Путешествие на край земли. Великая сила МЯУ2, 16 г

Написано в соавторстве с Рэной Одуванчик
 
Путешествие кошек на край земли
(Великая сила МЯУ!!!-2)

ГЛАВА 16
Глистер. – Посвящение в путешественники

– Ваши билеты! – вдруг раздалось над самым ухом у котов.
Друзья обернулись и увидели идущего прямо к ним парня в железнодорожной форме. Он был совсем ещё молодой – поэтому, чтобы казаться старше, грозно хмурил брови и старался говорить басом.
– Он воны! Бачитэ? – у контролёра из-за спины вынырнула краснощёкая бабка, не простившая Тишке двух запущенных в него помидоров и огурца. – Уже и коты всякие по лэктрычкам шастають! И куды вы тилькы дывытэсь?
– Граждане, кто везёт котов? – ещё сильнее нахмурился парень: он принял замечания бабки на свой счёт. – Чьи животные?
– А они самостоятельные, – улыбнулась старушка в старомодной шляпке. Она нагнулась к котам и ласково пропела:
– Миленькие крошки… Арти-исты!
– Я не допущу, чтобы в электропоезде кто-либо ехал без билета! Даже коты! – заупрямился контролёр под колючим взглядом толстой бабки.
– Да что вы! Они ведь маленькие, много места не занимают, – заступилась за путешественников старушка в шляпке.
– Так это ваши кошки?! Платите за них!
– Нет, не мои. Но…
Вдруг толстая бабка резко отодвинула паренька-контролёра в сторону и, наставив на Тишку обвиняющий перст, провозгласила:
– Воны ковбасу ворують! Гэть з лэктрычки!
– Заплатите за своих животных! – пискнул контролёр, устоявший на ногах, но потерявший большую часть своей серьёзности.
– Бежим! – прижал уши Четан.
Кот не стал спорить, и под шумок друзья перебежали в следующий вагон.
– О, смотри! Свои! – воскликнул Тишка, как только они вошли.
На лавке у самого входа, подложив под голову серо-зелёный рюкзак и прикрыв лицо шляпой, лежал нищий, который недавно пел в вагоне. Под скамейкой отдыхал Глистер. Оба они – и пёс, и хозяин – выглядели здесь так естественно, словно электричка была им родным домом, и им было уютно не меньше, чем некоторым – в кресле перед телевизором.
Глистер открыл глаза и сквозь сон посмотрел на котов.
– Это мы! Тишка и Четан! – радостно мяукнул Тишка. – Ты нас помнишь?
– Конечно, – очень спокойно, почти равнодушно сказал пёс и тоненько улыбнулся.
– Как дела? – задал Тишка дежурный вопрос.
– Отлично. Сегодня народ щедрый попался, – зевнул Глистер. – Мирончику в шляпу много монеток накидали. Даже бумажек штук пять. Бумажные деньги – редкость, они больше ценятся, чем звенящие.
– Да ну! – простодушно удивился Тишка.
– Меня тоже это всегда поражало. Бумажки, да и только. Ещё и пахнут неприятно: грязью и старым жиром. А на эти бумажки можно много вкуснятины приобрести. Странные люди…
– А твой, – Четан кивнул на спящего Мирончика, – тоже странный?
– Мой вдвойне странный, – с гордостью вскинул голову Глистер. – Для зверей – как человек, а для людей – потому что не такой, как они. Он у меня классный! Если б он ещё и пиво и сигареты не покупал, вообще б ему цены не было.
Четан внимательней пригляделся к скорчившемуся на жёстком сиденье Мирончику: невысокий в обтрёпанной одежде. Джинсы щедро украшены булавками. Футболка с какой-то выцветшей рок-группой на груди – вся в дырках, пятнах и значках. Выпендрёжные значки ярко гласили: «Нас не догонят!», «Умру, но не сдамся» и даже «Ненавижу авторскую песню».
Четан подался вперёд, чтобы получше разглядеть их, и попятился.
