История о любви. Часть 2

Ну вот, собственно, и всё.
Что ты смотришь?
Да было, было продолжение.
Не спрашивай, ладно?
Да что ж ты упёртый-то такой?


4.
Если бы я была не я, если бы я была более искушенной, житейски мудрой, если бы я хоть раз в жизни могла критически посмотреть на тех, кого люблю… Если бы да кабы. Но я – это всего лишь я: не больше, но и не меньше...
Я до сих пор сомневаюсь: насколько нечаянно он дал мне неправильный номер своего телефона? Возможно, мне не стоило винить во всём стечение обстоятельств? Может быть, он и не собирался длить то, что для меня вдруг стало самым важным на свете, и тактично давал мне понять, что звонить ему не стоит? Тогда ему надо было действовать более прямолинейно, потому что первое, что я сделала, едва выйдя на работу, это, разумеется, написала ему на электронную почту. Я не была до конца уверена в том, что стоит это делать, поэтому отправила ему фотку, где он мне массаж ног делает с пометкой «Привет!»  и подписала «Я тебя потеряла». С привета всё и началось, им же и закончу я, если срочно что-нибудь с собой не сделаю… Но это я уже забегаю наперёд…
Он ответил – радостный до жути – что он бумажку с моими данными потерял, а свой номер мне с ошибкой записал… Он появился и мой мир снова осветился сотней радуг, моё ответное письмо было больше похоже на жалобу маленького ребёнка, которого забыли в тёмной комнате: я и жаловалась, и признавалась в любви, и изнывала от сознания, что теперь он настолько далеко…

 «Боже, милый! Ты представить себе не можешь, что я пережила за последние 3 дня! Я писала тебе СМС, пыталась дозвониться, надумала уже Бог знает что!!!
Когда вы уезжали, ты уж извини, что я убежала, не хотелось при всех расплакаться, и так потом пришлось что-то врать. А потом мы (с моей подачи) купили водки и пили её в номере, практически не закусывая – мне это было необходимо... Потом была встреча с моим бывшим начальником (он сейчас в Киеве), он - мой большой друг, из тех, о ком точно знаешь, что он никому ничего не расскажет. И я ему открыла свою самую большую тайну за последние уж и не помню сколько лет: Я ВЛЮБИЛАСЬ!!!!!!! Он жутко перепугался, он мужа моего знает, знает всю мою семью и знает меня - я такими словами не раскидываюсь. Долго уговаривал меня, что всё пройдёт...
Я знаю, не честно, что я ЭТО не тебе первому сказала, но... Я испугалась, я 13 лет свято верила, что могу говорить это слово только одному человеку на свете. Ты, наверное, уже заметил, что я очень эмоциональный человек, но даже я не знал - насколько! В поезде я не смогла ни уснуть, ни поесть, ни книжку почитать... Лежала и слушала русскую музыку (есть у меня такая феничка - когда мне плохо, я слушаю чужие эмоции, положенные на музыку, ищу сходство со своим состоянием). Когда приехала (в 5 утра), сразу села к компу - хотелось хоть как-то к тебе прикоснуться: смотрела фотки, читала твою книгу...
Прямо так и слышу, как ты говоришь: "Дурочка- Снегурочка", так оно и есть, наверное... Ты извини, что вот так всё это на тебя выплеснулось, оно просто внутри меня уже не помещается.»

И тут на меня обрушилась лавина стихов. Именно лавина и именно обрушилась. Я гнала от себя мысль, что столько стихов он написать за такое короткое время не мог, что как минимум половину из них он посвящал кому-то до меня, не мне, кому-то, кто не я… Я все мысли от себя гнала, оставив только те, что были посвящены ему…
А ещё были звонки: ночные, на работу, короткие и продолжительные, но всегда – такие любящие. И СМСки. Много. Часто. Я не успевала себе на телефон деньги класть – чтобы иметь возможность отвечать.
Нет, разумеется, и мой здравый смысл, и жизненный опыт так быстро не сдали своих позиций. Хорошо помню момент, когда меня оглушило понимание того, что он меня действительно любит. Я испугалась. Сильно, до бессонницы, до коньяка на ночь… Чего испугалась? Того, что могу не соответствовать. Тут же понеслись сомнения в чистоте собственных помыслов и мотивов, как будто всё это действительно имело значение. Я потеряла голову на столько, что забыла об осторожности и даже спровоцировала «пару ласковых слов», которые смиренно выслушала от мужа…
А значение имело на самом деле только то, что я как-то спокойно, как что-то само собой разумеющееся, приняла его частью своей души, жизни, самого моего существа. Просто приняла – и всё. И не нужны были слова, не нужно было искать причины – он, словно осколок головоломки, просто встал на своё место… Так органично, как будто занимал это место всегда…
И началась у меня тогда совсем другая жизнь: он пришлёт письмо или СМСку (а если ещё и позвонит!) – птицы поют и солнце светит, у меня ног нет – только крылья, на них и летаю. И все вокруг такие милые, даже начальству улыбаюсь так, что и оно тоже улыбается мне в ответ. А если нет от него долго ничего (целых полдня, к примеру) – всё, штормовое предупреждение и полный упадок сил, по всем фронтам сплошные неприятности и я разбита об асфальт настолько, что меня легче закрасить, чем соскрести…
 Он часто невнимательным был: переписываемся, и вдруг он замолкает на полуслове. Я с ума схожу от беспокойства, а это его просто кто-то отвлёк… до завтра! Или спрашивает о чем-то, а потом совершенно не слушает, что отвечаю.  Но это – полбеды. Я научилась сдерживать себя, я научилась не задавать глупых вопросов и не давать ненужных ответов, я научилась всё, что раздирает душу, но о чем сказать нет никакой возможности, излагать в письменном виде и потом отправлять ему…
 Было, помимо прочего, ещё одно большое и очень откровенное письмо от него. Вот с него-то и начались мои ответные мучительные признания…


«Привет!
Странное обращение, если учесть – сколько раз я уже к тебе сегодня с ним обратилась. Когда – то я была очень открытым и искренним человеком (ты веришь?), с тех пор много чего изменилось, осталась только привычная маска, но с тобой, я чувствую, всё это детское – наивное снова возвращается. Не понятно? Попытаюсь объяснить. Когда Земля была огненным шаром… Ладно – ладно, больше не буду.
Часть первая. Моя жизнь в микроскоп с элементами гробокопательства.
(Как же непривычно – пускать кого-то в свой внутренний мир, облекать в слова то, что никому никогда не говорила и до чего, в общем-то, никому особо и дела нет.)
 А вот тебе, есть у меня такое подозрение, будет интересно. И ты не осудишь. И не обидишь жалостью. И не … Хорошо, наверное, католикам (как, впрочем, и остальным верующим): сходил на исповедь – облегчил душу, переложил на Бога часть своей (и только своей!) ноши и можешь снова ощущать себя человеком – чистым и в мире со всем белым светом. Нет, я не собираюсь каяться в грехах и не жду от тебя их отпущения, просто…
 Пойми меня правильно: когда простота и непосредственность считаются окружающими серьёзным недостатком, когда физическая сила – уродство, когда в 14 лет не понимаешь слово «скороспелка», а тебя именно так и называют, а на дискотеку в первый раз тебя отправляет чуть не силой мама, когда искренне ждёшь Грея, а все парни хотят в тебе что-то изменить («чуть уже талию», «ушки бы не торчащие», «одеть бы тебя как-то по другому» - как будто я виновата, что у меня старшая сестра – студентка, а денег в семье хронически не хватает) – вот тогда понимаешь, что лучший выход – надеть маску и, желательно, на снимать её никогда. А если вдруг расслабишься, начнёшь делиться сокровенным, даже самые близкие люди отмахиваются, говоря: «Что-то тебя несёт…», и снова улыбаешься: «Точно, несёт, наверное съела что-нибудь». Твой мир потерял краски в Чечне (не приведи Бог пережить такое!)? Мой мир пытались сделать серым с самого детства: легко даётся учеба? несомненный организаторский талант (вечно в старостах и в «ответственных»)? – одноклассники сторонятся, и хорошо, если просто сторонятся; чем я не угодила учительнице музыки – до сих пор для меня загадка, но любовь к музыке она у меня отбивала ожесточенно и преуспела. Отец хотел сына и воспитывал меня соответственно, но я всё равно постоянно чувствовала, что я – не сын и никогда не смогу ему угодить. Матери всегда было не до меня, ещё бы: приехали рафинированные горожане в деревню, взвалили на себя сразу всё: и хозяйством обзавелись, и стройку затеяли, и работ новая (для чего матери пришлось получить ещё одно высшее образование), и в сад колхозный (все летние каникулы вечно в этих садах – начиная с черешни и заканчивая поздней грушей) да мало ли ещё чего? А я ребёнок беспроблемный была: сама училась, ела, находила себе занятия, выполняла свою часть работы по дому и хозяйству, а что о школе никогда не рассказывала, так когда же было спрашивать? Раз не рассказываю, значит всё нормально. Жаловаться меня ещё бабушка (та, что потомственная казачка) отучила: пожаловалась – ещё добавят. Спасение было в книгах, песнях Высоцкого и в верном Лаймане (это у велосипеда моего было такое имя), да ещё в моих собаках. А ещё я любила рисовать и не просто картины, а целые жизни: с домами, лошадьми (непременно!), каретами, предметами обихода, иногда – с космическими кораблями (с детства люблю фантастику), иногда – с морскими. Вот такое росло дитё с тараканами в голове. Ой, я вас умоляю, а у кого их нет?!
О том, что можно самой что-то изменить я узнала, когда мне было лет 13. В пионерском лагере, на спор, я пригласила на танец мальчика. Он потом сказал, что хорошо, что я сама, а то бы он нипочем не решился (что-то в этом роде). Потом я «убила» свою учительницу музыки – всё, нахрен, выучила и закончила музыкалку без единой тройки, хотя за инструмент меня с тех пор загнать не удаётся никому. На следующий год я решила повторить эксперимент: снова был лагерь и самый симпатичный мальчик в отряде, в конце смены он только что с рук у меня не ел. Оп-па! Когда мне было 15, я получила предложение выйти замуж от жутко взрослого «парняги» - ему было 24. Девочка я тогда, надо заметить, была уже «всё при всём», но это в плане физиологии, а вот в голове – дитя дитём (когда он среди ночи принёс мне в подарок ёжика и просил его впустить, я не открыла дверь только потому, что хотела спать, а вот сестра моя сразу смекнула – чего он хотел, устроила ему разнос и оказалась-таки права, чему лично я сильно удивилась). Дальше – больше. Ты говоришь «влюбить в себя»? Нет, я так вопрос никогда не ставила. ДОКАЗАТЬ себе и окружающим, что я НЕ ХУЖЕ любой другой девчонки (пардон – девушки, годиков –то уже сколько было) Но как-то так получалось, что если я «положила глаз» на парня, он непременно становился моим и трудности меня никогда не останавливали. Как раз на этот период, к сожалению, пришелся очень болезненный для моей семьи брак и развод сестры. Вот тогда –то я впервые выступила (невольно) в роли психоаналитика и рефери, а себе заработала новый комплекс: я знала, что если и у меня всё сразу не сложится удачно, родителей это доканает. С этого момента я стала рассматривать всех своих ухажеров через призму «а какой из него будет муж?» Ты думаешь, это было весело? Ха –ха три раза! Я выбирала серьёзных, хозяйственных (а они, как правило, были старше), присматривалась к ним (в одного даже влюбилась), но это всё было «не то». Я жила не свою жизнь, я хотела угодить родителям, опять хотела ДОКАЗАТЬ. Я всегда первая говорила: «Знаешь, мы можем быть только друзьями», но при этом понимала, что они, в сущности, виноваты не больше, чем я, поэтому старалась расстаться «по-хорошему» (тут мы с тобой похожи, как, впрочем, и во многом другом). Кавалеры мои с идеей расстаться соглашались не всегда: один потом ещё год на правах друга («мы ведь друзья?!») всё ходил в гости, всё настаивал, всё ждал. Довёл меня в конце концов до того, что я каждый день ездила домой, только бы не оставаться в общаге, не видеть его, не слышать. Только, ради Бога, не подумай, что кавалеров этих было много, я была до отвращения серьёзна, натуральный микробиолог над пробирками с микробами. А по выходным – мамины слёзы, небритый отец и его «100 грамм перед обедом», маленькая племянница без отца и сестра, судорожно пытающаяся устроить личную жизнь и я, ещё не достаточно взрослая, чтобы не принимать ничью сторону, разрываемая на части. А потом – снова в общагу, к «пробиркам», к вопросу: «Подходит – не подходит?» и … Как я с ума не сошла? А может и сошла? Ты меня «нормальную» видел?
Вот тут мы приближаемся к Серёге. Если не хочешь читать – пропусти абзац.
Я уже говорила, что учились мы в одной группе. Туда, куда хотелось ему, его не пустила учиться мать (в мореходку, ага!), с первого раза в универ он не поступил, а ко второму году ему уже было глубоко наплевать – куда поступать, поступил на ФЕН (факультет естественных наук, готовивший, как ты уже знаешь, биологов и химиков, а иногда, как в нашем случае, и тех и других одновременно – декан у нас был жуткий реформатор, а как же!). В группе нас, общаговских, было 4: три девчонки и Серёга, стоит ли удивляться, что все мы держались друг друга, не особо, правда, напрягаясь. У Серёги была (и до сих пор есть, просто я привыкла уже) одна отвратная, как по мне, черта: любовь к подколкам разного рода. А так как я «велась» болезненнее всех, стоит ли удивляться, что именно я была его любимой мишенью. Ну и уж совсем ничего удивительного нет в том, что я называла его просто и по-домашнему – сволочью. Ко второму курсу он стал настолько привычной частью обстановки, что мы и внимания-то на него перестали обращать: он мог прийти, поспать, встать и уйти, а через час кто-нибудь из нас вдруг задавался вопросом: «А Серёга сегодня приходил?» или так: собираешься «на свиданку», спрашиваешь: «Ну как?», он говорит: «Хреново!», тут же начинаешь переодеваться, не особенно заботясь о том, что там из-за дверцы шкафа выглядывает. Потом, как часто бывает, когда дружат четверо, произошло условное разделение по интересам на пары. Как-то само собой получилось, что мне легче всего было общаться с Серёгой (мне вообще с мужиками всегда легче было, сказывалось папино воспитание), потом, как-то незаметно, мы стали друзьями: всюду таскались вместе, всё-всё (с самыми интимными подробностями) друг другу рассказывали, бывало, до 3 ночи на кухне торчали, разговаривали, смеялись, и всё – без единой крамольной мысли. Перелом в сознании произошел, когда он стал встречаться с девушкой из параллели. Серёга? С девушкой?! Одно дело – разговоры, совсем другое – увидеть своими глазами! Потом было очень болезненное расставание с мальчиком, в которого я поначалу была страстно влюблена, у Серёги с его подругой тоже не всё ладилось, мы тянулись друг к другу, поддерживали один другого, стали практически неразлучны. Но и тут ещё ни о какой любви не было и речи. А потом произошло событие, которое заставило меня задуматься: а чем мне плох Серёга? Масса романтики, не находишь? До сих пор смешно вспомнить, как я ухищрялась, чтобы он заметил, что я – женщина! Как я хитростью заставила его меня первый раз поцеловать, как практически насильно затащила его пьяного в свою кровать. Какая уж тут эйфория? Какие «Алые паруса»? Зато с ним было удобно и привычно, как в домашних тапочках, он надёжный, заботливый, хороший отец, очень «понимающий» муж, он любит меня, заботится обо мне, а, главное, он никогда не стремился что-то во мне изменить, переделать, принимал меня такой, какая я есть и давал понять, что я – самая лучшая. Мы многое пережили вместе, стали настоящей командой, но…
Это – факты.
Теперь – лирика.
Часть вторая. Чистой воды гробокопательство с элементами самоедства.
Время – 12 ночи. Что ты делаешь сейчас? Спишь? Если так – спокойной ночи, но это вряд ли.
Перечитала последний абзац. Боже, что ты должен обо мне подумать? ****ь, как есть *****! Знаю, тебе это слово не нравится, но… Ничего не буду удалять, это, конечно, корявая попытка «раскрыть душу», но знаменательно уже то, что она состоялась. Нужно жить по заповедям. Знаю. Не всегда получается только, сколько я их за последний месяц нарушила? И «возжелала» не своего мужа, и «прелюбодействие» (это я –то, которая всегда говорила, что у меня никогда не будет любовника – я слишком ленивая для этого, вот и зарекайся!). А знаешь, во что верю я? Я верю, что Бог – добрый! Что Он – всепрощающий и снисходительный. А ещё – мудрый.
Если ты внимательно читал то, что написано выше, то ты, наверное, уже догадался, что «влюбить» (выражаясь твоим языком) – для меня никогда не было проблемой, а вот ЛЮБВИ, когда сносит голову, когда идёшь с мужчиной, которого знаешь меньше суток, когда не спишь после и так почти бессонных дней просто потому, что от него нет вестей, когда, получив письмо от него, пусть даже самое короткое, улыбаешься всему белому свету, а если писем долго нет – рычишь на всех и ничего не можешь с этим поделать… Да, с этим у меня напряженка. Тут ведь, понимаешь, дело не в отсутствии желающих, дело во мне.  К своему, пусть даже относительному, душевному равновесию, я шла очень долго, до сих пор иду. (Вот только сейчас мне «уравновешиваться» совсем не хочется!) У меня даже есть свои собственные жизненные принципы (а у кого, интересно, их нет?), хочешь, назову некоторые (в целях повышения образованности)? (Как хорошо вот так вот общаться – даже если ты сейчас сказал – «нет!», я всё равно их тебе назову!) С чего начать? Некоторые я тебе уже описала раньше. Ну вот, например: «Старайся сознательно не делать плохого никому», или ещё: «Пожалей врага своего», « Старайся делать хорошо – плохо само получится» (это, конечно не моё, но я бы под этим подписалась)… Ладно, всё это хрень и не важно. Просто я хочу разобраться в том, что со мной случилось и чтобы ты понял и не судил меня слишком строго (строже, чем я сама себя, меня всё равно никто не осудит, вот только виниться я не буду, Я СЧАСТЛИВА, что со мной ЭТО произошло)
Я сейчас ощущаю себя голой: а нужно ли было открывать душу? Может быть этим я только всё испорчу? ЧТО ТЫ ОБО МНЕ ПОДУМАЕШЬ? Может, стоит всё стереть и написать бодрое письмо, как я вначале и хотела? Или открыть душу любимому человеку всё-таки честнее? Я знаю, как ты ценишь СЛОВО – единственный из моих знакомых, ты способен выудить смысл из этого сумбура эмоций, понять… А если я ошиблась в тебе – тем хуже для меня, будет наука на будущее, не знаю, решусь ли я ещё когда-нибудь на такой смелый эксперимент с обнажением души, если, ты, прочтя ЭТО, скажешь: «Да у тебя, подруга, тараканов полная голова! Тебе зелёнку надо вёдрами пить!» Но я в это не верю, мне стыдно, что я подумала о тебе так.
Как я живу? Чем я живу? Интересно? Изволь.
Как я живу? Моя жизнь – непрерывная борьба: с обстоятельствами, с собой и собственными комплексами, с инертностью моего мужа, с начальством, да мало ли ещё с чем. Моя жизнь бедна сильными эмоциями, и это для меня плохо, потому что я – очень эмоциональный человек, я эмоциями живу, а раз их мало, значит живу в пол силы. Я знаю, что нравлюсь мужчинам, но моя жизнь складывалась так, что  все окружающие знают моего мужа, а потому «ручонки шаловливые» держат всегда при себе. Я уже привыкла, что могу делать и говорить всё, что угодно – ни у кого не хватит решимость даже на простой флирт. Когда я приехала на первый свой Питерский семинар в 2006г., я была потрясена тем, что мне (впервые за не помню уже сколько лет) стали делать недвусмысленные комплименты и предложения. Это был, пожалуй, первый в моей жизни ФЛИРТ и я, разумеется, спряталась в «раковину», потому что правила этой игры для меня – тёмный лес. Смешно, тётке 30 лет, а я заливалась краской от самых банальных комплиментов. Не обошлось и без увлеченного «Ромео», пришлось ему, правда, обломаться, потому что фамилия у него была «Веточкин». (Он, кстати, до сих пор время от времени звонит.) Дома – снова пастораль. Я поняла, что ещё способна нравиться, вызывать желание, это было волнующее открытие. Знаешь, кто первый оценил произошедшие в моём самосознании перемены? Муж. Я – новая ему очень понравилась. Меня всегда просто до дрожи раздражало, когда по улице идёт УЖЕ СЧАСТЛИВАЯ женщина и все мужики на неё оглядываются, но вот сделать счастливой СВОЮ женщину – даже в мыслях нет! Не могу сказать, что новое положение в глазах собственного мужа принесло мне одну только радость: возросли требования. Я теперь не могу просто пожаловаться на невнимание к себе (причем не только как к женщине) – я прямо вижу, как угасает в его глазах интерес, приходится снова «закусывать удила» и доказывать всем окружающим, что я – самая - самая! Из-за этого меня не слишком жалует прекрасная половина человечества: ёптить, надо же тоже соответствовать! У меня все лаборантки на работу ходят, как на первое свидание! Дело даже не в одежде, макияже, природных данных, а во внутренней уверенности, что всё по плечу. Но вот беда, а если этой внутренней – то как раз и нет? Она ведь должна подпитываться, а, учитывая количество и качество моих с детства приобретённых или впоследствии привитых комплексов, мне необходимы либо «дозы» извне, либо колоссальное внутреннее напряжение. Так и живу, на внутренних ресурсах. (Простой тебе пример, что бы не быть голословной и чтобы ты понял, насколько я тут для всех «жена Цезаря»: встречали Новый год в компании из нашего цеха (я настояла, а то с открытия так ведь ни разу нигде не собрались вместе), рядом гуляла компания из Серёгиного цеха. Они для нас постоянно заказывали музыку, простая вежливость требовала ответного жеста. Девки мои убежали, пришлось мне самой идти приглашать на танец того, кто оплатил последнюю песню. Подхожу к столу, говорю, мол, пойдём, потанцуем, все начинают орать: «А можно я !», а этот вдруг стал что-то лепетать и отнекиваться, я растерялась, но отступать поздно, беру его за руку, ну а дальше – детский сад! Он вырвался (не слишком-то сильно я его и держала) и побежал к Серёге, стал ему что-то лепетать, даже извиняться (это при том, что мой муж ни разу не был замечен вступающимся за мою честь, может от того, что на неё никто не покушался?). Серёга его, разумеется, послал: « Тебя жена моя пригласила, что ты вокруг меня вьёшься!» и т.д. по матери. Атракцион! Все вокруг с интересом наблюдают, как мой несостоявшийся партнёр удирает из зала, а посреди всего этого стою я и ощущаю себя… всю… вообще…)
Я… Знаешь, я жить хочу… Просто жить. Любить. Не потому что - обязана, не потому что - привыкла, не потому что – жена. А потому что Я ТАК ХОЧУ!!!! И любить я хочу того, кого ЛЮБЛЮ!!!!!!! И я хочу, чтобы ты меня любил, сколько сможешь, сколько получится (ведь мы не располагаем)! Я – коварная корыстная женщина, но мне твоя любовь НЕОБХОДИМА, у меня такое впечатление, что с нашей встречи я дышать начала полной грудью. Я сейчас весь белый свет люблю, потому что для меня весь мир – это ты! И весь мир любит меня.
Вот такая вот, детишечки, вышла сказочка! Время – 2 ночи, а уйти от компа нет никаких сил: я сейчас рядом с тобой и что мне вся ваша география?!
Чем я живу? Раньше я жила, только не смейся, мечтой. Да, такая вот вся из себя рациональная женщина, примерная жена, не самая, пожалуй, лучшая, но всё же любящая мать, хорошая дочь (с навыками психотерапевта), настырная, хотя и не профессиональная,  карьеристка, а вот такая глупость – мечта! Я мечтала о другой жизни. Не лучше и не хуже, просто о другой. Где всё сложилось иначе. Смешно сказать, мы не скандалили с Серёгой 7 лет! Это ли не показатель гармоничности семейных отношений? А я по ночам представляла себе другую жизнь. (Долгая пауза, как ты говоришь, но я действительно не знаю, что тут ещё сказать?) Пусть тебя не тревожит совесть, ты ничего не сломал в моей жизни, ты просто прикоснулся к моей мечте… Это, пожалуй, самое интимное, что между нами было. Это то, что мне посчастливилось не пропустить, разглядеть и удержать, когда я поняла, что ты – то что нужно. Что 2 часа рядом с тобой равны году, прожитому вдали от тебя… Что я люблю тебя… Да, очевидно, в этом и есть причина, всё остальное – следствия: ты – тот, о ком я мечтала по ночам… Много лет… Наверное даже всегда.
Как, оказывается, полезно иногда не лечь вовремя спать, а покопаться в себе, найти причину и разобраться со следствиями и сделать это именно в тишине спящего дома. Своего дома. В который, тем не менее, уже вошло что-то новое, чужеродное, но прекрасное и волнующее. Чувствую сейчас такой покой: на меня снизошло озарение. Картину только немного портит мерзкий голосок, который говорит, что нельзя ТАК раскрываться, что я сейчас уязвима как никогда, что такими откровениями можно и напугать человека до заикания… Ты ведь не «убежишь», правда? Позволишь мне ещё немного побыть живой? Ведь ты казак, а значит кавалерист, а значит где-то гусар. Я дура, да? Поругай меня. А потом обязательно приласкай, мы, кошки, это любим. Угораздило же тебя найти такую малахольную кошку!
2:24 А, к лешему! На том свете высплюсь, раз уж пошла такая масть (Просто безумно не хочется заканчивать письмо над открытой душой. Малодушие? Согласна. Но будь милосерден, так глубоко в меня не проникал даже скальпель хирурга, мне нужен хотя бы какой-то суррогат фигового листочка!). Придётся тебе потерпеть ещё немного и дочитать всё до конца, что бы, как говаривал старина Штирлиц, запомнить последнее, а не то, что действительно меня волнует.
Часть третья. Бравурная и до предела честная.
Разговаривала с Серёгой по поводу возможности переезда в Москву. Вначале было «Нет – потому что «нет», сопротивление продолжалось 1,5 суток и закончилось «безоговорочной победой наших войск», по крайней мере на этапе «почему бы не подумать об этом?» Доломать – дело техники. Но вот 2 вопроса из поднятых им заставили меня поёжиться:
       а. «Почему ты этого так хочешь?» Ну и как объяснить ЕМУ причину? Начинаю лепетать (очень убедительно, иначе не поверит) что-то о перспективах профессионального роста «над собой», о деньгах, а сама думаю, что единственная причина, по которой меня так тянет в многомиллионную Москву (куда, кстати, никогда не рвалась, в отличии от сестры) – это один единственный человек, и что я с равным упорством хотела бы ехать в Самарканд, если бы ты там жил. «…Смешно? Не правда ли, смешно? Ну вот…               
       б. «А тебя не коробит, что вот сейчас он тебя устраивает, а потом тебе в спину будут говорить: «Да это же ****ь В-го!»? (тут не кстати подумалось: «Он бы тебе этих слов не спустил!») Ну тут я совершенно откровенно ответила в том смысле, что и русские, когда татары сказали, что их орда: «А нас – рать!» Людям нет смысла что-либо доказывать, они всё равно будут думать так, как посчитают нужным. И ведь если не по форме (ну хорошо, не нравится тебе это слово), то по смыслу они будут правы, стоит ли обижаться? А ещё подумалось, что ради слова, которое отвечает на вопрос «чья?» (ну не помню я, как эта часть речи называется!), я способна стерпеть практически любое существительное. «…И вам смешно, и даже мне…»
Ну вот и всё. Как думаешь, доволен будет мной товарищ Штирлиц? Ты ведь уже забыл, о чем я писала в начале?
А тебя люблю. Очень. Теперь всё. Спокойной ночи, я!
С добрым утром, любимый! Привет!»

