Слезы Катарины

(легенда)
        В стародавние времена на юге славного Саксонского герцогства был городок. Звался он... Дай бог память! Впрочем, название его не столь важно. Лежал он в благодатной долине Семигорья, на берегу небольшой, но полноводной реки. Городок, населенный добропорядочными бюргерами, жил своей незамысловатой жизнью, а окрестные горы, где обитали трудяги-гномы и феи-волшебницы, - своей.
        Так длилось десятилетие за десятилетием. Размеренный порядок, заведенный предусмотрительными предками, нарушался редко. Да и что могло нарушить этот порядок? Как и сто лет до этого, пекари пекли хлеб, швеи обеспечивали городских модниц, башмачники точали сапоги, а руководил нехитрым городским хозяйством бургомистр. Впрочем, нет! Размеренный ритм городской жизни изредка нарушался во время сезонных ярмарок или, когда любящие сердца решали связать свои судьбы. Ярмарки в городке были шумными, а свадьбы громкими.
        В то благодатное лето жители только и говорили о предстоящей свадьбе. Еще бы! Единственная дочь бургомистра Катарина была засватана за сына главы цеха кузнецов. Венчание было назначено, наряды приготовлены, продукты припасены. Кумушки обсуждали свадебные одежды невесты, приготовленное бургомистром приданое и строящийся для молодых дом, на который раскошелился отец жениха.
        В тот злополучный день, когда случилось несчастье, Катарина порхала по родительскому дому словно птичка. Ее душа хотела полета. В нетерпении, она бралась то за одно дело, то за другое. Она не могла усидеть на месте. Сначала Катарина сходила к колодцу и принесла воды. Потом помогла на кухне почистить овощи. После этого девушка долго примеряла свадебное платье, в окружении подруг и тетушек. Ее симпатичное личико, обрамленное колечками белокурых волос, светилось от счастья. Подруги, как стайка беспокойных синичек, вились вокруг невесты, поправляя складки платья и весело щебетали.
        В комнату вошел старый бургомистр, но никто этого не заметил. Он стоял и любовался своей дочуркой. Его добродушное лицо радостно светилось. Наконец он произнес:
- Доченька, пора. Свадебная упряжка уже ждет. Нужно в кирху ехать.
Увидев отца, дочь бросилась к нему, опустилась на колени и стала целовать его руки, приговаривая:
- Папочка, папочка...
        После венчания в местной кирхе свадебный кортеж из экипажей, украшенных цветами и лентами, по обычаю, сделал круг по выложенным булыжником улицам. Затем, выехав через городские ворота, кортеж прогромыхал по мосту и помчался по проселочной дороге, которая петляла среди ухоженных полей, хуторков и дубовых рощ.
         Повозкой молодоженов управлял сам жених. После того как процессия миновала мост, он залихватски присвистнул и погнал лошадей вскачь. Ветер свистел в ушах счастливой пары, развевал атласные ленты,  которыми была украшена повозка, и золотые кудри Катрин. Она, придерживая рукой шляпку, счастливо смеялась и подзадоривала мужа:
- Быстрее! Еще быстрее!
Наконец муж придержал разгоряченных коней, и те пошли шагом между рядами виноградника, а Катрин и муж слились в долгом поцелуе. В том месте, где виноградник примыкал к лесу, кони остановились на опушке. Они, не спеша, стали щипать травку, давая молодым насладиться своим новым положением.
        Время шло. Солнце уже было в зените, когда раскрасневшаяся Катарина, 
освобождаясь из горячих объятий кузнеца, воскликнула:
- Бог ты мой! Нас, наверное, уже ищут! Наверное, гости требуют молодых! Нехорошо это! Поехали!
Муж нехотя слез с повозки, чтобы подобрать вожжи, и тут... В этот момент и случилось несчастье.
        Когда кузнец нагнулся за вожжами, из-за дерева, стоящего на опушке, вышел человек в странном одеянии. Поверх замызганной рубахи, цвет которой было трудно определить, был накинут ветхий эскофль*. Коричневые шоссы** были заляпаны грязью. На голове громоздилась большая бесформенная шляпа, которую венчало перо. В руках он держал короткий меч.
- Ну-ка, женишок, - воскликнул он хриплым басом, направляя острие меча на кузнеца, - садись на траву! Сейчас твоя женушка спеленает тебя.
При последних словах человек неприятно засмеялся.
Катрин пришлось связать мужа. Делая это, она вся дрожала от страха и бессилия что-либо предпринять.
***
        С того печального события прошло три года. В городке все реже вспоминали пропавшую дочь бургомистра, но все чаще звучало имя Липпольд. Это имя наводило на обывателей ужас. В городе и окрестностях хозяйничала беспощадная ватага разбойников, которые обирали, а иногда и убивали проезжающих купцов и живущих в округе хуторян. Люди опасались выходить за стены городских укреплений, а непослушных детишек пугали именем Липпольд. Так звали главаря разбойников, обитавших в окрестных лесах.
