Лёшка

…Чо-та тама пережмет
И в груди ат щастья жмет
И в зобу дыханье спер-
Ло, и упал прям на ковер
Я. Пойду меж синих гор
Забируся на бугор
Так кипит и стынет кровь.
Только ты моя любовь.
Будешь ты моя одна
От темна и до темна.
Вместе будем ты и я.
До утра любовь даря.
А потома я уйду
Пустишь в след ты мне слезу
А потома я приду
Подарю тибе звизду
И пойму, что счастлив я
Лишь с тобой любовь моя.

- Ахренительные стихи!!! – пробасил Палыч, изучая глаза юного дарования полные щенячьего восторга, в тщетной попытке разглядеть в них хотя бы искорку сарказма. – Вы, наверное, влюблены? Это чувствуется….
- Лешка! - Алиса, давясь от смеха за спиной своего старого друга, титаническими усилиями старалась сохранить спокойное выражение лица. Получалось плоховасто.  Наконец она не выдержала, уткнулась носом  Палычу между  лопаток и зашлась в истерике.
- Видите юноша,  - Палыч с наисерьезнейшим видом, продолжал искать только одному ему ведомое  «что-то» во взгляде собеседника -  Ваша чувственность и глубинные переживания просто потрясли легкоранимую женскую душу. Более того,  трясут до сих пор, - он развернул свой массивный корпус и трогательно прижал икающую Алису к своей груди. -  Извините нас. Мне нужно проводить Алису Сергеевну… до автобуса.
- А Вам? Вам понравилось? – вопрос в спину почти добил несчастную женщину, каблук на левой ноге пошел в сторону, и она повисла на локте своего друга.
- Несомненно. И не слушайте никого про смысл, размерность, грамотность в классическом понимании. Всё это чушь, – они отошли уже шагов на десять, и Палыч почти кричал через правое плечо -  Пешите исчо! Поэт как революционер – всегда на острие копья… некоторые даже по самую рукоять, - уже себе под нос добавил он.

- Лешка, спасибо! – Алиса была похожа на обгоревшую на солнце панду. Черные круги вокруг глаз от косметики и красное, почти пунцовое лицо – Я чуть не описалась от смеха.
- Обращайся. Я тебя и не в такие места свожу – слеты начинающих драматургов вообще полный атас.
- А зачем ты их подбадриваешь? К чему эти «пеши исчо», «ахренительно»?
- Ты не поверишь. Я их люблю. По настоящему. Они не дают умереть ребенку внутри меня.
Вот у тебя сегодня было кисло на душе. Проблемы, непруха, дети, муж, погода, болячки…. У тебя миллион причин, чтобы жаловаться на жизнь и ни одной, чтобы рассмеяться в голос. Если бы я пошел у тебя на поводу, то сидел бы сейчас в кафе и слушал трогательный рассказ  про неустроенную жизнь, а твои грустные, как у бассета глаза, шарили бы по моему лицу в поисках жалости. И я втихоря зевая, думал бы «Пора валить… поставлю-ка  будильник, как имитацию входящего звонка».
- Ах ты, гад! – Алиса округлила и без того огромные глазищи и улыбнулась  - вот так бы и свалил от бедной женщины?
- Вот именно так… - он притворно отмахнулся от ее маленького кулачка. – Потому что жалеть себя и искать жалости у других почти смертный грех. Вместо этого весь вечер ты смеялась до слез, и я даю гарантию, что к утру от твоей депрессии и следа не останется.
А теперь иди домой и засвети им там «не по-деццки»!