Религия Битлз

                «Дух дышит, где хочет…» (Иоанн 3:8)

 Вот написал заглавие и задумался: «Ну, какой ты, к такой-то почтенной даме, православный человек, если в принципе допускаешь существование подобных фраз? Ну, хорошо, допустим, что твое личное православие настолько критично, что от тебя все можно ожидать, но не до такой же степени! Еретик!»
  Но, выслушав весь этот гневный спич из жанра самобичевания до конца, я, все же, рискнул продолжить начатую тему, какой бы фантастической она самому себе не казалась.
   Что, собственно, мы знаем о группе «Битлз»? Четверка простых парней из рабочих семей Ливерпуля, однажды взяв в руки гитары, потому что никаких других инструментов им брать не хотелось, перевернули мир, вернув ему естественное положение. Сам-то город Ливерпуль – порт, населенный работягами и торговцами, не претендующий на звание культурного центра. Это вам не Венеция и не Париж. Здесь не употребляют слов «отнюдь» и «соблаговолите». Язык там прост и краток. И почему простой город Ливерпуль стал родиной вселенского рок-бума, известно только одному Богу. Да, рок-н-ролл зародился в Америке, но крещение свое он принял в Ливерпуле, и здесь же началась его всемирная проповедь.
    А религия-то тут причем? Само слово «религия» - означает воссоединение, где «лига» - объединение, а «ре» - повторное. Для примера, летят десантники в одном самолете. В какой-то момент открывается люк, и всех приглашают выйти вон. И воинское подразделение, объединенное уставом и самолетом, рассыпается по воздуху. И приземлятся десантники вдали друг от друга. Но прежде, чем они начнут выполнять задачу, они должны найти друг друга и воссоединиться в боевое подразделение. И это маленькая модель любой религии. Потому что души человеческие, соединенные на Небе в одно целое в один прекрасный момент по воле Бога и родителей отрываются от своего сообщества и летят на Землю. И они, эти родственные души, разделяются на Земле не только пространством, но и временем. И смысл любой религии состоит в том, чтобы помочь разрозненным душам воссоединиться уже на Земле, на основе общих взглядов, мировоззрения и стремлений.
   И до двадцатого века эту задачу, с грехом пополам, но выполняли традиционные конфессии: православие, католицизм, мусульманство, буддизм и иудаизм. Век двадцатый создал оружие массового поражения, стер границы и упразднил вековые ценности. Традиционные конфессии плюнули на нравственность и стали объединять людей лишь для взаимного их уничтожения. Мир подошел к краю пропасти и заглянул в нее. И пропасть улыбнулась ему в ответ и сказала: «Иди ко мне».
   Первая мировая война, унесшая, по сравнению с прошлыми войнами, небывалое количество жизней, убила своими видами новое поколение. Молодежь, воспитанная на ужасах Первой Мировой, начала их вожделеть. Это нормально: чего боишься, того, рано или поздно, начинаешь хотеть. Перепуганное человечество впало в агрессивное состояние и для того, чтобы избавиться от него, захотело снова проливать кровь. У Владимира Высоцкого есть хорошая фраза, характеризующая состояние невоевавшей молодежи: «а в подвалах и полуподвалах ребятишкам хотелось под танки». Первая Мировая породила Вторую, еще более кровавую и жестокую. Но и Вторая была еще не последней. Ребятня, появившаяся после 1930 года, уверенно ждала Третью.
   И Третья Мировая война уже прихорашивалась перед зеркалом, чтобы появиться перед публикой где-то в районе шестидесятых годов, но тут произошло непредвиденное, что спасло планету от ядерного пожара. На свет явился рок-н-ролл. И именно он, а не мудрая политика СССР и США предотвратил войну. Рок-н-ролл вытряхнул из душ людей агрессию, как булочник вытряхивает из мешков муку. Рок, подобно настоящей религии, объединил людей, страстно ненавидевших друг друга.
