Войны Магов

                «Войны Магов»
               


                Книга первая





                1

               «… и понял грозный
                пастырь напастей,
                что на земле
                под небесным сводом
                еще не встречал он
                руки человечьей
                сильней  и тверже,
                душа содрогнулась,
                и сердце упало,
                но было поздно…»
                /Беовульф, стих 12/      

В следующую секунду наступила тишина. Белесая, как паутина, тень скользнула за входную дверь. Все вокруг замерло. Будто сами стены  пятиэтажной «хрущевки» обратились в слух.
В квартире стала резко понижаться температура. Рукой невидимого художника  пронзительный холод нарисовал на стеклах окон причудливые узоры. Они были похожи на диковинные цветы, и еще на древнее руническое письмо. Словно, кто-то коснувшись, ледяным пером стекла, оставил на нем зашифрованное послание.
Неприятный резкий треск, похожий на звук рвущейся бумаги, разорвал тишину. И мрачные стены квартиры стали покрываться тонким слоем инея. Засеребрились, настороженно засверкали тонкие паучьи нитки, свисающие с потолка. Из кухонного крана  вдруг потекла вода и на глазах заледенела, обратившись в ледяной столбик.
В комнатах становилось все холодней. Можно было представить, что здесь,  в обычной квартире, возник эпицентр полярного холода. И тут раздался оглушительный хлопок. Окна ближайших домов разом, как по команде, повылетали наружу. Пронзительный, ледяной ветер  закрутился на улице, налетел на серебристые тополя ближайшей аллеи, сорвал листья, и закружил  их в  безумном танце.  Позднее небо располовинила ослепительная вспышка. В воздухе остро запахло озоном. И тут, как будто кто-то дернул за рубильник, заставляя весь микрорайон погрузиться во мрак.

                2

              «Fortis imaginatio generat casum…»*   
                / Сильное воображение порождает событие /