О, эти письма! Как я ругала себя за них потом, как мне было стыдно за то, что я так оголила перед кем-то свою беззащитную душу. Никогда этого не делала, но ведь он – не кто-то, он – мой любимый и должен знать обо мне всё… Дура, конечно, но ты даже не представляешь ещё – какая!
Казалось, его интересовало во мне всё: мой характер, мои привычки, мои предпочтения и то, что вызывает резкий антагонизм…

«…Написать о плохом характере? Писать, говоришь? Ну смотри, сам напросился!
               Я – кошка, я сама выбираю, с кем я. Этот постулат не родимся сам собой, я до него доходила долго и больно. Через «юр», «виталов», «олек», «сашиков», «юлек» и т.п.   
Если человек начинает на меня давить, я испытываю подсознательный позыв к сопротивлению, чем больше давление – тем меньше надежд на благополучный исход предприятия в целом. В этом правиле есть исключения, но их я делаю САМА для строго ограниченного круга лиц, выбранных МНЮ лично. И никак иначе! Я сама стараюсь, чтобы со мной было удобно и приятно, но терпеть не могу, когда человек начинает принимать это как должное, перестаёт ценить и расслабляется. Я могу быть «домашними тапочками» по сути, но не приведи Бог дать мне это понять или допустить, чтобы я так подумала. И ещё, обсуждать со мной тех, кто мне дорог – верный путь к потере моего расположения. При этом я сторонник теории, что человеку нужно «дать шанс» и возможно не один, пока он хочет и может им воспользоваться…
                Понимаешь, обычно я довольно уживчива (мне говорили, что я могу ужиться даже с гюрзой), легко схожусь с людьми, но редко кого подпускаю к себе близко (ну и уж конечно никому не пишу таких писем!), у меня полно знакомых, но мало друзей. Есть масса людей, которые считают, что мы – друзья, но сама я очень разборчива в этом вопросе (жизнь научила! Я ведь писала тебе, что была когда-то очень открытым и доверчивым человеком). Нет, я не откажу человеку в помощи, если могу помочь, не «подставлю», не посмеюсь, но в душу - не пущу! (и то ведь находятся умельцы – на расстоянии норовят напакостить, а я тяжело переношу разочарование в ком-то, я ведь до конца верю, пока человек САМ мне не докажет обратное, что он – хороший!) Но если уж я признала человека своим другом – можно не сомневаться – ради него я сделаю невозможное. И вот ещё что: если обижают меня лично – я это могу простить, даже если у меня и не попросят прощения, но если кто-то обидел (или мне показалось, что обидел) моего друга (тут без пола, мужчина или женщина – всё равно), я этого не прощу никогда, даже если сам друг простит обидчика и будет просить меня сделать то же самое (были уже случаи). С любимыми людьми – то же, но в сто раз сильнее. Для любимых в моей душе открыт неичерпаемый кредит всего: тепла, доверия, любви, заботы и т.д., поэтому моих любимых можно по пальцам пересчитать. Ради тех, кого люблю, я могу «встать на горло» не только своей песне… ( Не очень жизнерадостно, ты не находишь?)
                Но есть в моём характере один пакостный момент, который я не контролирую и который меня пугает: когда моему терпению приходит конец, когда человек исчерпал весь запас моих душевных сил, отведённых на него, весь лимит доверия (причем я не могу заранее сказать – когда это случиться, бывает, человек годами испытывает моё доброе к себе отношение и ничего, ходит в хороших знакомых, а бывает – всё случается очень быстро), у меня как тумблер срабатывает – человек перестаёт для меня существовать. Даже если я сама потом пытаюсь изменить положение – ничего не выходит. Есть человек – а как будто его и нету! Это страшно, я не люблю окончательных решений, после которых остаются сгоревшие мосты. Я верю в существование компромиссов…
Во что ещё я верю? Я верю в то, что жизнь прекрасна и удивительна, что всё, что ни делается – к лучшему, что во всём, кроме смерти (хотя и здесь возможны варианты, например – неизлечимая мучительная болезнь), можно найти положительную сторону (хотя бы приобретённый жизненный опыт). Я, может быть, сейчас повторяюсь, но я хочу чтобы ты понял – это не пафос, не «громкое словцо», не стремление покрасоваться, это то, до чего я дошла сама, теряя по дороге иллюзии, мечты, веру в себя и в жизнь, но и приобретая их, придавая этим понятиям новое звучание. Наивно с моей стороны полагать, что ты сам всего этого не знаешь, просто там, в Киеве ты показался мне бесконечно одиноким в толпе людей, замёрзшим и усталым…»

Я боялась только одного – недосказанности. Этот страх унижал меня, но, к сожалению, оказался небеспочвенны: он не прислушался к моим словам…

               « …Слушай, есть ещё кое-что, о чем я давно хотела тебе сказать. Ты, прочитав мои откровения, уже должен понимать, что столкнулся с диковинным зверем, во мне всего понамешено, но одно ты должен знать четко: если ты вдруг решишь, что - всё, хватит, наигрался  - скажи мне об этом сразу.  Не спеши возмущаться, я себя знаю всё-таки немного лучше и знаю, что от меня запросто можно устать (я сама от себя порой устаю, особенно в приступы «самоедства»). Понять-то я смогу, даже простить, а вот о том, что я при этом буду чувствовать – об этом тебе к тому времени знать будет совсем не обязательно. Понимаешь, я очень не люблю недосказанности. Я уверена, что большинство бед в мире от того, что люди не могут нормально поговорить друг с другом, понять один другого. А длить личные отношения только от того, что неудобно о чем-то сказать – это хуже глупости. В основе наших отношений – полное отсутствие взаимных обязательств (это ли не самое большое обязательство?!), ты ни чем не связан, кроме тех чувств, которыми ты сам хочешь быть связанным. Мне кажется, что для мужчин это важно. А для меня важна честность. В том числе.  Я не могу позволить себе сейчас быть честной с мужем, давай будем честными хотя бы друг с другом!
О моём отношении к тебе ты знаешь, повторяться не буду!
Хорошо тебе провести время! Целую …нежно!...»

Я писала ему обо всём и он поощрял меня… Зачем?

               « …Сегодня я стала на день старше и решила не отправлять письмо до понедельника. Пусть у тебя будет несколько дней свободных от меня, это тоже иногда нужно.
                Видишь ли, у нас с тобой немного разный подход к тому, что происходит. Ты боишься «спугнуть чувства» (интересно – чьи? Мои или свои? Или – в целом?) И поэтому молчишь о себе, позволяя мне по крупицам выуживать информацию о тебе из разных источников. Я тоже боюсь. И меня это заставляет открывать перед тобой давным - давно опечатанные шкафы и тревожить скелеты в них. Потому что я хочу, чтобы ты точно знал – с чем ты столкнулся. С самого начала, чтобы потом не было неприятных открытий. Лучше уж «испугайся» сразу, пока ЭТО ещё не до конца вошло в плоть и кровь и в случае разрыва это будет ампутация хоть и «жизненно важного органа», но после неё ещё можно будет верить в жизнь. Ты – боишься вспугнуть, я – хочу напугать. Кто из нас глупее?
           Что я люблю? Рускоязычные песни (не все, конечно, но уважаю русский рок, хотя оценить могу любую хорошую музыку), люблю путешествовать и знакомиться с людьми (Все люди – интересны, все без исключения! Нужно просто захотеть рассмотреть в человеке его «интерес»), люблю узумбарские фиалки и читать книги, люблю внезапные вылазки куда-нибудь и сидеть с рукоделием дома, люблю быть занятой на работе «от звонка до звонка», но дома чтобы - никакой работы, люблю малину и запах сирени, люблю баловать и дарить подарки, люблю получать удовольствие (от всего!) и дарить его, люблю чтобы было уютно, но не люблю «маньячить» по хозяйству … Не люблю готовить, не люблю врать, не люблю ругаться, не люблю, когда меня считают дурой, не люблю подхалимаж, не умею пользоваться своим положением. Не люблю заниматься психоанализом. Да мало ли что ещё?!...»

