Лучший ротный командир всех времен и народов

     Командир дорожной роты саперного батальона старший лейтенант Попов считал себя исключительно талантливым офицером. К своим сослуживцам он относился как к массовке на съемках фильма про его замечательную жизнь.  У Попова была этакая суперменская манера поведения: стальной  взгляд исподлобья, резкость в движениях, категоричность в высказываниях. Он приходил в бешенство, если его приказы, зачастую неадекватные, не выполнялись или выполнялись не так быстро, как ему хотелось.  Попов  хотел непременно сделать свою роту  образцово-показательной и раздражался  из-за  того, что ему, столь прекрасному командиру, достались в подчинение такие бестолковые офицеры и солдаты… «Нет такого приказа, который невозможно было бы исполнить!» - говорил Попов.

     Попова не любили солдаты, за его спиной над ним смеялись офицеры-сослуживцы, да и командование батальона было не в восторге от такого дерганого командира роты, помешавшегося на карьере. Поэтому совсем не удивительно, что, когда потребовалось, именно его подразделение было послано на строительство ракетного района.

     Работы проводились в глухой забайкальской степи. Один раз в неделю из гарнизона в расположение дорожной роты выезжал грузовик с продовольствием и сменным бельем. Этой же машиной в роту направлялась почта, и передавались разные начальственные распоряжения.
 
     Кому-то из молодых лейтенантов пришла в голову мысль подшутить над Поповым. Было коллективно сочинено, затем распечатано и снабжено  подписью, весьма похожей на подпись начальника штаба, письмо такого содержания:

     «Старшему лейтенанту Попову. В районе ваших работ выявлен очаг опасного заболевания, распространяемого грызунами. Приказываю срочно прислать пробы мочи каждого военнослужащего роты (по 100 г) для проведения анализов и выявления бациллоносителей. Начальник штаба гв. майор Тодоров».

     Положить незаметно эту бумагу в пакет, предназначенный для командира дорожной роты, было совсем несложно. Мы терялись в догадках, что будет делать  Попов  для выполнения этого распоряжения? Где он возьмет в глухой степи шесть десятков баночек?.. Или он впервые, может быть, не выполнит приказ?

     Конечно, мы допускали, что лучший ротный командир всех времен и народов может поступить неординарно и, как мы надеялись, смешно, но то, что произошло в действительности, намного превысило  наши ожидания.

     В распоряжении Попова была лишь одна банка, но зато трехлитровая, и он решил: раз уж нет возможности взять мочу у каждого отдельного солдата, нужно собрать одну общую пробу и послать ее на анализ. Если заразы в общей пробе не окажется, на этом и делу конец. А вот если медики найдут в ротной пробе хотя бы одну бациллу, тогда пусть они шлют в роту баночки персонально для каждого бойца.

     Попов выстроил роту перед палатками, затем вынес из офицерского вагончика табурет, поставил на него трехлитровку и приказал организованно в нее мочиться.

     Первая струя звонко ударила в пустую стеклотару. Чтобы дело не затягивалось, приказано было расстегнуть ширинки и подготовить заранее мочеиспускательные аппараты. Что тут началось! Хохот, шутки-прибаутки, сравнения размеров…
 
     Между тем «отстрелялось» всего два отделения, а банка уже была наполнена до краев…  Попов остановил процесс, велел вылить содержимое банки на землю, а отстрелявшихся погнал в хвост очереди копить новые порции.

     Теперь он уже не отходил от табурета. «Только по одному сику» - инструктировал он очередных солдат и кричал хорошо поставленным командирским голосом «Отставить!», если у кого-то «сик» выходил слишком затяжным.

     Старший лейтенант Попов решил лично доставить пробу мочи в батальон.  Он не мог никому доверить такой ценный и хрупкий груз, и, кроме того, это был хороший предлог, чтобы лишний раз побывать дома.

     С радостным лицом, предвкушая законное поощрение за проявленную находчивость, вошел Попов в кабинет начальника штаба и извлек банку из вещмешка.

     - Что это? – спросил Тодоров, догадываясь, что это разливное пиво (большая редкость в наших краях).

     - Это моча всей нашей роты, товарищ майор! – сказал Попов и добавил, полагая, что некоторый юмор в данном случае будет уместен: - Лично для вас!..

     Тодоров, улыбаясь понимающе, подошел к банке, стоящей на краю стола, открыл крышку и понюхал…

     - Старое, что ли? – спросил он, еще не веря своему носу.

     - Да какое старое! – обиделся Попов. – Только что нассали!
 
     Майор, теряя улыбку, пристально посмотрел на командира дорожной роты, нагнулся к банке еще раз, нюхнул и, выскочив в коридор, заорал:
 
     - Байрамова ко мне! Быстро!

     Дневальный загрохотал сапогами, и вскоре примчался испуганный старший лейтенант Байрамов, начальник медсанчасти, уважаемый всеми хранитель батальонного спирта.

     - Ты сколько ему спирта в командировку выдал? – накинулся на него Тодоров.

     - Сколько положено… - ответил Байрамов, отводя глаза.

     - У него же белая горячка! Ты посмотри, что он учудил! – майор указал на банку.

     - Что это?.. Пиво? – спросил Байрамов.

     - Моча!

     - Я не понимаю, - сказал слегка растерявшийся Попов, - из-за чего такая суматоха? Главное, товарищ майор, я уверен, что в нашей роте больных нет, эта моча абсолютно стерильна, так что смело можете…

     - Молчать! – закричал Тодоров. И к Байрамову:

     - Ты видишь? Вызывай караул и вези его в госпиталь.

     - Товарищ майор, - сказал начмед, - я думаю, лучше без шума, без огласки. Дайте я с ним поговорю… Коля, давно у тебя это?

     - Вы что из меня идиота делаете! – вскипел Попов. – Вам моча нужна была?

     - Ты только не волнуйся, Коля, - ласково заговорил Байрамов. – Да, нам нужна была моча, много мочи… И спасибо, что ты привез! А сейчас я отвезу тебя домой, ты отдохнешь, отоспишься, а завтра мы обсудим все дела… Только алкоголя больше ни капли, ни граммулички… Ладушки?


     И Байрамов, обняв Попова, вывел его из кабинета…