Золотая белочка

Жил на свете медвежонок, бурый, лохматый, как все лесные медвежата. И был этот медвежонок необыкновенный: очень-очень добрый. Он помогал всем, и даже тем, кто его не просил. Но случилось то, что изменило не только всю его жизнь, но и его самого.
Как-то рано утром шёл он по лесу и увидел золотой дуб. Удивился сначала медвежонок, но потом решил, что это осень позолотила листья могучего дерева. Так бы и думал он, что осень красит всё в золотой цвет, если бы на одной из золотых веток дуба не увидел белочку, которая тоже была золотой. «Нет, это не осень красит всё в золотой цвет, — подумал медвежонок, — тогда бы и медвежата были золотыми, а я бурый. Наверное, золотыми становятся от чего-то другого. Если не осень, то, наверное, солнце покрасило белочку», — и медвежонок стал разглядывать белочку со всех сторон: и так подойдёт, и эдак, но, с какой бы стороны ни заходил, она оставалась золотой, даже несмотря на то, что с одной стороны её освещало солнце, а с другой — нет.
Белочка сидела на ветке, пока поднималось солнце, будто встречала его восход, потом сорвала золотой жёлудь и, прыгая с ветки на ветку, спустилась вниз.
— Здравствуй, белочка, — сказал медвежонок.
Белочка от неожиданности выронила жёлудь.
— Ой, как ты меня напугал!
— Я не хотел тебя пугать, я только хотел поздороваться с тобой и спросить, не надо ли тебе чем помочь.
— Спасибо, я сама управляюсь.
Белочка подняла жёлудь, ловкими прыжками добралась до соседнего дерева, поднялась по стволу и исчезла в дупле.
Медвежонок просидел до ночи, но больше белочку не увидел. Он вернулся в свою берлогу, улёгся на подстилку из сухой травы, но заснуть не смог: сердце его сильно билось, когда он думал о белочке, а думал он о ней всё время. Не дожидаясь утра, медвежонок вылез из берлоги и побежал к золотому дубу. Белочки не было. Он огорчился, но, чтобы печаль не томила сердце, залез на дуб и потряс его. На землю посыпались золотые жёлуди. Их было так много, что хватило бы всем обитателям леса.
И вдруг возле горы желудей появился шустрый бельчонок.
— Я нашёл клад! — завопил он. — Бела-белочка, иди скорей сюда! Я покажу тебе чудо!
И — о чудо! — возле желудей появилась золотая белочка.
Медвежонок хотел сказать, что это он натряс для неё желудей, но шустрый бельчонок опередил его.
— Бела-белочка, я дарю тебе эту гору желудей!
— Как восхитительно! Какой ты молодец! Этих желудей хватит всем белкам в округе. Позови их и предложи эти прекрасные жёлуди.
— Я хотел, чтобы ты забрала все эти жёлуди себе!
— Большое спасибо, но для одной меня будет слишком много. Здесь хватит всем.
— Это твои желуди, и ты можешь распоряжаться ими, как пожелаешь! — восторженно произнёс бельчонок и свистнул.
Сбежались все белки округи. Золотая белочка предложила им взять желудей, а бельчонок, воспользовавшись случаем, начал рассказывать, как он ловко натряс такую огромную кучу желудей. Все восхищались бельчонком, хвалили его, благодарили, а сидевшего рядом медвежонка, такого большого и лохматого, никто не замечал.
Когда белки растащили все жёлуди, медвежонок остался совсем один. Он хотел ещё хоть разочек увидеть золотую белочку. «Какая она красивая, совершенно не похожа на всех остальных белок! — рассуждал он сам с собой. — Все белки серые, а она — золотая. И хвостик у неё пушистее, чем у всех, и каждый волосок в нём будто светится; и мордочка круглая, как солнышко; и ушки — с золотыми кисточками… А какие глаза!.. Таких добрых, сияющих глаз я ни у кого не видел!»
Ночь для медвежонка прошла беспокойно: он вертелся с боку на бок и всё время думал о белочке; ему очень хотелось увидеть её снова, и он никак не мог дождаться наступления утра.
Как только забрезжил рассвет, медвежонок выбрался из своей берлоги и направился к золотому дубу в надежде встретить там золотую белочку. И — свершилось чудо! — белочка сидела на прежней веточке и смотрела на солнце. Какой удивительно красивой она была в лучах восходящего солнца!
Медвежонок долго и терпеливо ждал, когда белочка спустится вниз. И вот наконец она оказалась на траве рядом с медвежонком.
