Снег и немного воды

Алька сидела у окна. Горло замотано маминым шарфом, потому что свой Алька одолжила снежной бабе. Лежать не хотелось. За три последние дня Алька належалась, наверное, на год вперед. Температура уже почти нормальная, тридцать семь и два, это ж не тридцать девять, правда?
За окном было холодно. Так холодно, что редкие прохожие закрывали нос – кто варежкой, кто шалью, кто шарфом. Алькин шарф на снежной бабе покрылся инеем, так же, как и треух на соседнем с бабой снеговике. Алька вспомнила, как они с Вовкой лепили этих снеговиков, и как им тогда было весело. А сейчас она одна, и ей очень грустно.
А вот снеговикам, наверное, не грустно, подумала Алька, их ведь двое. Стоят они рядышком и о чем-нибудь тихонько разговаривают. Интересно, о чем. Алька стала прислушиваться, и стало ей казаться, что она слышит вот такой разговор.
- А хорошая сегодня погода, не правда ли? Мороз на дворе – минус тридцать. Или даже тридцать один. Хорошо, да?
Это говорит снежная баба, а снежный мужик ей отвечает:
- Чего же хорошего? Холодно ведь.
- Это людям холодно. А нам – в самый раз. Вот если бы было тепло, то было бы гораздо хуже. Мы бы с вами растаяли. А так – стоим, разговариваем. Скоро Новый год, между прочим. Этот такой праздник. Люди о нем много говорят, он, наверное, чудесный. Ах, как мне хочется на него посмотреть. Видите, в окнах елки наряженные появляются, все в разноцветных огоньках. Правда, красиво?
- Мне все равно, - говорит мужик, - какая разница-то? Вы, дамочка, одного не понимаете – мы с вами всего-навсего – замерзшая вода. Именуемая снегом. И выпали мы с вами из снежного облака не для того, чтобы стоять тут и лясы чесать, а чтобы землю укрывать. Понимаете? Укрывать землю! Мягким пушистым одеялом. Чтобы не промерзла она. А вы – елки, огоньки. Какой от них прок? Да никакого.
- Экий вы… неромантичный, - обижается баба. – Даже если и так. Даже если мы одеялом быть должны... Получилось-то по-другому. Стали мы двумя существами, и можем скрасить досуг и тех милых детишек, и друг друга…
- О чем вы говорите? Поймите, дамочка, защищать землю от лютых морозов – это наша миссия. Смысл нашей жизни, наконец. А нас во что превратили? В паяцев, в болванов, в истуканов! Какая уж тут романтика? Теперь только и остается, что ждать весны, чтобы растаять и напитать собой землю. Хоть какая-то польза будет.
- Что ж, - дрожащим голосом говорит баба, - весна рано или поздно придет. Напитаете вы землю, исполните свое предназначение, не волнуйтесь.
- Не волнуйтесь, - бурчит мужик. – Да как не волноваться? Сколько времени зря потеряно. Вот если бы мы опустились где-нибудь в поле или в лесу, то от нас хоть какая-то польза была бы. А так – что остается? Бесконечное ожидание и бесцельно потраченные дни, недели, месяцы!
Кажется, баба заплакала. Тонким таким, звонким голоском. Алька проснулась. Ой, да она заснула прямо на подоконнике! Тонкой трелью заливался звонок. Это мама пришла с работы. Быстрее, быстрее открыть дверь и в кровать, а то ругаться будет.

Назавтра уличный термометр показывал плюс три. Алька охнула. Снеговики все еще стояли на прежнем месте, только будто меньше сделались, а баба как-то странно перекосилась на один бок.
- Такой вот неправильный Новый год в этом году, - сказала мама. – Снега и так немного, да и тот растает.
Днем позвонил Вовка.
- Ты видел наших снеговиков? – взволнованно спросила Алька. – Что с ними теперь будет? Они растают, да? Растают, не дождавшись весны?
- Не переживай, - успокоил Вовка. – Зима долгая, снег еще нападает. Мы с тобой новых слепим.
Алька молчала.
- Слепим ведь, правда? – спросил Вовка.
- Слепим, - тихо ответила Алька. – А эти… Как же эти? И Новый год они не увидят, и землю весной не напитают…
- Ты это о чем? – удивился Вовка.
- Так, ни о чем. Пока. – Алька шмыгнула носом, потерла кулаком глаза и повесила трубку.

Через два дня снеговики почти совсем растаяли, а то, что от них осталось, сгреб лопатой дворник. Треух и шарф он прицепил на ветку клена – авось, найдется хозяин и заберет. Веселая компания, проходящая мимо, повесила на соседние ветки гирлянды, хлопушки и блестящую мишуру, поводила вокруг клена хоровод, хлопнула шампанским и убежала, распевая песни.
Алька не стала забирать свой шарф. Пусть повисит здесь до Нового года, нового снега и новой снежной бабы.