Идолослужение. По поводу убийства иерея Даниила

    ИДОЛОСЛУЖЕНИЕ
   (По поводу убийства иерея Даниила)

    В скорбные для православных людей дни убийства и похорон иерея Даниила Сысоева, настоятеля  церкви апостола Фомы в Москве, все СМИ распространили версию Следственного комитета, которая заявила о том, что "убийство совершено на почве религиозной вражды".
   
    Я с этим мнением не согласен, потому что понятие "вражда" включает в себя если не равные, то взаимные действия сторон. Это понятие к отцу Даниилу не подходит, поскольку он ничего не делал в отместку кому-либо, а просто вершил свою миссию согласно заповедям Иисуса Христа, как вершили её и первые христиане, добровольно принося на чудовищный кровавый эшафот свои жизни за свою веру.
   
    Здесь следовало бы перечислить христианские жертвы в истории становления Православия. И это было бы к месту, но выглядело бы, наверное, в какой-то мере и серо, и менторски. Поэтому я решил напомнить читателям лишь о начальном звене становления Православия в той цепи страданий за веру (на конце которой и оказался батюшка Даниил), чтобы сказать следующее: никогда лицам N-ной национальности или веры не удавалось одолеть, как говорил отец Даниил, "армии, которая поднимает восстание против князя мира сего (диавола)".
   
    Я считаю, что наиболее зримо рассказал о первых христианских мучениках незаслуженно оказавшийся в тени талантливейший русский поэт, писатель, драматург Лев Александрович МЕЙ в драме "Сервилия" (написанной в 1854 г.), и привожу из неё отрывок.
   
    Итак, - вторая половина кесарского века в Риме. Явление IX. Толпа народа на площади, которая взволновалась от того, что в катакомбах под Римом собираются христиане.
   
"Как? Христиане! Губители младенцев!
Они наслали голод и болезни!
Зажгли наш Рим! Своей нечистой кровью
Преддверья наших храмов осквернили!

Первый гражданин.

Не может быть: их кесарь истребил.
Я видел сам, как их в куски рубли...

Второй гражданин.

Я видел, как их вешали на крючьях,
Как в землю их живыми зарывали.

Третий гражданин.

Я видел, как, зашив в медвежьи шкуры,
Их псами приручёнными травили.

Четвёртый гражданин.

Действительно, не может это быть.
Мы помним все ту ночь, когда нам кесарь
Для празднества открыл свои сады
И осветил их небывалым светом;
Мы помним, как, на кольях и цепях,
Живые факелы качались и горели:
То были нечестивцы-христиане!
Их вовлекли в туники смоляные,
Пропитанные серою горючей,
Пробили кольями им шеи с тыла,
И на цепях поднявши вверх, зажгли...

Первый гражданин.

Прибавь ещё, что сами христиане
Икали мук и к плахе собирались
Как мотыльки на светоч
-------------------------------
Сгорает очень много мотыльков,
Но остаётся больше... Я не знаю, -
Откуда появились христиане -
С крестов, с костра, из челюстей зверей,
Из недр земли, а может быть, из Рима..."

    В нравственном отношении убийство инородцем отца Даниила предстает взору наблюдателя такое же плачевное зрелище, как и смысл языческого Рима и языческой вселенной. Здесь тот же стиль идолослужения - отсутствие святыни, веры и закона. Но мы верим: десница настигнет! Как сказал об этом Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, «этот грех не останется у Бога без отмщения".