Он давал мне понять, что я могу рассказать ему о чем угодно – и ему это будет интересно, даже про то, как прошёл всего лишь один день из моей жизни…

   «…Мы сегодня были у родителей, опять меня склоняли – спрягали на тему «а не страшно…», не выдержала, отправила тебе СМСку, хотя ведь заранее решила тебя не беспокоить. Я скучаю по тебе, мне тебя не хватает.
            Хочешь, расскажу тебе как прошёл мой день? Утром, гораздо раньше, чем я готова была явить себя миру, меня разбудила заполошным криком попугаиха. Ну прям удавила бы, гадину! Потом «с ночи» пришёл Серёга, пока я делала вид, что сплю, приготовил нам завтрак. Поели. Навела красоту с целью создания праздничного настроения у себя и окружающих. Взяли велосипеды, спустили их с пятого этажа, поехали к родителям. Там я даже позанималась общественно полезным трудом – цапала траву, отбила себе о чудо-землю все руки. Потом жарили на мангале мясо (хотя окорочка, конечно, и не мясо вовсе!) Потом ели-пили-запивали. Разговаривали. (вот тут-то и родилась та СМСка) Мелкие мои учудили: вытащили детское корыто, натаскали из бани воды и устроили купания. Младшего – домой греться. Старшему -зачинщику пообещала, что если такие фокусы повторятся – отдам его в Суворовское училище (он боится этого). Удивил сегодня муж: с утра он сказал (не понять – к чему), что я привлекательная женщина, особенно если меня поближе узнать, а если ещё  и переспать со мной – то и вовсе неотразимая. Это, наверное, был комплимент. Потом, когда жарили мясо, разговор всё вертелся вокруг студенческого прошлого и общих знакомых, вспоминали, как познакомились, как всё начиналось. Я спросила, не коробит ли его, что он уже13 лет живёт с женщиной, которую поначалу и не любил вовсе? Знаешь, что он мне ответил? Сказал, что к тому времени романтикой был сыт по горло с другими подругами, а я была надёжный товарищ. Ну а потом-то уж он меня рассмотрел как следует и влюбился. Так оно и было, но мне почему-то стало вдруг очень грустно… А ещё мысли о тебе всё время некстати в голову лезли…
 
     Я изливала свою душу любимому человеку и свято верила в то, что буду услышана…    
   
 …Перечитывала то письмо, вот ещё написала, а сердце не на месте. Зачем тебе так много обо мне знать? Зачем я тебе? Что тебя во мне привлекло? Что вообще с нами происходит? Когда сидишь дома в тишине и одиночестве, закрадывается мысли: а что если это только со мной ТАК, что если тебе все эти мои эмоции и не нужны вовсе? Глупые мысли, мелкие и недостойные. Просто я снова долго не получаю от тебя вестей и снова начинаю себя изводить, как тогда, в поезде. Как получилось, что ты стал мне ТАК нужен? И до чего это может довести?
              Ты говоришь – напиши о мечте. А я сейчас и не мечтаю совсем. Вспоминаю Киев, о будущем стараюсь не думать. И всё время хочу к тебе прикоснуться, но это и мечтой-то не назовёшь. Знаю, что дом и семья – это святое, ни на минуту не хочу отвлекать тебя от родных, а всё равно сижу и гадаю – отправлю я завтра ВСЮ эту писанину или нет? Господи, а ведь взрослая женщина!.........»

Мои мысли, казавшиеся мне самой очень важными, но поделиться которыми я не могла бы ни с кем из опасения быть непонятой, легко и без труда ложились на бумагу – для него…

               «…Я – ярый сторонник «теории противоречий». В классическом виде она звучит так: «Если что–нибудь может случиться «не так», оно именно так и случится».  Ну а дальше – ответвления и дочерние теории. (Ты будешь смеяться, но об этой теории я узнала из посредственной фантастической книги). Ну, например: если ты испытываешь к кому-нибудь отрицательные эмоции, этому человеку они пойдут с «+»  и чем больше ты злишься, тем лучше ему будет. Можешь сколько угодно скептически качать головой, но я эту теорию опробовала на практике и она всегда (ВСЕГДА!) срабатывает. Отсюда есть следствия: если какой-то человек вызывает у тебя отрицательные эмоции, постарайся найти в нём что-нибудь хорошее (ведь ты не хочешь делиться с ним своей жизненной энергией!), ну или на худой конец - достойное жалости (этот путь – самый лёгкий, ведь каждого (абсолютно каждого!) можно за что-нибудь пожалеть, но он не самый достойный, потому что жалея, ты ставишь себя выше, а это, объективно говоря, не может быть правдой).  Если ты кого-то искренне любишь, восхищаешься кем-то – тебе становится только лучше. Если смог перешагнуть через свою антипатию, задушить в себе «жабу», порадоваться успеху другого – твои собственные дела пойдут на лад. Правда-правда! Быть злым и разочарованным – губительно прежде всего для себя самого…»

Что ты так смотришь? Ты что же – жалеешь меня? Меня?! Да не стоит меня жалеть, я тогда была так счастлива: меня любили два самых замечательных на свете мужчины! Я просыпалась и засыпала с улыбкой на лице. По земле не ходила – летала…

«…Я вот о чем сегодня подумала: как же так? Я люблю мужа, тут даже вопросов быть не может. Но и тебя я тоже люблю. Это-то как?
   Муж – это Египетские пирамиды, это то, что вечно, то, что не подлежит сомнениям. Это моя половинка, мой тыл, моя опора, мой самый близкий человек. Это несомненно.
   Тогда что же такое ты? Что такое ты для меня? Интересно, а ведь ответить не так –то и просто. Ты - это моя душа, моя боль, моя надежда. Ты - это тот, возле кого я хотела бы быть постоянно. Ты - тот, от кого мне нужно бежать сломя голову. Ты – сложнейшая головоломка и в то же время зеркальное отражение меня. Нет, не могу сформулировать! Но одно точно: я люблю обоих, как бы это ни выглядело со стороны…»

Не подумай только, что всё было так серьёзно: мы и стебались, и фотками обменивались…

«…Ну что, будешь ещё меня "на слабо" брать?
А ты обратил внимание, чем занят мой мелкий, пока я стреляю? А на "байке", который, кстати, принадлежит моей свекрови, я в тот день впервые познакомилась с понятием "мотоцикл", разогналась по прямой до 80 км (без шлема) и почувствовала радость полёта!
Ну а о третьей фотографии ты и сам всё прекрасно рассказал…»

И про творчество его говорили…

«Доброе утро, столица! (чужая)
Угадай, кто на фото? Книга твоя что-то навеяла... Я вчера дошла только до окончания первого боя с немцами. Критик из меня, конечно, никудышный: я за каждой строчкой тебя вижу, тяжело при таких условиях оценить художественные достоинства произведения, да и "первое лицо" немного непривычно, но вот что я хочу у тебя спросить: ты точно уверен, что строительная индустрия - это твоё? Как по мне, так тебе прямая дорога в литературу! От казаков - просто дрожь берёт!
А вот твоё отношение к женщинам меня откровенно пугает: не слишком ли ты снисходителен к нам, марсианкам? Если ты действительно думаешь, что отношения между мужчиной и женщиной сводятся к какой-то игре, то вынуждена тебя честно предупредить: в этот раз партнёр тебе достался "аховый" - я правил не знаю! Мы, если хочешь знать, вообще не играем, для нас каждая минута - самая что ни на есть разреальная реальность, просто она каждую минуту - другая!..»

И то, что с нами случилось обсуждали… И о будущем говорили…

«… Я только что перечитала (в который раз) твоё письмо...
Да уж!!! Ты - гад? Тогда кто я по-твоему? Просто ****ь, надо думать. Да, я замужем, уже много лет, мой брак вполне счастливый. Ты обсчитался, говоря о пятерых: на самом деле несчастными станут семеро, я и нас с тобой сюда включила Но... Как объяснить -то?! Моя семья давно стала частью меня самой, это как руки или глаза, я всю жизнь была ЛПР (лицо, принимающее решения), я всё в жизни решала сама: сама решила, что Серёга - оптимальный вариант для меня, сама подвела его к мысли, что я - лучшее, что может у него быть, сама назначила день свадьбы, сама настояла на рождении обоих детей, на всех переездах, приобретениях, решениях и т.д. и т.п. Я - одно большое и круглое "САМА"! Это - моя раковина, моё спасение, моё проклятие. Я - такая! То, что случилось в Киеве - terra inkognita для меня. Впервые в жизни я встретила человека, рядом с которым мне не нужно было быть сильной, достаточно было просто быть рядом, растворяться в тебе, жить тобой... Что будет дальше? Я не знаю. Я стараюсь не загадывать на будущее, но я свято верю, что Бог послал нам ЭТО не в наказание! Я хочу ЛЮБИТЬ ТЕБЯ, а дальше - будь что будет!!!»

Со временем, правда, говорить стала только я, а он по большей части просто слушал и отвечал всё более коротко…

«…Только вот объясни мне, как так получилось, что ты "ни к кому особенно не прикипал - это правда."? Как же так? Ведь ты дважды женат? У тебя трое детей. Разве дети могут родиться, если родители друг к другу не "прикипели"? Разве можно "чуть - чуть влюбиться" настолько, чтобы жениться? Как ты вообще женился? Ты говоришь, что хочешь знать обо мне всё, но ведь и я хочу того же: я хочу узнать ТЕБЯ. Мне больно от того, что ты по прежнему стараешься от меня закрыться (только не спорь, я как собака - всё чувствую, сказать вот только могу не всегда) От меня-то зачем? Я говорила тебе, что у меня сегодня "вся ночь впереди", спрашивала - о чем ты хочешь, чтобы я тебе написала? А вот теперь сижу и думаю: а имеет ли смысл рассказывать обо мне, если ТЫ не хочешь говорить о СЕБЕ? Ты - ЧУДО, я это ЗНАЮ, но доверия в тебе как в бывалом зеке. Ты меня любишь? Веришь мне? Тогда не закрывайся - я не предам и не обману! А иначе всё теряет смысл...»

Он говорил, что боится спугнуть то новое, что в нём появилось, спугнуть меня…

«Ох, любимый! "Ты запутался в слоях, мальчик - луковка!" - как сказал Осёл Шреку. Спасибо уже на том, что не боишься спугнуть МЕНЯ! Для меня всё гораздо проще - для меня есть ты, а о том, что я уже прикипела, а не просто "мне хочется" я узнала уже "post faktum", когда исправить было уже ничего нельзя. А теперь я не ломаю голову над тем, "оно это или не оно" (хватит, наломалась уже в своё время!), я просто тебя люблю и хочу, чтобы ты был счастлив, хочу сделать тебя счастливым, а это не случится, если ты будешь держать меня на расстоянии.
Мне интересно ВСЁ! А то, что ты чувствуешь и переживаешь именно сейчас - меня непосредственно и прямо касается, ты не находишь? А ещё мне бы всё таки хотелось услышать какой-нибудь вразумительный отклик на мои откровения, а то я пишу - пишу, а может быть и не надо вовсе?»

Он стал присылать мне свои «мемуары», которые так и не закончил… А однажды попросил написать его характеристику…

«Говоришь, характеристику твою написать? Что ж, изволь!
Ты – напористый и целеустремлённый, талантливый и порывистый, какой-то одной определённой цели у тебя не просматривается, ты стремишься охватить как можно больше сфер деятельности, «объять необъятное». Разбрасываешься и спешишь жить, но не замечаешь жизни. Тебе без конца нужны новые порции адреналина. Ты – максималист, битый жизнью, но ещё не настолько, чтобы отказаться от деления мира на «черное» и «белое». Да и вряд ли уже изменишься. Тебя страшно разочаровать, потому что именно этого – своего разочарования – ты людям и не прощаешь. Ты хороший начальник, из тех, под чьим руководством хочется поработать. Ты ответственный и вызываешь подсознательное доверие. Не терпишь критики и способен с лёгкостью отмахнуться от чужого мнения, если оно тебе не нравится. Злишься, если человек всё же с тобой не соглашается и твоей реакцией в этом случае запросто может стать: «Ну и делай сам как знаешь, а я умываю руки!», но если порядочность не позволяет тебе сделать именно так, в отношении этого человека ты сохранишь негативные эмоции. Не страдаешь излишней деликатностью, любишь настоять на своём. Ценишь надёжность и основательность, хочешь иметь «крепкий тыл», но…тяжело увидеть своё место рядом с тобой. Считаешь себя знатоком женщин, но не знаешь о них и сотой части!!! Ты всю сознательную жизнь что-то доказываешь себе и окружающим, стремишься покорить вершину за вершиной, и иногда количество у тебя перевешивает качество. Ты ищешь своё отражение в окружающем, легко чувствуешь оттенки, способен на глобальные душевные порывы. Но с маниакальной тщательностью прячешь «мягкое пузико» даже от тех, кого сам считаешь самыми близкими. Ты бесконечно, чудовищно одинок, а отогреть тебя – так ведь ты не подпускаешь близко! Сейчас ты уже не напоминаешь мне железобетонную глыбу, скорее ты – мрамор с прожилками и включениями разной природы и цветов.
Мне нравится любить тебя – это трудно, опасно, но безумно притягательно. И приятно. Мне хочется думать, что когда-нибудь ты всё-таки позволишь мне прикоснуться к тебе ПО-НАСТОЯЩЕМУ. И сделать тебя хоть чуть-чуть счастливей…»

Потом этот мрамор рассыпался кучей щебня: каждый камушек интересен по-своему, но целостной картинки уже нет…
Ты спрашиваешь, почему здесь только мои письма? Я щепетильна в некоторых вопросах, в том числе и в тех, которые касаются личной переписки: моё – на здоровье, а вот его – нельзя, додумывай сам …

5

А он стал звать меня к себе. Нет, ну что ты, разумеется, не «меня» и не «к себе»: он звал меня переехать в Москву, рисовал перспективы, говорил, что всё устроит. Я не скрывала от него, что единственный мой стимул для такого подвига – это он. Много раз ему об этом говорила и он, вроде, слушал, но… не слышал.  Он устроил так, что мне нашлась очень неплохая работа в Подмосковье, чтобы я могла переехать со всей семьёй (потому что я постоянно говорить ему, что без них меня нет) Ну что ты удивляешься? В этом мире так мало возможностей говорить правду, что с собой-то я всегда стараюсь быть честной. А он к тому времени стал уже как бы частью меня. Влюбилась, как девчонка в первый раз… Может и не стоило так раскрываться, но я в игры эти играть никогда не умела: если люблю – значит люблю и всё. В итоге, только ради сомнительного удовольствия жить с ним рядом и иметь возможность хоть изредка встречаться, я подорвала свою семью с насиженного места, где всё уже было устроено, уговорила, убедила, уломала всех своих домочадцев …

«Привет, любимый…
Вчера состоялся разговор с родственниками на тему: «А вот есть такое предложение…». Я уже писала тебе, что с Серёгой я смогу справится, но мои «аксакалы»… Вчера проговорили пол дня, ушло без малого 2 бутылки хорошего коньяка… Я, конечно, бульдозер, не им со мной тягаться, но их много… И ведь на главный вопрос: «А ему-то это зачем?» ИМ как ответить?! Как объяснить, что для меня внезапно стало не важно, что снова придётся налаживать быт? Что меня не пугает, что Москва – огромный город, а мы, как ни крути, провинция? Да ещё из «заповедника непуганых идиотов»? Для чего всё это МНЕ? Деньги? Карьера? «Неукраинское» будущее для детей? Как ответить на эти вопросы и, по возможности, честно? Судя по всему, у родных сложилось мнение, что я подпала под очарование какой-то идеи, нахожусь в эйфории и что только «коллективный разум» способен принять верное решение. Временная победа осталась, конечно, за мной, но она же стала источником жесточайшего разочарования. На семейном совете порешили, что в Москву «на смотрины»  мы с Серёгой должны поехать вместе! Глядя в их лица, я понимала, что с житейской точки зрения, они, разумеется, правы, но… ЭТО НЕ ЧЕСТНО!!!!! ВСЁ-ВСЁ – НЕ ЧЕСТНО! По глазам было видно, что они дальше уже не отступят, что стану настаивать – только «перегну палку», но как такое пережить? Весь день старалась держать себя в руках, а закончилось всё тем, что стала вспоминать Киев и рассказывать мужу о том, что там было (разумеется, не всё). А он всё спрашивал: «Всё замечательно, но объясни мне – зачем ему нужны эти напряги с устройством на работу?» А я объяснить –то ничего и не могла. (Днём раньше - помнишь я писала, что палюсь на каждом шагу? – он спросил меня: «Что это за детский сад с телефоном?» Я честно призналась, что завела любовника и переписываюсь с ним. Он не обратил на мои слова внимания!)
Сегодня с утра уже все заметили, что я не в настроении, а я поделать с собой ничего не могу. Напиши мне. Хотя бы что-нибудь…»



«На смотрины» мы приехали вдвоём с мужем. У меня как раз сессия началась – никому на работе не говоря ни слова, я уехала на встречу с будущими работодателями. Как будто.
На вокзале нас встречали. Моя сестра, Витал и Лёша. Я и не поняла сразу, что это и есть главный технолог приглашающей фирмы (больно зелено выглядел), а так же не вспомнила, что мы с ним уже виделись, на том же семинаре, где и с Виталом познакомились. Представь: за полгода до этого нас судьба уже сталкивала, а я, если честно, даже и лица их вспомнила с трудом и то – после напоминания.
Разумеется, ни о какой интимности и речи не идёт – грузимся в машину и едем к моей сестре. Едем долго – пробки, разговариваем «отовсюду обо всём», Витал сидит рядом, но всё больше звонит кому-то, и по виду не скажешь – рад ли он? А в поезде мне пришлось дважды телефон подзаряжать – столько СМСок было, что аккумулятор не справлялся…
Приехали. Сестра моя живёт в однокомнатной хрущёбе, семья у неё из четырёх человек да ещё две кошки. Витал сразу настаивал, чтобы остановились у него, но мой муж сопротивлялся. А тут увидел всё это и уверенности у него поубавилось. И когда Витал в очередной раз мне сказал: «Поехали лучше ко мне», я его сразу к мужу отфутболила, уже не сомневаясь в результате переговоров.
 Но сестра стол накрыла – сидим, празднуем встречу. Витал засуетился: в доме двое детей, которым он ничего не подарил. Вызываюсь проводить его до ближайшего магазина. Идём вдвоём – мужу тихонько говорю, что хочу кое-что обсудить по делу без Лёши. И на пару этажей не спустились: «Ну, здравствуй!» В его объятиях ощущение было такое, будто домой вернулась… Он говорит: «Если так дальше пойдёт – мне придётся пару кругов вокруг дома пробежать, чтобы штаны не лопнули»,  - я смеюсь…
А дальше – как жизнь во сне и наяву: на людях мы просто друзья, оставшись одни – не можем друг от друга оторваться… До смешного доходило: чтобы не возникало подозрений, он даже во время танца старался ко мне не прикасаться – палился, конечно, как ребёнок…
И понять не хотел, что никакого иного будущего, кроме как быть тайными любовниками – у нас нет. Мне это даже обдумывать не нужно было – я просто знала и приняла, как факт. Но не он. Меня раздирали сразу сотни бесов, а он никак не мог и не хотел меня понять, как бы я ни старалась ему объяснить… А как объяснишь, если сама в себе не можешь разобраться? Он хотел, чтобы я сказала ему, как вижу наше будущее и винил себя в том, что стал причиной перемен в моей жизни, будто я – ребёнок, не имеющий собственного мнения, и от меня ничего не зависит…

