61

Рисунок 97г: Нежный пейзаж

***

Чтобы быть человеком в обществе, надо быть богом наедине с самим собой, надо исчезать с земли в темноте и на свету. А богом  в обществе на земле  быть невозможно в принципе – даже Христос там был только «Сыном Человеческим»; и ни один царь не стал....

***

Когда кончился авангард, тогда кончился и коммунизм… Собственно, авангард всегда хотят «кончить», засадить, как хулигана, опорочить как варвара, но он вездесущ и всемогущ; многоголов: отрубили коммунизм – выросли, допустим, порнография и панки. Хрущев – авангардный человек, предприимчивый, вот и вспышка «коммунизма». Тоже и Горби, только уже с названиями началась постмодернистская путаница…
Смерть всегда на этой земле впереди черным квадратом маячит… - как и попытки ее в рай превратить – с помощью коммунистов, анархистов или же гурий…

«Есть ли надежда и опора?» – «Твердые места, на которые можно попробовать опереться, есть, а светлых мест, на которые можно было бы надеяться, нет. Впереди работа, не счастье…»

***

Не «молнией» застегивал, а наскоро сшивал  разорванную душу… Хорошо придумано, теперь с этим легко.

Кажется, я смог загнать себя в бескомпромиссность, смог поставить перед выбором так, что теперь от него не уйдешь? – ох, вода везде просочится…

А БГ додумался: лучше, мол, вообще не рваться – только больней будет висеть на кресте! (с виду не видно, но, может, у него здоровье кончается?)


***

...Четыре стены дома, у каждой стены по странному человеку; на каждой стене по странной картине или по странному окну, странной двери, выводящей на странную дорогу, похожую на странный тупик.  «Прежде чем решить, какую стену выбрать, мне надо разгадать эти странности»  - и неподвижно, как стражи, замерли четыре странных человека. ...Четыре угла дома, в каждом углу по странному сложному устройству. Подойти боязно, да и затруднительно - углы доступны лишь с двух сторон. «Как бы обойтись без углов? Как бы обойтись без сложностей? Как бы обойтись без странностей? Как бы обойтись без страха?» - ни на один вопрос нет ответа,  каждый вопрос хватает тебя, и ты застреваешь в нем, как в углу… 

***

Все мы живем в нарисованном доме, лечимся леденцами, питаемся дыркой от бублика, освещаемся звездой и светлячком и согреваемся пожаром - мол, гори они пропадом, эти рисунки, леденцы, бублики и светлячки. Тем более, что завтра я себе новое нарисую, куплю и найду.

«Жизнь сурова» - «Да, это суровая борьба за дорогие игрушки!»

«Пусть две ноги сбегают по этому делу - очень нужному - а руки пусть себе рисуют, раз тебе так хочется» - смог! – «Пусть две ноги уж бегают по делам, их много и все они и нужные и срочные, одну руку тоже придется занять насущным делом - жизнь сурова - а вот вторая пусть рисует себе на здоровье» - смог, я их уже одной левой! «Пусть ноги бегают, а руки делают, без разговоров - а вот голова пусть себе мысленное рисует, что угодно, на здоровье - все равно все эти рисунки никому не нужны» - смог...

«Сегодня я сам участвую в гонке, а завтра хочу посмотреть гонку других - очень интересную, сам я на нее только  мечтать могу попасть - так что я все время занят».

«Модное» - это звучит гордо, а «старомодное» - это звучит смешно! Вот ведь в чем хитрость, вот почему люди, пробежав целый круг, вдруг видят, что им немедленно, немедленно надо бежать второй - мода сменяется как раз тогда, когда ты только-только сумел за ней последовать.

...В великолепном храме люди в прекрасных одеждах замечательно  молятся Богу, но великолепный  храм и прекрасные одежды сделаны на заводе, а заводская труба  по своему молится Богу, земле и небу... И сколько этот дым не очищай, он все равно останется дымом. «Дыши, Боже, этим фимиамом. И давай, Боже, мы съедим Твое тело – землю».