Участник ВОВ Щенников Дмитрий Иванович

 Мой дедушка, мамин отец Щенников Дмитрий Иванович - участник Великой Отечественной войны. Его год рождения – 1924-й. Когда началась война, ему шёл 17-й год, и он заканчивал 2-й курс Юрьев-Польского педагогического училища. Летом и осенью 1941 г. принимал участие в работах военного времени, затем окончил педучилище, в конце 1942 г. был призван в Армию и отправлен в школу радистов-разведчиков.
В действующую Армию был отправлен летом 1943 г. на 3-й Белорусский Фронт. Его боевой путь начинался от г.Юхнов и д.Котово Калужской области и далее проходил по р.Угра, Смоленской области, Латвии и Литве до Восточной Пруссии и Кенигсберга. В начале лета 1944 г. на узловой станции Красное был ранен и контужен. Контузия до сих пор ежедневно и беспрерывно напоминает о себе. Воинские звания радистам-разведчикам присваивались в зависимости от классности радиста. В короткое время мой будущий дедушка стал радистом высшего класса и получил звание старшина-радист. Летом и осенью 1944 г. прошёл Литву и часть Латвии и был в Шауляйском котле, местечке Калнамуйжа в Латвии. В том 44-м году враг был не так силён, как в начале войны, и замкнуть котёл ему не удалось. Войну закончил в Кенигсберге, в Восточной Пруссии. Награждён орденом «течественной войны», медалями «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией», «медалью Жукова» и многими другими медалями. Имеет звание и награждён нагрудным знаком «Отличный разведчик». Самой высокой наградой судьбы считает то, что остался жив. Подробно о своей военной службе разведчика почти ничего не рассказывает, но по его воспоминаниям маленьких эпизодов тех лет можно понять, что его служба была не легкой. Сутками без сна и отдыха сидел он в наушниках у радиопередатчика, принимал и передавал шифровки. Ни в коем случае нельзя было пропустить какое-либо сообщение. Порой он оказывался в гуще боя... Как-то зимой чтобы попасть в фургон машины передвижной радиостанции приходилось ступать на вмерзший в снег труп фрица. Немец был убит прямо у самых ступенек... Дедушка делал разведывательные вылазки на позиции врага. Для прикрытия вместе с ним были два-три автоматчика. Он находил кабели немецкой проводной связи, «врезался» в них и подслушивал сообщения. Иногда немцам удавалось «засечь» разведчика. Тогда они посылали для «прочесывания» отряд. При обнаружении завязывалась перестрелка.
После войны дедушка окончил Ивановский пединститут, работал учителем физики, завучем школы, директором средней школы, педагогом детского отделения областной больницы «Богородское».
Сейчас он на пенсии, ведёт активную трудовую жизнь в личном хозяйстве. Считает: «Ничто так не истощает и не разрушает человека, как физическое бездействие. (Аристотель)». Другие его жизненные принципы сформированы были Салтыковым-Щедриным: «Не пить, не курить, с красными девушками не шататься». Он вино не пьёт, никогда не курил, прожил с бабушкой Ниной 52 года в мире и согласии.
Мой дедушка в прошлом - заядлый радиолюбитель, фотолюбитель, турист, много путешествовавший с детьми - школьниками, со своей семьёй, в организованной группе по путёвке 22-го маршрута по Горному Крыму.
Иногда дедушка пишет стихи.
 
                Поминовение.
(В День Победы у памятника-обелиска)

Сегодня мы пришли сюда,
Как год назад, в начале мая,
Как в предыдущие года,
Живых и мёртвых вспоминая.

И оживляют в мыслях сразу
Войну, бои разведночей
Тяжёлых слов литые фразы
Воспоминаний и речей.

В глухом селе я жил и рос
В центральном уголке России,
Где в школу бегал за 5 вёрст
И лес считал своей стихией.

Нас было пятеро, как раз,
В селе мальчишек не похожих.
Иные были старше нас,
Другие были помоложе.

Нам довелось лишась покоя,
Изведать взрослого труда.
Ведь с подвигом на поле боя
Его равняют иногда.

Признаюсь: после уж подспудно
Не раз сравненье приходило,
Что дома, как бы там ни трудно,
Но дома всё же лучше было.

И группами и в одиночку
Мы были забраны войной...
Как талисман - родные строчки
Заветной почты полевой

Писала мать, чтоб был спокоен,
Что всяк у них одет и сыт,
Но написала и такое:
"Виталий Малышев убит!"

