Свободен

От хлопка двери содрогнулись стекла в окнах комнаты.
- Да и пошла ты! Тоже, мне, выискалась тут! – Олежек кричал благим матом, сокрушая все на своем пути. – Еще раз заявишься - получишь вот так! – он замахнулся ногой на маленький, обитый плюшем пуфик и, что есть силы, приложился к нему. – Твою мать!
Неслабый хруст и боль отозвались по всей стопе. Свалившись на пол, одной рукой держась за ногу, другой открыл крышку пуфика. Внутренний ящичек, обычно вмещавший несколько пар гостевых тапок, был до краев засыпан песком, а сверху лежала записка: «И не пинай мой пуфик!»
Вот зараза! – взвыл Олежек, снимая носок и видя, как нога распухает на глазах.

- Так-так, посмотрим. – Пожилой врач, поправив очки на переносице, чуть сощурившись, смотрел на снимок. – В целом не так и плохо: перелома нет, вывиха тоже. Хороший ушиб, но не более того. Так что, думаю, через недельку уже будете молодцом.

Телевизор что-то бормотал про беспорядки во Франции, на кухне кричало радио. Олежек лежал на тахте с толстым бокалом в руке и цедил смешиваемый по-простятски бакарди с колой. Нога ныла, телевизор капал на мозги и без того находящиеся в разобранном состоянии.
С Ленкой он познакомился год назад, как раз, вдрызг разругавшись с Леркой, и ощутив при этом такой восторг тела и души, как будто спихнул с себя огромный неподъемный груз. Тем же вечером отправился искать ту, без которой точно не сможет прожить.
Вообще-то, с вопросом найти для тела проблем не было. Хоть и не красавчик, но харизмой не обижен. И на своем счету имел несколько рекордов, которыми гордился. Взять хотя бы ту, с родинкой в виде неровного сердечка под правой ягодицей. Имени спросить не успел, т.к. случилось все слишком уж молниеносно. Зашли оба в лифт на первом, к третьему, он уже знал от чего в глазах грусть, к пятому, он уже поцелуем разбивал лед ее сердца, на восьмом его квартира, дверь, тахта. А через полчаса, забыв расческу, она уже исчезла.
Распрощавшись с Леркой, которой, по его мнению, как и всем, нужно было только одно – комфортная жизнь и белое платье. Олежек поехал к своей тетке, что жила в курортном пригороде. У тетки можно вкусно перекусить, и тут же рвануть на побережье, где сидя на открытой террасе, потягивая пиво, отыскать взглядом ту, что лучше всех на свете. Критерии для поиска были совсем простые: симпатичная, не низкая, не полная, не глупая, не скучная, не требовательная – короче, что-то среднее между Золушкой и Шерлиз Терон .
Просидев до ночных летних сумерек и не найдя ни одной достойной кандидатуры, приняв на грудь уже литра три, он двинул домой, решив, что иногда 13-е число может и его судьбу подпортить.
Машины неслись по шоссе без опаски быть остановленными засадой в кустах. Олежек долго выбирал интервал так, чтобы точно вписаться между потоками фар, спешащих кто в город, кто на просторы природы.
Легкий шумок в голове давал помехи, смешивая фонари с фарами, от чего казалось, что поток нескончаем, а шансов дождаться просвета никаких. Он шагнул вперед, в надежде, что «не трамваи – объедут!»
- Ты что, сума сошел! – схватив его за футболку, незнакомка втянула его обратно на обочину. – Совсем ничего не соображаешь!
Олежек обернулся: перед ним стояла она. Не, она не была похожа ни на Золушку, ни на звезду Голливуда. Смесь алкоголя и здравого смысла бурлила в голове. На «бабочку» не похожа – одета скромно и со вкусом. Но среди леса, хоть и курортного. Что она тут делает?
- А что ты тут забыла? – Выдал Олежек вопрос «в лоб»
- Ходила на залив, подбирала мелкие камни для интерьера.
- Ночью?
- Выходила, был вечер, а потом жара спала, залив успокоился, и я гуляла, пока не заметила, что солнце совсем скрылось.
- Далеко живешь?
- За вторым шоссе, мы там дачу снимаем.
- Снимаем? С мужем?
- Нет, с бабушкой.
- Я провожу, а то поздно уже.
