Монолог инженера Сидорова

— Ха, жалкие, нет, вы жалкие. Все вы, поголовно. Как вы можете этого не понимать!
Инженер Сидоров поднимается с кровати и начинает бегать по комнате. Кто-то стучится в дверь, инженер как будто этого не слышит.
— Точки! Все вы точки! Только точки, никто из вас не стал чем-то большим чем точкой, да никто из вас даже предположить не мог что он может быть не только точкой! А я вижу только точки.
Инженер подходит к чертежному столу, кладет новый лист бумаги, начинает чертить виселицу.
— Глупцы! Вы не видите дальше собственного радиуса! А какой у вас может быть радиус, вы же точки, именно поэтому вы еще и слепцы. Что вы можете понять ,что вы можете сделать? Кто из вас видит мир? Да никто! Кто из вас может точно описать что-либо? И снова никто!
Сидоров смотрит на получившийся чертеж, потом смотрит на свою маленькую комнатку с потолками два с половиной метра, одними губами ругается, сминает и выкидывает чертеж.
— Да, скажете вы, обычный человек не может правильно описать какой нибудь предмет, но вот человек талантливый, художник например или поэт, сможет, да еще как. А я засмеюсь вам в лицо! Прямо в лицо, прямо засмеюсь, потому что вы просто не понимаете что художник, это просто неумелый неумелый инженер, что поэт это просто художник который не умеет рисовать, что писатель это просто поэт-неудачник. Все выходит из инженеров, любой даже самый неумелый инженер все же более талантлив чем любой, даже самый умелый художник. Художники рисуют только видимость предметов, инженер чертит суть предмета.
Инженер берет следующий лист, прикидывает на нем что-то и начинает чертить. Кот пытается приласкаться к Сидорову, тот пинает его, кот отлетает в груду чертежей, по странной иронии на него падает чертеж его самого.
— Малевич — пижон! Да тем более не он первый свои квадраты нарисовал. Да и что это за квадраты? В проекции на какую плоскость? И с чего он взял что это квадрат? То что он так его назвал еще ничего не значит! Я вот например могу увидеть там цилиндр. А могу еще чего похуже.
И вообще надо было называть куб. А эти ваши так называемые поэты? Они пишут о любви? Ну-ну... как они могут писать о любви если они даже представить ее себе не могут. Не могут но пишут. Про писателей я вообще молчу.
Сидоров смотрит на то что начертил, опять смотрит на свою комнатушку, плюет, сминает чертеж гильотины и выкидывает. Начинает новый чертеж.
— Все они, дураки. Все. Они говорят о любви, о нежности, о смысле жизни, ищут его, хотят увидеть, понять, а когда суешь им его под нос, вот он твой смысл жизни, начерчен, да не просто начерчен, а специально для тебя, в проекции на твою жизнь, они фыркают, и смеются, будто я какой то инженеришка. А я не инженеришка! Вот внизу живет Шальдебляхер, вот он инженеришка, будь он чуть более глупым, был бы художником, а так еще более менее терпимо, инженеришка. А я инженер! Я не просто творю чертежи, я творю реальность, захочу сотворю счастье, захочу сотворю ведро.
Очередной чертеж инженер вновь сминает и кидает в мусорку, но промахивается, чертеж отлетает от края и попадает в кота. В поведении кота сразу появляется какое-то внеземное отчаяние. Сидоров вновь берет лист.
— А она королева дураков! И дур наверное тоже. Я думал что она поймет, она же казалась такой умной, такой... я же так долго готовился, я чертил это так долго, а когда показал, она всего лишь хмыкнула, как будто это был просто чертеж, обыкновенный чертеж чего-то обыденного, приевшегося. Она просто хмыкнула. Напиши ей рассказ и она улыбнется, напиши ей стихотворение и она тебя поцелует, нарисуй ей картину и она влюбится в тебя, начерти ей свою любовь и она хмыкнет.
Инженер заканчивает чертеж. Ложится на кровать и перестает дышать. Кот в отчаяние прыгает сначала на него, царапает, кусает, потом прыгает на стол, пытается разрывать чертеж, но слишком поздно, слишком хорош был инженер Сидоров.