Курортный Роман. Плагиатец

Ж.Г. Мы встретились в день, когда от жары даже птицы спрятались в своих гнездах. Воздух жалобно стекал раскаленной жижей, солнце
обожгло все вокруг, казалось, даже асфальт дымится под ногами, плавится. Не знаю, что заставило меня выйти из дому и пойти гулять
по пляжу. Возможно, я почувствовала его присутствие, заметила тень, отражение солнца в глазах. Так уж вышло, что дорога привела меня
туда, где был он. Просто случайность... хотя во вселенной не бывает случайность - любое происшествие неизбежно, иначе оно бы не случилось.

М.Г. Я думал о том, как все неудачно складывалось в тот день. Связь была плохой - я не сумел провести важный деловой разговор, из-за меня сор
валась встреча директоров - и еще в номере сломался кондиционер. Стояла адская жара. Решение пойти к морю, посидеть под тентом было спонтанным.
Я и подумать не мог, что втсречу там ее. Быть может, солнце привело меня туда, затуманив разум раскаленной жарой. Ветер принес мне аромат ее волос,
воздух наполнился звуками голоса. Я просто замер на месте, таял от солнца - и глядел на море, словно ждал чьего-то появления. И оказалось, что
я ждал именно ее.

Ж.Г. Я увидела его издалека. Смешная соломенная шляпа надвинутая на глаза, чересчур темная для такой жары майка, смешные джинсы - весь наряд
 говорил о том, что он не собирался на пляж. На побережье, а вернее, на том отрезке, где оказалась я, больше не было ни души. Только он под струями
солнечного света, чайки в лазурном небе и шум волн, бьющихся о пирс. А он стоял дже не под навесом, просто глядел себе под ноги. Потом внезапно
наклонился и поднял что-то, блестнувшее на солнце.

М.Г. В прибрежной гальке я заметил осколок бутылочного стекла. Волны отшлифовали его до матого блеска - и простой кусок бутылочного стекла превратил-
ся в полупрозрачное сердце размером с мизинец. Я взял это крохотное морское сердечко в руку, сам еще не зная, для чего. А потом оглянулся и увидел ее.

Ж.Г. Я подошла к нему, чтобы спросить, нет ли где-то по близости кафе или бистро. Но, посмотрев в его глаза, тут же забыла о жажде. Что-то было такое в
его взгляде, словно космическая бесконечность, притягивавшая и пугающая одновременно. Глаза цвета ореховой скорлупы с искорками изумруда. Он даже
не пожелал мне "доброго дня". Просто протянул ладонь и уверенно произнес "Это вам".

М.Г. У нее так же горели глаза, как сверкал этот прекрасный осколок, спрятаный серой влажной галькой. Она положила его на ладонь и долго рассматривала,
словно прикоснулась к чему-то запретному. Потом она сжала кулак посмотрела мне в глаза. Меня словно леденящей волной окатило. Каким пронзительным был
ее взгляд, полный сияния топаза, с волнами океанской зелени. Я почувствоал - вот она, моя морская звезда, явившаяся мне в этот знойный полдень, словно
прохладный летний дождик.

Ж.Г. Мы позабыли о багрянце солнца, дымящейся земле и колышущемся воздухе. Несколько часов мы сидели в тени пирса и разговаривали так, словно знали
друг друга уже много лет. Любовь поразила нас мгновенно, словно гром среди ясного неба, как молния, как финский нож - пронзила разум, сковала тело. Я не могла дышать - и мне нравилось это, я любила свое внезапное бессилие - оно было только для него и благодаря ему.

М.Г. Мы виделись каждый день. Это напоминала красивый роман какого-нибудь французского писателя времен эпохи ренессанса. Все было так трогательно
и невинно, словно нам было по восемнадцать. Ждать ее я начинал с утра. Выражалось это ожидание в том, что я переставлял в комнате мебель, или расклады-
вал на столе разные валявшиеся там предметы. Подолгу выбирая место для стула или пуфика, я безостановочно поглядывал на часы, висевшие на стене.И вот, наконец, стрелка падала на отметку двенадцать.

Ж.Г. Я заходила во двор тихо, бесшумно, чтобы соседи ниочем не догадались. Иногда я открывала калитку - и еще по долгу стояла, глядя на его окна на пер-
вом этаже. Как сейчас помню эти смешные занавески розового цвета, расшитые крупными лилиями. Бывало, мне хотелось пошалить - и я тихонько стучала кончиками пальцев в оконное стекло. И уже через секунду его лицо появлялось по ту сторону, смешно взъерошеные волосы и глаза цвета скорлупы ореха.