«Ужасно пахнет этот человек, – подумал он. – Как Глистер с его собачьим носом терпит эти ароматы сигарет и копчёной рыбы?»
– И зачем людям надо курить и пить всякую гадость? – озвучил он своё недовольство. – Неужели, действительно, не лучше лишний кусок колбасы купить?
– Привычка, брат, у них такая, – флегматично пояснил Глистер. – Мы, например, привыкли с пола есть, а они вот… это… Вообще-то люди порой и сами не рады своим дурным привычкам. Они для них – то же самое, что для нас, собак, цепи и ошейники. Но так как не все собаки в ошейниках ходят, так и люди есть такие, которые не курят и пиво не пьют. Мой Мирончик сам только пару лет как вонючки дымные употребляет.
– И ты с этим смирился? – удивился Четан. – Неужели никак нельзя его от этого отучить? Вон Тишка научил котят на стол к людям не лазить, даже если там рыба лежит и пахнет на весь дом!
Тишка серьёзно кивнул, подтверждая.
– Пытался я, – всё так же спокойно ответил Глистер. – Лаял на него, ругал, вытаскивал сигареты у него из кармана и закапывал… Без толку всё. Он тогда голодный остаётся, а на последние деньги курево покупает. А потом я привык…
– Надо же… – Четан только головой покачал.
Глистер вздохнул и опустил глаза.
– А ты давно с ним попрошай… путешествуешь? – спросил Тишка, чтобы сменить тему.
– Давно. Ещё щенком был… – охотно ответил пёс. – Года четыре, наверное. И убегал от него, бывало. И возвращался. Или он меня находил. Пропадёт ведь без меня Мирончик мой, – Глистер поднял голову и нежно взглянул на свесившуюся с лавки грязную руку хозяина.
– А Мирончик – это кличка?
– Нет, это имя. Его и мама так называет, и жена. Вообще он очень хороший. Пьёт немного, и меня не обижает, делится. Вот сегодня пирожков нам с ливером купил.
– И всё? – огорчился Тишка, словно Глистер не о своих пирожках рассказал, а огласил меню. – А колбаски у вас нет?
– Нет, – вздохнул пёс. – У нас пиво есть… и сигареты…
– И долго приходится петь, чтобы на всё это заработать? – сочувственно спросил Четан.
– Когда как. Бывает и долго – часа четыре или пять. А бывает, пару часов повоем – вот и всё.
– Надо же! – Тишка почесал за ухом. – Я бы и за час устал…
– Это потому, что в этом мы не профессионалы, – объяснил Четан. – А вот Глистер с Мирончиком, уверен, не смогли бы написать роман. А я могу, потому что я в этом профессионал! Писатель!
– Настоящий? – оживился Глистер.
– А то!
– Впервые так близко живого писателя вижу! – пёс аж глаза полностью открыл, чтобы получше рассмотреть Четана.
– А я… а я… – Тишка весь напыжился, стараясь придумать, чем бы этаким похвастаться, – а я поэт-песенник! Вот! Начинающий.
– Начало – половина дела! – добродушно заметил Глистер.
– У него сегодня дебют. Премьера спектакля «Дай колбаски», – хихикнул Четан.
– Ух ты! – не заметил иронии пёс. – Поздравляю! И тема хорошая! Я бы даже сказал – вечная, классическая! Это надо отметить! – Глистер встал и осторожно вынул из кармана рюкзака два больших жареных пирожка. – Это вам!
– Что ты! Мы не голодны! – попробовал противиться соблазну Четан, но зажегшийся в глазах голодный огонь его выдавал.
– Берите, – пёс положил пирожки перед своими новыми знакомыми. – Я уже пару таких съел. Вкусные.
Коты не стали больше возражать и с удовольствием накинулись на угощение.
– А Мирон твой, того… не наругает? – спросил Тишка, умываясь после еды.
– Нет, он у меня классный. Он даже собачий язык чуть-чуть понимает.