  Позволю себе пофантазировать на предмет того, как простые непритязательные песенки с глубоким философским наполнением типа «я тебя хочу, малышка» могут справляться с мировыми проблемами. Дело в том, что у тех же «Битлз» песни – это одна-две легко запоминающихся строки, повторяемых на разные лады. Но, позвольте, прием, когда некая фраза, распевается многократно, известен в индуизме. Заглянем в Википедию: «Мантра («рассуждение, изречение») — священный гимн в индуизме и буддизме, требующий точного воспроизведения звуков, его составляющих. Обычно мантра представляет собой сочетание нескольких звуков или слов…Индуисты полагают, что мантра — это определенная форма речи, оказывающая существенное влияние на разум, эмоции и даже на внешние предметы. Идея того, что определённые слова и фразы могут быть подобным образом эффективны, основана на убеждении, что любое движение сопровождается звуком, хотя многие движения в природе издают звуки, недоступные человеческому уху… Мантра — это приём для регулирования и настройки ума. Существует множество мантр, каждая из которых обладает своими особенностями, ритмом и воздействием. При произнесении определённых звуков тело резонирует с некоторой частотой. Сочетание звуков, частоты и ритма мантры приводит к изменённому состоянию сознания…» 
   Но для того, чтобы изменилось сознание, повторяемые многократно слова, должны нести некий сакральный смысл? Как показывает практика, совсем необязательно. Простое «она тебя любит», повторенное раз десять под легкую приятную музыку, меняет сознание не хуже, чем любой индийский «аум».
«При повторении мантры человек воспроизводит вибрации Бесконечного, которые находятся вне времени и пространства. Мантра является выражением этих вибраций в слове. Вначале он делает это сознательно и вслух, затем мысленно. Если ритм повторения правильный и он полностью сосредоточен, то повторение происходит само собой, а человек просто слушает… Когда человек достигаете совершенства в практике мантры, подобно музыканту, мастерски владеющему своим инструментом, он можете извлекать из неё радость, исцеление, сострадание или любое другое состояние».
   А теперь представьте себе простого слушателя, которого на рок-концерте простейшие «рок-мантры» приводят в состояние эйфории. Что он должен ощущать? Если верить вполне миролюбивым индусам, то «радость, исцеление и сострадание». Может быть, именно эти свойства рок-музыки и позволили вытряхнуть из душ послевоенного поколения агрессию и ненависть? И вот тут, конечно, можно поспорить с теми, кто утверждает, что рок-музыка приводит человека в состояние злобы. Я, лично, считаю, что рок провоцирует агрессию, но для ее выхода, чтобы она не копилась в душе десятилетиями.
   Наиболее сильная агрессия после Второй мировой пребывала, думается, в душах детей избитого немецкого народа. И выпускать этот пар следовало самым энергичным методом. Вот цитаты из книги «Антология «Битлз» о выступлениях группы в Гамбурге:
Джордж : «Недостаток ночных клубов Гамбурга в том, что почти все официанты и бармены были гангстерами, крутыми ребятами, задирами, поэтому там постоянно вспыхивали драки.
Самая популярная песня, под которую обычно начинались драки не только в Гамбурге, но и в Ливерпуле, называлась «Хали-гали». Каждый раз, когда мы играли ее, начиналась драка. В Ливерпуле дерущиеся дубасили друг друга огнетушителями. В субботу вечером все сбегались из разных пабов, и «Хали-гали» была гарантирована.
Помню, в Гамбурге часто применяли оружие со слезоточивым газом. Однажды ночью мы унюхали запах сигарет «Плэйерс» и «Кэпстен» и догадались: «Ага, должно быть, где-то здесь англичане!» В клуб действительно забрели солдаты. Помню, как я советовал одному не приставать к барменше: она была подружкой менеджера клуба, крутого парня. Но солдат напился, начал к ней приставать, и уже в следующую минуту грянула «Хали-гали» и началась драка. Из-за слезоточивого газа нам пришлось прекратить выступление.
 У них были дубинки со свинцом внутри и кастеты. За углом находился магазин, где можно было купить все это. Они затевали драки и лупили друг друга до полусмерти, а потом виновника вышвыривали через заднюю дверь. Час спустя он возвращался с подкреплением, и тогда кровь лилась рекой. Это случалось постоянно, особенно когда в городе появлялись войска. В город прибывали матросы и солдаты, напивались, и это неизбежно заканчивалось кровью и слезами. В том числе и слезами музыкантов — слезоточивый газ пускали нам в лицо». Но в Британии обстановка с агрессивностью послевоенного поколения была не проще.
Джордж : «В клубах Ливерпуля часто вспыхивали драки — это было уже после Гамбурга, когда мы начали разъезжать по дансингам».
Пол : «Хамблтон-Холл пользовался дурной славой из-за драк. Во время одного выступления, как только мы заиграли „Хали-Гали“, слушатели направили друг на друга огнетушители. К концу песни все вымокли до нитки, пролилось немало крови».