Возле  старой пятиэтажки было людно. Движение справа и слева, а также по окружной,  закрыли. Повсюду: у дома, на обочине дороги, перекрыв проезжую часть, стояли милицейские машины. Хмурые, неприветливые парни из Дорожно-патрульной службы стояли не шелохнувшись,  казалось, пустив корни в землю. Весь дом был обнесен  специальной лентой. Жители пятиэтажки были аккуратно вывезены на автобусах и временно размещены в  ближайшей школе. Очевидцы допрошены.
На территории дома №187 работали сотрудники Федеральной службы безопасности. Напротив злополучного подъезда стоял черный микроавтобус, на борту которого белой краской значилось: «ФСБ. Взрывотехническая лаборатория». Ходили крепкие ребята в бронированных жилетах, темневших поверх защитных комбинезонов. Из подъезда то выходили, то входили люди в штатском, с дипломатами. Всем было ясно, что произошло чрезвычайное происшествие, но пока никто не мог сказать, что именно.
Очень долго эксперты из ФСБ пытались выяснить эпицентр взрыва, и наконец им это удалось. Однако на этот раз все было слишком странно и необычно. Никто так и не мог понять, что случилось. Был в конце концов,  взрыв, или не был? На этот вопрос еще предстояло ответить, а пока немногочисленные эксперты из главного управления Федеральной службы безопасности собирали немногочисленные улики.
Наконец к шести утра на персональном автомобиле,  в сопровождении охраны подрулил генерал Федеральной службы безопасности Всеволод Игнатьевич Илларионов. Это был подтянутый мужчина шестидесяти лет, крепкого сложения, высокий, с резкими чертами лица. Держался генерал осанисто, и на вид ему можно было дать   не больше пятидесяти.  Цепким, профессиональным  взглядом Илларионов осмотрел место происшествия. К нему тут же подскочил человек в защитном комбинезоне, отдал честь и замер по стойке смирно в ожидании команды. На его бледном подвижном лице блестели капельки пота.
- Ну? – буркнул генерал, смерив его взглядом из-под лохматых бровей. – Визгу много, а толку мало! – Он вздохнул и покачал головой. –  Пошли, полковник, рассказывай, как идут дела, что удалось выяснить. А то уж город слухами полнится. Кто про землетрясение судачит, кто про  атаку марсиан. Только не заливай мне про взрыв бытового газа! Говори, как есть. Мне сегодня отчитываться, так вот не хочу я, как дурак стоять и хлопать глазами.
Из подъезда, на встречу им вышел кинолог с собакой.
- Ну что там? – спросил полковник.
- Чисто, - ответил кинолог. – Но вам, товарищ генерал, лучше туда не ходить!
- Да чего уж там, - отмахнулся генерал ФСБ и первым нырнул в сумрак третьего подъезда.
Квартира была обыкновенной «однушкой», около сорока квадратных метров жилой площади. Тесная кухня, и комната, разделенная перегородкой. Илларионов встал напротив старинных настенных часов, и, заложив руки за спину, принялся рассматривать.
- Полковник, а вы уверены, что именно здесь и был эпицентр? – спросил он, не оборачиваясь.
- Так точно. Тут.
- Тогда я ничего не понимаю, - Илларионов развел руки. – Насколько я вижу – комната цела. Что же такое могло произойти здесь, если у ближайших домов стекла напрочь повылетали? Ты хоть представляешь себе, как должно ахнуть, чтобы такое приключилось?! – Генерал посмотрел на подчиненного в упор, долгим, немигающим взглядом.
- Эксперты взяли пробы для анализа. Скоро все будет ясно. Пока же есть только предварительное заключение, - доложил Федор Палыч. – Характер взрыва и его последствия напоминают резкий перепад атмосферного давления. Поэтому стекла домов вылетели наружу, а не внутрь, как это бывает при обычном взрыве. Похоже, что сработала небольшая вакуумная бомба, но… совершенно непонятно, почему разрушения ограничились только  выбитыми стеклами, - смущенно добавил полковник. Он тоже посмотрел на настенные часы. – Они остановились в момент взрыва.
- Что еще? – сухо осведомился Всеволод Игнатьевич.   
- Предохранители всех подстанций в микрорайоне перегорели. Отключились светофоры, что привело к нескольким авариям на дорогах. Вертолет патрульной службы, в это время пролетал рядом. Его зацепило по касательной. Электроника вышла из строя. Но машину удалось посадить, так что пилоты отделались легким испугом…