        Катрин жила невольницей в "замке", как называл свое убежище Липпольд. Этот своеобразный "замок" построила природа. Она же позаботилась о том, чтобы ее творение было как можно лучше спрятано от посторонних глаз. Места более укромного и угрюмого было не найти. Отвесные стены скал были спрятаны в непролазных дебрях из вековых деревьев, покрытых мхом.
        "Замок" представлял собой несколько пещер, соединенных переходами. Липпольд обустроил природные комнаты, более менее приспособил их к проживанию. Здесь были: "кухня", "спальня", "конюшня" и другие помещения. В кухне был сложен очаг, где всегда горел огонь, а дым выходил через расщелину в скале.
        В "кухне" Катарина проводила большую часть времени: стирала, варила, штопала и... мечтала о том, как вернется в уютный домик, под красной черепицей. А надежда была несбыточной. Липпольд не отпускал наложницу без надзора даже к ручью, который протекал неподалеку. Люди из того, другого мира, в этих диких местах не появлялись. За все годы, которые молодая женщина провела в неволе, только один раз сюда забрел старик-пастух в поисках заблудившейся коровы. О его приходе возвестил сигнальный колокольчик, который был связан с многочисленными веревками, натянутыми в окрестностях "замка". Липпольд тогда схватил меч и убежал. Когда он возвратился, стал вытирать лезвие меча ветошью и злобно приговаривать:
- Любопытный старик... Если корова к нам забрела, то пропала... Хе-хе. Корову искал, а нашел свой конец. Хе-хе...
        Перепуганная наложница, искоса поглядывая на господина, суетливо ставила на колченогий стол нехитрые блюда, поскольку подходило обеденное время.
        После обеда, по обычаю, Липпольд  улегся немного подремать, положив лохматую голову на худенькие колени рабыни. Катрин, как того хотел господин, стала машинально вычесывать из густой шевелюры насекомых. Хозяин от удовольствия улыбался отвратительной улыбкой и "шутил", вызывая в душе женщины суеверный страх.
-  Весело живем!- говорил он,- Мясо едим, людишек избавляем от ненужных побрякушек и музыка у нас есть... Слышишь, как поют на ветру косточки звереныша, которого ты родила этой весной?
От этих слов сердце Катарины разрывалось на части. Она сразу вспоминала  рожденных ею малышей, которых изверг-хозяин повесил неподалеку, на деревьях.
***
        Прошел еще год. Случилось так, что разбойник заболел. Он болел долго, а болезнь не отступала, несмотря на старания знахарки, которую привели друзья-разбойники.   
        Катарина тоже прихварывала. За годы, проведенные в неволе, она изменилась до неузнаваемости: похудела и подурнела. К тому же, грубость хозяина, бесконечные  побои и издевательства почти лишили женщину рассудка.
        Однажды Липпольд призвал ее к себе и приказал идти в город, к аптекарю. Он угрозами и лаской заставил Катарину дать слово, что та не выдаст его.
        В городе шумела ярмарка. Рыночная площадь, перед ратушей, была полна народу. Грязная, одетая в лохмотья женщина бродила между торговыми навесами, словно нищенка. Ноги инстинктивно понесли ее к ратуше. Она долго стояла и глядела на окна, в надежде увидеть отца. Так же машинально Катарина дошла до дома аптекаря и за несколько монет, данных разбойником, купила нужное лекарство. Затем она снова возвратилась на рыночную площадь. Катарина села на большой камень красного цвета, который лежал у крыльца, и горько заплакала. В этот момент из ратуши вышел ее отец. Он увидел плачущую нищенку и подошел к ней со словами:
- Почему ты плачешь милая? Кто тебя обидел?
Катарина, глядя на отца, стала плакать еще пуще оттого, что тот не узнавал ее.
- Не хочешь говорить мне, поведай свое горе камню, на котором сидишь,- сказал бургомистр.
Женщину как будто прорвало. Все те страдания, что она перенесла в "замке" Липпольда, стали изливаться из ее души вместе со слезами из глаз. Она сбивчиво рассказывала и рассказывала. Из толпы людей, окруживших ее, доносились гневные возмущения. Смельчаки предлагали организовать облаву на разбойника, держащего в страхе округу.
- А как нам это осуществить?- спросил бургомистр, обращаясь к горожанам, и продолжал,- Мы не знаем, где его логово, да и помощники у него, наверняка, есть.
Несчастная женщина, сквозь слезы, объяснила как это сделать. Она предложила в расщелину, через которую выходит дым, опустить веревку с петлей на конце. Когда разбойник положит голову на ее колени и задремлет, она осторожно оденет петлю и подаст знак.
        Так и сделали. Страшный разбойник закончил свою жизнь в судорогах под сводами своего "замка". А камень, на который Катарина излила свое горе и слезы, чудесным образом из красного превратился в синий. Этот камень горожане изобразили на  гербе своего города. Он до сих пор лежит на прежнем месте.

   ________________________
* Эскофль - охотничья одежда с широкими рукавами.
** Шоссы - штаны-чулки.