  Но согласитесь, при всей печальности массовых драк, это, все же, лучше, чем массовое уничтожение с помощью современного оружия. Потому что, намахавшись вволю огнетушителями  и кастетами, народ просто уже никого не хотел убивать. Собственно, и молодые фанатки, впоследствии бесновавшихся на концертах «Битлз» - это вся та же принудительная коллективная очистка от внутренних страхов и ненависти.
Рок-н-ролл стал тем средством, который не только очистил но и объединил людей разных национальностей. Но почему именно рок, а не скиффл или блюз?
Может быть, дело в простом и внятном ритмическом рисункем рока? Но если вспомнить, что основу всякой религии составляют знаки и символы, то само слово «рок-н-ролл» - «крутящиеся, летящие камни» (а именно звук камнепада более всего напоминает барабанная дробь) может быть такой символической основой. Ведь и в христианстве слово «камень» имеет важное символическое значение. «Я говорю тебе: ты – Петр (камень), и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не
одолеют ее, - говорит Иисус Христос апостолу Петру (Матф.16:18).
Джон: «Куорримен» («Каменотесы») — так называлась группа, прежде чем мы придумали название «Битлз». Поначалу мы назвали ее в честь школы, в которой я учился, — «Куорри-бэнк». Латинский девиз школы гласил: «В этом камне (символичные слова: «камень» — «rock») будет найдена истина».
   Ничего не бывает в этом мире случайно. И название группы, которое, не особо задумываясь о последствиях, придумали беззаботные школьники, послужило знаком рождения новой религии.
   Что же несла миру новая религия? А то, что в принципе должна нести любая религия – понимание Любви, как Высшего дара человечеству, причем, во всех ее ипостасях. И «Битлз» прошли весь путь этого понимания, начиная от простейшего «Я люблю тебя» и заканчивая самым сложным «Пусть так будет», от любви к девчонкам до любви к Богу. Творчество «Битлз» начиналось с простых откровений «любовь нельзя купить» и закончилось достаточно глубоким выводом «и в конечном итоге любовь, которую ты отдаешь, равна любви, которую ты получаешь», который «Битлз» сделали на прощание в последней песне своего последнего альбома «Abbey road». Вполне возможно, что молодые парни не до конца понимали, что они совершают. Они просто делали то, что им нравится, и не более того. Хотя и отказать им в настоящей мудрости нельзя. Но, в конце концов, ведь сказано в Писании: «славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам» (Матф.11:25). Открыл младенцам и вложил в их руки гитары.
   Не секрет, что современная церковная бюрократия занимается чем угодно, кроме своих прямых обязанностей. Послушайте и почитайте проповеди современных «ревнителей благочестия». Вы не найдете там слово Любовь, по крайней мере, в первоначальном его значении. Зачастую, слово «любовь» употребляется в некоем отвлеченном смысле, в виде некоей богословской категории и, в худшем случае, понимается в смысле «лавэ» - деньги. Собственно, против этого и восстал дух мятежного Джона Леннона, острое неприятие которого фальшивых ценностей привело его к скандально известному интервью. Очень важно понять, что Леннон – не новый Мартин Лютер, который, отрицая старую церковную бюрократию, создал, по сути, новый церковный аппарат. Леннон  пытается вернуть миру главный смысл его существования – чувство любви. «Антология «Биттлз»:
Джон : «Христианство не вечно. Оно придет в упадок и исчезнет. Мне незачем спорить об этом — я прав и знаю, что будущее это докажет. Сейчас мы популярнее Христа. Я не знаю, что умрет раньше — рок-н-ролл или христианство. Учение Христа само по себе замечательно, но его апостолы не отличались большим умом. Это они извратили учение Христа и дискредитировали его в моих глазах».
(Думаю, что под словом «апостолы» Леннон, все же, подразумевает не учеников Христа, а чиновников от церкви).
Джордж : «Почему об этом нельзя говорить в открытую? К чему столько болтовни о богохульстве? Если христианство и вправду настолько хорошая религия, споры и обсуждения ей не повредят».
Пол : «Джон был довольно близко знаком с Морин Клив из лондонской «Evening Standard». Нас тянуло ко всем журналистам, хоть немного возвышающимся над средним уровнем, поскольку с ними можно было разговаривать. Мы вовсе не считали себя тупыми звездами рок-н-ролла. Мы интересовались и другими вещами, нас считали выразителями интересов молодежи. Вместе с Морин Клив Джон написал статью о религии, говоря о том, что мы остро ощущали: англиканская церковь, с нашей точки зрения, со временем пришла в упадок. Сами священники жаловались на малочисленность прихожан.
Разговаривать с Морин было интересно и легко. Она взяла интервью у каждого из нас. В своем интервью Джон заговорил о религии, потому что этот вопрос интересовал нас всех, хотя мы не были набожными людьми.
Мы часто видели на наших концертах католических священников и вели за кулисами долгие споры о богатстве церкви в сравнении с нищетой мира. Мы говорили: «Музыка в стиле рок привлекла бы верующих. Церкви надо оставаться живой, незачем распевать в ней избитые старые гимны. Их уже все слышали, больше они никого не трогают».
Мы считали, что церкви следует быть демократичнее. Мы выступали в поддержку церкви, ничего дьявольского или богохульного не было в точке зрения, которую излагал Джон. Если прочтете всю статью, вы поймете, что он пытался объяснить, во что мы верили: «Не понимаю, что стряслось с церковью. Сейчас «Битлз» превзошли по популярности Иисуса Христа. Иисуса слишком мало прославляют, надо делать это активнее». Однако он допустил ошибку, дал себе волю, потому что с Морин мы были хорошо знакомы и могли быть с ней откровенными. Может быть, это было ошибкой? Не знаю. В то время — да. Но в дальнейшем это не стало быть таковым».