М.Г. Когда приходило ее время, я садился у окна и ждал - вот, сейчас услышу ее несмелые шаги. И как странно! Раньше в наш дворик никто не приходил, а теперь, казалось, весь курорт направился сюда. Стукнет калитка, екнет сердце... И вот перед моими глазами чьи-то пыльные туфли. Продавец косметики. Ну
кому нужна косметика в эдакую жару?

Ж.Г. Время летело незаметно, словно ускоренным темпом. День сменяла ночь, потом снова выходило солнце - но вскоре его меняла луна... И совсем быстро пролетел месяц. Близился час нашего расставания. И жара стала спадать. Воздух стал прохладнее - лето разлило в воздухе пряный ароматы, приглашая осень.
И мне стало страшно.

М.Г. Она знала, что я работаю пилотом в крупной авиакампании. Знала, чтоя очень занят. Знала, что мы нескоро увидимся, если увидимся вообще. Но ведь мы обменялись номерами - и я оставил ей свой электронный адрес, чтобы она писала, когда захочет. Я говорил ей, о том что встреча возможна аж к рождеству. Но она не слушала. Просто глядела на меня своим океанскими глазами и шептала "люблю".

Ж.Г. Когда мы разъехались, каждый по своим адресам, мне стало ужасно не по себе. Словно он вырвал часть сердца и увез с собой, забрал на небо, к свои самолетам. Каждый день я выходила на улицу, смотрела на небо и говорила с ним по телефону. Мы представляли, что смотрим на одно и то же облако, или на
одну звезду. И подолгу не могли решить, кто же должен первым ложить трубку. Каждый день он повторял мне, что любит и не оставит меня.... А потом однажды позвонил и сказал, что выходит в рейс и не сможет звонить - это запрещено в самолетах.

М.Г. Я знал, что теперь действительно ухожу на долго. Сердце билось как-то странно, рывками, словно предчувствовало что-то. И самолет, и стардессы, и люди выходившие на борт казались мне не такими как всегда. Но я взошел на борт и как всегда повел эту огромную машину в небо. Как же так случилось, что техосмотр не был пройден верно - и были какие-то неполадки, но никто этого не зафиксировал. В моей жизни такое случилось впервые, и в то же время в последний раз. Когда начали сходить с ума мотры, я набрал ей письмо и сбросил на адрекс моего лучшего друга с просьбой передать, если со мной случится что-то.

Ж.Г. Я не слышала о нем ни слова неделю. Я вся изошлась от слез - дышать не могла от того, что было больно. Пыталась порезать руку - но боль внутри осталась такой же сильной. И тогда я написала ему письмо.
"Любимый... Я уже так давно не получала от тебя ни единой весточки... хотя что это я, ты ведь не знаешь моего элетронного адреса. Но зато я могу написать тебе сама. Знаешь, это очень хорошо, что у тебя всегда будет что-то от меня, пусть даже просто слова, печатный текст. Знаешь, ведь когда-то я уйду - но останутся эти слова, что бессмертны.Эти чувства, они ударяются о стены - и я вижу искры от их ударов. Они никуда не растворяются в отличии от меня, такой смертной. Они как вечный памятник мне никогда не забудутся. Хорошо бы жить так долго и долго любить тебя, чтобы ты никогда не ушел, не опередил меня. Я вижу смерть - но она такая не страшная. Пусть только она не приближается к тебе. Я так скучаю по тебе, так хочу взять тебя за руку, поцеловать твою руку. Я совсем одна - и все вокруг чужие. Я так скучаю... Без тебя меня совсем нет, я вся плохая, неправильная - вся в ошибках исправлениях, взгляд мой ищущий нигде не останавливается. Я думаю лишь о нашей встрече. Сердце стучит так сильно, что кажется, я не доживу до утра. Да, я не переживу даже эту ночь. Что и как бы там не было - теперь я знаю, чему ценой расставанье. Я, конечно, очень грешна, но своей любовью я заслужу этот рай - хотя ведь его не существует без тебя. А ты всегда можешь вернуться к себе на небо... Но пока я здесь в каких-то тысячах километрах, возможно я даже завтра сумею дозвониться до тебя. Асейчас я просто переживаю время без тебя. Плохой финал, грустный. Но я смогу его вырвать, эти минуты. Их же можно вырвать?? На этом все. Твоя."
А на утро я получила письмо. Последнее письмо.

М.Г. "Любимая, я пишу тебе потому что отказали оба двигателя - и наш самолет летит в море. Вполне возможно, что техники справятся с неполадками, или мне удастся посадить его на берегу. А может, я уже никогда не ступлю на землю. Знай, что так, как тебя я не любил и не полюблю ни одного человека. Прости за то,  что больше не сумею хранить твое сердце. Прости. Твой."