотрев новости, отправляемся на ужин. На раздаче вкусная рыба кончается, и симпатичный очкарик интеллигентного вида приносит новую. Общаемся. С энтузиазмом повторяет русские слова. Говорит, что учится на преподавателя. Потом нахожу свой обычный джентельменский набор: мидии, свекла, помидоры, шампиньоны, салат.




10.        6.08.08.        Тунисская ночь.
Сегодня на завтраке отрывается Витя – по пончикам. Народу стало много, просто столпотворение какое-то в ресторане. А я до завтрака успеваю поплавать на матрасике и шикарно позагорать, пока море спокойное. На пляже снова пообщались с Эмилио: о политике, образовании, работе, детях. Рассказала ему, как ездили по Италии, что нам там понравилось.

Нас зовут играть в дартс, но мы продолжаем тупо лежать. Потом Витя все-таки не выдерживает такой гиподинамии и идет играть в волейбол, я фотографирую. Веселая компания, в которой Витя очень быстро осваивается. Все кричат и ржут в основном, а играют – лишь бы попрыгать за мячиком и поорать. Итальянцы очень эмоциональные и дружелюбные. Витя спрашивает, что такое баллон? Я кричу: это же мяч! То-то, говорит, я все слышу, они кричат: баллон! баллон! После каждой игры дружно плюхаются в море и там бузят. Потом снова играют, поменявшись полем. Я нарезаю круги  между бананом и перцем.
Сегодня надо многое успеть: отследить информацию насчет вылета, посетить магазин, купить оливкового масла, еще парфюма на сувениры. Пришлось выполнять весь этот план в самую жару. Помидоры были сегодня приличные, и мы взяли парочку. Набрали масла в маленьких бутылочках и пошли в деревню в поисках аптеки. Но по пути забыли, что здесь с 3 до 5 мертвый час, тунисская сиеста, все вымирает, даже дежурные аптеки. Тогда хотя бы холодного пивка. Куда там! Тут кроме кока-колы и своей минералки ничего не пьют. Изжарились заживо. Сарафан, штаны, накидка – все мокрое, как в сауне.

В одной лавочке набрали белого сладкого лука. Пошли дальше нюхать масла. Тут мне очень понравилась одна водичка, просто пупсячий сладенький запах! Хотела взять немножко, но не оказалось мелкой тары. Не во что разливать, забирайте, говорит, все! Мы вручили любезному 10 динар и забрали стеклянную бутыль с пол-литра туалетной водички. Еле дотащили до отеля – тяжелая. Взятую по ходу дыню пришлось тащить в руках. В награду за все мытарства находим на дороге золотой браслет, довольно увесистый. Хорошо, думаю, будет что сдать в любимую ювелирку в обмен на что-нибудь новенькое.

Дотащившись, плюхнулись, передохнули, закусили, повытаскивали все шмотье и открыли монстра. Он застыл в недоумении с раскрытой пастью: и как это все я проглочу?
На море погрелись, покупались. Я наблюдаю за медузами через прозрачный матрас. Получается, как в океанариуме, где я ни разу так и не была.

Сегодня день национальной кухни и шоу. Но я уже так нагрузилась, что ничего особенного не выбираю и вообще ограничиваюсь салатом из капусты. Зато наш стол украшен узорами и сердцем из цветов. Сначала мы думали, что это делают тем, кто заказывает вино. Но это сюрприз на прощанье, отъезжающим, напоминание: не забудьте оставить чаевые. Мы раскошеливаемся на десятку нашему официанту. На раздаче, увидев, что я снимаю последний ролик, молодой очкарик обрадовался, прямо засиял весь и пошел со мной объяснять про каждое блюдо, проводил меня по всем закоулкам необъятного ресторанища. Я откровенно наслаждаюсь: со всеми прощаюсь, благодарю за всю эту вкуснотищу, рассыпаю комплименты, снимаю напоследок улыбчивых красавцев в белоснежных колпаках и их кулинарные произведения. Насытившись видеосъемками и общением, изнуряюсь арбузом. Витя за это время уничтожает две огромные тарелки с фруктами.

Поддерживая животы руками, перемещаемся на эстраду. Шоу, к сожаленью, не такое зажигательное, как в прошлую среду, когда мы не снимали. Гораздо слабее. А тут еще случилась заморочка с камерой. Я подумала, что не домотали после просмотра, и я снимаю наживую, поверх Утики и Туниса. Дернулась, но потом разобрала, что камера просто обнуляет счет фрагментов, потом считает заново, и я успокоилась. Ночью тупо собираемся. Вещей куча. Туалетную воду переливаем из огромной тяжелой бутылки в пластиковую. При этом номер наполняется нежнейшим ароматом. Я радуюсь, что это теперь все мое. Но радость, как выяснится потом, была преждевременная. Мы совсем забыли, что хранить эфирные масла в пластике категорически нельзя. Пакуем лук и все остальное парфюмно-масляное. Сдуваем матрас. Это самое главное, что мы решаем сделать заранее, хотя Витя ужасно не любит вообще заниматься чемоданом. Вспоминаем, как сдували его в автобусе по пути в аэропорт из Бельдиби, где нас сняли тепленьких прямо с пляжа.