Джон : «Услышав плохое пророчество, люди обычно кидают камни в пророка, не желая внимать дурным предзнаменованиям. Так обстоит дело в христианстве, магометанстве, буддизме, конфуцианстве, марксизме, маоизме — везде и всегда. Внимание обращают на самого человека, а не на его слова» (1980).
Дерек Тейлор : «Статья Морин Клив была опубликована в марте в лондонской „Evening Standard“, а в Америке она появилась незадолго до начала турне, в августе месяце. Высказывание Джона о том, что „Битлз“ популярнее Христа, превратилось в огромный заголовок в молодежном журнале „Datebook“. Брайан был в Северном Уэльсе, он уехал отдохнуть после поездки в Манилу — после нее он заболел, — и ему сообщили, что американцы, буквально взбесились из-за слов Джона, которые были опубликованы крупным шрифтом и заняли целый разворот».
Джордж Мартин : «Эти слова подхватили в Америке, повторяли по разным радиостанциям, скандал нарастал, волна протеста больно ударила по „Битлз“. „Что они о себе возомнили, если сравнивают себя с Господом?“ Их пластинки сжигали на кострах, их записи запретили передавать по радио, шумиха достигла таких масштабов, что Брайану пришлось убеждать Джона сделать новое заявление и принести извинения».
Джордж : «Цитата о том, что мы популярнее Иисуса, выглядела не так, как ее опубликовали в Америке: они вырвали фразу из контекста. Но последствия стали значительными, особенно в «библейском поясе». На Юге один диск-жокей совсем разбушевался и заявил: «Приходите, приносите всю эту дрянь, записи „Битлз“, и бросайте их сюда! Мы соберем их по всей стране и сожжем их». Даже Ку-клукс-клан выступил с заявлением: «Мы ими займемся».
Нил Аспиналл : «Поскольку американцы вырвали из статьи только одну фразу, Брайан предложил Джону записать целое заявление и объяснить, что он имел в виду, и выразить сожаление по поводу недопонимания. Была намечена встреча в студии с Джорджем Мартином, но потом планы изменились.
До начала турне Брайан отправился в Штаты и принес извинения, а во время пресс-конференции сообщил импресарио, что они могут отменить концерты, если пожелают. Но этого не произошло».
Заявление Брайана Эпстайна для прессы : «Слова, которые Джон Леннон произнес более трех месяцев назад в беседе с лондонской журналитсткой, были процитированы и истолкованы в отрыве от контекста. Леннон глубоко заинтересован религией, вышеупомянутые слова были сказаны в беседе с представительницей лондонской «Evening Standard» Морин Клив, которая лично знает каждого из «Битлз».
Произнося их, Джон имел в виду то, что его удивляет упадок интереса к англиканской церкви, а следовательно, и к Христу, который наблюдается в последние пятьдесят лет. Он вовсе не собирался возвеличивать славу «Битлз». Он просто отмечал, что, по его мнению, «Битлз» сейчас оказывают большее влияние на молодое поколение».
Ринго : «В Америке поднялась настоящая буря, потому что они все поняли не так. Мы читали эти слова и не усмотрели в них ничего особенного. Это не кощунство, а лишь точка зрения. В масштабах всего мира церковь до сих пор остается на первом месте. На наши концерты приходит не больше народу, чем в церковь.
Это лишь точка зрения. Ну, сказали мы по молодости что-то. Конечно, мы и предположить не могли, что последствия от сказанного нами будут такими. Такое случилось только в Америке, потому что кто-то выдернул одну эту фразу из интервью и сделал из мухи слона».
Джон : «В Англии никто ничего не заметил: там поняли, что какой-то парень просто разболтался. Кто он такой, чтобы прислушиваться к его словам? Но за океаном какие-то фанатики нацепили маски, белые колпаки и принялись жечь кресты» (1974).
Джордж : «Несмотря на всю эту истерию, мы отправились в Америку и устроили пресс-конференцию, на которой Джон принес свои извинения. Перед камерами и журналистами, несмотря на стресс, связанный со случившимся, он извинился и все объяснил. Все прошло успешно, и мы решили: «Мы дадим этот концерт».
Ринго : «Нам всем пришлось расплачиваться за сказанное Джоном. Было довольно страшно, и Джон был вынужден извиниться — но не за то, что он сказал. Это было сделано, чтобы спасти нашу жизнь, потому что нам постоянно угрожали — не только ему, но и всей группе. Жизнь устроена так, что иногда приходится снимать шляпу и произносить: «Извините меня».
Джон : «Мне не хотелось выступать. Я думал, меня убьют, — они все восприняли слишком серьезно. Они могли сначала пристрелить меня, а потом уже понять, что все это выеденного яйца не стоит. Поэтому мне не хотелось ехать в Америку, но Брайан, Пол и остальные уговорили меня. От страха я оцепенел. Я видел на пленке пресс-конференции, во время которых я говорю: «На самом деле я вовсе не утверждал, что мы популярнее Христа. Я просто указывал на тот факт, что молодежь тянется к нам, а не к нему». Я вытерпел все это лицемерие, холодея от ужаса. Мне на самом деле было страшно (1974).
Даже я не был уверен в том, каков был смысл всей статьи, потому что уже забыл, о чем там шла речь. Впрочем, она не имела никакого значения, ее прочли и забыли. Мне пришлось перечесть ее и убедиться, что я сказал только то, что хотел сказать.
Я говорил, что мы популярнее Христа, и это факт. Я уверен, что Христос был замечательным, как и Будда, и все остальные. Все они говорили одно и то же, и я верю им. Я верю в то, что говорил Христос о любви и доброте, а не в то, какой смысл вложили в его слова люди. Если большая популярность Христа означает больше ограничений во всем — это не по мне. Уж лучше пусть люди уподобятся нам, уж лучше пусть танцуют и поют всю жизнь. Если же им интереснее то, что говорил Христос или Будда — не важно кто, — то Бог им всем в помощь» (1966).
Ринго : «Джон не хотел извиняться, потому что он говорил совсем не то, что ему приписывали. Но происходящее слишком попахивало насилием, и Брайан продолжал и продолжал просить его выступить, и в конце концов Джон понял, что должен решиться и все объяснить».