Олежек шел туда же, а лишние глаза ему не помешали бы.
А утром, мысль о том, что девушка его мечты живет на соседней улице, была первой, среди хаоса и сухости в глотке.
Xxx
Ленка была натурой творческой: занималась интерьерным дизайном. И все ее существо было устроено совсем не по плану. Потому, Олежек часами ждал ее в кафе, а потом выяснялось, что она перепутала улицу, время, день недели. Это конечно форменный беспредел! Что, у него других дел что ли нет? Хотя, на самом деле и не было. Оттрубив от звонка до звонка в офисе, успокаивая ламеров и помогая им своими советами, он в положенный срок сваливал, совершенно не думаю, что принесет завтрашний день. А что он мог принести? Все то же, все те же звонки…
Вот и сейчас, сидя в кафе, он уже пропустил пятьдесят коньяка, и две чашки кофе, а ее все нет. Телефон не отвечает – наверно в сумочке, стоит на вибро, чтобы никому не мешать, а она его не слышит. Что за идиотская манера? И ведь сейчас придет, как ни в чем не бывало, поцелует в щеку, а он. А что он может сказать?
Они уже три месяца живут в его квартире. О вечере он начинает думать уже утром, когда выходит за дверь. И мысль о том, что следующего вечера может не быть, выводит его из себя настолько, что он готов заказать еще коньяка и терпеливо ждать, подставляя щеку ее губам, проглотив все упреки и недовольства.
- Олежек, привет. – Она появилась со спины. Наклонившись, поцеловала его в щеку. – Прости, я была в мастерской, доделывала эскиз, совсем потеряла время, а телефон в сумке валялся. Ты же не дуешься?
- Какие у нас планы на вечер? – Вопросом скрыл Олежек свое недовольство.
Планами на вечер и прочими развлечениями заведовала Ленка, т.к. его планы были весьма неразнообразны.
- Сейчас перекусим, чтобы не свалиться, а потом в манеж, там Сережка, помнишь, я тебя с ним познакомила в нашей мастерской, выставил свои фотоработы «Черно-белые чувства». Я видела две из них – очень сильно. Уверена, тебе понравится.
Откровенно говоря, все эти выставки наводили на Олежку тоску. Бродишь, смотришь, все говорят о чем то не понятном: композиция, перспектива… И никакой перспективы на оттяг.
- А может, возьмем и поедем домой? Или, можно Мишке позвонить – они с Варькой сегодня собирались в кино – сядем им на хвост?
- Олег, будь уже серьезней! Мы с ними позавчера вместе были в клубе, а сегодня мы с тобой, без них.
Ленка растворилась в павильоне. Олежек бродил скучая, рассматривая черно-белые фотографии и задаваясь вопросом: зачем в двадцать первом веке отказываться от цвета?
Иногда он видел ее краем глаза разговаривающей с Сергеем, иногда она исчезала. Вот, уже с каким то типом что-то обсуждают, активно жестикулируя. Мало того, что затащила сюда, так еще и болтает со всеми подряд, не замечая его. Внутри все вскипало: вечер коту под хвост, а она еще так улыбается этому с бородкой, так бы и двинуть ему сейчас по печени, а потом еще наотмашь.
Домой шли молча. Ленка не хотела выходить из под впечатления, а Олег понимал, что готов взорваться.
Дома он с порога пошел во банк, сразу нырнув рукой под юбку.
- Не сейчас! – она слегка рукой оборвала его намерения.
- Почему не сейчас? И так весь вечер без тебя.
- Не сейчас! Я не хочу.
- А что ты хочешь!? С этим с бородкой заигрываешь!? Что запала!? – Олег срывался.
- Хочу выпить чаю.
Ее спокойствие еще больше подхлестнуло его.
- Ну, давай, что ты ломаешься? – Продолжил он наступление, но получил все тот же отпор. – Дура! – эмоции поперли и остановить их он уже не мог.
Он и сам не знал, что больше его злило: то ли ее отказ удовлетворить его желание, то ли тот с бородкой, то ли просто неудавшийся вечер.
- Я пойду! - Она подхватила сумочку, открыла дверь и ушла.
Он с размаха хлопнул дверью.
- Да и пошла ты!

Олежек вылил последние капли бокарди в стакан, осушил его одним залпом, откинулся головой на подушку и уснул.