Генерал покачал головой, полез за сигаретами и закурил. – Пилоты-то отделались, а вот мы с тобой… Что мне докладывать министру? А мэру, что говорить? Бардак! – добавил Илларионов и закурил. – Короче, не тяните с экспертизой, выясните все от и до, и ко мне с докладом, как можно скорее! Даю тебе два часа на все про все, полковник. Кстати, а где был сам хозяин квартиры? Кто он вообще? Откуда свалился на нашу голову?
 - Хозяина квартиры в данный момент устанавливают… - начал было Федор Павлович, но в этот момент дверь открылась и в комнату вошли двое в черных костюмах. Один был среднего роста, с гладко зачесанными волосами белыми, как снег. Второй – молодой человек приятной наружности, с шрамом на щеке, держал в правой руке дорожный кейс из черной кожи, с кодовым замком.
- Доброе утро, господа, - бархатным баритоном произнес белоголовый.
- Да какое, оно к чертям собачьим, доброе?! – В запальчивости бросил генерал, глубоко затягиваясь сигаретой. Тут он, наконец-то, обратил внимание на вошедших и перевел удивленный взгляд на полковника.
 – Якименко? Почему в помещении посторонние лица? Как они сюда прошли?! Вы что, уже охрану сняли, мать вашу?! – громко выругался он.
- Всеволод Игнатьевич, будет вам! – примирительно произнес белоголовый, и сделал шаг на встречу. Его пронзительные синие глаза, оглядели грузную фигуру генерала с какой-то детской неподдельной наивностью.
- Так. Вы кто такие?
Белоголовый достал удостоверение, раскрыл и показал Илларионову. Генерал молча осмотрел документ, не проронив ни слова. Раздражение на его лице, как ветром сдуло.
- Значит так, - продолжил белоголовый. – Дальше мы поступим следующим образом! Вы  отсюда уезжаете, снимаете оцепление, и все такое… Возвращаете нам все отснятые пленки, и все пробы, которые успели взять. Ну и… наконец, добровольно, так сказать во избежание, забываете обо всем. Дальнейшие инструкции получит ваше руководство. Вас известят позже. А пока… Надеюсь вам все понятно?
Илларионов заиграл желваками. Какого черта этот тип себе позволяет? Пускай он даже наделен сверхполномочиями!
- Я генерал Федеральной службы безопасности! И я не позволю, чтобы…
- Всеволод Игнатьевич, а хотите, я вас лично соединю с министром?  У меня прямой телефон! – На полном серьезе проговорил белоголовый и достал из внутреннего кармана двубортного пиджака спутниковую трубку. – И вы ему предъявите ваши претензии?
На генерала было жалко смотреть. От былой осанистости не осталось и следа. А лицо посерело и осунулось. Сигарета дотлев до фильтра стала отвратительно чадить. Впрочем через секунду она погасла.
- Хорошо, - сказал Илларионов. – Какие-нибудь пожелания еще будут? – спросил он, с  неприкрытой издевкой в голосе.
Белоголовый кивнул головой. – Будут. Забудьте обо всем, что видели. И жизнь пойдет своим чередом. А то вон, только людей перепугали! Ну, а остальное мы устроим!
- А что мне  доложить министру?  Мэру, наконец?!
- Как обычно. Взрыв бытового газа. В качестве жертвы, укажете имя хозяина квартиры Горчакова Пантелея Романовича. Вот, собственно и все!
Илларионов кивнул и молча вышел из квартиры, полковник послушно  затрусил следом.
- Ваня, - обратился белоголовый к молодому человеку, - пойди, и проследи, чтобы все в точности исполнили, а то знаю, я их,  разгильдяев!
- Хорошо Евгений Александрович, сделаю, - ответил Ваня и вышел вон.
Белоголовый услышав стук входной двери, подошел к старинным часам. – Ай-яй-яй, такой чудесный механизм испортили! – Надев очки, он в упор посмотрел на круглый циферблат, коснулся пальцем цифры «12», угукнул и отошел в сторону. Осмотрев комнату беглым взглядом, белоголовый, приблизился к единственно сохранившемуся кухонному окну, за которым разгоралось приветливое летнее утро. Внутренние стекла, как будто были покрыты тонкой серой  пленкой. Евгений Александрович прошептал, какую-то тарабарщину, и провел ладонью по стеклу. И тотчас, как по мановению волшебной палочки на стекле раскаленными углями, один за другим по порядку проступили рунические знаки.
- Хм! – многозначительно произнес белоголовый. – Любопытно, честное слово! – он сделал шаг назад, поправил дужку очков и посмотрел под ноги на черное, едва проступающее пятнышко. – Вот собственно и все, что осталось от хозяина…
               