Джон : «Мне незачем ходить в церковь. Я с уважением отношусь к церквям из-за святости, которую на протяжении долгих лет приписывают им верующие. Но, по-моему, слишком много зла свершилось во имя церкви и во имя Христа. Вот почему я сторонюсь церкви, и, как однажды сказал Донован: „Раз в день я хожу в мою собственную церковь в моем собственном храме“. Я считаю, что те, кто нуждается в церкви, должны бывать там. А остальные знают, что церковь у них в голове, и они должны посещать именно этот храм, потому что он и есть источник духовности. Бог — это все мы. Христос говорил: „Царствие Божие внутри вас есть“. Так говорят и индийцы, и дзен-буддисты. Все мы есть Бог. Я не Бог или один из богов, но все мы — Бог, всем нам присуще и божественное, и низкое. Все это в нас самих. Царство Божие находится в нас, и, если присмотреться как следует, вы увидите его» (69).
Пол : «Все мы обсуждали случившееся. Мы понимали, что для нас самих это не имеет большого значения, но, поскольку поднялся большой шум, не обращать на него внимания было нельзя.
Я никогда еще не видел Джона таким нервозным. Он осознал всю важность того, что произошло. Поэтому ему пришлось сказать: «Ничего такого я не имел в виду. На самом деле, наоборот, я выступил в поддержку…» — это было принято всеми, за исключением жителей «библейского пояса».
Джон : «Если бы я сказал: «Телевидение популярнее Христа», — это сошло бы мне с рук. Я жалею о том, что разболтался. Я просто разговаривал с другом и пользовался словом «Битлз» как чем-то отвлеченным, я смотрел на нас со стороны. Я сказал, что «Битлз» оказывают больше влияния на молодежь, чем что-либо другое, в том числе и Христос. Я сказал так и допустил ошибку. Я не против Бога, Христа или религии. Я не пытаюсь уничтожить их. Я не говорил, что мы значительнее или лучше. По-моему, это было бы нелепо. Если мы им не нравимся, почему бы им просто не перестать покупать наши пластинки?
Эта статья была частью серьезных исследований, которые проводила Морин, и поэтому я не рассматривал ее с точки зрения пиара и не пытался расшифровать собственные слова. Беседа продолжалась около двух часов, и я сказал это, только чтобы закрыть тему. Она слишком сложна, и ее обсуждение зашло чересчур далеко.
Когда я впервые услышал о последствиях, то подумал: «Этого не может быть, это просто выдумки». Но потом, когда я понял, насколько все серьезно, я забеспокоился, поскольку понимал, к чему это может привести. Я понял, что о нас будут писать, как будут представлять меня циником, — в общем, пошло-поехало. А в конце концов все зайдет слишком далеко и выйдет из-под моего контроля. Я не смогу ничего ответить, когда дело зайдет слишком далеко, потому что тогда мое мнение уже ничего не будет значить.
Я жалею о том, что произнес эти слова, потому что они наделали столько шуму, но я никогда не воспринимал их как антирелигиозное высказывание. Мои взгляды сложились благодаря тому, что я читал, благодаря моим наблюдениям за состоянием христианской религии — ее прошлым, настоящим и будущим. Я не низвожу ее и не пытаюсь очернить. Я просто говорю, что она угасает и теряет силу. Похоже, заменить ее нечем. Ни к чему продолжать твердить: «Да, все прекрасно, все мы христиане, все мы веруем». Ведь на самом деле мы не веруем!
Я не считаю, что я истинный христианин, — я не выполняю обряды. По-моему, Христос был таким, каким он был, и если кто-нибудь говорит, что он велик, я верю, но я не исповедую христианство так, как меня учили в детстве.
В Англии все обошлось, поскольку там никто и не думал обижаться, мои слова пропустили мимо ушей. А вот в Америке все пошло по-другому. Порой мы забываем, что мы «Битлз». Ничего поделать с этим нельзя. И если мы говорим что-нибудь вроде: «Великобритания превращается в полицейское государство», то говорим это не как «Битлз», а как один приятель говорит другому где-нибудь в пабе.
Мне не хотелось бы думать, что Христос все еще жив, и пытаться подстроиться под него. Но если он и на самом деле Христос и сохранил свои прежние взгляды — что ж, тогда «Eleanor Rigby» вряд ли что-либо значит для него».
   С последними словами Джона Леннона я не могу согласиться, потому что «Eleanor Rigby»  (песня о девушке, которая так и умерла, не дождавшись любви) обогащает христианство не менее, чем какой-либо современный богословский трактат.
   Джон Леннон не против Христа и вовсе не отрицает Его существование. Он против целой армии спекулянтов, наживающихся на Его имени. Современные пастыри не только не решают насущные проблемы своей паствы, используя самый сильный аргумент – слово, но, наоборот, обостряют эти проблемы.
  Вопросы войны и мира на сегодняшний день особенно болезненны. Оружие массового поражения сводит на нет проявление всякого героизма и молодечества. Но если послушать христианских проповедников, то выходит, не такая уж это плохая штука – война. Особливо, ежели она ведется за какие-нибудь замечательные идеалы. Но вредные «Битлз» всегда были настроены против войн. И не только потому, что в детстве играли на руинах разбомбленных зданий среди неразорвавшихся снарядов. Само понятие Любовь исключает в принципе всякую агрессию, и «битлы» просто перестали бы быть «битлами», если бы хоть на миг допустили возможность любой войны. Тогда как же решать, скажем, внутренние политические вопросы, если недопустимо стрелять в оппонента? И «Битлз» дают ответ, как.
   Для России, в которой уже более ста лет политические вопросы иначе не решаются, как с помощью пистолета, такой рецепт был бы весьма полезен. Проблема «красные-белые» актуальна у нас до сих пор. И совершенно непонятно простому русскому человеку, за кем идти. К красным пойдешь – будешь русских убивать, станешь проклятым убийцей. К белым пойдешь – стрелять будешь в русских, и опять станешь проклятым убийцей. Ни к кому не пойдешь – убьют, сначала красные, потом белые. Даже гениальный Шолохов, написавший целый роман на эту тему – «Тихий Дон», так и не смог сказать «за кем идти».
