бразил

                Бразил.
 он вышел, как обычно, в один из жарких дней по утру выкурить сигару.

 все было как всегда.

он стоит на полуразваленном крыльце своего дома. закрывает глаза,затягиваясь раз-другой.

вдруг он почувствовал странное желание бежать.

он был в старых сандалиях .


может к чему-то.

или просто бежал.

чтобы сердце билось быстрее.

звук.

ноги.

ритмично касающиеся почти раскаленного асфальта.

все .

только он.

все в нем.

свет любит меня .я люблю свет. вместе мы можем все.

отлично.

быстро.

он бежит.

он по-другому смотрит на давно знакомые улицы.

сегодня особенный день.

он слышит ритм.

ах. не в этом дело.

у нас пока все  это есть.
он услышал знакомый голос.

где -то за углом.

внутри все перевернулось.
он не мог вспомнить кто стоит за голосом..

начинает останавливаться.

он медленно и тихо подходит к повороту.

за углом что-то родное.

музыка.

начинает играть в голове.

он стоит ,прижавшись мокрой спиной к этой стене старого дома.

взгляд.

музыка.

он долго смотрит на этого странного мужчину.

мужчина, играющий на трех струнах изжившей себя гитары.

тихо напевающий ту музыку.

подбирая нужные аккорды.

он сидит на стуле. немного левее двери в дом.

на нем та рубашка, которую сшила его первая любовь ,впрочем ,единственная.

его мать.

отец ушел ,когда ему было 15.

мать.

решила сшить ему счастливую рубаху.

чтоб о семье не забывал и себя берег.

они не виделись 25 лет.

четверть века, если угодно.

от их жизни осталась лишь трехструнная гитара ,отдавшая все соки рубаха и осторожный мотив.

все было колющее, режущее и бьющее.

он застыл.

все разрывалось.

казалось тело не выдержит такого напряжения.

хотелось кричать и бежать. остановиться и молчать.

слеза одиноко катилась по правой щеке.

теперь каждый шаг стал невыносимо сложным.

потные ноги, скользящие внутри этих слишком разносившихся сандалией.

потные руки ,давно так крепко не хватавшие швы этих брюк.

тело ревело.

от боли.

он искал отца.


первый год.

с большим энтузиазмом и верой в победу.

нам сказали -он вернулся.

 


второй год.

с желанием разобраться и вечной картинкой встречи.

он представлял ,как будет рассказывать и крепко хватать отца за руку .хлопая по плечу .и вцепляясь в  шею .он представлял как будет рассказывать ,до чего смешно вышло .целый год ушел на поиск.


третий год.

кажется он находит девушку .немного забывает о поиске.

через год девушка уходит.

поиск вернулся.

работа на стройке.

отец.

где же ты был все это время?

он думал.

четвертый год.

представлял, что хочет рассказать отцу .о своей жизни.

пятый год.

обида уходит и чувства становятся вчерашним дымом от чужих дорогих сигар, что ты можешь вдохнуть ,гуляя по главным шумным улицам этого города ,куда с интересом приезжают иностранцы ,дабы найти жизнь иную.

лицемерие.

циничность.

запах вчерашних сигар.

дальше годы бежали.

он уже не помнил ,когда отчаялся , и даже перестал пытаться найти отца.

он дал себе обещание, что  встанет крепко на ноги ,на пару с еще не палящим солнцем этой небелой пустыни.

вот и сегодня он раскуривал сигару своих воспоминаний ,сладких вин и жаркого солнца, и почему-то бежал.

перед ним был его отец.

он подошел к нему ,долго не знал что сказать.

отец смотрел в даль.

он стоял рядом сбоку.

он решил что-то сказать.

но губы тряслись и кажется голос пропал.

он взял крепко отца за плечо ,повернулся и встал перед ним.

казалось отец специально не смотрит в его сторону.

он спокойно убрал гитару.

отставил в сторону.


отец.

сказал он.


отец смотрел выше него.

потом ниже.

в сторону.

и в конце концов ему в лоб.

но отчего-то не в глаза.

он нагнулся, чтобы их глаза были на одном уровне.

в прошлый раз ,когда он вот так смотрел ему в глаза, они были ярко голубыми , даже синими, они были цвета океана и сверкали любовью.

сейчас.

они потеряли свой цвет.

светло-голубой.

бело- голубые глаза смотрели не на него.

а куда-то в сторону.

отец своей ,тоже трясущейся рукой, на которой от старости выступили вены ,пытался найти его плечи .нащупать лицо .он искал знакомые черты родного сына .а находил зрелого мужчину с грубыми и жесткими чертами лица .когда-то круглый лоб стал большим и хранил какой-то шрам.

отец попытался встать.

он боролся со своей пожизненной болью в бедрах ,коленях ,теперь еще и в выступивших венах.

ему казалось ,боль больше не заполняет его тело ,как раньше, а она стала родной, и чувства омертвели ,как старая кожа на прошедших тоску стопах.

он встал.

его лицо тряслось.

глаза больше не смотрели в одну точку, а метались из стороны в сторону.

сын обнял отца.

слезы.

нет.

отец выплакал все слезы уже давно.

в его организме вырвать слезу могла только гитара.

и все же.

по их лицам катились слезы.

он обнимает этого мудрого ,доброго мужчину, чье тело вспотело от того, что туфли и кастюм его не были предназначены для такой жары.

счастливая рубаха, кремового цвета, она такой стала, раньше была алой и страстной, сверху пиджак светло-желтого цвета, где рукав был чуть мал, пиджак достался от военнго друга.

брюки.

и туфли.

в которых он в молодости с такой радостью рассекал по залам в ритмах самбо.

они встретились.

отец взял гитару.

и вместе, как 25 лет назад они запели их песню.

как красиво их голоса сливались в южном горячем ветре сбивающим с толку наши чувства.

я всего лишь проходил мимо.