«Я не хочу писать о будущем…
Я вообще не уверена, что стоит о чем-то писать…
           В последний раз я так капризничала во время беременности. Я устала от себя и боюсь, что ты тоже устанешь, не успею я ещё приехать. Знаешь, я на самом деле нисколько не сомневаюсь, что всё делаю правильно: и про детей, и про будущее, и про работу, и про… Ну всё это я прекрасно осознаю!!! Не уговаривай меня – это ни к чему, где-то в глубине меня сидит прагматик и уже все варианты просчитал. Вот только, наверное, впервые за не помню уже сколько лет, мне не становится легче от того, что я приняла правильное решение.
          В моей жизни был период, когда у нас совсем не было денег. Не просто - мало, не хватает, очень мало, а действительно – ничего. Открываешь кошелёк, а там пусто и надежды на то, что что-нибудь появится – никакой. Нет, мы не голодали. Свекровь – зав. складом, плюс 2 коровы, огород, но манная крупа на грядке не растёт, носки-трусы – тоже. Однажды моя мама подложила мне в сумку 20 гривень, когда я их нашла –я плакала, перечисляя то, что теперь смогу купить. За покупками, если таковые предвиделись, я ездила на велосипеде, посадив малого на сидушку на раме, в райцентр за 9 км, со списком. Не потому, что хозяйственная, а потому, что это случалось раз в месяц и важно было ничего не забыть. Я всю зиму торговала «всякой хурмой» за 1 гривню в день, самые богатые клиенты у меня были пенсионерки в день получения пенсии, а самый ходовой товар – папиросы «Прима» поштучно. Мы это пережили. Но с тех пор у меня осталась неукротимая решимость – никогда не быть бедной! О, я не стала жадной до денег - я научилась смотреть вперёд. Я спускалась в погреб и смотрела на банки с закаткой ( в то время я закатывала на зиму много самых разных солений – варений, одних компотов в Ф-ю потом вывезли 90 банок) – моя семья зимой не будет испытывать стеснения в разнообразной пище. Я выходила во двор и смотрела на подрастающих цыплят, на покупку которых ушла вся имеющаяся наличность, и думала – это мясо и яйца. Потом мы научились зарабатывать деньги и я поклялась себе, что: во-первых, никогда не буду торговать, а во-вторых, никогда не буду основным источником денег в семье – муж зарабатывает, жена, если хочет, ходит на работу. Но это уже к делу не относится.
            Я хочу, чтобы ты понял – то, что со мной сейчас творится, не имеет никакого отношения к сомнениям по поводу принятого решения. Я вполне способна пожертвовать сегодняшним удобством, если вижу цель, достойную усилий. Думаю, что именно эта способность в конечном счете помогает мне двигаться вперёд и (да, я нескромная!) выделяет из толпы. Когда я ввязалась в свою теперешнюю работу, никто не видел за этим начинанием будущего, надо мной смеялась вся лаборатория, когда я, сделав свою основную работу, «игралась» со смесями, сносила выходки спесивой девчонки – блатного технолога,  а потом шла в отдел и штурмовала немногую имеющуюся литературу и интернет, заодно учась работать с компьютером. Потом охота смеяться отпала даже у самых весёлых: за неполные полтора года я из лаборанта стала вполне неплохим технологом (мне судить тяжело, ссылаюсь на мнение авторитетов, на ту же Веру Павловну, например) с окладом, как у главного технолога завода. На заводе мне стало скучно ещё в феврале, когда я закончила свой придурковатый марш-бросок по разработке 9 рецептур в сжатые сроки. Твоё предложение работы не было первым, но я вполне могу оценить его перспективы. Я достаточно прагматична для этого. Если бы ещё эта черта характера была преобладающей – насколько легче мне бы тогда жилось!
            А теперь отвлечемся немного от меня - любимой.
           Представь (у тебя же с детства богатое воображение!), что ты с любимой женщиной уже 13 лет, в вашей жизни было всякое, но НИКОГДА не возникало даже разговора о разводе. В последние годы ты видишь, что твоя женщина чем-то увлечена, она изменилась и тебе эти перемены нравятся. Всё замечательно, ты гордишься её успехами, вот только… Ей нужны новые и новые порции общения с такими же как она. Ты не веришь, что всё это –всерьёз, думаешь, что она просто играет, снисходительно позволяешь ей это.  Странно, но она чего-то добилась (а ты и не сомневался, ведь она – умница!). И не ты один уже замечаешь, что в ней есть что-то особенное. Но ты, по прежнему, – царь горы, ты – вне конкуренции! Ведь это – ТВОЯ женщина, столько лет – всецело и безраздельно! Да и что ей могут предложить остальные? Ведь у неё есть ТЫ! Но однажды она предлагает снова изменить жизнь – ничего нового в этом, впрочем, нет, ведь она по совместительству ещё и локомотив  в юбке. НО! Ты едешь вместе с ней и впервые видишь людей, от которых у неё горят глаза. Они общаются, а ты не можешь найти своего места в этом разговоре. Ты видишь - она не просто твоя женщина, она и в глазах других ЖЕНЩИНА и интересный человек, а ты – всего лишь «вместе с ней». Ты бесишься – она не идёт на конфликт, ты угрожаешь и шантажируешь, но впервые понимаешь, что твоя позиция потеряла незыблемость. Тебе страшно. Что ты можешь сделать, если никогда не умел бороться и не пытался научиться? Как удержать любимую, с которой (ты ведь не дурак, ты всё замечаешь) в последнее время явно что-то происходит? Что ты можешь противопоставить равное в её глазах по силе самоуверенности и успеху тех мужчин? Только годы совместной жизни, семейные обязательства? Фигушки! У тебя есть то, перед чем она точно не устоит: твоя любовь, нежность, преданность и поддержка, забота и внимание, понимание, наконец. Ты чувствуешь её внутреннее напряжение и удваиваешь, утраиваешь натиск. Она вся уже в коконе, сотканном из тебя. Ты чувствуешь соперника. Нет, ты не пойдёшь напролом, не станешь выяснять отношения или открыто поливать его грязью! Нет!!! Ты обратишься к её собственной системе ценностей: ну разве на мотоциклах ездят не сумасшедшие самоубийцы?, разве порядочный и «положительный» мужчина бросит семью?, разве возможно знать всё обо всём? и т.д. и т.п.
                Я живу сейчас в состоянии постоянного, непрекращающегося, сводящего с ума ПРЕССА. Переезд в Москву? О нет, это вовсе не главная его часть! Такое впечатление, что все, абсолютно ВСЕ, решили проверить меня на прочность. В ход идёт всё. Со всех сторон. Каждую минуту. Единственное, что позволяет мне удержать собственное «я», балансирующее на кончике иглы, это ты. Видишь, как всё просто? То, что ты зажёг во мне в Киеве, даёт силы. Никакой мистики. Свет, бьющий из меня, видят все, только трактуют каждый в силу своего воображения. Забавно, люди сейчас просто прилипают ко мне: девчонки не отходят, нач. цеха сидит постоянно в моём кабинете, всё время кто-то заходит, всем я почему-то стала внезапно безумно нужна, даже если вразумительной причины озвучить не могут, всё равно приходят и сидят до неприличия долго. А я чувствую, как меня лишают последних сил. Сама себе я в данный момент напоминаю сито:  какая-то эфемерная субстанция, через которую светит солнце, натянутая на тугой обруч, львиную долю которого составляет непоколебимая уверенность в скорой встрече с тобой. Остальная часть – собственная мотивация, о которой я писала выше. Совесть тоже, к сожалению, никто ещё не отменил. Мне не стыдно, но я испытываю чувство вины всякий раз, когда думаю о тех, кто мне дорог и кто не сделал мне ничего плохого, за что я могла бы ответить таким чудовищным предательством! А ещё есть вопящая душа…
                Думаю, что достаточно полно отразила всё разнообразие раздирающих меня сейчас демонов. Молодцы американцы: какое ёмкое слово – депрессия! Так вот, у меня сейчас с затянувшимся визитом именно она, чтоб ей… Не знаю, что чувствует клинок булатный в «этой пытке многократной», но вслед за Боярским, готова взвыть: «Сгорю ли я в порыве страсти, иль закалят меня напасти?!»         
То, что ты прочитаешь за 5 минут, на бегу между совещаниями, рождалось не один час. И, если уж быть до конца откровенной, именно чего-то подобного, я ждала от тебя всё последнее время…
               Я думаю, что стартую из Б. как минимум с тремя сумками невообразимой величины и тяжести. На Курском вокзале меня встретят. (Я: «Как минимум Ольга.» Серёга: «Ой ли, ой ли!» Я: « А В-го не будет – он уезжает в командировку в Краснодар» Серёга: «Ради такого случая он отменит поездку!» Но радости скрыть не смог. Я, чтобы не портить впечатления, тяну: «Я, вообще-то думала о Лёше…» ) Дальше? Целое воскресенье. Его я планирую провести, не вылезая из постели, в которой, надо думать, буду не одна. Потом рабочая неделя. Вот тут – не знаю, что и думать, Москва, конечно, не преграда (не то, что сейчас – больше 1000 км), но когда она «между»… Предвижу, что будет много забот и хлопот разной срочности и величины, но ты ведь хочешь знать не это? Я бы предпочла с максимальной пользой распорядиться тем временем, которое у нас будет до приезда Серёги, тем более, что, судя по его теперешнему настроению, он нам его много не даст. Но ведь ты – трудоголик в запущенной, неоперабельной форме… Просто не знаю. Возможно, после работы мы будем встречаться где-то в городе, гулять, разговаривать, добираясь до места ночлега… Не знаю! Ты – абориген, тебе и карты в руки! Я, если захочу и постараюсь, могу быть очень послушной и покладистой.
                Вот такое видение будущего. Что ещё сказать? Любимый, ты очень заманчивое «плечо», на которое так соблазнительно переложить часть своих тревог и забот, но я изо всех сил стараюсь не забывать о том, насколько тяжелую ношу несёшь ты сам! Я судорожно провожу мобилизацию оставшихся внутренних резервов и стараюсь держать себя в руках. Пока получается, но, судя по тому, что не удаётся тебя обмануть, не очень. Я никогда, понимаешь?, НИКОГДА не соглашусь на роль иждивенца и если почувствую, что в тягость тебе, уйду сама, но думать об этом сейчас – выше моих сил! Локомотив буксует в снежных заносах, но, пока у меня есть цель, я не позволю себя остановить!
Дурацкие слова, дурацкие мысли… Спокойной ночи, я, мои «400 капель валерьянки» уже заждались, умыться, почистить зубы и – баюшки! Одна. Хоть какая-то передышка…
Удачного дня тебе, любимый! Моя любовь и нежность с тобой, даже если тебе уже надоело слушать мои признания!»


Когда мы вернулись из этой поездки, в его письмах стала проскальзывать какая-то отчуждённость, но в тот момент я не придала этому особого значения… Когда я сообщила ему, что уволилась и уже взяла билет на поезд, он написал, что ночь практически не спал – на него обрушилось осознание глобальной ответственности, которую он на себя взял… Я тоже боялась и чувствовала себя дико неуверенной…

«Я люблю одна стоять на балконе, с сигаретой
и о чем-то разговаривать с кем-то виртуальным…
             Сегодня настроение просто ни к черту: всё не то и всё не так!
            «Все люди разные» - на этой аксиоме я построила собственную систему ценностей. Я не отказываюсь от неё сейчас, просто иногда хочется, чтобы всё происходило именно так, как хочется МНЕ. А оно, почему-то, происходит так, как считает нужным и на мои желания ему наплевать.
               Я сейчас как осенняя муха – злюсь на весь белый свет, даже на тех, кого люблю. Это не рационально. Я знаю. В последнее время я просто нарываюсь на неприятности: меня пугает, что такие глобальные перемены в моей жизни проходят как-то подозрительно гладко. Так уже было: перед свадьбой я всё ходила за мамой и спрашивала, что в Серёге плохого? А она говорила: «Поживём – увидим». Я привыкла чувствовать «тормоз», а сейчас меня никто путём не останавливает, даже пугают как-то невразумительно. А мне сейчас просто необходима борьба. От того, что со мной в конечном итоге все согласились, мне уже хочется взбунтоваться самой и всё перерешить! Я безумно, до дрожи, до желания выть боюсь, что изменится только форма, а содержание останется прежним. Смотрю на окружающих и умиляюсь: для них уже сам факт принятия такого судьбоносного решения – СОБЫТИЕ! А для меня это не цель, а всего – лишь средство. Имею ли я право так играть с судьбами людей, которые мне дороги? Которые доверяют мне? И почему они мне доверяют? Так ли уж хорошо я сама знаю, что лучше для всех?! Так ли уж я непогрешима и бескорыстна в своих помыслах и поступках? Вот в чем суть – я даже для себя самой не могу провести четкую границу между романтизмом и прагматизмом, разобраться с собственной мотивацией. Это меня гложет, лишает уверенности в себе, мешает насладиться моментом. Серёга говорит, что если это так, то я вовсе не сволочь, каковой себя считаю, что я нормальный человек и мне стоит меньше заниматься самоедством. Он наверное, и даже скорее всего прав, но беда в том, что все вводные не знает никто, кроме меня. А я не в состоянии разобраться в самой себе. «А время – толковейший знахарь…» Всё правильно, в конце концов всё встанет на свои места, всё станет кристально ясно. Но – когда? До или после того, как ничего уже нельзя будет исправить?
             Я сейчас до отвращения не уверена в себе. Бывает такое? Да никто из окружающих в это просто не поверит!»

А потом он написал: «Жду тебя очень... Люблю и жду.» И мне больше ничего и не надо было – я поехала в Москву.

6.

В Москве поселилась у подруги, хотя он настаивал – чтобы у него. К счастью, мой ангел – хранитель не спал и не был в отпуске: к нему потом жена зачастила приезжать – ну и куда бы мы мои баулы прятали? Он мне ключи от своей квартиры дал, я ему (когда квартиру сняла) – от своей, никто из нас без другого так и не воспользовался ими…
Вещи-то я сгрузила у подруги, а вот жить всерьёз собиралась у него – как бы не так: за весь месяц, что я прожила в Москве одна, оставалась у него с ночевкой раза три – не больше. Почему так? А вот не знаю, но что-то в моём любимом резко и необратимо изменилось…
Помню первый вечер, как нам не терпелось избавиться ото всех и остаться с ним наедине. Он был, казалось, так счастлив, доволен собой, всё у него в жизни получалось. А я просто прижималась к нему и не думала ни о чем больше, кроме того, что вот он – здесь, рядом.
Переговоры о работе, приезды его жены… Но главное – не это, главное, что он стал отстраняться. То занят, то ещё что-то… Я чуть не в истерике билась от осознания того, что времени, когда мы можем всецело принадлежать только друг другу, у нас всё меньше остаётся, что оно так бездарно теряется, а его это, казалось, совсем не волновало… Когда я была далеко – можно было понять, отчего он редко звонит, но были письма, СМСки, но вот она я - здесь, рядом, а общение наше становилось всё более обрывчатым, скомканным, редким…
Я за этот год очень сильно хотела всё это забыть, в чем-то даже преуспела, поэтому, не взыщи, стройного рассказа не получится: история в картинках.
Картинка первая.
Я сняла себе квартиру поближе к работе, перевезла вещи от Ленки. На новоселье собрались пятеро, практически весь круг моих московских знакомых. Пока стол накрывали, пока выпивали – закусывали – держались, а потом, когда народ начал расползаться, мы просто сбежали в другую комнату и любили друг друга, нисколько не думая о тех, кто за стеной…
Картинка вторая.
Он обещал на выходных организовать поездку куда-то со своими друзьями. То, что с друзьями, меня покоробило, но ради возможности побыть с ним я пережила бы и присутствие футбольной команды. В субботу я с утра ждала его звонка, а он всё молчал. Когда ждать стало уже откровенно нечего, поехала от сестры к Ленке (лучшая моя подруга, только она и знала всю историю «без купюр»), по дороге отзвонившись ему о своём маршруте. Он что-то второпях невразумительное сказал, типа: «Езжай, конечно!»  Пока ехала в общественном транспорте – ещё как-то крепилась, ввалилась к Ленке и с порога в слёзы: «Лен, что во мне не так?» Ревела с час, Ленка успокаивала… А потом он позвонил: «Приезжай на «Александровский сад» - я тебя там встречу» Ленка была решительно против, но разве я могла устоять, когда он зовёт? Умылась, накрасилась, приехала. Он удивился моему обиженному виду, разочаровался…Стал говорить о том, что сейчас он «не на коне» и ему бы не хотелось, чтобы я видела его в таком состоянии. И как было ему объяснить, что мне всё равно: на коне он или где-то рядом? Мне был интересен именно он, весь целиком, каждую минуту. И сейчас, когда не ладится что-то, и потом, когда всё снова будет замечательно…  Пыталась объяснить, вроде понял. Гуляли, поехали к нему. Я снова была счастлива.
Картинка третья.
Мы пошли в кино. Попали на мультик «Кунг-фу панда» Радовались, как дети. И небо искрилось от нашей любви…
Картинка четвёртая.
Договорились встретиться после того, как он проводит в аэропорт жену. Все сроки вышли, а он всё не звонил. Набираю СМС – он пишет, что я не вовремя, назначает точное время, когда перезвонит. Очень хорошо я запомнила станцию Выхино: там ещё часы такие большие на столбах висят… Я бродила среди прохожих от одних часов к другим и загадывала про себя: «Вот если через 5 минут не позвонит – уеду к сестре!» Проходили 5 минут – и я загадывала снова… Позвонил он уже когда я была у сестры. На мой отказ приехать, равнодушно ответил: «Ну ладно, спокойной ночи», даже не потрудившись узнать его причину… Возможности пореветь всласть у меня в тот вечер не было…
Картинка пятая.
Я ждала его на ВДНХа, бродила по павильонам и злилась на его занятость. Потом решила, что злость на любимого – разрушительная эмоция и придумала купить ему подарок. Обходя павильон за павильоном, я планомерно искала то, что могло бы ему понравиться. Когда нашла – обрадовалась, как ни в себе: забавная гипсовая кошечка, мне хотелось бы, чтобы она стояла у него на столе в кабинете и напоминала обо мне. Он её потерял, как и все мои подарки. А возможно – выкинул прямо с коробкой…
Картинка шестая.
Как-то пришли к нему – на столе цветы. Смеясь, спрашиваю у него: «Баб водишь?», а он отвечает совершенно серьёзно, мимоходом: «Это – святое, это жене…» Как же меня царапнуло тогда это его «святое»…
Все наши встречи провоцировала я, клянчила их, как бомж на вокзале, злилась, обижалась, ревела и… любила. Всё равно – любила…
Я ломала себя для него, под него, ради него и калечить себя мне было не сложно – я делала это с радостью, я делала это с любовью… Он не ломал мои крылья – он просто стоял в стороне и равнодушно наблюдал, как я делаю это сама…
Самое страшное, что я ЧУВСТВОВАЛА, что действительно нужна ему, тем непонятнее для меня была его отстраненность… Когда мы были вместе – счастье было почти ощутимо, оно витало над нами клубами табачного дыма, рвалось из динамиков, не позволяло подолгу заснуть… Его можно было набирать горстями и  бросать, смеясь, в небо, в котором ещё видны были радуги... Я долго не хотела сдаваться – всё пыталась поговорить с ним, объясниться… А он говорил, что отстраняется для моего же блага. Мой мир постепенно терял краски, становился серым и безжизненным, как пепел…
Я вернулась к привычке писать ему письма – благо на работе времени было – хоть отбавляй, я вообще не поняла до конца – зачем они меня наняли? Сначала письма эти отправляла, потом перестала…