— Здравствуй, медвежонок!
— Здравствуй, белочка! — радостно воскликнул медвежонок. Он обрадовался и потому, что увидел белочку, и потому, что она заговорила с ним. Он был так счастлив в эту минуту, что сам засветился, как солнце. — Ты меня уже не боишься? — спросил он у белочки.
— Нет, потому что ты очень добрый.
— Откуда ты это взяла? — удивился медвежонок.
— У тебя глаза добрые: они светятся необыкновенным светом. Вчера, когда белочки нашей округи разбирали жёлуди, ты улыбался: видимо, был очень доволен тем, что всем- всем достались желуди. А кто умеет радоваться, когда другому хорошо, тот добрый!
— Конечно.
— Прости, мне надо идти: сегодня мы собираем грибы.
И белочка исчезла в чаще. Медвежонок сначала опечалился, а потом вспомнил, что по дороге к дубу на полянке видел грибы, и отправился собирать их. К полудню у дуба возвышалась гора грибов. И тут, откуда ни возьмись, появился шустрый бельчонок.
— Удивительное дерево! — воскликнул он. — Когда бы сюда ни пришёл, здесь всегда что-нибудь есть. Бела-белочка! Иди скорей сюда! Я покажу тебе новое чудо!
И — о чудо! — как и в прошлый раз, возле горки грибов появилась золотая белочка.
Медвежонок хотел сказать, что это он насобирал для белочки грибы, но шустрый бельчонок опередил его.
— Бела-белочка, я дарю тебе эту гору грибов!
— Как восхитительно! Какой ты молодец! Этих грибов хватит всем белкам в округе. Позови их и предложи им эти чудесные грибы.
— Я хотел, чтобы ты забрала все грибы себе!
— Большое спасибо, но мне этого много, здесь хватит всем.
— Это твои грибы, и ты можешь делать с ними всё, что захочешь!
Шустрый бельчонок свистнул, и к дубу сбежались все белки округи. Белочка предложила им взять грибов, а бельчонок, как и в прошлый раз, начал хвастать. Все восхищались небывалым умением бельчонка, хвалили его, благодарили, а медвежонка, как и прежде, никто не замечал.
Когда белки растащили все грибы, медвежонок остался один. Он очень хотел снова увидеть золотую белочку. В своих красивых мечтах он представлял её и восхищался её красотой. Но одно дело — мечтать, а другое — видеть наяву. Он говорил сам себе: «Все белки — серые, а она — золотая. И хвостик у неё пушистее и золотистее, чем у всех. И мордочка круглее и красивее, а на ушках — золотые-золотые кисточки, каких нет ни у одной белки! А глаза у золотой белочки — как две яркие звёздочки!.. Таких сияющих глаз ни у кого нет!»
И третья ночь прошла мучительно для медвежонка: он постоянно думал о белочке; ему так хотелось видеть её, что он готов был соскочить с мягкой травяной подстилки и бежать через весь лес к золотому дубу, но он понимал, что белочка ночью спит. Ночь была бесконечно долгой, а утро, как нарочно, никак не наступало.
Медвежонок ждал-ждал, ворочался-ворочался и наконец сквозь листву увидел первые проблески света. Он вскочил, выбрался из берлоги и побежал к золотому дубу, чтобы поскорее увидеть белочку. Он надеялся, что опередит её, но, подойдя к дереву, увидел белочку на прежнем месте. Она сидела и смотрела на восходящее солнце. Как красива она была в этот миг! Она вся светилась: лучи солнца будто исходили из неё.
Медвежонок уселся под дубом и стал ждать. Ждал он долго и терпеливо, наконец белочка спустилась вниз, подбежала к медвежонку и весело заговорила:
— Здравствуй, медвежонок, я очень-очень рада, что вижу тебя!
— Здравствуй, белочка! — воскликнул медвежонок и чуть не задохнулся от переполнившей его радости. — Я тоже счастлив видеть тебя!
— Прости, мне снова надо идти: сегодня мы собираем орехи.
— Орехи… — растерянно повторил медвежонок. — А завтра нельзя?
— Нельзя. Можем не успеть. Прощай. — И она исчезла в чаще леса.
Ах, как огорчился медвежонок! Он хотел что-то сказать белочке, но не нашёл слов, хотел крикнуть, но не успел: белочки уже не было. Он расстроенно смотрел вдаль, не зная, что делать, потом вдруг вспомнил, что по дороге видел орешник, и, не раздумывая, побежал собирать орехи.
