Так получилось

Так  получилось,  что  в  1976  году меня после 4-ого курса послали на
стажировку  от Технопромэкспорта в Ирак. Объект был - ТЭС "Наджибия" в
Басре,  на  самом  юге  страны.  Жара  +50.  В первый день меня вызвал
начальник  проекта  и сказал, что много работы и долго возиться с моим
обучением они не будут. Либо я за месяц все освою, либо уеду домой. Ну
я  взял  блокнот,  карандаш  и пошел обходить станцию сначала с нашими
инженерами, а потом с иракскими. Все списывал с табличек, читал схемы,
документацию  по английскому проекту первой очереди и проч. Первый раз
пришлось  переводить  сдачу-приемку  АТС  - телефонной станции. Язык я
знал  хорошо,  и  иракский  инженер,  который  учился  в Англии, сразу
засветился  весь  и заговорил на хорошем английском. Никакой робости и
страха не было. Если что-то не знал, спрашивал. За месяц я поработал и
с  КИПовцами,  электриками,  химиками,  договорился  практически сам с
лабораторией  Национальной  Нефтяной  Компании  об анализах мазута для
станции. Просто привез толпу наших спецов, а по дороге расспросил их обо всем, что
нужно.  Они  так  и  рта не открыли, я сам обо всем переговоры провел.
Иракский  начальник  балдел  от  моего  английского.  Спросил, в каком
английском  университете  я  учился. 
Потом  работал  на  блочном щите управления  станцией по сменам. Смешщиком у меня был Сергей Татарников из Москвы. Сегодня он – Президент Юго-Восточного отделения «Технопромэкспорта» - большая «шишка». Потом работал в техотделе до конца стажировки.
Переводил    переговоры    с   австрийцами-консультантами.   Там   был
старик-немец  Питер  Краутгартнер.  В  войну  был  летчиком,  воевал в
России.  Беззубый  и акцент был немецкий. Но ничего, я с ним один день
пообщался,  а  потом  переводил  нормально.  Уехал оттуда с блестящими
рекомендациями и профессией переводчика. Не отпускали, уговаривали остаться, мол «ты же на ГАЗ-2410 не заработал еще». Мне тогда было 22. Я был молод и беззаботен. А еще чертовски хотелось домой в Россию.

Спасибо.   Но   вообще  профессия  переводчика  -  это  не  КВН  и  не
Что?Где?Когда?  Организаторы  конкурса  что-то  перепутали.  Но  ты не
унывай!  Переводчиков  часто  стараются обидеть, пытаясь указать им на
место  слуги,  которому дозволено лишь внимать каждому слову хозяина и
передавать  даже не не его слова, а невысказанные мысли, чтобы вызвать
у собеседника уважение и восторг.

Я тебе расскажу один случай из своей жизни.  Однажды  на  одном  застолье, коих в прошлом в ТШО было много, бывший   генеральный  директор  ТШО  Ник  Зана,  пытаясь  сделать  мне комплимент  за  блестящий  перевод,  высказался  в таком духе, что "мы
очень  ценим его, т.е. меня за то, что доверяем ему переводить даже
наши  планы относительно сокращения количества российских переводчиков
в  ТШО."  На  самом  деле это было не совсем тактично с его стороны и,
безусловно,   оскорбительно   по   отношению  ко  мне.  Но,  поскольку
мероприятие  носило  неофициальный  характер,  я сдержался, но позднее нашел,  что ответить уважаемому    гендиректору.    Через неделю на приватном «пати» с участием все тех же лиц в ответ на повторный бестактный комплимент в мой адрес я взял слово и     сказал тост,   в котором   открыл   американцам маленький
профессиональный  секрет, который заключается в том, что на самом деле
многие   американские   менеджеры  не  умеют  правильно  строить  свои
публичные  выступления  и  не  просчитывают  реакцию  казахов на  то,  что они
говорят.  Поэтому  бывает  и так, что мне приходится додумывать это за
них,  срезать острые углы и выправлять мысль говорящего с учетом местных реалий, традиций и менталитета, но в безусловном «соответствии
со  стратегией  Компании». И делаю я это исключительно в интересах ТШО,
поскольку  действительно переживаю за успех этого проекта и осознаю его важность для Казахстана.
Это была бомба. Экспаты поморщились, но проглотили, все поняли  и  зауважали  меня. А, может, стали бояться, что в сущности одно и то же.

А еще расскажу тебе, что в нашем отделе с
первых дней переводчик, а я говорю, в частности о себе, выполнял много
функций,   не   связанных   непосредственно   с  этой  профессией,  но
исключительно  важных  для  миссии отдела по связям с общественностью.
Так,  например, мне было доверено управлять машиной отдела "Нивой", на
которой мы ездили и в Кульсары для оказания экстренной помощи жителям,
пострадавшим  от  страшного  наводнения,  и  в Сарыкамыс, где помогали
местной  школе  с  ремонтом.  Зам  менеджера  отдела Флоренс Фи вообще
доверяла  руль  только  мне, поэтому мы втроем - с нею, Шерри Зиппей и
Аланом  Кибодо  объездили  весь Жылыойский район, встречаясь с акимами
аулов, врачами, учителями, директорами совхозов. Однажды я сам пригнал
в  Атырау  новенькую  машину скорой помощи на базе микроавтобуса УАЗ и
вручил  главврачу  ключи от машины. Нам пришлось ехать на двух машинах
(вторую  вел  Алан),  чтобы  потом  вернуться в Тенгиз. В пути
начался  сильнейший ливень, и внезапно отказал стеклоочиститель. И вот
я  продолжал  ехать  на пониженной скорости и левой рукой периодически
вытирать  через открытое боковое окно лобовое стекло. Нас ждали, в том
числе   представители   администрации  области,  поэтому  нельзя  было
опоздать  и  не  ехать. 