«Привет, я!
Давно не виделись. Что нового?
Я живу в Москве, типа того. Что в этом хорошего? Пока маловато: денег нет и в ближайшее время не будет, с сестрой общаться подолгу я просто не могу, Ленка, слава Богу!, вернулась, а любимый… А что любимый? Что я ждала? На что надеялась? На море романтики? Смешно.
Да нет, не смешно! Безумно грустно, вот как это! Я этого человека не понимаю. И понимаю в то же время. Я понимаю все его мотивы, страхи и фобии. Но я отчаянно не понимаю его отношения ко мне. Я не устраиваю его тем, в том числе, что понимаю его как никто другой. Он не устраивает меня тем, что не проявляет достаточно внимания к моей особе. К моей, с его слов, ЛЮБИМОЙ особе! Зачем? Зачем я ему? Очень хочется сказать ему: «Милый, окажи мне услугу – пошли меня на х-й! Я возненавижу тебя за это и мы расстанемся ко всеобщему удовольствию. Помучаемся, конечно, но это будет хоть какой-то выход» То, что происходит сейчас – это ловушка. Когда мы вместе – я чувствую неизмеримую нежность, я с ним и мне больше ничего не нужно. Но почему же мы так напрягаемся? Он говорит, а я верю, что он любит меня, что я ему нужна. Но почему же я постоянно обижаюсь на него? Почему он обижает меня, ведь сам это прекрасно понимает? Я чувствую, что шаг за шагом отдаляюсь от него и понимаю, что это движение – взаимное. Он тоже отдаляется. Насколько сознательно он это делает – вопрос. Я не могу любить безответно. Я не могу любить два дня в неделю. Я не могу не видеть своего отражения в его глазах и обманывать себя бесконечно. Я не могу, не могу, не могу!!! Понимание не даёт защиты, не приносит покоя.»

Однажды, вняв моим словам, а может, действительно почувствовав, что времени – в обрез, со дня на день должен приехать мой муж, он организовал поездку в Коломну.

   «Вчера вернулись из Коломны. Что можно сказать об этой поездке? Нет, чудом это не было. Но это было здорово. Хотя, если честно, после Киева с его ненавязчивой, но вездесущей древностью, Лаврой, церквями, улочками, домиками, Коломна особенно сильного впечатления на меня не произвела.
    После вечера в боулинге, когда мы сначала болели за нашу команду, потом танцевали, у меня осталось приподнятое настроение: я снова убедилась, что всё ещё привлекательна (вот дожилась, я даже в этом уже сомневаюсь!), что ОН способен ради меня на глупости и ухаживания. Потом на меня снизошло озарение насчет того, что со мной происходит, из-за чего меня так ломает: Я ПОТЕРЯЛАСЬ.
«Я привыкла заботиться. Я всегда была кому-то нужна. Во мне нуждались. Это было иногда тяжело, но это с детства стало частью меня. Я по-другому уже просто не умею и навряд ли уже научусь.
Сейчас во мне никто не нуждается.
О ком мне сейчас заботиться? О Ленке? Ей это не нужно. Сейчас ОНА заботится обо мне: приютила, лечит мою голову, окружает теплом, проявляет участие. Что я могу дать ей в замен? Она говорит, что тоже выиграла от моего приезда. Беда в том, что я в это слабо верю.
О тебе? Но ты воспринимаешь любую мою заботу как личное оскорбление. Я всё время, которое живу в Москве, не узнаю себя: мотивы моих поступков, частую и кардинальную смену настроения… Я долго пыталась найти ответ, но всё время сбивалась на свои чувства к тебе. А всё гораздо проще. Я потерялась!!! Вот почему меня так ломает, комплексы, обиды и недопонимание – всё отсюда.
Не знаю, понял ли ты то, что я хотела тебе сказать.
Не знаю, станет ли мне легче от того, что я это наконец поняла.»
Я даже успокоилась настолько, что на какое-то время снова стала самой собой: насмешливой и уверенной. Снова почувствовала себя сильной. В пятницу встретиться не удалось, я была дома, разбирала вещи, весь вечер мы обменивались СМСками. Я была почти счастлива, вот только было немного одиноко.
   Наутро я разбудила любимого телефонным звонком (на СМС он не отреагировал) и мы поехали в Коломну. По дороге я закинула пробный шар на предмет его отношения ко мне: пока искали банк, я сказала, что хочу мороженое (когда я в последний раз хотела мороженое?). Пока он переводил деньги, благополучно об этом забыл (у меня вообще часто складывается впечатление, что он меня не слушает, а если и слушает, то система приоритетов у нас разная: то что важно для меня – он пропускает мимо ушей, но иногда запоминает вещи, которым бы я не придала особого значения), а я почувствовала себя такой одинокой и ненужной. А говорить об этом прямо (москвичи странные люди – намёки у них не в чести, прямолинейны иногда до грубости)– стыдно и ущемляет моё женское самолюбие: что же я за женщина такая, на свидании с которой мужчина позволяет себе такую невнимательность? Ещё несколько «пробных шаров» благополучно «ушли в молоко» и моё настроение стремительно опустилось «ниже уровня городской канализации». Я снова почувствовала себя ненужной. Он заметил, не мог не заметить, стал спрашивать («Я не могу справиться с тем, чего не понимаю»,- ну прям мои слова!) и мне вдруг стало так себя жалко, прямо до слёз: ведь если не поймёт, то ничего ведь и не изменится! И я, переступив через собственное воспитание и понятие о приличиях, всё ему выложила прямым текстом. Мне показалось, он понял и солнце снова стало тёплым и ласковым. И так было всё время, что мы ехали до Коломны.
   Да, разумеется, он невнимателен и вовсе не романтический герой – любовник, во всяком случае красивых жестов от него не дождёшься, но с ним здорово. Когда он со мной. В момент, когда позвонила его жена с проблемами, я поняла, что мне можно спокойно возвращаться в Москву – я его потеряла. Он долго вёл, безусловно, нужные, но так отдаляющие его от меня переговоры, потом тоже был «не с нами». Мне было безумно жаль наш сорванный выходной. Дальше – больше. Внезапно выяснилось, что собираясь на встречу со мной, он взял КНИЖКУ! И не одну. То есть он был готов к тому, что может возникнуть ситуация, в которой ему станет скучно и будет время почитать. Причем времени будет столько, что он успеет дочитать одну книгу и начать другую! К слову сказать, шокирована была не только я, но и его друг Саша. А он не понял, почему я обиделась. Если бы я была немного трезвее, я, возможно, повела бы себя по-другому, но… Я ОБИДЕЛАСЬ! Всю дорогу из Константинова(?) (родина Есенина, там очень красиво, но мы попали в дождь, грандиозного впечатления это место на меня не произвело) я проплакала. И вот ведь что было совершенно дико для меня: он это видел, но, кроме поглаживаний, не предпринял ни одной попытки хоть как-то меня успокоить. То есть абсолютно! Как это понять? (Он потом сказал, что уверен, что человеку нужно дать время успокоиться и прийти в себя, а уж после разговаривать и выяснять отношения) Но даже мой сын знает, что НЕЛЬЗЯ ДАВАТЬ ЛЮБИМОМУ ЧЕЛОВЕКУ ПЛАКАТЬ! Что нужно сначала успокоить, не важно каким способом, а после, со спокойным любимым человеком, всё спокойно обсудить. А вот это уже для него было открытием. А почему, собственно? Даже при мне уже сколько раз ему звонили, жаловались, и он для всех находил тёплые слова, не считаясь со временем, вёл долгие успокоительные разговоры по телефону. А когда плакала я, он разговаривал с другом о работе, принимал и отвечал на СМСки. (Я, грешным делом, думала, что он напишет мне, попытается хоть как-то разрядить ситуацию. Вот  урра-то!). Нет, счастливым он не выглядел, скорее усталым и сонным. Наверное, расстроенным. Но никак не внимательным и заботливым.
   Нельзя врать самой себе: я обижена до сих пор, не смотря на то, что сказал он и сказала я. Эта обида не свежая. Она копится. Сейчас она почти не заметна, она затаилась, но не ушла. Я это уже знаю и не пугаюсь больше тому, как резко она, бывает, возвращается, стоит лишь появиться поводу или мне расслабиться и перестать держать себя в «ежовых рукавицах». Причина в его демонстративном невнимании ко мне. Не знаю, насколько это у него сознательно, но с каждым разом всё горше. Почему он так редко звонит? Почему редко пишет? Почему «закрывается»? Почему даже во время наших нечастых встреч так невнимателен? Это было бы не так обидно, если бы я могла себя обмануть – человек такой! Но ведь я–то знаю – не такой, если захочет, он может быть очень внимательным. Вот именно – если захочет…
   Я всерьёз опасаюсь, что стала для него «рабочим вопросом»: он чувствует ответственность за то, что сорвал меня с места, изменил мою жизнь и ему неудобно бросить меня до того, как я устроюсь, до того, как у меня всё наладится. Почему я так думаю? Потому что часто (слишком часто, как по мне!) слышу, что в разговорах с другими, он использует те же обороты, что и со мной, те же интонации, те же ласковые словечки… Вчера он назвал Маринку «котёнком». Но ведь «котёна» - это я?! Как же так? Нет, объективности ради, нужно признать, что и у меня все «солнца», «рыбки», «птички», но «любимый» - один – единственный! Даже если бы он называл меня «Галкой» это было бы более личностно. А где все мои подарки ему? Если бы я выбирала подарки так, как это в последний раз сделал он, а именно: просто проходя мимо корзины с игрушками, вытащил оттуда мягкую игрушку – сердечко (а что ещё нужно дарить «любимым»?), я, возможно, и не обижалась бы, но я-то выбирала подарки со смыслом, любовно, долго, именно для него. Ленка говорит, что я слишком тонкая для него. Но ведь и он не чурбан бесчувственный. Как определить, что человек не допустил тебя в «узкий круг ограниченных лиц»? Именно с этим человеком – близким он звонит, остальным – пишет.
   Есть одно объяснение, которое всё ставит «на свои места», но, если принять его, все мои предыдущие депрессии покажутся мне детским лепетом: я просто очередная победа. И чувства уже отгорели. Остались обязанности и плотское влечение. А я настолько глупа, что хочу и жду большего, того, чего уже нет. Никак не отвяжусь, никак не оставлю в покое. Извожу его своими детскими обидами. Никак не хочу стать «взрослой женщиной» и принять правила игры в лёгкую и необременительную интрижку между женатыми людьми. Волнуюсь за него, нервничаю, скучаю, обижаюсь, прощаю, придумываю себе разную ерунду… Люблю его. Живу им. А ему этого не нужно. Что мне делать? Через неделю приедет Серёга. Нам всем станет легче? А если нет?

   Потом мы приехали в гостиницу. Кровати – порознь. Думаю: выйду из душа и всё сразу станет понятно. Стало. Вышла – кровати расправлены и всё так же порознь. Когда из душа вышел он (а мы за два часа словом не перемолвились), я сказала чистую правду: если он сейчас пожелает мне спокойной ночи, ляжет на соседнюю кровать и уснёт – это будет наша последняя встреча. Не лёг. Стали разговаривать. Он пообещал, что ПОСТАРАЕТСЯ не давать мне больше плакать, что постарается лучше меня понимать (это я так обобщила). Я не услышала извинений, я не была даже как следует успокоена и утешена, но решила, что совместных ночей у нас и так не много осталось, что просто грешно портить то, что и так почти музейная редкость – мы вместе и впереди целая ночь, а утром не будет экстренной побудки. Секс, как обычно, был превосходен, правда у меня создалось впечатление, что он стал «экономнее», ни о каких многократных повторах речи нет. Возможно, тут я не права и всё дело в мужской физиологии – невозможно каждый день быть сексуальным гигантом? Не скажу, что засыпаю неудовлетворённой, но продолжение любовных игр я приняла бы с энтузиастом (скажем так) Перед сном мы пели. И тихонько хихикали. Было тепло и уютно и ни одной грустной мысли в голове.
   Ночью мне снились тревожные сны, утром я не почувствовала себя ни отдохнувшей, ни счастливой, но демонстрировала бодрость всеми доступными способами. Потому, что боюсь – если ему станет совсем тяжело со мной, он не сможет даже притворяться, и я его потеряю (интересно, можно потерять то, что не имеешь?). Правда, снова сказала, что обижена и на этот раз услышала что-то вроде «прости». Как мало нужно человеку для счастья!
Я никогда, даже по телевизору не смотрела соревнования мотоциклистов, а тут, видя, что ему это будет приятно, практически сама настояла на том, чтобы мы поехали туда, где вчера заметили «кроссовиков». Очень удачно, кстати, получилось: мы попали на всероссийские соревнования. Не знаю, то ли дело в том, что я личность увлекающаяся и азартная, то ли в том, что это интересно ЕМУ, но я с удовольствием «поболела», получая от этого истинное наслаждение. Был момент, который эту радугу немного омрачил: позвонил его зять и задал охринительный вопрос: жениться ли ему? Я плевалась и материлась: что за мужик такой?! А ещё я испугалась, что потеряю ЕГО, как вчера. Но нет, обошлось, видать, это не тот товарищ, который способен надолго выбить его из колеи. К счастью. Потом был музей, ресторан.
   А в самом конце была церковь. Самая старая церковь в Коломне. Мощное по силе воздействия здание. Мне было стыдно и страшновато заходить внутрь. Грешница. У меня даже была железобетонная отмазка: нет платка, да и штаны… Не прокатило: бабулька – смотрительница великодушно разрешила войти. В церкви мне стало очень грустно. Вернее не так: в церкви мне стало сто крат грустнее. А появилась грусть тогда, когда мы заговорили о будущем. О нашем будущем. И стало ясно, во-первых, что он думает об этом если не часто, то регулярно, во-вторых, что я к мысли, что будущего у нас нет, совершенно не готова. А ещё он испытывает чувство вины за то, что «соблазнил» меня, сбил с пути истинного. Вот что мне от него нужно в последнюю очередь, так это комплекс вины и, как результат, «благородное» и «великодушное» решение от меня отказаться. Я попыталась объяснить ему, что в этом предприятии мы – соучредители, что «сука не захочет – кобель не вскочет», но где там! Ленка говорит, что у него мания величия. Как с ней не согласиться? Он всё берёт на себя, даже это. Сказать ему, что в Киеве я совершенно независимо от его желаний выбрала его? Но ведь не поверит. Вот ведь уверен человек в своей неотразимости. Везёт. Я сама ещё недавно такой же была.
   По дороге обратно он уснул (а книжка-то была бы, оказывается, нужна мне!). А я снова стала думать о том, что же я нашла в Москве? Для чего я приехала? (Ой, вот только не надо снова говорить мне о перспективах, детях, деньгах и будущем!) Ленка говорит, что я поздно родилась, что из меня вышла бы прекрасная «жена декабриста». Вот только фокус в том, что в Москву-то я рвалась вовсе не к мужу! И в списке мотивов первым пунктом шёл «любимый». И что теперь? К чему я пришла? Мне что же, нужно от этого отказаться, потому что я уже здесь, через неделю здесь будет мой муж, ещё через какое-то время – его жена?! Тогда ради чего всё это? Из-за этих мыслей я стала думать о том, что нашла в Москве в плане карьеры? Маленькое предприятие, все документы которого (касающиеся производимой продукции), находятся в зачаточном состоянии, а служебные отношения строятся исключительно на личных симпатиях – антипатиях. Куда здесь трудоустраивать мужа? Как на такой зыбкой почве строить будущее своих детей? Все эти вопросы прорвались из меня в метро (а ведь я совершенно не собиралась посвящать в это ЕГО, практически вешать это на него, потому что он не тот человек, который пропустит такое мимо ушей), он тут же предложил другой вариант (всё тот же гипс, стоило ли так сопротивляться, я ведь знаю, что в жизни мне всегда приходится заниматься тем, о чем я думаю – «Никогда!») и даже не смог скрыть удовлетворения: он оказался прав (как всегда, вот ужас-то!) Мне было очень стыдно. Практически ведь это первая серьёзная проблема, которая у меня здесь возникла и я не смогла с ней справиться, пожаловалась. Он спрашивает: что в этом плохого? Как ещё объяснять, что я не привыкла перекладывать на чужие плечи свои проблемы?! А особенно – грузить любимого! Меня воспитывали в уверенности, что любимых нужно БЕРЕЧЬ! От всех этих разговоров я почувствовала такое напряжение, что долго не могла вернуть лёгкость отношений: смущалась, дерзила, обжалась, а под конец и вовсе стала рассказывать о своих болячках и их причинах. Вот бред-то! Караул! Немного помогал футбол: отвлекал, давал повод не смотреть в глаза. Только во время секса я снова почувствовала, что мы ВМЕСТЕ. Это было то, «что доктор прописал». Ушла напряженность, появилось чувство защищенности, «любимости». Не напряг даже его вопрос. (Ох уж этот вопрос! Почему он задает его в такие расслабленные моменты и тут же требует забыть и не отвечать?!) Очевидно, что вопрос этот его тревожит, несомненно, он придаёт большое значение моим ответам, но беда в том, что именно в эти моменты мои мысли текут так лениво и говорить хочется только о том, как мне с ним хорошо.
   А суть в том, что я просто его люблю. За что? Что меня в нём привлекает? Ну что ж, давай по пунктам:
- он великолепный мужчина (начну и здесь с того, с чего обычно начинаю свой ответ) и это привлекает к нему моё женское начало
- он одинок и надломлен и это привлекает к нему моё материнское «я»
- он много знает и много пережил и это привлекает к нему исследователя во мне
- он энергичен и умён и это привлекает к нему интеллектуальную мою составляющую
- он хороший и совестливый человек и это привлекает к нему всё то светлое и искреннее, что ещё осталось во мне к 32 годам
- он сродни мне, а вот это в равной мере и привлекает и отталкивает мою мятущуюся душу
- он Мужчина и хозяин своего слова и это даёт иллюзорную надежду маленькой девочке во мне на заботу и защищенность
- он совершает ошибки и это привлекает к нему сильную женщину во мне
- он самый лучший в комплексе и вот ЭТО и даёт мне крылья и сковывает якорной цепью…
Что я испытываю к нему?
- любовь
- нежность
- восхищение
- настороженность
- иногда раздражение
- желание сделать его счастливым, а иногда – придушить!
Отталкивает? Есть и это:
- он воскрешает во мне давно забытые комплексы и, обижая меня, порождает новые
- он страшно и несправедливо делает мне больно своим невниманием
- он «не складывается» в картинку – я всё ещё не могу его до конца понять
- он позволил мне узнать, что такое ревность
- он – моё зеркало, а это пугает
- он послужил причиной того, что в моей голове впервые в жизни появились мысли о разводе (придушить их в зародыше, вот они-то никакого права на жизнь не имеют!)
- он скоро станет практически недоступен и у меня уже сейчас сердце кровью исходит
   А что мы имеем в итоге?
   Я люблю его, именно его, всего, целиком, «в наборе». И не могу сказать, чего это чувство даёт мне больше: радости и наслаждения, полёта и нежности или напряженности и сомнений, тревог и слёз?

