Улучшилось

Обычно, при фразе «надо сходить в собес», у меня резко портится настроение.
Коридоры, двери, двери, двери, очереди... ох.
Так не хочется! А идти-то надо. Последний раз я была там года два назад, кажется...
Хорошо, что сын поддержал, отправился сегодня вместе со мной: универ на недельном карантине.

Тоскливо вздохнула у двойных входных дверей и вошла, вслед за сыном: так и есть.
Двери, двери, двери... таблички, таблички, таблички... люди, люди, люди... ждут.
Кто-то сидит, кто-то ходит. Большинство – люди пожилые, сидят и смотрят взглядом «внутрь себя».
- Ну, вот и пришли...

Сначала мы с сыном бестолково слонялись по коридорам в поисках нужной двери.
Нашли, заняли очередь.
Через минут десять разобрались, что заняли очередь не туда.
Ещё через десять – нашли «туда», вновь заняли очередь, за полной женщиной лет за шестьдесят с лишним.
Сесть некуда, встали у какого-то стенда.
Ждём.

- Кто сейчас заходит в двенадцатый кабинет? – вдруг строго спрашивает невысокий подтянутый мужчина: костюм, галстук, начищенные ботинки... а я и не заметила, когда он появился.
- Я... – нерешительно, после недоуменной паузы, отвечает зелёная «береточка» лет тридцати пяти.
- Проходите в тринадцатый, там свободно, - делает сопровождающий жест рукой мужчина, и «береточка», сориентировавшись, быстро забегает в открываемую для неё «костюмом» дверь.

- А что у вас? – карие глаза требовательно смотрят на сидящую рядом со мной, закутанную в шаль, старушку.
- Да... мне... вот надо... – и протягивает своё пенсионное удостоверение, почему-то не красного, а зелёного цвета.
- Дубликат? – берёт зелёные «корочки» в руки мужчина, - потеряли?
- Я с магазина вернулась... а нету...
- Документы – это не семечки, что вы так? – укоризненно говорит мужчина, возвращая «корочки».
- Так не только пенсионное! Там была и справка, и полис... – жалуется женщина.
- А я помню вас: вы приходили писать заявление, - слегка прищуривается мужчина.
- Да, да, - обрадовано улыбается и кивает головой женщина.

- Александр Иванович! – вдруг обращается женщина от двери одного из кабинетов.
- Слушаю вас, - поворачивается к ней мужчина в костюме.
- Да мы ждём, ждём! а её всё нет!
- Сколько минут ждёте? – спокойно интересуется Александр Иванович.
- Да уже минут пятнадцать! А она не возвращается! – подключается паренёк в шерстяной шапочке.
Александр Иванович приоткрывает дверь соседнего кабинета и к кому-то обращается:
- Напомните: кто у нас работает в этом кабинете? Да? И где же она? Да вот – люди говорят, что уже минут пятнадцать ждут...
И его брови удивлённо поднимаются. Выслушав ответ, он спокойно проходит по коридору, открывает одну из дверей и смотрит внутрь кабинета, не произнося ни слова.
Секунд через десять из этой двери торопливо выскакивает покрасневшая блондинка с папкой в руках - и... паренёк в шерстяной шапочке заходит на приём.

А Александр Иванович идёт дальше по коридору: вот он что-то объясняет старичку в пуховике; вот – быстро разбирается с очередью у дальнего кабинета...

- Извините, пожалуйста, - не выдерживаю я и обращаюсь к сидящей рядом женщине, - а кто это?
- Александр Иванович, начальник.
- Да вы что? – удивляюсь я, - и часто он так вот ходит?
- Да почти всегда, - машет рукой женщина.

За полчаса, проведённые в очереди, я увидела и второй «рейд» Александра Ивановича: так же спокойно и внимательно он шествовал по коридору, так же быстро «расправлялся» с очередями, так же вежливо отвечал на любые вопросы.

- Мам, да пойдём! Ты что стоишь? – спрашивает Володька, когда мы выходим из кабинета.
- Ты понимаешь... мне так хочется «спасибо» сказать этому Александру Ивановичу, - растерянно улыбаюсь я, - я ещё такого никогда не видела. Вот так бы – всем начальникам... не закрываться в кабинетах, а ходить среди людей! Он меня поразил, Володька...
Володька спокойно поворачивается и громко, на весь коридор, говорит:
- Спасибо вам, Александр Иванович!
Подхватывает меня под руку и ведёт к выходу. Я смеюсь, так же громко говорю «спасибо!», а Александр Иванович невозмутимо отвечает нам вслед:
- Ну, что же. Если вы так считаете.

Мы с Володькой идём домой: под ручку и в отличнейшем настроении.
«...спасибо, что есть в нашем сумасшедшем мире Александры Ивановичи, - думаю я, улыбаясь, - и дай бог им здоровья и счастья!»
- ...а настроение-то улучшилось, - поддразнивает меня фразой Гришковца сын.

Улучшилось!