                3

  «… Вот потому-то я и говорю, что разумным не следует соваться в чужие дела…»
                / «Панчатантра», рассказ первый /

 Дом стоял у развилки старой грунтовой дороги. Когда-то ей пользовались купцы. Именно здесь, из хмурого неприветливого леса выходили торговые караваны. Проходя ладный бревенчатый мост, перекинутый через глубокий овраг, многочисленные обозы  оказывались у высокого земляного вала, укрепленного крепостными стенами… Прошло время. От высоких оборонительных валов осталась лишь былая слава. Мост давно обрушился – тяжелые бревна подгнили, и настил с перилами рухнул на дно оврага, по которому протекала лесная река. А дорога поросла ковылем.
И тем не менее дом стоял. Его красная черепичная крыша и странный флюгер, были видны со стороны объездной дороги, вьющейся между степенных сосен и мрачных елей. Двухэтажный особняк был построен в строгом английском стиле. Пятьдесят соток земли были окружены высоким тесовым забором с черными металлическими воротами, на которых красовалась странная, то ли эмблема, то ли узор. На самом деле это  были стилизованные буквы – «А.Д.».
За забором пышно зеленел одичавший  сад. Между деревьями проложены каменные дорожки. То тут, то там, и совершенно невпопад росли дикие колючки – острые длинные шипы, которых выглядывали из-под треугольных листьев. Кое-где проглядывали красноватые ягоды. Выглядели они на редкость аппетитно. Будто так и шептали любому встречному – съешь меня! По краям дорожек петляющих между деревьями, рос высокий, могучий папоротник. Его большие изрезанные листья чуть пригибались к земле от резких порывов ветра.
В глубине сада, спрятавшись за колючие заросли и высовываясь левым бочком, стояла каменная часовенка. Это было странное сооружение, около трех с половиной метров в высоту с куполообразной крышей, увенчанной непонятным, золоченым знаком. Узкие арочные окна были заставлены красочными витражами. Посреди крепкой дубовой двери, обитой по краям, проклепанным железом, красовалось внушительное медное кольцо. Вероятно, следовало бы добавить, что часовенка стояла на небольшом возвышении, что к ней вела точно такая же каменная дорожка, обрывающаяся у подножия мраморных черных ступенек с золотыми прожилками.
Весь день Аскольд Дмитриевич провел у себя в библиотеке.  Вход в святая святых находился у него в кабинете. Стоило повернуть голову одного из деревянных идолов, стоявших на полке, как дальняя стенка с книгами отъезжала в сторону, открывая потайной ход. По каменным ступенькам, Аскольд Дмитриевич спускался в библиотеку. Стены коридора были отделаны старым камнем, справа и слева висели стилизованные светильники. Дальше проход расширялся, превращаясь в небольшой зал, с рабочим столом, зеленой лампой, и книжными стеллажами в несколько уровней. Посредине зала на полу темнела неправильная пентаграмма. Рабочий стол Аскольда Дмитриевича стоял чуть в сторонке.
Библиотека выходила на поверхность и была искусно замаскирована под гараж. На самом деле полукруглая крыша библиотеки, по велению хозяина свободно откатывалась влево и тогда, прямо из библиотеки можно было наблюдать ночное небо и яркие звезды.
Гости прибыли, когда до полуночи оставались считанные минуты.
- Опаздываете, господа! – ехидно констатировал хозяин особняка.
- Лучше поздно, чем никогда, - в тон ему ответил тот, что был помоложе, с тонкими аристократическими усиками и пронзительно черными глазами. На нем был роскошный деловой костюм и лакированные итальянские туфли.
- Отличная погода, сэры, вы не находите? – неприятно ухмыляясь, сказал второй гость – детина в темных мешковатых брюках и ветровке. Волос на его голове почти не было,  на бледном, одутловатом лице блуждало неопределенное выражение. Он то прищуривал, то закрывал холодные, словно неживые глаза. – Определенно  с минуты на минуту будет дождь, - добавил он с удовольствием. – Грозу я вам гарантирую!
- Орлок! Довольно твоих плоских шуток, - поморщился аристократ. Взвесив в руке изящную трость из черного африканского дерева, он потер ладонью набалдашник  в виде драконьей пасти, и присел в плетеное кресло. – Ради этой встречи мне пришлось отменить турне по Средиземноморью! – весомо добавил он и снова поморщился. – И это на кануне встречи в Давосе!
- Еще бы! Нам всем кое-чем пришлось пожертвовать, чтобы встретиться здесь, - съехидничал детина. – Зеланд откинул сандалии, это ли не повод?! – Он осмотрел присутствующих.
Аскольд Дмитриевич смерил говоруна опасным взглядом.
- Не надо так на меня смотреть папаша! – хмыкнул Орлок, и наставил на хозяина указательный палец. – Я, как и ты не вижу повода для радости! – Детина потер массивный золотой перстень с бриллиантом, на указательном пальце, и внутри драгоценного камня, как будто, заклубилась тьма.
- Я тебе не папаша! – прошипел Аскольд. – Уж будь любезен соблюдать все формальности! Ты у меня дома, а не среди своих… мертвяков! – он специально смягчил последнее слово, хотя на язык так и просилось кое-что покрепче и повесомей.
Детина, вспыхнув было глазищами, тут же успокоился и напустил на себя прежний вид.
– Извини Ульфгар, мы тут все немножко разнервничались, - произнес он примирительным тоном и замолчал.
Хозяин кивнул. - Прошу за мной! – сказал он, и натягивая на ходу черную мантию, первым прошел в библиотеку. Детина и аристократ последовали за ним. Тут уже все было готово. Черные свечи тускло мерцали вокруг пентаграммы, строгие линии которой тоже слабо светились. В библиотеке царила мгла, ночное небо сияло звездами. В зале витал странный запах, источаемый черными свечами.
Хозяин, аристократ и детина встали в круг, и взялись за руки. Губы Аскольда почти беззвучно зашептали. Заклинание было непривычно длинным и вязким. Тридцать четыре неправильных слога, казалось, растянулись без конца. И попробуй сделать хоть одну ошибку! Впрочем, они творили это заклинание не в первый раз. Опыта не занимать. И тем не менее даже им, Посвященным Высшего Круга надлежало быть осторожными. Поэтому почти одновременно с Ульфгаром, забормотал охранные формулы Варрах. Орлок читал привычные «сатанинские оды из девятой главы Арханы».
Следовало вызвать Зеланда и у  него спросить, что произошло.               
               