Сегодня ночью он был таким, каким мне всегда хотелось, он обнимал меня даже во сне, не отпускал. Я проснулась счастливой. Пока ехала в домой, чуть не плакала – где моя половинка?! Чувство полного единения в этот раз было глубже и длилось дольше, чем в любой из дней до этого. Потерять всё это, едва найдя? Какой ужас!!!»

Когда напряженность между нами стала уже ощущаться почти физически, в виде то и дело проскальзывающих электрических разрядов, он повёл меня в кино. Попали и в этот раз, разумеется, на мультик, но в этот раз это была история любви робота Валли. Помню, как мы шли потом домой пешком и он долго и путано пытался объяснить мне, что значит для него «любимый человек» Из его объяснений выходило, что он вполне сознательно наращивает вокруг себя шипы, о которые я уже изорвала свою душу в клочья – для моего же блага, чтобы отпугнуть меня, потому что ОН не достоин любви… Сама себе я тогда напоминала птицу, которая с криком кружится над колючим кустом, в дебрях которого спрятано что-то безумно притягательное для неё… Натыкаясь на шипы, она, истекая кровью, отлетает в сторону, но раз за разом возвращается, чтобы попытаться снова…

«…Пиши только тогда, когда не можешь не писать? О да, это обо мне сейчас!
   Не могу не думать о том, как же я сейчас одинока. Мне просто физически плохо. Странно думать, что такую бурю чувств мог поднять во мне человек настолько нечуткий. Вместо того, чтобы плакать сейчас от жалости к себе, не лучше ли сходить в кино? Нет, не лучше. Не могу сейчас смотреть на людей. На любых: на счастливых и несчастных, пьяных и трезвых, умных и глупых, красивых и уродов. Не могу заставить себя сейчас выползти из норы. Ленка бы меня поняла. Почему я сейчас не у неё? Почему сижу здесь одна и плачу? Жду хоть какого-то знака внимания от человека, лучшее определение которому дали люди, которым я в этом вопросе обычно доверяю – «бычара»? Бычара он и есть. Возможно, что именно звериная энергия и напор и привлекли меня изначально, а душу я заметила куда как позже? Всем нам в конечном счете нужно только одно: внимание и понимание. Может быть всё дело в том, что, когда приходит понимание, внимание ослабевает? Ведь был же он когда-то внимателен. И стремился завоевать моё внимание. Завоевал. Стало неинтересно? Люди, которые меня любят, заботятся обо мне, много раз говорили: «Не раскрывайся!» И обычно мне это удавалось. Просто никто не был так настойчив в своих попытках приблизиться, никто не делал вид, что внимателен ко мне. Всем хватало одного только моего внимания. И я забыла об осторожности. Позволила себе расслабиться. Открыла душу чужаку. Позволила этому зайти так далеко. Плохо, очень плохо. Права Вера Павловна: «Не доверяй близким – предадут только они, чужие предать не могут – они о тебе ничего не знают» Я позволила этому человеку стать настолько близким, что он теперь без особых усилий сметает мусор со своих ботинок прямо мне в душу. Как же это больно!!! Сидеть рядом с ним, слушать его, смотреть в глаза – и не верить! И понимать, что в круг своих близких он меня так и не допустил. Интересно, мои СМСки он тоже кому-нибудь показывает, говоря: «Ну что это? Мы ведь только друзья, а она…» Зачем этот огород городить? Ведь есть простой выход –объясниться. Просто подтвердить то, о чем я  и сама уже догадалась: всё прошло. Это было бы честно. На честности можно было бы строить отношения дальше: душа каждого неприкосновенна, тело и взаимная тяга – обсуждаемо, помощь в вопросах работы и быта – на деловой и дружеской основе…
   Насколько легче мне было бы всё это перенести, останься я дома! Я и там шла вперёд, может быть не так быстро, как хотелось бы, но уверенно, полагаясь только на себя, не отрываясь от опоры. Зачем я приехала? Ведь после первого приезда уже чувствовала, что всё пошло «вкривь и вкось», ушла лёгкость. Нет, упорно не верила. Какие мне ещё нужны доказательства? Сколько раз я говорила о том, что мне нужно внимание? И что в итоге? Его стало так оскорбительно мало, что даже я уже не могу прятать голову в песок: где классические атрибуты? Где элементарная вежливость? Где хотя бы простое человеческое участие? Если я сама хотела избавиться от надоевшего поклонника, разве я не говорила что-то типа: «Ты хороший, умный, славный, замечательный, но…» И разве они не склонны были так же, как я сейчас, не слышать этого «но»?
   Очень хочется от всего этого отвлечься, хотя бы работой. Ан нет! Скука смертная. Господи, да я с ума сойду!
   Я не знаю, возможно каждый из нас вкладывает в понятие «любимый» что-то своё. (Вот снова дождь пошёл, как каждый раз, когда я плачу) Я о своём понимании этого слова достаточно подробно писала, а вот сейчас подумала: а ведь он ни о чем таком ни разу не говорил. А может быть этому человеку вовсе и не нужна была жар-птица? Может ему бы вполне хватило курицы? Галка, может быть, птица и невзрачная, но попробуй-ка её удержи!
    Я больше не позволю ни себе, ни кому бы то ни было ещё, лишать меня самоуважения! Пора бы уже…
   
    Как наивно с моей стороны искать исцеления у того, кто явился причиной «болезни». Но привычка доверять врачам неискоренима. Что ж, поступим как всегда: внимательно выслушаем, проникнемся, даже накупим лекарств… И оставим всё как есть – авось рассосётся…»

А времени для «нас» оставалось всё меньше и меньше… Помню, как вытащила его покататься по Москве – реке. Вечером, после работы, перед очередным приездом его жены. Я уже чувствовала, что всё неотвратимо движется к полному провалу по всем статьям, и мне хотелось уже просто чтобы у него остались хорошие, светлые воспоминания обо мне… Нет, я не думала, что он откажется от меня полностью, ведь столько людей не боятся признать, что жить одну жизнь – для них недостаточно и признать существование второй не только в своих мечтах… Но то, что всё изменится – было уже очевидно… По дороге он купил мне (впервые за этот месяц) розы… Как я просила его в своё время подарить мне цветочек, просто по тому, что ему хочется сделать мне приятное, а он отвечал, что подарит мне самые лучшие, но – потом (надо думать, когда с финансами будет попроще). Уже много позже, когда приехал мой муж, он подарил-таки мне ромашку. Где сейчас те розы, которые даже оставить у себя я не имела уже возможности? А вот ромашка, бережно вложенная в записную книжку, до сих пор со мной…

7.

А потом приехал мой муж…

«Состояние – удавиться.
Вчера приехал Серёга.
    Вернее начать нужно не так. Вчера я весь день провела в «ХХХ». И даже не так. В пятницу ездили на завод «УУУ», встречались с директором на предмет моего трудоустройства к ним в качестве зам. ген. директора по качеству. Звучит красиво, обещано было много.
    В понедельник пришла к ним в офис. Пообщалась с начальницей отдела кадров. Узнала много нового: штатное расписание, которого мой «внимательный» любимый так и не увидел, утверждено, в нём такая должность есть, но это должность не производственная, это должность клерка с фиксированной зарплатой и без права на премию, самая низкооплачиваемая из всех замов. Обязанностей предполагает много, а система вознаграждения не предусмотрена вовсе. Наоборот, если в конце года по результатам работы всех предприятий выясниться, что эта должность «переплачиваемая», зарплату не только не повысят, но могут и урезать. То есть от того, как работаю лично я, ничего не зависит. Перспектив тоже не много. Это было просто ни о чем, даже ОН не смог с этим поспорить.
    Любимый… Вот в чем головняк. В субботу к нему приехала жена. (очень долгая пауза: а что тут скажешь?) Сорвалась поездка в Рязань, сорвались последние дни вдвоём… Она звонила, что берёт билеты, при мне. А он не нашёл - как отбрехаться, что сказать, чтобы отложить неизбежное. Подкаблучник. Это я, конечно, со зла. Я сначала чуть не разревелась. Смотрела на Храм и разговаривала с Богом. Не скромно, но я с Ним обычно именно разговариваю, а не молюсь. И я успокоилась: всё, что ни делается – к лучшему, нужно просто быть благодарной за то, что хоть один вечер (и ночь) вдвоём нам всё-таки остался. А он так успокоиться не смог. Или не захотел. Весь вечер был напряжен, печален и задумчив. Мы катались на речном трамвае, гуляли, он подарил мне розы. Забавно, но до того, чтобы подарить цветы, он дошёл именно тогда, когда мне эти цветы дома оставить стало невозможно. Я отвезла их к Ленке: «Приюти моих девочек!» Утром мы разбежались в разные стороны. Чтобы встретиться в понедельник. Чтобы украдкой поцеловаться на лестнице. Чтобы исподтишка строить друг другу рожицы. Чтобы расстаться, разбежавшись каждый к своим «половинкам». Я весь день, наплевав на приличия, просидела в его кабинете. Нет, наедине мы не оставались, но это было и не важно: я смотрела на него и впитывала его в себя, каждую минуту, каждую черточку, каждый жест, каждый взгляд… На всё остальное – просто наплевать. Ситуация – не бей лежачего: они с женой придут в субботу к Серёге на день рождения, я пригласила.  Представила себе это – чуть не взвыла, сказала, что можно не приходить. И испугалась – а ну как согласится, что да, не стоит? Не согласился. Садомозахисты мы оба.
   А потом я поехала на вокзал. И встретила Серёгу – как и не расставались, всё нормально, всё привычно, всё так, как всегда, только декорации поменялись.
   В воскресенье был прикол: в метро нам с Ленкой стал улыбаться симпатичный мальчик. А мы ему. Я расхулиганилась настолько, что не успокоилась на одних улыбках - флиртовала во всю. Забавное ощущение, у меня никогда такого не было: переглядываться, улыбаться, флиртовать в общественном транспорте с совершенно незнакомым человеком! А я-то, оказывается, ещё о-го-го!»

А между тем никто не отменял того, что на новом месте нужно как-то обживаться, что-то решать, как-то устраиваться и жить….
 
«Как странно, как только я начинаю думать, что понимаю Витала, выясняется, что – черта с два! Чем он сумел так провиниться перед женой, что так ведёт себя теперь? Или он её всё-таки любит, а мне врёт? Но почему же он тогда такой несчастный? Или я всё напридумывала, а он просто уставший? Понять его невозможно. Машину собрался брать. Для кого? Для наших встреч или потому что жена настаивает? Как на смене квартиры? Вопрос не снимается: я ему нужна? А зачем?
Самое неприятное в общении с Виталом то, что совершенно не понятно – как с ним общаться? Он явно хочет любви, но любить себя так же настойчиво не позволяет. То, что изначально он «взял меня под крыло» и до сих пор активно кидается решать мои проблемы, сыграло со мной злую шутку: я стала полагаться на него, а это зря. Он, очевидно, занят настолько, что ему уже не до чего. А ещё, так же очевидно, что я переоценила его чувство ответственности. Нет, изначально оценка была правильная: привёз, пристроил – выплывай! Но нет, он активно вмешивался именно в деловую составляющую моей жизни здесь, и я расслабилась. Теперь очень тяжело мобилизоваться, снова начать самой пробиваться, не оглядываясь ни на кого. И именно сейчас он отстраняется. Я испугана просто до безобразия. И ведь никому нельзя этого показать. Ему – в первую очередь. Взвешенное состояние начинает постепенно меня убивать. Ради чего я вообще сюда припёрлась? С Серёгой вообще кто-нибудь думает что-нибудь решать? Лёша ведёт себя раз от раза всё хуже. Нет, хаметь он не стал, но первоначальные договорённости как-то забываются и уходят в сторону. Впечатление такое, что меня здесь принимают за молдаванку: бесправную, забитую, хапужную. Но ведь я не требую ничего, что не в силах была бы отработать! Ничего, что мне не обещали при изначальных переговорах!!! Чувствую под ногами уплывающий грунт. Страшно просто нереально. Как в Северо-Крымском канале, когда от того, чтобы утонуть, тебя отделяем тонкая полоска намытого берега, но она такая зыбкая, такая эфемерная и ненадёжная! А вода вокруг всё более мутная, всё более враждебная. С другой стороны: есть где жить, есть (пока) на что жить, явно пока от своих обещаний никто не отказывался, всё, вроде не так уж и страшно, если не вдуматься.»

Но я любила настолько сильно, что даже собственному мужу сумела привить мысль, что дружить с Виталом – неплохая идея…

          «В субботу у Серёги был день рождения. Сначала отзвонилась Ольга, сказала, что не приедет. Потом, с опозданием, приехала Ленка, а ещё часа через 2-3, проводив жену, приехал ОН. Я думала, что с ума сойду, пока его ждала. Он, конечно, актёр хороший, большую часть времени, по крайней мере. Юморил очень достоверно. У меня так не получается, сказывается отсутствие опыта. Хорошо посидели. Ближе к вечеру пошли на улицу (с понтом – в магазин). Мы с Ленкой удачно от них оторвались, настолько удачно, что они нас так и не нашли. Обидно было то, что, похоже, и не искали. Ещё и поговорили о всяком неприятном, типа денег. Настроение упало. Вернулись – язвим. Серёга стал характер показывать. Я потихоньку дёргаться. Ленка – сглаживать. А Витал… А Витал весь вечер говорил одними губами: «Я хочу тебя! Я люблю тебя!» Когда удавалось остаться наедине или хотя бы с Ленкой втроём, мы целовались, да просто постоять, обнявшись – за счастье! Спать легли, разбившись по парам: мы с Ленкой, Серёга с ним. Серёга говорит, что тот к нему во сне «приставал»: то руку положит, то погладит. Витал потом сказал, что я ему снилась. Ленку тоже под утро пробрало: хочется, говорит, обнять кого-нибудь, пусть это будешь ты. Прикольно! Хотела предложить ей «подмышку», но было толсто и лениво шевелиться.
        Потом мы поехали в Москву, у нас была запланирована обширная культурная программа. Ехали на электричке. Витал сидел с Ленкой и усердно делал вид, что ею заинтересован. Ленка ему ехидно подыгрывала. Весь этот театр рассчитан на одного зрителя – на Серёгу. Как я дожилась до такого? Я обманываю мужа, самого близкого в целом свете человека, да ещё вовлекаю в это посторонних людей. Хотя, какие они посторонние? Кто посторонний? Ленка? Это та самая Ленка, которая меня утешала весь этот месяц? Или Витал – собственно источник всех проблем? Но когда мы трое знаем то, о чем Серёга и не догадывается (а всё и делается именно для того, чтобы он и не догадывался!), когда внушаем ему то, чего на самом деле нет – это как-то грязно и подло. Вдвойне, втройне. Чем если бы его обманывала я одна. И в этом я тоже виновата. У меня такое чувство, что меня вынесло на стремнину и кружит, как опавший лист. Смогу выплыть? Или утону, потопив заодно всех, кто на меня рассчитывает? Всех, кто мне верит? Вчера я сказала Виталу, что доверила ему нечто неизмеримо большее, чем даже собственную жизнь: судьбы своих мальчиков. Не знаю, обрадовался ли он такому дару? Нужны ли ему ещё и такие проблемы? А потом ещё и Лёша отдал только четверть той половины денег, которую сам же и пообещал. 5 тысяч. И куда их? Я расстроилась. Все расстроились. После моих откровений, Витал расстроился, по-моему, больше всех. Спросил: «Почему ты не разрешаешь мне тебе помочь?» Я спросила, а чем он тут может мне помочь? Фирма свои обязательства пока выполняет, а то, что Лёша деньги успел растратить за субботу – воскресенье – так ведь то деньги «левые», он их пообещал отдать, а то, что обещание не хочется сдерживать – так это-то как раз и понятно. А вообще – помоги, я не отказываюсь. Он сказал, что поможет. Я ему и верю, и нет: верю, что он хочет это сделать, а не верю, что получится, потому что Лёша его самого динамит уже месяц. Говорим с ним, проблемы серьёзные обсуждаем, а у меня одно желание – поцеловать его. Ленка с Серёгой, проникнувшись важностью момента, пошли вперёд, и тут я дорвалась: затащила Витла за кусты и исполнила-таки свою мечту. Он говорит – сумасшедшая, а я отвечаю – ещё какая! Потом я его на катере изводила ногой под столом. Было забавно наблюдать его мимику. А пусть не пишет мне таких СМСок! Откровенных и ОЧЧЧЕНЬ эротичных. Прогулка на катере прошла почти непринужденно и весело, а вот выставка самураев мне не понравилась: экспонатов мало – людей много. На Воробьёвых горах, когда стали обсуждать его новую машину и то, что жена скорее всего ему её не отдаст, мне снова стало грустно – зачем я ему? Ленка права: столько времени упущено зря! Или он просто любитель трудностей? Я у него так и спросила. А он снова сказал, что я - его жизнь. И я ему почему-то верю. Хотя это, наверное, глупо.
    Потом Серёга пытался спровадить Витала провожать Ленку. Этой идее удивились все, кроме Серёги.
А потом ехали в электричке и мы с Виталом писали друг другу стихи.
А потом выясняли отношения с Серёгой. Я проплакала целый вечер. Серёга считает, что я себя продаю, что я изменилась, что он чувствует себя не нужным и чужим. Разрулили. Уснули в час, не раньше. А сегодня – на работу. Вот такая вот, деточки, грустная сказочка.»