Звон, донесшийся с кухни, разбудил его. Он лежал на тахте, укрытый пледом. Прихрамывая, пробрался к кухне, заглянул - Лена стояла спиной к нему.
- Ну что бузотер, остыл? – спросила она не поворачиваясь. – Я заварила кофе, тебе налить?
Xxx
Зима, неожиданно, подкинула снега, да не так, чтобы чуть, а с лихвой. Так, что дорожные службы и отзеваться не успели, а дороги занесло и засыпало до непролазного состояния. Снег валил с вечера четверга, укрывая снежными сугробами машины, свешиваясь мохнатыми бородами с крыш, и превращаясь в пересоленную кашу под ногами пешеходов.
- Лен, поехали загород? Погоняем по склонам? – Рассуждал Олежек, заправляя сонный утренний организм чашкой кофе. – И тетку навестим.
- Ты же знаешь, я не очень на лыжах. – Прошептала Ленка, натягивая одеяло на голову, чтобы спрятаться от света еще на несколько минут.
- Лен, ну чего ты, смотри какой снег! Хоть, просто, погуляем… И готовить не нужно будет.
Последнее весьма приободрило. Мало того, что сегодня не нужно будет, так тетка, на радостях, еще и с собой соберет.
Потянувшись, с довольной ухмылкой, Лена вылезла из постели с просьбой заварить ей кофе и скрылась в ванной.

Кто бы мог подумать, что в субботу столько ненормальных: в такую погоду, поедут за город. Электричка была забита людьми с котомками, людьми с лыжами, просто людьми.
- Олежка, давай купим машину? Сейчас бы ехали как белые люди, а не в этой толкучке.
- Да зачем она нам? Раз в неделю выбраться куда-то? По городу на метро быстрее, да и за город без нее быстрее. И потом, это ж нужно забыть про пиво и коктейли. А так, можно хоть сейчас уже начинать согреваться.
Ленка нахмурилась. Да и было от чего. Напротив седел запоздалый рыбак и, похоже, что готовится к выходу на холодный лед он начал еще в прошлые выходные, доведя себя до той кондиции, когда Финский залив становится Маркизовой лужей и в любой его точке воды по колено. Каждый его выдох мог стать причиной пожара, если в этот момент попала бы хоть маленькая искорка. А у нее сложилось устойчивое впечатление, что половина вагона не знакома с мылом и мочалкой.

Вокзал встретил обледеневшей платформой, с редкими вкраплениями свежепосыпанного песка. Шагнув из открывшейся двери и глотнув свежего, с ароматом хвои и печного дымка, воздуха, Лена не удержалась, и проскользив на одной ноге, вскинув, как противовесом рукой с сумочкой, растянулась перед ногами спешащих к автобусной остановке людей. Олежек быстро подхватил ее, поставив на обе ноги. Как ребенка, отряхнул от снега, приговаривая:
- Ну ты даешь! Мы еще до горы не добрались, а ты уже как снеговик!
- Это все твои глупые идеи! – Злилась Ленка. – Мало того, что час тряслись в этом… - Она замялась, подбирая слово, чтобы побольнее ужалить.
- Да ладно, зато смотри: Какая красота! Ели, как в сказке! А запах – Олежек демонстративно втянул воздух ноздрями.
Она подцепила его ногу носком ботинка и чуть толкнула от себя. Не удержавшись, Олежек свалился в сугроб, заливаясь смехом.
- Красота! – Кричал он, выгребая таящий снег из-за шиворота.

Тетка встретила их с распростертыми объятиями, тут же быстро собрав на стол все, что было припасено.
- Мы это, сейчас, наедаться не будем. Хотим на лыжах покататься, а вот потом можно и оторваться. – Успокаивал намерения тетки Олежек.
Наскоро перехватив, чтобы не чувствовать себя голодным. Олежек достал из сарая две пары лыж. Пока тетка рассказывала Лене последние сплетни маленького городка, он быстро проверил все ли цело, все ли функционирует.
- Лен, все готово, давай одевайся, а то времени уже много, а скоро и темнеть начнет!
Пригревшаяся возле печки Лена, немного оттаявшая после дороги и обеда, не особо вдохновлялась романтикой лыжной прогулки и с большим бы удовольствием осталась в доме, но создавать напряженность своими желаниями не решилась. Надев куртку и предложенные ботинки, замотав шею шарфом она посмотрелась в зеркало, поправляя шапочку и челку, выбивающуюся из под нее.
- Да что ты там смотришься? Мы же в лес едем, а не на выставку! Давай уже скорее! – Поторапливал в нетерпении Олежек.
- Ну, иду я! Вдруг, медведя встречу, а я непричесанная! – Усмехнулась Ленка