   А ответ-то до смешного прост: «Ни за кем».  Красные бились за красную идею. Белые бились за белую идею. Но вся штука в том, что ни одна идея на свете не стоит того, чтобы ради нее биться, а, тем более, кого-либо убивать. Любая идея – призрак, мираж. Сегодня она есть, а завтра ее уже нет. Зато гора трупов останется навсегда. И «Битлз» вообще предлагают отказаться от оружия, как аргумента в споре. А что же делать тогда с одержимыми, которые носятся с флагами и прокламациями и призывают всех на баррикады? А ничего не делать, говорят «Битлз», не обращать на них внимания, какую бы высокую должность они б не занимали. Игнор.
   Вот выдержки из текста песни «Революция 1» в переводе С.Кознова:
  «Ты говоришь, что хочешь революции, что ж, мы все хотим изменить этот мир…
Но если ты говоришь о разрушении, то можешь из списка меня исключить…
Неужели ты не понимаешь, что все и так будет хорошо?
Говоришь, нашел верное решение? Что ж мы все с радостью рассмотрим твой план.
Ты просишь у меня содействия? Что ж, мы все делаем то, что можем.
Но если тебе нужны деньги для людей, в чьих помыслах только ненависть,
Я могу лишь сказать: «Братишка, тебе придется подождать»…
И если ты идешь с портретом председателя Мао,
Боюсь, тебе придется идти в одиночестве.
Неужели ты не понимаешь, что все и так будет хорошо?»
  Ах, если бы в начале двадцатого столетия народ бы просто наплевал на все эти идеи «нового мира», сколько бы зла удалось избежать! И если бы люди слушали Леннона вместо Ленина, сколько бы жизней удалось спасти!
   Тогда на что же тратить драгоценное время собственной жизни, если не бегать с винтовкой туда-сюда, не орать благим матом, не строить «светлое будущее» для детей, которые, возможно, никогда не родятся? А на любовь, - отвечают «Битлз». Любовь – слишком трудоемкое и необъятное поприще, чтобы на нее хватило всей жизни. Любовь к природе, любовь к друзьям, любовь к делу, любовь к женщине, детям, и, наконец, самая главная любовь – к Творцу. И, поскольку любая дорога ведет храм, а всякая настоящая любовь – к Богу, «Битлз» не могли не выразить свое отношение к Промыслу Божьему, по воле которого они сначала собрались, а потом расстались.
   «Время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить», - говорит пророк (Еккл. 3:6,7) Все в мире происходит по воле Бога. И «Битлз» накануне распада своей группы в своем предпоследнем альбоме «Let it be» признают первенство Судьбы, решение которой не оспаривается.
   Основная молитва христиан – это «Отче наш». В ней есть такие слова, обращенные к Богу: «Да будет воля Твоя». В этих словах человек выражает готовность выполнить приговор Суда Божьего или Судь-Бы. Песня «Let it be» именно об этом. «Let it be» - «пусть так будет», «да будет так» - это не обращение к грузчикам, которые установили сервант посреди гостиной. Это обращение к Небу: «Да будет воля Его». По сути, «Let it be» - это молитва, как высшая точка любого творчества:
« В трудные минуты моей жизни ко мне приходит Мать Мария
И говорит мудрые слова: «Пусть так будет»…
И когда все люди с разбитыми сердцами, живущие в этом мире, придут к согласию,
Прозвучит Ответ: «Пусть так будет»…
И даже в самую темную ночь все-таки есть огонек, который светит мне,
Гори же до самого утра, и пусть так и будет…( перевод С. Кознова)
   «Битлз» распались, но остались простыми солдатами Любви, которой и продолжали служить поодиночке. Любовь всегда над Законом, каким бы мудрым и справедливым он ни был.  Потому хотя Любовь, порой, и выглядит преступницей, Она всегда одерживает верх над Законом. И только Любовью к людям я могу объяснить себе бунтарство Джона Леннона не только против бюрократов – исполнителей законов, но и против самих законов. Леннон начинает подрывать уже церковные Каноны, на коих, собственно, и держится человеческое мировоззрение. Речь идет о песне Леннона «Imagine»:
Представьте, что нет рая,
Это легко, если попытаться,
Никакого ада под землей -
Только небо над нашими головами.
Представьте, что все люди
Живут сегодняшним днем.
Представьте, что нет стран,
Это не так уж сложно,
Никто не убивает и не умирает за что-то,
И религий тоже нет.
Представьте, что все люди
Живут в мире и согласии.
Вы можете сказать, что я мечтатель,
Но я не один такой
Надеюсь, что однажды вы присоединитесь к нам
И мир будет един.
Представьте, что нет собственности.
Я удивлюсь, если вы сможете это сделать.
Нет понятий «жадность» или «голод»,
Все люди – братья.
Представьте, что этот мир
Принадлежит нам всем.
Вы можете сказать, что я мечтатель,
Но я не один такой.
Надеюсь, что однажды вы присоединитесь к нам
И мир будет един.
(перевод Лингво-лаборатория «Амальгама»)
  Не бывает христианской и мусульманской любви, как не бывает хлеба православного и католического. Хлеб, он или есть, или его нет. Подобная ситуация с любовью. Она или есть, или ее нет. У «Битлз» недостатка в любви не было никогда. И любовь друг к другу они сохраняли, даже после трагических потерь. Когда у Джорджа Харрисона, уже после убийства Леннона, спросили, не собирается ли группа воссоединиться, Джордж искренне удивился: «Как соединиться, ведь Джона нет!» И нам хочется крикнуть Джорджу: «Да причем здесь Леннон? Соединитесь – и море денег, море славы, весь мир распростертый у ног!» Почти как в Евангелии, когда дьявол предлагает Христу: «все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне». А для Джорджа такая мысль за пределами воображения. Да, деньги, да, слава, да, весь мир. Но все это ничего не стоит, потому что Джона больше нет.
  Единственное, что позволили себе «битлы» это исполнить песни Леннона, в том числе «Free as a bird» («Свободен как птица»), но вчетвером – живые с мертвым. Вот выдержки из истории этой песни, которые я взял на сайте «Beatles online»:
Ringo: Пол спросил Йоко, остались ли какие-нибудь вещи Джона, которые никогда не издавались - может, мы могли бы поработать с ними.