Он жизнь отдал за нас живых,
Как миллионы, беззаветно,
Не получая никаких
Наград при жизни и посмертно.

Лишь сообщенья почтальона,
Да "надписи надгробных глыб" -
Скупые строчки похоронной,
Что смертью храбрых он погиб.

А письма шли и шли из дома
Полны и веры и надежд
В войну до полного разгрома
И скорых над врагом побед.

Однажды уголок доставил
Такие мамины слова:
"Пришёл с войны Денисов Павел.
Я у него вчера была.

Худой, как смерть, под образцами
Он весь изранен и избит
Лежит с открытыми глазами,
А мать твердит: "Он так и спит!"

И он поправился, он выжил
В борьбе со смертью и войной
И доказал, что он не "рыжий" -
Он раньше всех пришёл домой.

Женился по любви в начале
И заимел "двоих дитя"...
Погиб он на лесоповале
Случайно, года три спустя.

Шли письма - всех событий крохи,
Как из Шпицбергена в Непал:
"Давно молчит Сергей Ерохин,
Похоже, без вести пропал!"


Но он потом домой вернулся,
Нежданно к матери родной.
Состарился, слегка согнулся,
Такой, как прежде, заводной.

В больших делах не выделялся,
Он жил, как все, как "Бог велел".
Удел судьбы ему достался -
В пожаре дома он сгорел.

Друг детства и защита наша -
Был Коля Пулов добр и прост.
Мы звали ласково "Папаша"
Его за силу, нрав и рост.

Его война не пощадила, 
Не обогнула стороной.
Куда былая делась сила:
Вернулся он с войны больной.


В боях и танковых атаках
Он всё здоровье положил.
До фронта - богатырь, однако,
До пенсии едва дожил.

Воспоминаний не желаю:
Они мне душу бередят.
Война сама напоминает
От Минска столько лет подряд.

Досталось матери немало:
Ей в сердце страх беды стучал,
Запросы делала, гадала,
Когда подолгу я молчал...

...Ни сна, ни отдыха не зная,
Мы шли вперёд на риск и страх.
Мы не из тех, кто жизнь спасая,
Отсиживался в лагерях.

Пред теми, молодыми вечно,
Кто пал в бою лицом к врагу,
Мы остаёмся в бесконечном
И неоплаченном долгу.

Наш зять и муж сестры Василий
Пренеохотно отвечал,
Когда про фронт сказать просили...
Других он слушал и молчал.

Вина он не пил, а на теле
Имел воронки и рубцы,
Жил потихоньку, был при деле,
До пенсии "отдал концы".

Погиб отец жены Евгений,
Иван и Виктор - из родных...
Я перед ними на колени
Встаю, коль чествуют живых.

Отдали жизнь солдаты эти
Во имя счастья всех людей,
Чтоб жили мы и наши дети,
И дальше - внуки их детей.
Д.Щенников, май 1985 г.
 
А это стихотворение – воспоминания о рядовом эпизоде военных будней.

За месяц до Кенигсберга

Был месяц март, число восьмое,
И день недели был четверг.
Никто не ведал про такое:
"Как скоро будет Кенигсберг?"

Весна была на редкость ясной
В тот год – последний год войны,
Мы шли с разведки ненапрасной
В объятьях мертвой тишины.

Не торопясь, гуськом, в четвертке
По снегу вдруг пришли к реке.
За речкой в поле, на пригорке
Чернелось что-то вдалеке.

Река кипела и бурлила.
Бревно служило ей мостом,
Да перекладина – перила.
Конец лежал к бревну крестом.

Другой конец был приколочен
К березе рядом у реки.
Был кто-то добрый озабочен,
Чтоб не погибли "ходоки".

Преодолев такую сложность,
Мы пошагали напрямик.
Шли, соблюдая осторожность,
След в след. И вдруг раздался крик:

"Смотрите, братцы, стойте! Мины!!!"
И все, что мог окинуть взгляд,
Явило жуткую картину:
Из снега шарики торчат.

Они на солнышке блестели,
Под снегом смертью затаясь.
Ползли мурашки, души млели
В тот миг у каждого из нас.

И вновь след в след, боясь "осечки",
В коленках сдерживая дрожь,
Мы вышли с поля к той же речке.
Жизнь потеряешь – не вернешь!

Д.Щенников, 29 ноября 1999 г.