– Вряд ли, – усомнился Четан. – Это только кажется. Люди только жесты понимают и простейшие команды, типа дай поесть или погладь…
– Мирончик понимает. И жена его, Марина, тоже понимает. И Мишка с Гришкой, хотя им ещё только по два года. Вот последний раз мы собрались в дорогу, а Марина мне и говорит: «Глистер, я знаю, Мирончик тебя слушается, уговори его, чтобы дома остался». – А я отвечаю: «Нет, Маринка, и не проси. Дома, конечно, хорошо, тепло и всё такое, а в дороге приключения. Как я могу просить своего лучшего друга отказаться от хороших приключений?» А она говорит: «Ну ладно, тогда береги его и следи, чтобы не спал на холодном…»
– И что, ушли? Оставили жену и двоих детей? – ужаснулся Четан.
– А… а что тут такого? – смутился Тишка, вдруг живо представив себе сидящую у забора, с тревогой ждущую его возвращения Мусю. – Они же вернутся. Вот погуляют, попутешествуют то есть, и вернутся. Зато сколько всего рассказать смогут… Это ведь здорово петь по электричкам!
– Когда как. Бывает, гонят, ругают, да так, что пожалеешь, что выбрал путь бродячего артиста. Уж очень труден он и неблагодарен.
– Да-а-а? – совсем растерялся Тишка. – Слушай, Чет, а может, плюнем? Давай домой вернёмся! Мы ведь как раз назад едем! Дался нам этот Крым…
Четан даже не успел возразить.
– Вы в Крым едете? – просиял Глистер. – Ух ты! Везёт же вам! Крым – это самое лучшее место на Земле! Ты, Тишка, даже и не думай от такого отказываться. А трудности – они только характер закаляют. Нужны, в общем…
После этих слов Тишка притих и задумался, а Четан поспешил продолжить разговор:
– Ты, Глистер, так много ездишь – наверное, и Сталкера знаешь, и с Крокодилом знаком…
– С крокодилом? Это ты загнул! В Африке я ещё не бывал. А Сталкера – дык ёлы-палы – знаю, конечно! Это, можно сказать, учитель мой. Это он меня на верную дорогу вывел. Как сейчас помню: как вышел я из дому весь такой опечаленный, а сверху тоска крупными каплями по макушке – кап-кап. День такой серый, как будто не выспавшийся, словно ему ни ночи, ни луны не дали. Люди навстречу все блеклые идут и грустные, словно в больницу или на нелюбимую работу шлёпают. И я иду – мокрый и голодный. Печаль-тоска собачья, аж выть хочется.
Вот я и завыл – протяжно, с чувством этим тяжким и тягучим. И вдруг сзади ко мне пёс подходит и говорит: «Хорошая песня. Чувствуется, что о Дороге, о Дожде, об Одиночестве. А нет у тебя какой-нибудь более весёлой – о Радости новых мест, о встрече с друзьями?». У меня такой песни не оказалось, и тогда он спел мне свою.
Совсем молоденьким тогда Сталкер был, но мне он показался очень взрослым и мудрым. А песня его была настоящая, волшебная. Мы её и сейчас с Мироном поём частенько, чтоб боевой дух поднять.
После этой песни всё стало ярко и солнечно, и дождь вскорости закончился. И люди заулыбались и потекли по улицам так бодро, будто в кино или на свидание с любимыми спешили. В тот же день мы со Сталкером прыгнули в первую машину, которая захотела нас подвезти, и поехали на Хортицу, где я и встретил Мирончика.
– И Марину? – зевнул Четан. А Мирончик вздрогнул во сне, будто своё имя услышал. Шляпа соскользнула с его лица и упала на пол. Четан с любопытством заглянул в неё, будто надеялся увидеть там блестящие монетки.
– Не-а. Марину Мирон из Подмосковья привёз. Случайно её встретил. Хотя в Дороге случайностей не бывает. Всё – судьба…
– Наверное, – согласился Тишка. – Вот остался бы я дома с женой и внучатами, так и не стал бы поэтом и песню не сочинил, и не спел бы её сегодня всем, котлету бы не заработал!