Paul: Она была немного удивлена, когда я позвонил, потому что наши отношения были немного натянуты - из-за некоторых деловых проблем. Она сказала, что у нее есть 3 записи, включая "Free as a Bird".

Ringo: Она прислала нам эти пленки, и так все и получилось. Это был естественный процесс, который просто шел своим ходом. Чтобы все это случилось, потребовалось около трех лет.

George: Это был отличный выход из положения. Мы вчетвером условились, что если один из нас не участвует, то мы не будем брать пример с Роджера Уотерса и выступать под именем Битлз.

Yoko: Была предварительная договоренность, и я просто использовала эту возможность, чтобы передать записи лично Полу. Я не разваливала Битлз, но я была с ними рядом в то время. Теперь у меня была возможность собрать их снова вместе, и я не хотела мешать этому. Эта возможность была дана мне судьбой.
Paul: Йоко сказала: "У меня есть парочка записей, которые я могу дать тебе послушать. Они должны тебя заинтересовать". Я никогда не слышал этих записей раньше, но она объяснила, что поклонникам Леннона они хорошо известны
Paul: Я поставил ребятам запись, предупредив Ринго, чтобы он приготовил свой платочек.

Free As A Bird - демозапись, сделанная Джоном в Нью-Йорке. Песня предназначалась для нереализованного проекта - мюзикла под названием The Ballad Of John And Yoko.

Paul: Я влюбился во Free As A Bird и подумал, что работа над ней вместе с Джоном доставила бы мне огромное удовольствие. На меня произвела впечатление мелодия, и аккорды... - эта песня мне действительно понравилась. И Ринго, и Джордж, и я - все мы поняли, что хотим ее записать. Вообще-то, я сначала представлял себе с оркестровками в духе Джорджа Гершвина, как вещь сороковых годов. Но вышло все совсем иначе. Первая идея не всегда самая удачная. Ты перебираешь разные идеи, и вдруг кто-то говорит: "Стоп - вот оно" - а потом все идет как по маслу. В конце концов, мы решили записать все как можно проще".

Paul: Можно сойти с ума, если думать об этой записи как о новой работе Beatles, ведь это невозможно, потому что Джона нет с нами. И я придумал маленькую историю: как будто он просто уехал на каникулы, позвонил и сказал: "Просто доведите до ума эту запись, хорошо? Я посылаю вам кассету. Я доверяю вам." Это была ключевая мысль - "Я доверяю вам, просто запишите эту вещь, как сочтете нужным". Я рассказал это ребятам, и Ринго это особенно понравилось - он сказал: "Да, это здорово!"

Ringo: В начале нам было непросто свыкнуться с мыслью, что мы будем делать эту запись вместе с ним. И в то же время его с нами не было. Я любил Джона. Нам просто нужно было представить, что он вышел выпить чашечку чая, или уехал в отпуск. Только таким образом я мог примириться с этим.

Paul: Мы согласились с тем положением, что он предоставил нам свободу, потому что это означало, что мы не относимся к Джону как к святому или мученику - это ведь был Битл Джон, тот чокнутый парень, которого мы помнили. Так, мы могли смеяться и говорить, как это на него похоже - он совершенно не держит ритм! Черт возьми, он никогда не держит ритм, этот Леннон. Он бы сам отпускал те же шуточки, если бы это была моя кассета.

George: Поскольку это была только демозапись, ритм менялся на протяжении песни, иногда он убыстрялся, иногда он замедлялся.

 
Paul: Джордж Мартин не принимал участия. Сначала я хотел, чтобы он работал с нами. Я думал, что ему будет немного обидно, если мы его не пригласим. Но Джордж сейчас редко занимается продюсированием, потому что слышит он не так хорошо, как прежде. Он очень ответственный человек, и он сказал: "Я люблю делать достойную работу". Если он чувствует, что он не сможет сделать эту работу достаточно хорошо, он не будет делать ее. Это очень благородно - многие люди на его месте воспользовались бы возможностью еще заработать. К тому же Джордж очень хотел, чтобы с нами работал постоянный продюсер. Он был знаком с Джеффом Линном. Я боялся, что мы с ним не сойдемся. Но к счастью, все оказалось не так - Джефф отлично поработал. Я сказал ему: "Многие опасаются работать с тобой - у тебя есть свой собственный саунд". Он ответил: "Да неужто?" Его способы работы очень похожи на то, как мы работали с Битлз. Когда Джордж Мартин услышал работу Джеффа Линна, он остался доволен, и это было прекрасно.

Ringo: Мы начали работать с кассетой, которую дала Йоко, но запись оказалась не в лучшем состоянии. И, используя достижениям современной науки, Джефф проделал огромную работу, приводя запись к единому ритму и удаляя шумы. Только после этого мы смогли начать записываться.