Снежные шапки угрожающе свешивались с лап елей и веток сосен. Лыжи проваливались в глубокие сугробы, а серое небо просеивало на головы хлопья крупного снега.
Дорог не было видно, лишь изредка попадались свежие следы зайцев, да отпечатки крыльев лесных птиц.
- Олег, может ближе к дороге, а то тут как-то жутковато?
- Лен, да что там, у дороги делать? Там людей, как в метро. А тут – тишина! – Олег сделал мощный взмах палками, оттолкнулся и лихо скатился с небольшого склона, лавируя между молодыми сосенками.
- Где ты там? Давай, догоняй!
Она подкралась к началу склона, посмотрела, переставила аккуратно ноги с пристегнутыми к ним лыжами так, чтобы на прямой не попадалось ни одного деревца. Аккуратно перенеся центр тяжести ближе к носу лыж, неуверенно поехала, расставляя в стороны руки с болтающимися палками.

Резкий хруст и вскрик спугнули каких то птиц, дремавших в молодом ельничке. Ленка сидела на попе в снегу, а из глаз текли слезы.
- Ну вот, покатались! Раздосадованный Олежек, разворачивался: - Что там у тебя?
- Нога…
Олег подъехал ближе. Отломанный кусок лыжины валялся в метре от Ленки. На первый взгляд ноге тоже досталось.
- Где больно?
- Тут. Она указывала на лодыжку
- Встать можешь?
Ленка попробовала, опираясь на его руку, но боль тут же отозвалась градом слезинок.
- Нет.
- Не волнуйся, мы недалеко ушли.
Сбросив лыжи, Олежек освободил ногу Лены от обломка, снял вторую лыжину. Обхватил ее за талию.
- Держись за шею – будем выбираться.