– Так вы, ребята, сегодня в первый раз в вагоне спели?! Вам бы подарить что-нибудь на память. Всё-таки первый раз – это всегда знаменательно!
– Что, ещё пирожки есть? – облизнулся Тишка.
– Да что пирожки! Тут что-то серьёзное надо… Хм… Вот это, – Глистер осторожно снял с шеи тоненькую, изрядно потрёпанную красную ленточку и с трепетом протянул её Тишке. – Это вам на удачу, на память о сегодняшнем дне и обо мне. Эту ленточку мне Сталкер в тот мой первый памятный день подарил. Это не просто ленточка, это как знак посвящения.
– Во что посвящения? – Тишке передалось торжественное настроение Глистера, и он с любопытством смотрел на ленточку, как на какую-то реликвию.
– Посвящения в Путешественники. Будьте смелыми, добрыми и находчивыми, и вам откроется Великая Тайна Дороги! – Дрожащими лапами пёс надел ленточку Тишке на шею. – Вот. Храни её. А она будет хранить тебя. Вернее, вас, – он посмотрел на Четана, и глаза его как-то странно блеснули.
– Да ладно, ладно, – смутился Тишка. – Я не заслужил. Так себе моя песенка…
– Кокетничает, как девчонка, ёлки-палки, – не выдержал Четан. – Да классная у него песня! Для первой – просто отличная… Чего это ты ломаться вздумал? Неприлично это взрослому женатому коту. Поблагодарил бы лучше за ленточку…
– Она волшебная, – прошептал пёс, не отрывая глаз от красной полоски материи у Тишки на шее. – Как носил, всё время это чувствовал, теперь ещё и вижу. Гляньте, какая она! Она уверенности в своих силах добавляет. С ней ничего не страшно!
– Спасибо, – так же шепотом сказал Тишка и расправил плечи.
Четан, увидев, как преобразился друг после слов Глистера, серьёзно кивнул:
– Действительно волшебная.
– А знаете, я придумал, – вдруг встрепенулся пёс. – Я разделю эту ленту поровну. Чтобы никто не был в обиде. Вы оба классные коты! Я знаю…
– Хм. Откуда? – улыбнулся Четан.
– У вас глаза умные. И честные. Такие бывают только у настоящих котов.
– На добром слове спасибо, но ленточку делить не надо, я всё равно такого не ношу, – остановил Четан Глистера.
– Даже волшебную?
– Мы с Тишкой почти как братья. Так что эта ленточка, надетая на Тишку, будет одинаково помогать нам двоим. Правда, Тишка?
– Правда! – обрадовался кот.
– Ребята, я вас поздравляю! А тебе, Тишка, вот что скажу: эти стихи и песни тебе сама Дорога подарила. Её благодари.
– Спасибо, – ещё раз прошептал Тишка. Он осторожно взял свисающий с шеи кончик красной ленточки и посмотрел его на свет.
– Эх! – Глистер потянулся и зевнул. – Пора Мирончика будить. Дорога зовет! – Он подошел и лизнул хозяина в лицо.
– Да. Нельзя нам без приключений. Прокиснем, – сказал вдруг Мирончик, открыв ясные голубые глаза. Голос его оказался очень похожим на голос Глистера.
– Там тебе ещё пирожок остался, Мир, – сказал пёс. – А те запасные друзьям моим новым пригодились. Знакомься: знаменитый писатель Четан и подающий надежды поэт-артист Тишка. Путешественники. Как мы.
– Мировецкие котики, Глист! Удачи вам! Мяу! А мы уже бежим! – Мирончик посмотрел на котов и задержался взглядом на Тишке. – Классная ленточка!
Поезд затормозил. Мирон схватил рюкзак, Глистер поднял с пола его шляпу, и они быстро выскочили из вагона. Словно их тут и не было.


ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...