Paul: Мы взяли запись Джона - на ней были только он и фортепиано, и, естественно, на одной дорожке. Нельзя было просто сдвинуть нужный движок на пульте и убрать пианино.

Jeff Lynne: Все было очень непросто - это была одна из самых трудных задач, с которыми мне приходилось справляться. Причиной тому было качество исходного материала. Звучание этой записи было очень примитивным. На Free As A Bird, однако, не было и четверти того количества шумов, которое было на Real Love. Но EQ мог стать решением почти всех проблем. Я провел около недели, подчищая эти записи на моем компьютере. Потребовалось также много труда, чтобы привести запись к единому ритму и скорости, чтобы другие могли играть вместе с ней.

Paul: Перед сессией звукозаписи мы все обговаривали, и я старался по возможности помочь все устроить. Мы ведь даже не знали, сможем ли мы находиться вместе в одной комнате, не то, что записывать музыку, после всех этих лет. Мы говорили с Ринго об этом, и он сказал, что это может быть даже весело. Мы не виделись долгое время, и пресса не докучала нам, потому что никто не знал, что мы собрались в студии.

Шон, сын Джона, сказал Полу: "Должно быть, жутковато будет слушать вещь, в которой лид-вокал поет человек, которого уже нет в живых. Но вы все-таки попробуйте."

Paul: Мы знали, что не сможем сделать ничего лучше, чем Битлз, но в память о былых временах мы решили, что неплохо бы устроить все это.

Джордж, Пол и Ринго начали свою работу в принадлежащей Полу студии "The Mill" в Сассексе. Первоначальная сессия, которая планировалась на 11-е января, была отменена, т. к. Ринго неожиданно уехал кататься на лыжах. Студия была оборудована в переделанном здании мельницы, стоящем на холме. Местность вокруг исключительно сельская, рядом - Ла-Манш; правда, идиллическую картину портит расположенная на берегу атомная электростанция. Место, как говорят, весьма глухое, можно сказать, даже дикое. Это помогало поддерживать обстановку секретности, которая окружала это воссоединение. В студии находилось немало всяческого добра - например, там висела весьма древняя карта Ливерпуля, а также старый контрабас, на котором играл еще Билл Блэк из группы Элвиса Пресли - проходя мимо Пол пощипывал струны на счастье.

Как только Джефф Линн принес обработанные записи Леннона, было решено, что можно приступать к наложениям. Все были единодушны в том, что следует по возможности использовать аналоговое оборудование и прежние способы записи.

Битлы работали над несколькими песнями, прежде чем сосредоточились, наконец, на Free As A Bird. Маккартни рассказывает, что между ним и Харрисоном возникли некоторые трения, когда понадобилось дописать несколько новых строчек к песне. Но эти разногласия были быстро разрешены.

Paul: Когда мы работали над Free As A Bird, у нас возникли некоторые разногласия, но мне кажется, что в конечном счете они пошли только на пользу записи. У меня была парочка идей, которые не нравились Джорджу, и он был прав. Я первым признал это, и все наладилось.

Леннон оставил один куплет неоконченным:

Whatever happened to
the life that we once knew...

Джордж и Пол дописали

Where did we loose the touch
That meant to me so much
It always made me fell so.....

Paul: Джон не закончил средний квадрат демо записи, мы сделали это за него. Это как раз была одна из причин, по которой мы выбрали именно эту песню: она позволяла нам внести свой вклад. Джон, очевидно, оставил место там, где он недосочинил текст. Когда он доходит до середины , он поет: Whatever happened to /The life that we once knew/ mmm...mmm... Видно, что он пытается впихнуть туда какие-то слова, но ему ничего не приходит в голову и он пропускает это место, как будто бы думая: "Я досочиню это потом". И все это действительно было похоже на работу вместе с Джоном, действительно соавторство Леннон/Маккартни/Харрисон. Потому что все внесли свою лепту. Мы соперничали с Джорджем - кто напишет лучшие слова. Это было гораздо интереснее, чем работать над уже законченной песней Real Love, над которой мы начали работать потом. Там тоже все получилось очень здорово, но это было уже не так интересно.

George: Если вы слышали оригинальную версию, то вы знаете, что Джон играет в ней несколько другие аккорды. И когда мы начали работать, были сомнения вроде: "Подождите, я не очень уверен насчет того, какой аккорд здесь играется, и почему бы нам не попробовать вот этот аккорд?" Мы предоставили себе некоторую свободу, изменили некоторые аккорды и аранжировки.

Paul: Мне было радостно снова слышать голос Джона в наушниках - прямо как в прежние времена.

Ringo: Мы собрались в студии, но уже не могли делать все так, как раньше. В прежние времена наша четверка могла в два счета записать дорожку сопровождения - теперь мы так уже не могли.
   2010 год – это год памятных дат «Битлз». Семидесятилетие Джона Леннона и Ринго Старра. Тридцатилетие со дня трагической гибели Джона. И именно в этом году стоит вспомнить заветные слова «Битлз»: «Все, что тебе нужно, это любовь». В словах этих, адресованных всему миру, более всего нуждается Россия – страна, истерзанная войнами, революциями, реформами и прочими «улучшениями». Не слава и величие в первую очередь нужны России, не богатство и процветание, а любовь. Только любовь может вернуть Россию из бездны, в которую страна продолжает лететь.
  Слушайте Битлз.