Кулёмин 1

От автора :
...Очень, очень давно я заметил, что абсолютное большинство людей стереотипно реагируют на возникшие перед ними препятствия, чётко сообразуясь со специфическими особенностями преграды - если это, предположим, бордюр ( поребрик по-питерски), то они обязательно на него наступят, а если это кучка дерьма - старательно перешагнут. И жизнь их проста, она легко и успешно скользит по чёрточке , разделяющей и связывающей две даты где-нибудь на Хованском...
Но есть люди, которые преодолевают барьеры принципиально иначе - поребрики ( бордюры по-московски) они перешагивают , с разгона влетая в глубокую лужу, весело и песенно выходят из неё, чтобы самозабвенно наступить на кучку собачьих какашек. Радостно смеясь, они небрежно соскабливают налипшее на подошвы о ближайший бордюр ( поребрик по-питерски ) и беззаветно идут дальше, смущая гладь очередной лужи....
Я всегда с любопытством и живым интересом слежу за их судьбами, стараюсь с ними дружить и поздравлять с многочисленными их днями рождения. Единомышленники. Соплеменники. Такие же , как и я.

***

Ещё будучи младенцем и наблюдая за взрослыми, Кулёмин часто задавался вопросом - а критичен ли процесс философского индивидуализма в аспекте сублимативных тенденций сикулярных новаций? Не транспонируются ли диффузивно эманации при аллитерационных апробациях? Суггестивны ли фононы?
И только став взрослым, он понял - да, надо закусывать, но не надо смешивать и ещё не надо сморкаться при дамах.
...Однажды в полдень, уже будучи зрелым писателем, Кулёмин выпил водки и получил состояние опьянения.
" Ну вот...", - подумал Кулёмин, - " ...теперь я состоятельный человек... судя по тому, что осталось ещё до фига - могу даже заняться благотворительностью, если кто зайдёт... А что, лиха беда начало! Рокфеллер вон - начинал чистильщиком обуви! ... правда, в Нью-Йорке... Ну а Ротшильд - так тот вообще простым бароном! Главное - с умом подойти к делу, не промотать состояние, а увеличить, укрепить и преумножить!".
Что он и сделал, как всякий разумный человек.И лёг спать.
.... Зазвонил телефон.
-- Кокого хрена!... в четыре часа утра? - раздался хриплый от недосыпа голос Гоши. Он вылетел из-под плинтуса и замер в центре комнаты в картинной позе:
- Кулёмин, это, наверное, тебя! Ты трубку брать будешь или нет?!
- Аа.... что....
- Тебя к телефону!
- А пошли они все...все...все... на... в... хррр...хррр...
Телефон замолк.
- Телекинетик и философ... - с удовлетворением резюмировал Гоша и отправился под плинтус досыпать.
Светало...
***

День был обычен, привычен, безличен. Но только на первый взгляд! Ничто не смеет быть привычным, безличным и обычным в присутствии гения!
... Кулёмин покачивался на двух задних стульих ножках, свои закинув на стол. Поза шерифа, у которого подозрительный Харрисон Форд уже пойман, заперт, но ещё не опознан и не оправдан. Этакая патриархальная благость. Глаза Кулёмин прикрыл, руки сложил на груди, дышал ровно и глубоко.
...Рыжий таракан Гоша жил при Кулёмине всегда.Шалил по молодости, практиковал бои без правил, стал профи, потом вышел в отставку, когда выяснилось, что он всё-таки берсеркер и связываться с ним - себе дороже, в отставке было затосковал - но потом на досуге прожевал архив нескольких библиотек, стал полиглотичен, философичен, эрудирован, немного агностиком, был предан дружбе, любимому плинтусу, Кулёмину и где бы что бы сожрать.
Любил думать, советовать, критиковать, хорошую музыку и читать Чижова.
Последнее пристрастие часто вступало в противоречие с каким-нибудь другим его пристрастием - но Гоша всё-таки читал Чижова, хотя это и делало его на некоторое время меланхоличным и сварливым.
Так они и сосуществовали в одном пространстве - писатель Кулёмин и рыжый гигантский Blattella germanica, обрусевший и изрядно пьющий....

А сейчас Гоше было немного скучно, но лишь немного. Он только четверть часа назад вернулся с очередного рандеву, был сыт во всех отношениях и благодушен. С живым интересом Гоша наблюдал за эквилибром Кулёмина , но дружба победила :
- Кулёмин, ща навернёшься...
- Ништо... пустое... позади стенка....
- Если бы ты не был так занят мыслями о вечном, то дал бы себе труд вспомнить, что вчера мы переставили стол, чтобы прикрыть вылетевшие паркетины, и теперь позади тебя угол комнаты с пустой стеклотарой...
Кулёмин стремительно засучил ногами, шурша задниками тапочек по столешнице. Глаза, впрочем, не открыл. Стул принял более устойчивое положение, оставаясь двуногим.
- Скажи мне, друг мой, что томит тебя именно сейчас? Чего бы ты возжелал?
Гоша потёр затылок первой попавшейся лапой :
- Пожалуй -- ничего... Пока - ничего... Именно сейчас - я вполне всем доволен....
- Вооот!
Кулёмин стремительно, как-будто Харрисону Форду злой полицейский дубинкой  постучал по решётке обезьянника, сбросил ноги со стола и сел ровно :
- Вооот! А я желаю! Я желаю стать лучше, чище, позитивнее! Ибо - в чём есть смысл жизни? Это повседневная, часто изнуряющая, генерация позитивных энергий в целях неуклонного преуменьшения всеобщей энтропии вселенной! Я думаю - именно так! А что есть позитив в нашем случае? Только альтруизм, светлый, искренний и своевременный!
- Ну дык...
Ясным, практически горящим глазом Кулёмин посмотрел на стол. Никто, даже самый отъявленный мизантроп не назвал бы увиденное Кулёминым натюрмортом, ибо на столе жило всё! На мониторе , в программе "eMule", бегали цифирки и разноцветились шкалы закачки, на панели инструментов пощёлкивали сообщения о новых письмах и просьбы об авторизации, а по клавиатуре ползла муха. Рядом стояла бытылка немироффки с перцем, и никто не посмел бы назвать эту поллитровку неживой! Аква вита, в полный рост, весёлое весеннее солнце преломлялось в хрустале, который был рождён простым стеклом, и рыжими зайчиками прыгало по стенам. Только стакан стоял смирно, но всем своим видом он демонстрировал готовность ко всему.
Кулёмин был собран и категоричен :
- А скажи мне, Гоша, если у тебя настолько всё в порядке, что даже и странно - то в отношении кого я могу проявить альтруизм? Кто ближе всех мне? Кто трепетно меня любит и пользуется взаимностью? Это я сам!
- Ну дык...
- А чего желает этот " я сам", какую его мечту я могу реализовать легко и альтруистично? "Я сам" хочет испить вот этой горилки и не закусывать, дабы не разрушить букет и не опошлить послевкусие!
И с этими словами Кулёмин налил и выпил. Зажмурился, подумал.... Пробормотал :
- Тот альтруист даёт вовремя, который альтруистичен вдвойне...
И налил, и выпил ещё раз.
Гоша смотрел на друга, восхищаясь как умом Кулёмина, так и его вместительностью. Сам Гоша за раз два по двести грамм не осилил бы.
- Кулёмин, так что теперь с энтропией?
- Она существенно приутихла! - решительно сказал Кулёмин.
... Потом они смотрели в окно и слушали "Jethro Tull", правда - в MP3.