                4

« Он подошел к зеркалу и посмотрел в него. Отражение в нем не отвечало действительности…»
  / Милаш Кадврич «Жизнь и небытие Себастьяна Луззо, глава 7 /

Странности в тринадцатой квартире дома №187 продолжились вскоре после того, как входная дверь была закрыта на замок и опечатана. А на официальной бумаге стоял такой штамп, что открыть ее не посмели бы даже сотрудники Федеральной службы безопасности.
Ни с того, ни с сего, вдруг тускло замерцало зеркало в прихожей. Будто, кто-то очень издалека попытался осветить его изнутри. Однако луч этот был слишком рассеянным, чтобы определить его источник. Наконец, откуда-то раздалось тихое, едва различимое шуршание. Словно кто-то большой и неуклюжий шел по тесному, низкому коридору, задевая плечами узкие каменные стены прохода. Через несколько секунд шуршание оборвалось и на зеркале одна за другой возникли три серые, едва различимые    тени.
- Ну? – послышался вдруг чей-то голос. – Что там?
- Да не видно еще! – сказал второй. – Надо подойти ближе. Тысяча дьяволов и одна ведьма, а нельзя ли поосторожней? – чуть раздраженно бросил он.
- Тут слишком мало места. А вообще иди вперед, коли так невмоготу! – сказал третий.
- Ну тогда посторонись!
- Еще чего!
- А ну, угомонитесь! Оба. И смотрите! – сказал первый, и одна из теней в зеркале скользнула куда-то в бок.
- Все равно не видно. А ну-ка посвети мне! – попросил второй.
Еще мгновение и в зеркале, которое вдруг перестало отражать скудное убранство прихожей, вспыхнул огонек свечи. Он был такой слабый и такой  неловкий, что казалось, вот-вот потухнет. Огонек самостоятельно двигался вверх-вниз. Через несколько секунд он  скользнул вправо и, наконец, замер, посредине зеркальной глади. Стало понятно, что внутри зеркала  существует коридор! Тусклый свет свечи очертил его стены пол и потолок.
- Вот! Теперь различаю. Вижу комнату, - доложил второй. – Везде пусто.
- А часы? Часы видно? – спросил третий.
- И часы вижу. Стоят часы.
- Сколько показывают времени? – осведомился первый, и серая тень опять колыхнулась в зеркальном отражении.
- Что-то около полуночи. Сейчас взгляну точней. Вот черт, да кто же столько туману-то напустил?! Не видно ни зги… - одна из теней сделала неловкое движение,  и твердое зеркало выгнулось наружу, словно резиновое. – Без одной минуты, - наконец, сообщил второй.
- Скверные дела, - заметил первый.
- Придется идти? – полувопросительно полуутвердительно произнес третий.
- Придется.
И тени снова пришли в движение. Зеркало вздрогнуло и заколебалось. По его ровной гладкой поверхности, как будто по воде, во все стороны разошлись круги. Еще секунда и из зеркала, словно из вертикально стоящего омута, высунулась одна рука, потом вторая. Матовая поверхность стекла, обретя невиданную эластичность, выпирала переливающимся горбом, словно не хотела впускать в квартиру непрошенных гостей.
- Охранное заклятие наложил, гад! – раздраженно бросил второй, раздвигая невидимые путы и пытаясь высунуть голову. Изрыгая проклятия, он упорно лез вперед.
Раз! И его голова высунулась наружу. Два! И он переступил порог рамы и оказался в прихожей. Это был Орлок. Следом за ним в прихожую из зеркала вышли Ульфгар и Варрах.
- Ну и берлога! – поморщился детина, отрясая одежду, так словно к ней пристали пряди старой, многовековой паутины. – Он что, не мог жить как все люди?
- Насколько я понимаю у Горчакова в городе еще парочка квартир, но жил и работал он именно здесь! – заметил аристократ. – Действительно, гадючник.
Хозяин загородного дома покачал головой. – О вкусах не спорят. Мы для чего сюда пришли? Давайте-ка осмотрим помещение. Уверен, следов предостаточно!
Все трое разбрелись по квартире. Аскольд Дмитриевич внимательно осмотрел часы. В это время, аристократ, он же Варрах  замер  у самого окна, водя вдоль стекол обеими ладонями.
- Господа! А тут уже кто-то побывал до нас! – сообщил он. – И этот кто-то первым снял пробу!
- Неужели и печати не оставил?
- Должна была остаться, если действовал официально, - скупо заметил детина, хмуря брови и поглаживая перстень с бриллиантом.
- Ну что, тогда сконцентрируемся и прогоним от начала  до конца? – предложил Аскольд. Склонившись над полом, он пальцем начертил пентаграмму, разогнулся, после чего все трое взялись за руки и прочитали Общее  Разблокирующее заклинание.
Пентаграмма вспыхнула как раскаленная проволока, озарив стены комнаты малиновым огнем. Воздух помутнел, осветился изнутри и в нем стали появляться полупрозрачные, словно призраки фигуры. Они ходили туда-сюда, от окна к двери, из комнаты в комнату. Вот у часов встали генерал ФСБ и полковник, а немного погодя появились еще двое – белоголовый и его помощник. Через несколько минут пентаграмма стала меркнуть. Все более прозрачными и невидимыми становились бывшие гости квартиры под номером тринадцать. Наконец, изображение пропало, а Ульфгар, Орлок и Варрах, вышли из гипноза, разъединив руки.