Бывало и много казусов. Однажды были с Аланом
Кибодо,  супервайзером  отдела  по связям с местной общественностью, в
гостях  у директора совхоза. И вдруг Алан, выпив пару рюмок, заговорил
о  том,  что  сам  он  - фермер, поэтому ему больно смотреть на дохлых
маленьких  коровок.  которые  зимой  питаются  картоном от упаковок на
городских  помойках.  И  вот  ему  пришла  в  голову  мысль привезти в
качестве подарка в Тенгиз быка племенной породы из своей Луизианы. Так
сказать,  на  племя.  Само  по  себе  желание  помочь было искренним и
сердечным,  но мне, хотя я и не зоотехник, все же пришлось вмешаться и
разочаровать  Алана,  сказав  ему  правду  о том, что его идея вряд ли
будет  иметь  практический  смысл,  поскольку  громадный бык племенной
породы  Лонгхорн  просто  раздавит  местную  крошечную  телку.  И меня
поддержал  директор  совхоза, полностью со мной согласившись. Но никто
не  почувствовал  себя  обиженным, и общение продолжалось все в том же
искреннем  дружеском  духе. 

Разумеется,  мы нашли другие способы, как помочь  совхозу  и  местным  жителям. Нас настолько уважали в Каратоне (старом),  что  местные  ГАИшники  по моей просьбе выдали нам документ типа   охранной   грамоты,   с   которым  нашу  "Ниву"  ГАИ  нигде  не останавливало  и приветствовало отданием чести. Вот так! А американцы,
однажды  увидев,  как  я  самостоятельно  заменил  спущенное колесо на
машине,  позвонили  Алану Кибодо и пожелали через него познакомиться с
этим  русским парнем, который не только прекрасно владеет языком, но и
управляется  с  машиной, как заправский механик. Можешь рассказать это
на  конкурсе. 

Я к тому же обучил в отделе троих местных переводчиков,
которые  впоследствии  не  только работали вполне самостоятельно, но и
получили повышение в других отделах. Мейрамгуль не даст мне соврать. А
Света   расскажет  тебе, как однажды к нам в отдел приехал
профессиональный  фотограф из Алматы, и надо было срочно подобрать ему
объекты  и  места  в  Атырау,  которые  он  смог бы снять для будущего
календаря  ТШО. Это был первый календарь ТШО. Вот тогда все схватились
за  голову,  а  я, уже узнавший к тому времени город и полюбивший его,
просто  предложил  отвезти  профессионала художественной фотосъемки туда, где мне понравились виды города.
Так  и  сделал.  Со  Светой  отвез его в гостиницу "Каспий", где сняли
плакучую  иву  необычайной  красоты и прекрасный парк. Потом в ФОК, на
набережную  возле моста ч-з Урал. А в конце я неожиданно повел всех на
пустырь  за Транзиткой, что в районе аэропорта, и там указал на высокий
песчаный бархан на берегу соленого озера. Вблизи бархан оказался грудой строительного мусора, но в лучах заходящего солнца на
этой свалке мы сняли парня в красивом национальном костюме, играющего на домбре, и это был высший хит календаря.  Спроси Свету и передай ей от
меня привет.

А  еще  я  был  первым  фотографом в отделе, когда еще не было Георгия
Трухина.  В моем тенгизском альбоме есть прекрасные натурные съемки, которые я сделал на «байге» - так по-казахски называются скачки на лошадях и верблюдах в честь какого-то праздника.

Однажды   мы   с  Джо  Райтом,  генеральным  менеджером
производства  и Шерри Зиппей, зам. менеджера нашего отдела должны были
лететь  в  Актау на юбилей заслуженного трубопроводчика. Так вот нашей
Шерри  поручили  написать  приветственный  адрес.  Она часто рассказывала мне, как после окончания университета участвовала во все-Штатовском конкурсе мастеров художественной прозы – криэйтив райтинг. А тут бедная просидела целый
день, расстроилась до слез, но ничего так и не сочинила.

Я увидел это, успокоил ее и за пять минут практически сходу, экспромтом сочинил адрес -
сначала  на  английском,  а потом на русском. Я написал проникновенный
текст  про то, что судьба и всевышний распорядились сделать так, чтобы
парень  из далекого украинского села вдруг оказался в степях Прикаспия, а затем навсегда связал свою   жизнь   с   казахстанской   землей.   Писал  про  черные  ленты
трубопроводов,  рассекающие  степи  и  приносящие в аулы свет и тепло.
Юбиляр  расплакался,  когда  я прочитал адрес в его честь вслед за Джо
Райтом.  А  Джо, всегда строгий, гроза всех переводчиков, наводящий на
них  дикий ужас  страшным  техасским  акцентом и неизменной сигарой в зубах, искажавшей и без того непонятную речь, зауважал  меня  и  после  этого  вечера, где я переводил его тосты под оглушительные  аплодисменты,  на обратной дороге заговорил со мной тепло и открыто,  и  после  на  совещаниях  относился  ко  мне  с  большим
уважением  и  доверием. 

Увы,  архив  моих переводов на сервере ТШО не
сохранился.  Но  дома  у  меня  есть  прекрасная коллекция фотографий,
сделанных  мною  в  Тенгизе  в  первые  годы  ТШО.  Там  есть  и  фото
кульсаринского  наводнения  в  апреле  1993  года.  Есть фото с первым
гендиректором  Морли  Дюпре,  ныне  покойным.  Хороший,  душевный  был
человек.


21-22 октября 2008 г.