Когда он оказался в орешнике, то понял, что натрясти желудей или набрать грибов куда легче, чем орехов: лесные орешки маленькие и постоянно выскальзывают из больших мишкиных лап. И тогда стал медвежонок действовать медленно, но верно: соберёт горстку орехов — отнесёт к дубу, вернётся, соберёт и отнесёт, снова вернется, соберёт и отнесёт… И так он ходил до вечера. А когда собрал небольшую горку, появился шустрый бельчонок и завопил как ошалелый:
— Какое удивительное дерево! Когда бы я сюда ни приходил, здесь всегда что-нибудь есть! Бела-бела-белочка-а-а! — закричал он. — Иди скорей сюда! Я собрал для тебя орехи!
И тут же появилась золотая белочка.
Медвежонок знал уже, что не скажет о том, что орехи, как жёлуди и грибы, собрал он, и не потому, что не успеет опередить шустрого бельчонка, а потому, что ему никто не поверит: все знают, что жёлуди, грибы и орехи собирает бельчонок.
А бельчонок нагло вопил:
— Бела-бела-белочка, я дарю тебе вот эти орехи!
— Спасибо.
— Их, конечно, не так много, как желудей и грибов, но я думаю, что тебе их хватит. Конечно, ты можешь позвать всех и предложить им, но орехов просто очень мало. —  Бельчонок не хотел упускать возможность в очередной раз похвастаться перед всеми своим умением, поэтому он предложил: — Позови всех белок и предложи им орехи.
— Позови сам. У тебя это лучше получается, — посоветовала белочка.
Бельчонок свистнул, и белки в один миг оказались на месте. Не дожидаясь предложения взять орехов, они набросились на них и растащили всё по своим домикам. В этот раз никто не восхищался бельчонком, не хвалил его и даже не поблагодарил, потому что орехов было мало, а белок — много и надо было успеть взять хоть чуть-чуть. В суматохе бельчонка даже не заметили, а о медвежонке, который сидел в стороне, и говорить не приходится: его никогда не замечали.
Золотая белочка подошла к медвежонку и села с ним рядом.
— Спасибо тебе, медвежонок.
— За что?
— За жёлуди, грибы и орехи.
— Это не я, это бельчонок.
— Это они так думают, а я знаю, что и жёлуди, и грибы, и орехи принёс ты.
— Да, я. Я хотел сделать тебе приятное.
— Я знаю.
— Откуда?
— Мне сказали об этом твои глаза.
— Разве они могут говорить?
— Могут. И они рассказывают больше, чем можно сказать словами.
Вдруг испуганный крик сороки прервал беседу.
— Пожар! Пожар! — кричала она.
Все звери как по команде сбежались к дубу.
— Пожар! Пожар! — кричали все. — Куда бежать? В какую сторону?
— Туда! Туда! — указывала сорока, и все ринулись за ней.
Кто-то из зверят бежал издалека, очень устал и уже не мог двигаться. И тогда медвежонок схватил в охапку всех, кто отстал, и побежал. Но огонь, казалось, бежал быстрее спасавшихся от него. Видя, что огонь не только догоняет, но и перегоняет, медвежонок старался прибавить ходу, но у него плохо получалось. Он чувствовал уже, что печёт спину и затылок, но не мог ничего сделать, потому что в лапах нёс обессиленных зверят. «Надо быстрее, быстрее, быстрее!», — подбадривал он себя, но споткнулся о корягу и упал. Звери, которых он нёс, рассыпались по земле как горох.
— Ты горишь, горишь! — кричали они, но медвежонок от усталости не мог даже шевелиться.
И вдруг пошёл дождь. Огонь начал отступать. Медвежонок пришёл в себя, поднялся и побрёл туда, куда шли все звери.
Медвежонок подошёл к пригорку, где собрались спасшиеся от пожара. Он очень хотел увидеть белочку, но все были такие грязные, что не отличались друг от друга.
— Ты кого-то ищешь? — спросил шустрый бельчонок.
— Золотую белочку, — сказал медвежонок.
— Неужели ты не понимаешь, что она не пара тебе? Ты огромный и неуклюжий…
— Да, я это знаю, но я так…
— Ты бурый, а она золотая…
— Я понимаю, но я так…
— Ты лысый! У тебя обгорели спина и затылок!
— Наверное, но я этого не знаю, потому что не вижу себя сзади.