11.           7.08.08   Последний отрыв.
Рано утром бежим скорее на море. Нас снова встречает зеленое застывшее стекло. Долго плаваем. Потом долго общаемся с Эмилио. Сегодняшняя тема – вино разных стран, про трагедию тоталитарных режимов Гитлера, Сталина и Муссолини, про тяжелую жизнь в России и безработицу в Италии. Подхватываемся на завтрак, изрядно заболтавшись и чуть не опоздав. Я просто себя не узнаю: устраиваю себе парад аж из трех блюд. Печеная картошка с йогуртом, финики, огромная чашка кофе. Круассан разрезаю пополам, масло, сыр, а сверху еще и творог – разновидность национального сыра. Все в доказательство того, что нас нигде так вкусно не кормили. Витя пытается напомнить про Сети-Шарм, но я остаюсь при своем.

На море просто приползаем, но все же лезем в воду – уж больно жарко. Как прилетим в Москву – страшно подумать. Там ливни с градом, +4 всего ночью. А днем 10-15. У меня одна кофточка. По телеку следим за всеми новостями и постепенно втягиваемся в московские проблемы.

К 12-ти выкатываемся на ресепшен, сдаем монстра в багажку, оставляем паспорта и пытаемся поменять обратно динарики. Но не тут-то было. Нам беспечно объясняют, что это можно теперь сделать только в аэропорту, да и то при наличии квитанции. Где ж вы были раньше со своими предупреждениями? Хорошо, я по своему обыкновению собирать и хранить бумажки куда-то заховала нужный обменный квиток. Шурую в рюкзаке и сумках, достаю измятую и потрепанную бумаженцию. Снова наколка – друг чекиста. Говорила, Витя, не меняй так много. Ничего, успокаивал Витя, мы обратно в два счета вернем. Теперь вот что делать? В порту может быть очередь и всякие непредвиденные обстоятельства, может не получиться. Тогда красавец на ресепшене с видом глубокого сочувствия к нашей проблеме – «только для вас» - ну, ладно, поменяю вам без кассы  – достает кошелек. Обсчитав на 4 динара, довольный, всучивает нам  стольник.

На пляже перетаскиваем лежаки под навес, а сверху еще набрасываем матрасы, чтобы тень была гуще.  Вокруг раскладываем сумки. Получается настоящий табор. Из моря просто не вылезаем. На короткое время выползаем на сушу и общаемся с Эмилио. Обмениваемся адресами. Я обещаю к следующей встрече подучить забытый итальянский. Может, встретимся в Москве или в Милане? А может, здесь. Неизвестно, куда нас еще забросит судьба. Мир тесен, на самом деле. Покидать этот рай совсем не хочется. Но приходится. Удовольствие нельзя растянуть бесконечно.

Три с половиной часа собираем народ по отелям. Убиваем время на то, чтобы все осмотреть и обо всем расспросить. Общаемся, делимся впечатлениями. Выясняем потихоньку, что у нас было круче всех. Повезло.

В порту стоим в трех очередях, чего я, собственно, и боялась. Но все проходит довольно быстро. Пока я стою, Витя успевает сбегать в банк и поменять остатки. В дьюти-фри даже не успеваем. В результате всей спешки рейс задерживают на полчаса. На посадке пощадило уши, зато ноги выкрутило, как в настоящую наркотическую ломку.

P.S. Последний привет от страны наколок и разводов получаем уже дома в этот же день. Сунув нос в пустой холодильник, по привычке бежим менять баксы и покупать что-нибудь съестное на первое время. Нас тут же ошарашивают: фальшивка, вы, ребята, с этой бумажкой не суйтесь больше никуда, а то вас вообще заарестуют. Но мы суемся. Везде один и тот же ответ. Я тут же набираю пресловутую Катю прямиком в Африке-Джад. Паршивка ни сном ни духом, естественно: что вы, что вы, не может быть, я выясню. А что тут выяснять? Поезд ушел. Просто в вашем отельчике раздают фальшивые баксы, просто как горячие пирожки разлетаются, за милую душу… Передаем горячий привет красавцу, выручившему нас «по-дружески». Вот уж точно: не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
 Перевезенная в пластике водичка тоже повела себя подозрительно: запах изменился полностью, остался лишь спирт. Я горько посетовала. Но что поделаешь с собственной глупостью? Остается лишь сомневаться в подлинности продукта, но это вряд ли. Да если по большому счету, так сами во всем и виноваты, не надо быть лохами и хлопать ушами по щекам. Развод лоха любит. Успокоилась тем, что на вырученную за найденный браслет сумму действительно по дешевке прикупила шикарное кольцо в виде обломка римской колонны с надписью «Сенат». Так закончились поскакушки по маленькой североафриканской стране подлых подстав и великого пушикетства, до сих пор остающейся романской колонией.