А жизнь продолжалась, шла своим чередом. Когда мы с мужем были в гостях у сестры, мне здорово повредила ногу её кошка. Что-то всё время происходило, а я жила в ожидании встречи… Пока Серёга не нашёл себе работу, его ангажировала на пару дней моя сестра – починить мебель. Нужно ли говорить о том, с кем я поделилась этой радостью?

       «Знаю, чувствую, что должна что-то написать о вчерашнем дне. Не знаю почему, но такой тяги к писательству, как была вчера, нет. Но написать всё-таки стоит. Вчера вечером Серёга уехал. Я ни сколько не сомневалась – где я проведу эту ночь, вернее с кем. Сволочь я всё-таки, хоть Виталу и не нравится, когда я себя обзываю. (Прикольно! Даже за «идиотку» ругается!)
        С самого начала всё как-то не заладилось: весь день была жара невыносимая и светило солнце, а к вечеру вдруг разразилась жуткая гроза, с громом и молниями. И добро б просто разразилась, нет, она началась именно в тот момент, когда я вышла из дома, чтобы ехать к нему. Маршрутки не ходили, если бы я об этом знала, не мокла бы как дура под зонтом, спряталась бы поосновательней. Дальше – больше. На станции выяснилось, что что-то случилось с электричеством, и будут ли электрички или нет – не известно. Потом поезд всё-таки притащился, но первые 10 минут он полз просто со скоростью бегущего человека. В Мытищах шёл дождь, а перед этим был такой ливень, что весь район поплыл, наводнение было такое, что маршрутки туда не ходили. Витал сказал: «Бери такси», что я и сделала. Так-то, конечно, веселее. А потом мы встретились. Видит Бог, все эти приключения того стоили. Я теперь понимаю, чего не хватает Серёге в наших отношениях: вот именно такой радости и лёгкости, когда весь мир перестаёт существовать, потому что он весь сконцентрирован в одном человеке. Для которого тоже весь мир - это ты. Я сказала, что знаю, в чем разница: она в том, что я улыбаюсь. Снова улыбаюсь миру в лице любимого человека, и мир снова улыбается мне. Мы с миром помирились. Жаль, что это волшебное чувство продлится недолго и нескоро повториться: очень скоро я снова начну по Виталу скучать, придумывать себе разные расстройства, а когда удастся вот так снова провести вместе целую ночь – не известно. Он говорит, что вот мы сидим, разговариваем, а в воздухе плавно кружится кайф. Да, это, действительно, очень похоже было на счастье, если не было именно им. Он лечил мне ногу. Удивительно, но ему я верю. Его вмешательство чувствую. Наверное, именно потому, что верю. И нога к утру почти совсем прошла. Спать обнявшись, разве это не высшее удовольствие?! Витал это понимает, а Серёге со мной жарко, он в другую комнату уходит. А мне нравится, когда Витал меня обнимает во сне и он говорит, что ему этого тоже уже не хватает. А потом был подъём в 6 утра, было очень грустно. Он сказал, что я ещё не ушла, а он уже скучает. А я… А что я? Мне плохо, не могу сейчас ехать к Серёге, не получится у меня его обмануть, он понимает, что со мной что-то не так. Ещё чуть-чуть и он начнет на меня срываться. Не то, чтобы я этого не заслужила, но ведь счастья в жизни так немного, неужели нужно проходить мимо? Какими бы благими не были поводы для отказа. Я чувствую, что отдаляюсь от Серёги, пугаюсь этого, пытаюсь вернуться в привычную колею, но ведь есть Витал! Тот самый Витал, которого я люблю. Тот самый, который любит меня.
        Я вчера снова разговаривала с Богом. Когда началась гроза, я спросила: «Испытываешь или прогоняешь?» По тому, что он всё-таки дал нам встретиться, я поняла, что Бог в очередной раз был добр ко мне. Витал, оказывается, тоже с Ним разговаривал на эту же тему, но он не спрашивал, он говорил о своей решимости встретиться. И встретился.»

Потом снова потекли будни…

«Витал… Господи, как тяжело! Не то даже, что не видимся, не то, что снова, срывая планы, приезжает его жена. Тяжело то, что я чувствую, что он отдаляется. Или это я отдаляюсь? Мучительно больно. Что это со мной? Неужели он действительно стал мне НАСТОЛЬКО дорог? Или меня просто гнетёт вся сложившаяся ситуация и … Его отдалённость. И физическая и душевная. Он только вчера писал, что я – лучшее, что было и, он надеется, есть и будет в его жизни. Почему мне с каждым днём всё труднее в это верить? Почему так неимоверно тяжело? Почему не отпускает?
Вчера говорили с детьми. Я вышла с переговорного пригруженная до невозможности. Куда их сюда везти? Ведь абсолютно ничего не решено. Куда не кинь – всё клин. У Вовки совсем взрослый голос. А садиком и не пахнет. И что делать? Куда бежать. Мне нужен Витал, нужно его тепло, нежность, участие. Его уверенность, ведь свою слабость я не могу показать никому, кроме него. Я ведь «сильная женщина», Серёга на меня смотрит.  А Витал в последнее время так отстранился, говорит только о делах и проблемах. В понедельник долго рассказывал о своих, вчера выспрашивал о моих, да и то после того, как я буквально заставила его себе позвонить. Сегодня он сообщил, что завтра приезжает его жена. На мою просьбу позвонить, ответил: «Хорошо, как освобожусь, позвоню» Пылкий влюблённый? Страстный любовник? Скорее банкир, который стремится как можно быстрее отделаться от назойливого клиента. А я именно клиент, он чувствует ответственность за мою судьбу. Я его «долг». Охринеть!»

Меня бросало из крайности в крайность: от безграничной любви до безбрежного отчаянья… И в этот сложный, возможно даже критический момент моей жизни, единственным, кто оказался на высоте, был мой муж – Серёга…

«Привет, я!
Давно не виделись. Снова на работе, снова просто тупею с безделюги. А ведь я не права: можно найти себе занятие и повышать собственный уровень знаний, например. Нет, скорее всего я сейчас снова пойду наверх и упрусь в комп. Знать бы ещё – чего ищу?
Тупейшая ситуация: мне снова не хватает Витала, а ведь на выходных мне почти удалось правильно себя настроить. Он не звонил, не писал. После того, как я практически напросилась на шашлыки, а Серёга от нашего участия в пикнике решительно отказался, от него не было практически никаких вестей (если не считать «Эва…» в 23-40). В воскресенье, уже находясь в нужной кондиции, я отправила ему СМС (не удержалась, а ведь хотела отложить до понедельника) с предупреждением о том, что собираюсь встретиться с ним в городе. Он обрадовался, но и насторожился: что-то не так? Оказывается, он обиделся на наш отказ: «Не могла Серёгу дожать?», а потом – я не писала и он тоже решил не писать. Обидчивый? Ну вот, не успела я обрадоваться...
Самое смешное, что, даже будучи махровым подкаблучником, он меня ДЕЙСТВИТЕЛЬНО любит! Сейчас он усердно «решает мои проблемы», или делает вид, что усердно. А я всё так же хочу к нему и бешусь, когда он не пишет или забывает позвонить.
Вчера пили с Серёгой местный коньяк. Какая гадость! Серёга пришёл ко мне на работу: «У тебя был такой печальный голос…» Почему те, кто клянётся мне в любви, не способны на такие поступки? Я  о том, что Серёга пришёл меня утешить, Виталу, конечно, рассказала. Думаю, радости это ему не добавило. А ещё я пообещала Серёге, что больше не куплю себе сигарет, при этом честно предупредила, что совсем от курения не отказываюсь. Я и сама уже стала замечать, что слишком много курю. Меня уже «тянет». А это не есть хорошо.
Витал сейчас удивительно близок к тому, чтобы потерять меня – окончательно и бесповоротно. Нет, я не буду снова кидаться в рефлексию и спрашивать: а зачем я ему? А любил ли он меня? И т.д. Да, нужна. Да, любит. Как может, как умеет. И не его вина, что именно «не умеет», это его беда. Я ничем не могу помочь этому человеку, ничего уже не смогу для него сделать. Потому что он так и не позволил мне приблизиться, не позволил «пропустить» его через себя. Я знаю точно, что ему это нужно, что ему нужно помочь, знаю, что смогла бы, но… Мне не позволили. Не судьба и обстоятельства, а именно он сам. Глупо, всё получилось очень глупо. Мы не использовали подарок судьбы – время, пока я здесь была одна. Кто в этом виноват? Уж всяко не я! Да, с тех пор, как я убедилась в том, что он подкаблучник, многое встало на свои места, стали понятны некоторые поступки и их мотивы, стало понятно поведение. Но не в отношении меня! Человек занимается самообманом, если считает, что на самом деле он сильный, а только играет роль слабого. Всё наоборот. А я ошиблась. Не время сейчас жалеть себя, но как можно удержаться и не сказать: как же я ошиблась!!! Думала, что впервые в жизни встретила по-настоящему сильную личность, а попалась на обычную игру. Серёга говорит, что у Витала природный дар: он «шапочник», но свято верит в свой успех и заражает своей верой других. Я с ним полностью согласна. Только вот обманывать всех возможно только очень недолго. (А меня он мог бы обманывать куда как дольше, если бы хватило ума понять, насколько я ему действительно нужна) Его уже раскусили. Его карьерные неприятности, как по мне, идут именно от его любви махать шашкой, не думая о том, что будет дальше.
Сейчас мне очень хочется взять его «за грудки» и основательно встряхнуть. Сделать ему больно. Нахамить. Хоть как-то привести в чувства! Я не кукла! Не марионетка! Не резиновая женщина, которую после использования сдувают и кладут на полку!!! Сколько можно издеваться надо мной?! Кто выдернул меня из Крыма? Он всё хорошо узнал перед этим? Что он вообще узнал? Потом завод – и снова вопиющая несерьёзность!! Теперь вот ещё один завод – он на сайт видите ли залез! Директор ему понравился! Ростислав ему тоже нравится, а расхлёбываю всё это я! Что за отношение? Да прежде чем везти сюда своего ребёнка он не поленился, покопался в форумах, нашёл школу – самую лучшую. А я куда привезу своих детей? В деревню Кукуево, или как она там называется?! Я – любимая? Да по его шкале ценностей это место где-то между балконом и сортиром! Дико ненавижу себя за то, что не могу прямо сейчас послать его на все буквы алфавита сразу и забыть, как дурной сон.
Где та романтическая девочка, которая так рвалась на встречу любимому? Где бесконечная нежность и всепрощение первых дней? Сейчас преобладающая эмоция относительно Витала – раздражение. По Серёгиной оценке я человек первого впечатления: если кто-то мне понравился, я очень долго буду закрывать глаза на его недостатки и всячески оправдывать. Это правда. Я очень долго с маниакальной настойчивостью даю людям «вторые» шансы. Я не жду покорно, когда до них «дойдёт», я довожу свою точку зрения всеми доступными способами. Но в конце концов у меня опускаются руки. Насчет Витала – я сдалась уже месяц назад. Действительно сдалась. Вчера копалась в старых письмах: его, своих, Игоря. Господи, как же их письма похожи!»

И всё равно я любила, что бы ни говорила при этом, ждала каждую встречу, сама их устраивала…

«Планировалось выходные снова провести всем вместе, нашей «дружной» компанией. Витал в пятницу жену должен был отправить. Отправил, но машину она забрала с собой. Он сам шашлыки предлагал, а тут стал мямлить. Я всё организовала: мы все поехали в С-рск, в дом Ленкиного брата, где в одиночестве коротала время Ленкина мама. Шашлыки, выпивку – всё купили, ещё и ждали его достаточно долго. Надо думать, что в ту субботу я открылась Виталу с новой стороны: я настаивала (и настояла!) на том, чтобы он переоделся, он вынужден был сдаться; я позволила себе достаточно ощутимо бить его, в подтверждении своей позиции. И хотя это выглядело как милая дружеская шутка, он не мог не удивиться. Он даже позволил себе выражение: «Галя включает Галю. Выключите Галю!»
 Самое запоминающееся из всего уикэнда было купание в озере и собственно путь к нему и обратно. Пошли туда, когда уже совсем стемнело, а нужно не забывать, что весь день шёл дождь и все тропинки основательно развезло. Шли парами: мы с Виталом впереди, Серёга с Ленкой – чуть отстав. Первым шёл Витал, я за ним след в след. Это важно, чтобы понять, почему меня так потрясло то, что случилось: я поскользнулась и со всего маха приложилась об землю правым боком (ох уж этот мой многострадальный бок!). Если у кого-то могло возникнуть впечатление, что сделала я это тихо и незаметно, то – фигушки: пока летела – визжала, приземлившись – материлась. Серёга с Ленкой подоспели через несколько секунд, помогли подняться, а вот любимый даже НЕ ОБЕРНУЛСЯ! К тому моменту, когда я снова была на ногах и готова спросить у него: «Какого лешего?!!», его уже и не видно было за деревьями. Мой мир снова перевернулся. Ну почему я настолько не хочу видеть плохого? Почему, когда всё – таки приходится увидеть, мне так больно?! Ведь он и раньше не особо шёл на жертвы ради меня, не баловал меня своим вниманием. Каждый раз, когда я иду за Виталом «след в след», не глядя на дорогу, я набиваю себе синяки и шишки. Не прав Ростислав, я не хочу быть этакой «бой-бабой», я бы с удовольствием побыла маленькой девочкой, полагаясь на мудрых, сильных, НАСТОЯЩИХ мужчин,  но как-то так получается в моей жизни, что стоит только чуть расслабиться и выпустить ситуацию из рук, как сталкиваешься с тем, что именно их, настоящих, рядом и нет! Не то, чтобы проблемы решить, даже из грязи поднять и то не оглянуться даже. Ведь он меня практически бросил сейчас, наедине с моими проблемами, но я снова тороплюсь.
Дошли до озера. Я «на психе» разделась и пошла купаться. Когда поплыла, стало гораздо легче. Я плыла на свет костра на том берегу и разговаривала с Богом. Мне показалось, что я поняла то, что он хотел мне сказать: это не твоё, отступись и живи дальше, не мучайся. Я плыла и плыла, и мне было хорошо. Очень хотелось уплыть сразу от всего. И именно эта мысль заставила меня в конце концов повернуть обратно. Недалеко от себя я увидела Серёгу. Вот верный рыцарь – не отпустил пьяную женщину плавать без присмотра. Правда, потом он несколько раз чуть сам меня не притопил, я визжала, как не в себе, потому что временами было реально страшно. А ещё хотелось позлить Витала.
Возвращались – кино и немцы! Несколько раз заблудились, я снова и снова порывалась поваляться в грязи, правда на этот раз была умнее, держалась Серёги и он меня каждый раз вовремя ловил. Как дошли – не очень хорошо помню, потому что большую часть времени я злилась и смеялась одновременно. Причем, эти два действия не смешивались, их породили совершенно разные причины. Потом Витал порывался меня душить за то, что я напугала его своим плаваньем и визгами, а Серёга послал на х-й. Вечер закончился общением с Ленкой и её мамой до 3 ночи, а мужики, как обычно, спали на одной кровати, хотя рядом стояла ещё одна – совершенно пустая.
Возвращались на электричке и мы с Виталом целый час слушали песни, по очереди включая свои плейеры: получился такой безмолвный диалог. Витал написал, что это – кайф, а мне хотелось больше внимания и нежности с его стороны. Ну не дура?! Ведь «лыко-мочало – всё сначала!»
Я пошла ещё дальше: уговорила Серёгу, что к Ольге ему нужно поехать не в четверг с утра, а в среду вечером и сообщила об этом Виталу. Он, кажется, обрадовался. Я весь вечер ждала, что он позвонит и скажет, когда и где мы встретимся, а он… В ответ на мои настойчивые вопросы он в конце концов написал, что «отдыхай, я занят». Это было так неожиданно и обидно, что я ответила: «Витал, сделай СЕБЕ одолжение, пошли меня на х-й. Надеюсь, понятно, что это – ВСЁ. Прощай.» Потом полночи прислушивалась к подъезжающим машинам, надеялась, что у него хватит… ну не знаю чего! и он приедет. Я не плакала, меня буквально рвало рыданиями, когда сдерживаться уже не было сил… Это было в среду.
Всю неделю у меня были дикие головные боли, а в четверг было особенно плохо. Даже Ростислав озаботился моим давлением. А Витал «включил режим радиомолчания». Потом я написала сама, мы ВРОДЕ БЫ снова стали переписываться, но… Я бешусь от того, что он не пишет, не звонит, а в душе… У меня такое впечатление, что я рассыпалась на куски. Как себя склеить и собрать – не знаю. Сегодня он написал первым, спрашивал, что сделать, чтобы я на него не сердилась, но когда я предложила позвонить, сказал, что в метро, «выйду – звякну» Звякнет! Это было около 11, сейчас – второй час: ни ответа, ни привета. Зачем мне это?..
Ведь он меня действительно бросил. Бросил именно тогда, когда мне ну просто ОЧЕНЬ необходима поддержка! «Зашёл в трамвай и даже не обернулся поблагодарить человека, который пустил его под свой зонт» - так говорит Серёга о «моих подранках». И он, как всегда, прав!

P.S. Он – таки позвонил. Раздраженный, задерганный, в ответ на мои претензии наехал, типа у него приоритет – его семья. Как будто кто-то оспаривает! Но семья – одно, я – другое! Сначала пыталась ему это сказать, потом – только утешала и успокаивала. Жалко его до ужаса, но, Господи!, неужели уже только жалко? Я поймала себя на мысли, что не хочу с ним общаться, когда он такой. Переболела? А он? Говорит, что любит, но так неубедительно!..»

Разум стал ко мне возвращаться по мере того, как мою психику нежно, терпеливо и неуклонно лечил Серёга, вставляла мозг Ленка, а Витал… не появлялся.