- Так я  и думал! – сплюнул детина. – Вот и ответ на главный вопрос!
- Белый… - задумчиво протянул Аскольд и потер подбородок, заросший густой щетиной.
Аристократ пожал плечами. – Почему бы и нет? То, что в открытую они с нами не враждуют еще ни о чем не говорит.
- Зачем им рисковать и нарушать закон о паритете…
- А они официально открестятся, – заметил Варрах. – Пока неясно, что произошло, мы не можем предъявить им никаких претензий.  Где хотя бы один более-менее четкий отпечаток? Ну и что, что они тут присутствовали? Это еще ни о чем не говорит!
- Как раз и говорит! – возразил Орлок. – Это они убрали Зеланда. Да так, что от  него и мокрого места не осталось. Профессионально ликвидировали! И полная блокировка на все события предыдущей ночи.
Аскольд задумчиво покосился на окно. – И, тем не менее одно сообщение Зеланд успел оставить!
- Что толку, если белый и его долбанный помощничек  клеймо уничтожили? – буркнул Орлок и сжал кулаки. –Господа, а вам не кажется, что пора и нам изменить свою тактику. Жизнь меняется, в конце концов  старый закон себя изжил. Белые это поняли первыми. И мы должны ответить тем же!
Аскольд покачал головой и посмотрел на Варраха. – Ты рассуждаешь, прямо как мальчишка. Или, как эти твои… мертвяки. – Ульфгар коротко глянул на детину.
- Какая разница, как я рассуждаю?! Главное - пора действовать, пока нас всех не перебили! Да  что вы на меня так уставились? Время пришло! Тем более, силы у нас предостаточно, - Орлок в довершении повел широкими плечами и отошел в сторону. 
- Мы все поставили под договором свои подписи. И расписывались не чернилами. Если мы сейчас ошибаемся, то откатное заклинание от нас мокрого места не оставит! Нет, отвечать так прямолинейно не годится, - Аскольд на секунду задумался. – Для начала мы все должны выяснить. Может быть даже войти в контакт с белыми. Вдруг они захотят поделиться ценной информацией?
Варрах на секунду задумался. – Орлок говорил дело, но ты, как всегда, прав. Рисковать не стоит. Даже если мы правы, и в отместку уничтожим кого-нибудь из светлых магов, где гарантия, что мы докопаемся до истины и узнаем, кто убил Зеланда?  Я тоже предлагаю вначале разобраться. А уж потом…
В помещении повисла тишина. Было слышно, как Орлок недовольно сопит, потирая кулаки.
– Мне вдруг в голову пришло… а что если Зеланда убрал, кто-то другой? – подал голос Варрах и посмотрел на присутствующих.
- То есть? – приподнялся Орлок.
- Ну, предположим, действует сильный маг, которого мы не знаем? Который  не состоит ни в одном из списков?
- Во имя мрака, надеюсь, что это не так, - сказал Аскольд. – Однако дело еще осложняется и тем, что никто из нас не может вести расследования! Мы можем только гадать, кто это сделал.
- Если бы не белый, мы знали бы имя ликвидатора наверняка! – пробурчал Орлок. – Ох и надоели мне все эти законы, пункты и подпункты! Тот кто придумал, что маги не могут вести расследование преступлений направленных против них самих, наверняка работал на белых! Они, видишь ли, боятся необъективности! Как будто сами не занимаются мухлежом! Вот плюну на все и лично проведу дознание. Кто мне помешает? – колдун криво ухмыльнулся.
- А великие духи Ситайна? Ты забыл, кто стоит у тебя за спиной? Если им покажется, что ты переступил границы дозволенного, от тебя и плевка не останется! Сегодня ты переступил договор, завтра захочешь с ними сровняться… Лично я в такие игры не играю! – сказал Ульфгар.
Варрах кивнул. – Это верно. Но… - на секунду он задумался. – Не пришло ли время обратиться к Высшим и сломать эту традицию? Разве убийство собрата по оружию не повод?
Аскольд вздохнул. – Делайте, что хотите, лично я своей шкурой рисковать не намерен! Были уже прецеденты. А что касается закона, то ему подчинятся все; даже духи Ситайна послушны своему закону!  Неужели я должен объяснять вам элементарные вещи?
Все трое замолчали.
- Так что же нам тогда, человека на эту работу нанимать?
- Закон гласит, что именно так мы и должны поступить! – Кивнул  Варрах. – Найти человека, способного провести расследование. Конечно, не без нашей помощи. Вот тогда все точки закона будут соблюдены.
- А что, у тебя есть кто-то  на примете? – прищурился Орлок.
- Что глупости молоть! – Раздраженно бросил Аскольд. – Его имя назовет Книга Заклинаний! Вот туда нам и следует заглянуть. А сейчас пора возвращаться! – добавил он. – Время выходит! – И все трое направились в прихожую, где висело зеркало.