До дома пробирались часа два. Такси. Больница. Гипс. Такси до города. Обезболивающее.
Все кувырком.
Утро встретило капелью оттепели и мокрой снежной кашей.
Xxx
Декабрьское солнце встает поздно, а прячется рано. Оттепели, снегопад – все смешивается в серую череду будней, спешащих к пышному завершению года: к праздничным застольям, гуляниям, фейерверкам.
Из районной поликлиники Ленка выходила на костылях, придерживаемая Олежеком. Повторные снимки, консультация хирурга и прогноз: гипс снимут не раньше пятнадцатого января. Все планы на длинные каникулы летели под откос.
- Не переживай Олег, врач же сказал, ничего страшного. – Ленка старалась улыбнуться.
- Да что там, надо же так, на ровном месте и … - Олежек раздосадовано махнул рукой.
Целый день он послушно исполнял ее просьбы, ухаживал, подавал, приносил. Она, где то в глубине души, даже немного радовалась: рядом, заботливый, поддерживает ее.
К вечеру, Олежек уже слегка скрипел зубами. Целый день дома, на побегушках: то принеси, это подай. Определенно, он долго так не выдержит. Хорошо, хоть завтра уже на работу.
Работа немного спасла. На расстоянии было легче сопереживать, поддакивая в трубку, подбадривая голосом и обещая, что все будет хорошо.
На третий день, сославшись на корпоративную традицию встречать наступающий новый год, он с приятелями гулял до утра. В четыре пришел - в восемь ушел. Пятница сама напрашивается на полупраздничное состояние, а еще и после «корпоратива», здоровье требовало срочного вливания.
Выслушав по телефону все Ленкины страдания, сославшись на срочные дела, набрал номер приятеля и уже через полчаса сидел в баре, потягивая темное не фильтрованное, под колечки кальмара и сырные палочки.
- Чего один? Где Лена?
- В гипсе, в выходной на лыжах покатались - Смеясь, ответил Олежек.
- Бывает, да ерунда, ей же не сто лет – зарастет.
- Ты бы сам попробовал с такой. То ей! Это ей… То больно, то неудобно. Я за эту неделю уже задолбался, а еще три!
- Чего ты, Олежек? Все путем. Может это шанс!?
- Шанс?
- Немного свободы не помешает!
- Какая уж тут свобода. Все выходные дома сидеть, да еще в Новый год… Я даже на работе спрашивал, не нужно ли подежурить. Но начальство всех разгоняет, чтоб «праздничные» не платить.
Вечер тянулся, пиво вливалось, расслабляя язык и тело.
- Смотри, Олежек, какие девушки скучают! Позовем? Или ты уже разучился веселиться?
Такая постановка вопроса была воспринята как «слабо». Поправив ладонью прическу, Олежек переместился за соседний столик, предложив себя в качестве увеселительного, более действенного, чем алкоголь.
- Не верите? Идемте к нам и если через пятнадцать минут…
Через полчаса они уже плотно общались, разбившись на пары. Через час ушли. Через пять, Олежек открывал дверь квартиры.
- Я тебя потеряла! Ты почему не отвечал – я звонила? Где ты был? Я не могла уснуть…
Пролепетав что-то про приятеля, про какие-то его сложности и прочую ерунду, скрылся в ванной.
Телефон разрывался, выигрывая повторяющуюся мелодию. Нашарил.
-Алле? Тетя? Лена почему не отвечает? Сейчас. – он убрал трубку от уха и крикнул: Лен, тебя! Ну, где ты там? - вопрос повис в тишине.
Олежек пробежался до кухни, дернул дверь в ванную.
- Я перезвоню. – бросил он в трубку.
Тишина застыла в квартире. Он сел на пуфик, нажал цифру 2 на телефоне. «Аппарат вызываемого абонента временно недоступен…» - повторял женский голос.
Xxx
Прикинув, куда могла деться Ленка, Олежек пошарил в холодильнике в поисках завтрака. Перехватил наспех сделанными бутербродами. Слегка подлечил тяжелую голову припасенной Балтикой. Накинув куртку, рванул на другой конец города, где жила Ленкина бабушка.
Он бывал у нее раза два, но достаточно хорошо помнил, хоть и не адрес, а местоположение дома и квартиры.
Промахнувшись парадной, со второй попытки нужная дверь, обитая в духе века ушедшего дешевеньким кожзамом, выцветшего зеленого цвета, была найдена.
Бабуля открыла.
- О, смотрите, кто пожаловал! Ты чего это, на ночь глядя?
- Лена у Вас? Она трубку не берет и не отвечает.
- А где ж ей, еще то, быть? – Не скрывая недовольства ворчала бабуля. – В комнате сидит.
- Я войду?
- Ну, входи, коль пришел.
Лена сидел в кресле, делая вид, что не замечает его.
- Лен, ты чего не предупредила, что к бабуле поехала? – начал с порога Олежек
- Я не поехала, я ушла.
- С чего вдруг? Мы же даже не ругались?
- Конечно! Я просто стала неудобной.
- Что значит неудобной? Ты же не ботинок?
- Вот именно! Не ботинок - не хочу, чтобы меня за ненадобностью выкинули. И поэтому ушла сама. Свободен!
Она говорила спокойно. Взвешенно и уверенно. Настолько спокойно, что Олежек не нашелся, что ответить. Городить огород с оправданиями не хотел, а сказать, что-то по существу не мог.
- Как знаешь! – Сказал он, разворачиваясь и уходя.
Спускаясь по лестнице думал: вот же блин, блажь в голову втельмяшила. Ладно, недельку подуется, а потом сама придет. Буду я тут бегать унижаться…

На майские, шумной толпой выбрались на побережье открывать сезон шашлыков.
Лизка, с которой он познакомился, где-то между "мужским" и "женским" праздниками, весело подливала в его стопочку беленькой.
- Он такой смешной, когда немного навеселе! – Рассказывала она своей подружке, которую пригласила для компании приятелю Олега.
Сидели хорошо, веселились, смеялись. Между делом, приятель задел, невзначай, коленку Лизки. Та игриво отшутилась. Олежек уже посматривал на мир с палубы корабля попавшего в качку. Лизке захотелось посмотреть на волны. Приятель составил компанию. Когда Олежек добрел до берега, Лизка висела на приятеле, отдавая ему всю свою помаду, до последнего штриха.
«Сука, ****ь, порву нах…!!!» … Пара ударов вырубила разбушевавшегося Олежку. По-приятельски его подтащили к импровизированному столику, прислонили к деревцу, убедились, что дышит и оставили отдыхать.
Проснулся от холода. Глаз плохо открывался, но бутылочку недопитой водки увидел враз. Не размениваясь на мелкие глотки, опорожнил ее до дна из горла и отправился к дому тетки.
Белые ночи еще не в разгаре. Свет фонарей и фар сливался в сплошной поток. Он шагнул в показавшийся разрыв и свет погас…
В августе Ленка родила дочь.