«В общем, новое утро, типа, наступила ясность мысли.
 Наверное, в мысли о Витале я убегаю, чтобы спрятаться от действительности. Сейчас в этих мыслях очень неуютно. Они не греют, вызывают раздражение. Вчера он сказал, что мы стали выяснять отношения, «как в хорошей семье». Я ответила, что в хорошей семье отношения не выясняют. (Действительно, зачем? Всё уже выяснено, а если нет, и если эта семья действительно хорошая, то люди принимают друг друга такими, какие они есть.) Он сказал, что всегда завидовал таким семьям, что у него такого не случилось. Но у меня-то – случилось, что же я сейчас делаю?! Обидно и напрягает то, что он поставил меня на одну доску со своей женой, разговаривать начал так же. Одна разница: её проблемы для него неизмеримо важнее моих, они просто есть, а от моих можно отмахнуться. Что я сделала ему плохого, что заслужила такое к себе отношение? Неужели стала «комнатными тапочками»? Или он решил для себя, что я справлюсь, что меня можно бросить наедине с проблемами. «Галя включает Галю». Да, мы больше любим, чтобы нам в рот заглядывали, чтобы каждое слово ловили, а если нет – что ж? «Прости, любимая, так получилось»
Да всё я прекрасно понимаю: возможно, впервые он столкнулся с ситуацией, когда понял, что ему бы свои заморочки разгрести, куда уж тут думать о «спасении человечества»? И за то, что не может мне сейчас помочь (не важно – прошу я о помощи или нет), он злится на меня. Это было вчера явно слышно. И всё-таки, что ж он так вкогтился-то в меня? По привычке? Или тут срабатывает принцип, который он вывел в своей книге: «Хочешь обладать женщиной – женись на ней. Хочешь любить её вечно – женись на другой»? А мне-то что от его вечной любви? Мне сейчас нужно человеческое тепло, внимание, поддержка. Ведь для того, чтобы поддержать любимого не обязательно с кем-то рамсить и что-то решать, иногда бывает достаточно просто сказать: «Я здесь, я рядом, всё будет хорошо!»
Иногда я пугаю сама себя тем, что не строю долгосрочных планов, живу сегодня и стараюсь, чтобы завтра было не хуже. А кто здесь собирается жить вечно? А он откладывает чувства и отношения «на потом», даже предложил мне вчера «потерпеть». Добивать его в тот момент было просто бесчеловечно. Все меня ругают, он уже всем надоел. Ленка вчера вообще отказалась со мной разговаривать на эту тему, Серёга был более терпелив, но и он уже начинает «скрипеть». А что я могу сказать за себя? Подождать-то я могу, но вот того, что дождусь – совсем не обещаю. К тому же, Витал такой человек, что, когда придёт время и он будет поспокойнее, обо мне он может уже и не вспомнить, его потянет на новые проблемы и подвиги. А может (Господи, прости мне такие мысли и дай ему здоровья!) и вовсе не выдержит организм такой нагрузки, скопытится он раньше времени, ведь живёт буквально «на износ». Кому тогда вообще будет нужно, что всё было отложено, что нужно было «потерпеть»?
А ещё мне вчера очень не понравилось то, что (и как!) он сказал о приоритетах: мол я сейчас должен всё сделать для своей семьи. Прозвучало именно так, будто он открытым текстом мне сказал, что даже из разряда «рабочих вопросов» он меня уже вычеркнул. Даже не это обидно, а то, что я, как и прежде, снова почувствовала себя для него человеком второго сорта, чей номер – 25 (нет, 3, конечно – 3! Но не 1). И ещё эта его фраза: «Я тебя всё равно люблю, даже без секса. Раньше для меня эти понятия были взаимосвязаны». Вообще – приехали! Если до этого меня бесили его бесконечные «хочу», то теперь это заявление откровенно напугало. Что, уже даже не «хочу»? Остаётся только постепенно забыть друг о друге. Вот чушь! Чушь, чушь всё это собачья!!! «Но расстояния суть такова, что верность без тела мертва»
А ведь на самом деле дождусь его. Это я сейчас злобствую. Дождусь. Вот только – что дальше?»


Я стала пытаться склеить себя, собрав ту мозаику, в которую превратилась за эти четыре месяца…

«…Заставляю зачем-то тебя
Оставаться мечтой навсегда
Сбыться не у меня…
Мой любимый официально объявляется «предателем года». Он предал всё, что ему самому было важно: свою любовь, свою мечту, свою природу, свои жизненные ценности… Всё.
А попрощаться с ним всё-таки не могу… Сегодня гадала на ромашке! Никогда так не делала. Последний лепесток был «любит», но он надёжно прятался за «к черту пошлёт», я заметила его в самый последний момент.
У меня сегодня свидание с парнем из инета. Вчера разговаривали с Серёгой о том, какая у нас хорошая семья. А в голове – один Витал. А он молчит… Уже второй день…

…Ничего не изменилось. Я по-прежнему отчаянно тоскую по Виталу. Я готова лезть на стену ещё и по тому, что не могу даже объясниться с ним. Я не знаю, что происходит в его голове. В последнее время он свёл наше общение к минимуму: последний раз он написал первый неделю назад, с тех пор я писала сама, старалась не надоедать, строила свои СМСки так, чтобы они, даже попав в «не те руки», не вызвали подозрений. Старалась строить. В воскресенье уговорила Серёгу сходить в кино непременно в М-ах и обязательно позвать Витала с семейством. Первый звонок он сбросил и не перезвонил. Потом я снова его набрала. Он трубку взял, но стал лепетать что-то о том, что за рулём и ему не удобно говорить. Я предельно кратко обрисовала ему своё предложение, попросила подумать и перезвонить. В «Ките» Серёге не понравилось, идея с кино провалилась, а Витал всё не звонил. Отправила ему ругательную СМСку. Он ответил: «А вы надолго в Москву? Может вечером шашлык?» Я написала, что в 19-30 мы встречаем тяжелую сумку от мамы и сразу поедем домой. Серёга сказал: «Хоть бы не предложил помочь сумку встретить – не хочу никаких шашлыков» И я вдруг поняла, что Виталу и в голову это не пришло. Очень романтичный!
Потом он спросил (в 18-30) встретили ли мы сумку, при этом косил под пьяного. Я ответила, что нет и что он мог бы предложить помощь. На что он ответил буквально следующее: «Помощь в ебле предложить даже мысль была, но… не хватило ума.. москаль» Я ответила: «Витал, ты уже сильно пьян?» Тишина продлилась 2 дня, наверное, продолжалась бы и дальше, но у меня не хватило силы воли. Я отправила ему его же СМСку, взяв её в кавычки, с припиской: «Зачем ты так со мной?»
Он ответил, правда, не сразу: «Это я написал?! Кошмар… Не помню. Видать совсем с катушек съехал»
Я: «А я живу с этим уже третий день. Это больно. Тебе не стыдно? Честно?»
Он: «Бляяя… Я сейчас сгорю от стыдобищи… Я тогда со всеми разругался в дым. Видимо, решил ВСЕХ ДОБИТЬ. Прости, если сможешь»
Я: «Самое невероятное и необъяснимое – я не могу на тебя долго злиться или обижаться. Я тоскую по тебе… И ничего не могу с собой поделать»
И снова наступила тишина…»

Больше всего убивали его торопливые СМСки – отписки, я даже вывела общий алгоритм: «Бегу, ППЦ полный. Как ты?» Ну и вот что отвечать на такие послания? Постепенно и они сошли на «нет»…
Он замолчал. Совсем. Замолчала и я.

8.

Я бесилась и сходила с ума, иногда тоска была так сильна, что я кусала себе пальцы – чтобы физическая боль хоть немного заглушила душевную. Бывало, тоска накатывала удушающей волной и тогда я просто уходила: с работы, из дома… Сбегала к Ленке – муж ни разу не возразил, мой мудрый, любимый муж... Или на улицу – под дождь, потому что когда идёт дождь, слёзы не видны…
Нет, конечно, до конца я замолчать не сумела – бывали срывы, когда я писала ему или пыталась звонить, бывало, что он даже отвечал, но это уже всё равно был «режим радиомолчания».
Я пробовала чем-то заполнить образовавшуюся в душе пустоту. Единственным доступным мне способом общения с окружающим миром был интернет. Я зарегистрировалась на всех возможных сайтах, типа «одноклассников», «мыла»,  «вконтакте» и т.д. вполне официально, с подлинными анкетными данными. Помню, как каждый день я прямо-таки бросалась проверять свою страницу, но там были кто угодно, а необходимый мне гость так и не появился… Зато возникли какие-то люди, в основном мужчины, которых, казалось, интересовала я...И я попыталась «выбить клин клином»  - встретилась с одним из них «в реале». Меня чуть не изнасиловали. Это «чуть» было настолько эфемерно, что я долго ещё чувствовала себя испачканной.  И возненавидела за это… Витала. Ненавидела долго – целых два дня, себя – гораздо дольше.
Однажды нелёгкая занесла меня в славный город Д. – по делам…

 «Весь день прошёл в заботах и хлопотах, а ближе к вечеру я поняла, что просто свихнусь, если останусь в номере. На улице моросил мелкий дожди и погода совершенно не располагала к прогулкам, но меня это не остановило. Бродить по мокрым улицам среди спешащих куда-то людей в городе, где тебя никто не ждёт и никто тебе не рад – удовольствие не для слабонервных. Меня хватило не на долго: боясь, что решимость меня оставит, я торопливо набрала коротенькую СМСку… Ему… Я просто звала его по имени… Ответа не последовало. Мне вдруг показалось, что я неправильно набрала номер: проверила всё досконально и повторила попытку. С тем же результатом. Разозлилась на себя: за малодушие, за отсутствие силы воли, за глупость… И зашла в первый попавшийся кабак. Специфика этого города в том, что большая часть подобного рода забегаловок находится на центральном проспекте – я обошла их практически все. В каждом заказывала бокал пива и, слушая живую музыку, выкуривала сигарету, потом поднималась и шла дальше, игнорируя недвусмысленные намёки «аборигенов»… В гостиницу возвращалась пешком по залитой слезами неба и светом фонарей пустой улице (в провинции улицы рано и бесповоротно пустеют), ревела в голос и разговаривала то с Виталом, то с Богом, то и дело путая их местами… Мокрая, замёрзшая, опустошенная, я сразу уснула и только поднявший  с постели среди ночи позыв, напомнил мне, что за этот день я кроме пива ничего не ела… И я в очередной раз поклялась себе, что больше не буду из-за него забывать о себе…
Перед отъездом решила прогуляться по окрестностям вокзала. Было уже поздно, кругом горели витрины, фонари, вывески, реклама. В какой-то момент меня обступили казино - со всех сторон, куда ни глянь, лился голубой, безжизненный свет, подмигивал мёртвыми блёстками: «NEON» (у Витала был такой ник в инете). Я сбежала на вокзал и снова проявила малодушие: позвонила подруге, в общих чертах обрисовала ей всю ситуацию (она была не в курсе моей «лавстори»). Она выслушала меня, как врач задала уточняющие вопросы и вынесла вердикт: «Забудь – этот козёл не стоит того, чтобы ты из-за него плакала!» О, друзья мои! Что бы я без вас всех делала: конечно, давясь слезами и смехом, я пообещала ей забыть весь крупный и (особенно!) мелкий рогатый скот скопом и каждого из них – по отдельности…»

А сама тем временем ждала. Я ждала выставку, на которой, это я знала точно, он будет. Дождалась. И не узнала любимого. Его и в самом деле трудно было узнать в этом потухшем человеке с ускользающим взглядом. Жалость и недоумение. Удивление и отчаяние. Мне пришлось чуть ли не силой вынудить его поговорить со мной, но когда он стал задвигать что-то о ЕЩЁ НЕ ПРИНЯТОМ РЕШЕНИИ, я растерялась: о каком решении он говорит? Что ЕЩЁ  он собирается решать? Это была наша последняя встреча. Я поняла – он принял своё решение – вычеркнул меня из жизни и с этим придётся смириться…
 
«В моей жизни есть ангелы. О, не стоит говорить мне, что они есть в жизни каждого – мои ангелы вполне реальны.
Мои ангелы – это мой муж и моя лучшая подруга Лена. Есть ещё два маленьких ангелочка, которые прижимаются ко мне с двух сторон и шепчут: «Мы любим тебя, мама!»  Мои ангелы – единственная причина того, что я не лежу сейчас изломанной куклой на дне самой глубокой пропасти из всех, куда только может упасть человек, не стремящийся к спасению.  Собственноручно сломанные крылья, с которых любимый по пёрышку ощипал все иллюзии, мечты и надежды, не способны были помешать моему низвержению, поддержать и вынести к солнцу. Я неумолимо падала и даже получала от этого какое-то извращенное удовольствие: мне не хотелось ничего менять, даже тоскливые и отчаянные мысли о любимом были всё же мыслями о любимом, и я не хотела их терять…
А мои  ангелы изо всех сил старались прекратить это безнадёжное падение: забывая о себе, напрягали до предела собственные крылья, и постепенно падение превратилось в плавный спуск, замедлилось, остановилось и началось медленное и трудное восхождение… Ленка, сама невысокого роста, тем не менее как ребёнок радовалась моему возвращению к высоким каблукам, раз за разом в душеспасительных разговорах до глубокой ночи вставляла на место мой вынесенный мозг, вытаскивала меня «в свет»… А муж… О, мой чудесный, мудрый, любящий муж! Когда мне было плохо – он всегда был рядом, не требуя объяснений, поддерживал, успокаивал, устраивал мне маленькие праздники, мягко и нежно возрождал мою уверенность в собственных силах, защищал и спасал от приступов отчаяния… Дарил цветы, устраивал увеселительные поездки, а когда мне становилось совсем невмоготу  – молча покупал коньяк и слушал… Однажды я пожаловалась, что страшно замёрзла на работе – дома к моему приходу уже была готова ароматизированная ванна. В другой раз я горько сожалела о сломавшихся наушниках (с некоторых пор музыка стала для меня жизненной необходимостью) – он купил мне новый плеер и сам загрузил туда песни, которые могли бы мне понравиться… И таких мелочей было много…
Я возвращалась из небытия…»

Приняв решение исцелиться, я, тем не менее, не видела реальной возможности это сделать: решительно всё напоминало мне о НЁМ, возвращало тоску и мешало сосредоточиться на благой цели. А главное – полная невозможность хоть с кем-то поговорить о том, что со мной происходит из-за него, просто поговорить, чтобы понять, чтобы принять действительность, в которой стало так холодно…Ангелы мои категорически запретили мне эту тему с ними поднимать, ради моего же душевного спокойствия.
Но – была бы цель – средства найдутся: я нашла отдушину в виртуальном общении не с кем-то конкретны, а в сообществах. Я просто бросала куски из своих писем на страницы обсуждений и шли отклики. Бесценные люди: зашоренные домохозяйки, гордые воительницы, ловеласы, люди с разбитыми сердцами, циники, извращенцы и просто хорошие, добрые люди писали мне проникновенные, злые, добрые, короткие и длинные письма, по большей части сходясь на том, что ОН меня совсем не стоил и мне нужно как можно быстрее его забыть и всё у меня ещё будет хорошо. Делясь с незнакомыми людьми тем, что у меня на душе, я испытывала несомненное облегчение, но оно было недолгим. Потому что где-то в глубине моей души всё время звучал тихий голос, который говорил с НИМ: «Посмотри на них – они ничего про «нас» не понимают – а берутся судить. Как они могут?» Эта внутренняя  связь никак не желала обрываться, вытягивала силы, лишала шансов…
Но постепенно я сама заставила этот голос стать таким тихим, что его было уже не услышать, разве что во сне… Как? Я просто убедила себя, что с его стороны ничего не было, что я стала просто очередной звёздочкой на его фюзеляже, тем более лёгкой победой, что сдалась без боя.  Это было безумно унизительно и больно, но сто крат больнее было допустить мысль о том, что он сделал со мной ТАКОЕ просто в угоду каких-то высших и непобедимых целей…
 И главное было достигнуто именно благодаря этим моим виртуальным друзьям: с парового котла, грозившего вот-вот взорваться (читай – моя голова) была снята крышка, и мне стало легче разобраться – что к чему. Я выговорилась, туман рассеялся, и мне уже не нужно было прикладывать столько усилий для того, чтобы не верить больше в то, что человек, которого я любила и тот, кто живёт сейчас где-то – одно лицо…
Столько путешествий, сколько мы с семьёй совершили за последний год, мы не совершали за всю жизнь… Масса новых впечатлений. Я стала осуществлять свои детские мечты с маниакальным упорством. В общении с людьми я стала, возможно, чуть более сдержанной и требовательной, но – не менее наивной. Самое смешное, что теперь у меня нет проблем с поклонниками, зато появились проблемы  - как их отшивать? Оттачивая «манёвр отхода» на случайных воздыхателях, я всё яснее вижу, что во всех своих бедах была виновата сама. Целиком и полностью.
Что ещё? На мой день рождения он прислал СМСку – типа поздравил. А на моё поздравление с Рождеством ответил: «Оставь в покое меня и мою семью» Получить кулаком по лицу, наверное, больнее, но не так обидно…  Потом я узнала, что у него карьерные неприятности – позвонила, чтобы поддержать. Это было моё право. Он трубку не взял – и это было его право. Прошло много времени, почти год и я решила поздравить его с днюхой – просто потому, что мы – вежливые люди. Ленка волновалась и напоминала, что «у нас сегодня – день без глупостей», но я ничем не рисковала: я снова послушала длинные гудки и положила трубку…
Всё постепенно наладилось, семейная жизнь стала ещё более гармоничной и тёплой в эмоциональном плане, чем до всего этого приключения: за всё, что для моего спасения сделал муж, я люблю и ценю его сейчас как никогда.
 Я без сожалений поменяла не только место работы, но и жительства – теперь мне ничто уже не напоминает о событиях годичной давности, я ни к кому не должна испытывать чувство благодарности – снова сама держу ситуацию в руках и полагаюсь только на себя. Ещё бы должок ему отдать – 5 тысяч, которые он мне одолжил, как расплатился за ночь любви – и всё, можно помирать спокойно.
А он…
Когда я разбилась вдребезги о стену, которую он выстроил от меня, от неё тоже полетели осколки, которые были ничем иным, как частями его самого. Все эти осколки перемешались и я включила их в себя, когда собирала и склеивала, ошибаясь и обливаясь кровью, свою личность. Теперь я несу в себе часть его. Я уже не пытаюсь избавиться от этого «подарка», не испытываю дискомфорта, не хочу забыть… Я никогда не теряла его из виду, стараясь при этом не попадаться ему на глаза: при каждой возможности я, между прочим, спрашивала у общих знакомых – как у него дела? Молила за него Бога в каждой церкви, где молилась за себя и своих родных – и так до сих пор…
Однажды у меня спросили: что бы ты сказала ему, если бы он вот прямо сейчас вошёл в эту дверь? «Не подходи!» и это – святая правда…