                5
             
 «… В неясном, пепельно-сером свете Луны, вдоль дороги неслышно двигалась по воздуху размытая фигура. Город уже спал, в то время как призрак прогуливался по его ночным улицам. И черный, изодранный плащ, как хвост ящерицы, волочился за ним…»               
                Рейнкард Шмит «Почти правдивая история»


Артем проснулся посреди ночи, ни в силах понять, что за причина побудила его открыть глаза. Электронные часы на тумбе показывали четверть второго. Обычно он спит крепко, хоть из пушки пали. Особенно, после нескольких бессонных ночей, проведенных на «охоте». Сколько времени он выслеживал добычу, сколько сил потратил на то, чтобы ей завладеть! А сейчас, когда ему надо, как следует отдохнуть, и привести себя  в порядок, организм отказывался подчиняться.
Вот зараза, и сна-то ни в одном глазу! – подумал он. - Как будто нарочно!
Зевнув от души, Артем сел в кровати, и тут услышал тихий, еле различимый шорох, доносящийся из прихожей. Уж не он ли заставил проснуться? Чем-то неуловимо колдовским обволокло все окружающее пространство. Артем повернул голову. Взгляд остановился на раскрытой книге, с торчащей закладкой. Гоголь «Вечера на хуторе близ Диканьки».  Не в этом ли причина его бессонницы?!
Артем мотнул головой, и тревожный морок рассеялся, но это не принесло облегчения. Артем привык доверять собственному чутью, и как был, в одних трусах, не надевая тапок, неслышно проскользнул в прихожую.
Шорох повторился. Такой же тихий, но сейчас для Артема он прозвучал оглушительной аварийной сиреной.
В замочной скважине, ковырял отмычкой абсолютно незнакомый тип. Артем перед тем, как незаметно отпрянуть, успел заметить гнусное выражение на его небритой морде, а еще двух крепких пароней, которые замерли за его согнутой спиной, в нетерпеливом ожидании.
Волна страха накатила со всесокрушающей силой. Но, если у одних страх парализует волю, то для других это отличный повод проявить все свои способности, которые на протяжении  жизни аккуратно консервировались и только  ждали своего часа.
Не прошло и  секунды, когда Артем вихрем влетел в комнату, на ходу надевая спортивную курточку, брюки. Достал из тайника в ванной заранее приготовленную сумку со всем необходимым.
Время  растянулось, как в кино. Еще мгновение, и Артем уже был на балконе. Третий этаж, высота нешуточная. Люди умудряются и с первого шею свернуть. Внизу у подъезда под лучами фонаря лоснилась лакированная крыша могучего внедорожника. У дверей дежурили еще двое. Что и говорить, к Артему эти парни пришли не пиво пить. Но, хотел бы он знать, как эти дубовые пинкертоны вышли на его тщательно законспирированное гнездо? Квартирка-то была приобретена через подставное лицо!
Однако размышления пришлось отбросить. Артем еще не научился перелезать с балкона на балкон, рассуждая о перипетиях своей нелегкой жизни. Пришлось сконцентрироваться на деле. Дотянуться до верхнего балкона оказалось не так-то легко, даже с его ростом. Несколько мгновений приходилось балансировать, стоя на самом краю.  Однако занятия гимнастикой в детстве не пропали даром. Артем встал на перила, плавно выпрямился и схватился за выступ верхнего балкона. В следующее мгновение он подтянулся на руках и оказался там, где нужно.
Снизу его заметили, когда до заветной цели оставался всего один балкон,  точнее застекленная лоджия. Теперь счет шел уже на доли секунды. Именно столько требовалось, чтобы принять наконец, единственно правильное решение! Артем повернулся и дернул за ручку балконной двери. Открыто! И на этот раз фортуна улыбнулась ему. Осторожно приоткрыл дверь, прислушался.    Внутри было тихо. Зато с улицы донеслись до него резкие, неприятные голоса. Артем облизал пересохшие губы и вошел в темное помещение. Двигаться приходилось на ощупь. Крайне осторожно. Сантиметр за сантиметром. Не дай Бог, на что-нибудь наткнуться. Шуму будет…
Глаза более или менее привыкли к темноте и уже различали общие очертания предметов. На темном фоне чернели – небольшой круглый стол справа, слева от балконной двери столик для аппаратуры и телевизор на нем, книжный стеллаж у дальней стены слегка отсвечивал серебристыми и золотыми переплетами книг. В любом другом случае, Артем остановился бы, чтобы получше рассмотреть раритеты. Но не сейчас. В затылок смрадным холодом дышала погоня.
А прямо по курсу слева у арочного прохода стоял полуторный диван, на котором спала  девица. Тонкое, будто сошедшее со страниц «Тысячи и одной ночи» покрывало – темно-синее, с серебряными и золотыми звездами наполовину сползло, выставив на показ такое, что даже во мраке смотрелось исключительно эффектно. У Артема едва не отвисла  челюсть. Хозяйка квартиры спала на  левом боку. По всей видимости, эту красоту ненаглядную в детстве не мучили ужастиком про серого волка.
Артем сделал еще полушаг и невольно остановился. Однако рассмотреть более подробно красотку не удалось. В комнате все-таки было слишком темно. Любопытно и как это он раньше не замечал эту дивчину? Ведь соседи почти…
Бесшумной тенью Артем скользнул дальше, в сторону прихожей, надеясь, что по дороге ему не повстречается полусонный амбал – близкий друг хозяйки, или какая-нибудь сторожевая псина, которая будет пострашней любого хлопца.
Облегченно выдохнул в коридоре, встав у большого зеркала, обнесенного тяжелой, узорчатой рамой из темного дерева. На миг Артему показалось, что внутри сверкнул и погас огонек. Как будто, кто-то за его спиной чиркнул зажигалкой.
Готовый урегулировать конфликт быстрым и действенным способом, Артем резко повернулся, вскидывая правую руку. За спиной никого не было. Хотя в затылок дул холодный ветерок, будто где-то возник легкий сквознячок.