— И наконец, ты — медведь, а она — белочка!
— Это самое печальное в нашей истории, — пробормотал медвежонок.
— Иди своей дорогой, тебе с нами не по пути, — предложил бельчонок.
Но медвежонок ничего не успел ответить, крик сороки оглушил всех:
— Вода прибывает! Вода! Спасайтесь, а то утонете!
И никто не успел ещё ничего понять, как поднялась вода, подхватила маленьких зверушек и понесла в своём потоке. Медвежонок начал вылавливать бедных зверят и сажать на дерево. Вскоре все зверушки были спасены, но вода прибывала и прибывала, её стало так много, что даже медвежонок мог утонуть. Тогда он полез на дерево, на которое только что сажал зверят, но под его тяжестью дерево начало гнуться, и звери испуганно завопили:
— Он погубит нас! Мы утонем!
— Мне бы только увидеть золотую белочку, — в отчаянье проговорил медвежонок.
— Я здесь! Здесь! — закричала белочка.
И медвежонок увидел золотую белочку. Только она была не золотая, а черная от копоти.
— Я рад, что ты спаслась! Я счастлив, что вижу тебя! Я хочу, чтобы ты тоже была счастлива! Я тоже хочу быть белочкой! Прощай! — крикнул он и прыгнул с дерева, и только в воздухе прозвенело: «Я люблю…»
Медвежонок шлёпнулся в воду, и поднявшаяся волна чуть не смыла тех зверят, которые сидели на нижних ветках дерева. Когда волна улеглась, то по воде пошли круги.
Наступила такая тишина, какой в лесу почти никогда не бывает, потому что то ветерок в листве резвится, то кто-то в траве шуршит, то кто-то кричит, то кто-то поёт… Лес наполнен шумом, когда он живёт. А в это мгновение наступила такая тишина, что, казалось, можно было оглохнуть от неё…
Прошло какое-то время, вода отступила. Звери спустились вниз и стали приходить в себя. Но так как жить в выгоревшем лесу было невозможно, то они решили перебраться в другой. Только золотая белочка направилась в тот лес, где встретила медвежонка.
Когда она повернулась лицом к лесу, то испугалась: он был весь чёрный. Обугленные стволы деревьев были похожи на страшных чудовищ. Белочка остановилась: ей стало немного страшно. Она посмотрела на себя и ужаснулась: «Какая я чёрная! Если бы медвежонок увидел меня, он бы не узнал!» И белочка заплакала. И вдруг что-то холодное коснулось её носика. Она открыла глаза и удивилась: белые снежинки, танцуя, опускались на землю. Их становилось всё больше и больше, и вскоре всё стало белым. «Как чудесно! — воскликнула белочка. — Только я чёрная…» Но, посмотрев на себя, белочка удивилась ещё больше: её шубка была белой, такой белой, каким бывает только первый снег. «Какое чудо! — обрадовалась белочка. — Если бы меня увидел медвежонок…»
И белочка направилась в лес. Ей хотелось найти дуб, где она впервые встретила медвежонка. Быстрыми прыжками она добралась до дерева. А когда приблизилась к нему, то увидела, что оно было белое, как всё в лесу, только верхушка его осталась золотой. Белочка начала взбираться на дерево, где всегда встречала восход. Медленно поднималась она по стволу и наконец оказалась у той ветки, где так часто сидела. И каково же было её удивление, когда на ветке она увидела бельчонка, но не рыжего, как все белки, а бурого, как медвежата. Таких белок не бывает: летом они рыженькие, а зимой — серенькие, но вот бурые не встречаются никогда!
Белочка осторожно приблизилась к бельчонку.
— Я ждал тебя, — сказал он, не поворачиваясь.
— Откуда ты узнал, что я приду?
— Сердце подсказало.
— Ты не знаешь, кто я.
— Знаю: золотая белочка.
— Я белая, посмотри! Белая!
— Ты золотая. Только золотая белочка могла вернуться туда, где всегда встречала солнце.
— Я тоже знаю, кто ты.
— Я бельчонок. Я научился летать. И я… очень тебя люблю.
— И я люблю тебя, — сказала белочка.
Белая белочка села рядом с бурым бельчонком. Они прижались друг к другу и положили хвостики на спинки: он свой бурый — на её белую спинку, она свой белый — на его бурую. Солнце медленно поднималось, и в его золотых лучах два влюблённых бельчонка светились золотым светом. Они оба были золотые. Так может сиять только счастье.

14.10.2009