И чего только не померещится, - невольно подумал он. Всего-то три оборота несложного замка, поворот ручки и свобода. Ищи ветра в поле, когда он по лестнице доберется до самого верха, а оттуда рванет на чердак.
Свобода встретила Артема со свойственной ей безаппеляционностью. Прямым точным ударом в челюсть, от которого, словно лампочка отключилась в мозгу. Все вокруг погрузилось во тьму.
- Ну что, очухался, красавчик? – гнусно ухмыляющаяся морда склонилась над ним, затем отстранилась и плеснула в лицо ледяной водой из ржавого ведерка.
Это было очень кстати. Именно такого душа не хватало Артему, чтобы очухаться и заставить мозги соображать. Артем вспомнил недавние события. Сначала нехорошие ребята пытались взять его у себя в квартире, а потом, он угодил в ловушку. Что и говорить, ловко его сделали, как последнего лоха. Но кто?!
Гнусная морда отошла в сторону, приняв поистине смиренное выражение. Зато возникла другая, не менее похабная – широкая, как блин, с оттопыренными ушами, и черными злыми глазками, которые смотрели на Артема, как два пистолетных дула.
- Это тебе аванс, задохлик! – сказал он сиплым голосом. – Не жди скорой смерти! Подыхать будешь долго и мучительно. Это я тебе организую!
- За что? – простонал Артем, сплевывая на пол кровавую слюну. – Что я вам сделал?
Впереди включился свет, и Артем увидел дощатые стены сарая, какие-то ящики, на которых печатными буквами чернело: «Не кантовать!». Под потолком, словно в каюте пиратского брига,  покачивалась керосиновая лампа. Наконец нарисовалась еще одна рожа, не лучше прежних двух. На грязном табурете, закинув ногу на ногу, сидел Шериф. Одет он был в какой-то идиотский полосатый костюм.  На ногах красовались нелепые штиблеты, начищенные до зеркального блеска. Лысый череп украшал черная шляпа. Шериф смотрел на Артема, как мясник на тушу, которую предстоит разделать. В правом уголке его рта чадила гаванская сигара. Выглядел бандит, как пародия на американских гангстеров тридцатых годов.
- Ну вот, - подытожил он. – Сколько веревочке не виться, а рано или поздно наступает конец. Вот и твой наступил, паря. А ведь мне даже жаль, что все так быстро закончилось! – неожиданно добавил Шериф и замолчал.
В голове Артема все пронеслось со скоростью сверхзвукового истребителя. В считанные мгновения он вспомнил и про разговор с очкариком,  выгодное предложение угнать шикарный «Porsche Cayenne», оставленный у дома, и солидную сумму выкупа, предложенную посредником. Спортивный внедорожник давно уже  ехал в заказном контейнере, в сторону Уральских гор. Артему казалось, что все, уже позади, когда приключилась такая оказия. Ведь он тогда не знал, чью машину угоняет, что очкарик подставил его, как последнего лоха! 
- Ты увел у меня любимую машину, - мрачно пробубнил Шериф. – Но даже не это главное. Если я захочу, я еще дюжину таких колымаг зафрахтую. Деньги что, сегодня есть, завтра нет. Ветер! Другое дело авторитет! Уважение за бабки не купишь. Его заслужить надо. А ты выставил меня на всеобщее посмешище! И ты мне за это заплатишь. Жизнью!
- Но я… не знал, что это твоя тачка, Шериф, - выпалил Артем. – Мамой клянусь, не в курсе был… Но теперь, когда все прояснилось, давай решим вопрос полюбовно. Я возмещу тебе полную стоимость машины. Идет?
- Бежит! – ухмыльнулся Шериф и, бросив огрызок сигары в ведерко, из которого недавно поливали Артема, добавил. – Как говорят наши братья мусора, незнание закона, не освобождает от ответственности! Так-то! Эй, Череп, приступай! – распорядился он и поудобней уселся на табуретке.
Давешний здоровяк, вынырнул из-за спины с включенной паяльной лампой. Прикурив от обжигающе жаркого огня, Череп ноздрями выдохнул сигаретный дым и  медленно направился к Артему. Правая рука бандита с зажженной паяльной лампой стала медленно подниматься.
- Да вы что, парни? Вы в своем уме?! Прекратите!!! – закричал он. Задергался, пытаясь встать. Но все попытки были тщетны. Пока Артем был в отключке, его надежно связали, вдобавок прикрутили руки и ноги к стулу, на котором он сидел.
- Сейчас мы из обыкновенного лоха, сделаем лоха жареного, в яблоках! – заметил Череп и весело закудахтал.
- Нет! Нет… - крик Артема оборвался. Горло сдавил спазм. Жаркое пламя паяльной лампы лизнуло левую щеку. Раздался характерный шипящий звук. И вдруг остро запахло жареным мясом, затем, Артем почувствовал пронзительную, ни с чем не сравнимую боль. Дернувшись еще раз, он, крепко  сцепил зубы, и как учили йоги, правильно задержал дыхание, чтобы прикинуться мертвым. Остальное было делом техники. Стул качнулся, и Артем упал вместе  с ним на спину, больно ударившись затылком. 
Сознание медленно возвращалось к нему. Щека по-прежнему горела огнем, но уже не так сильно. Артем медленно открыл глаза. За окном разливалось утреннее солнце. Артем повернулся и к своему удивлению обнаружил, что лежит в кровати у себя дома. Ни Шерифа, ни его парней и в помине не было.
Он свесил ноги с кровати, дотянулся до сигарет. Закурил..
Что за чертовщина с ним приключилась? Ночной кошмар? Наваждение? Настолько подробное, что… Он коснулся рукой левой щеки. Ничего похожего на след ожога. Значит и впрямь кошмар. Артем посмотрел на книгу Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки» и нервно рассмеялся.
Мысли, однако, вернули его в реальность. А в реальности и в самом деле существовал очень крутой бандит  по кличке Шериф, и его правая рука, садюга по кличке Череп! Так что сон запросто мог быть вещим. Игнорировать такие знаки он не имел права.
- Пора менять обстановку! – самому себе сказал Артем, и тут же начал собирать вещи.
                (продолжение следует)