Купидон в опале. глава 13

     Мария Филипповна вернулась в интернат уже ближе к вечеру. Уже на подъезде к подведомственному заведению, у неё как-то нехорошо ёкнуло сердце, когда она увидела необычное скопление машин и людей около ворот. Замордованный охранник обрадовался ей, как родной.
     - Мария Филипповна! Слава Богу, вы приехали, а то у нас тут такое творится!
     Заведующая хотела расспросить охранника о том, что же тут без неё случилось, но посмотрела на сад, который окружал здание интерната, и напрочь, лишилась дара речи.
Как ни старался персонал интерната держать сад в порядке, но он постепенно хирел и вырождался. Чистоту, правда, в нём поддерживали, кустики подстригали, но и на этом всё. Сейчас же их сад был не просто каким- то захолустным садом, а просто произведением ландшафтного искусства, на фоне которого разыгрывалось какое-то необычное представление. Среди ровного зелёного ковра подстриженной  газонной травы  росли аккуратные яблони, на ветках которых зрели во множестве плоды такого размера и качества, что приходилось только удивляться, как они ещё не сломали ветви. В саду высилось несколько белых, просто ажурных беседок, в каждой, из которой стояли круглые столы с самоварами, и небольшие компании нарядных стариков и старушек чинно пили там чай и неспешно беседовали. В глубине сада образовался небольшой красивый пруд, в котором плавала пара белоснежных лебедей! Но главная суета шла перед самым корпусом, где была возведена летняя эстрада, и её сейчас украшали воздушными шарами. На негнущихся ногах Мария Филипповна прошествовала к главному входу, дверь которого была распахнута настежь, и в проёме с отрешенным видом стояла Зинаида. Одной рукой  она опиралась об косяк, а второй рукой  прижимала к темени круглую грелку со льдом.
     - Зинуля, хоть ты мне объясни, что у нас тут творится?!
     - Мария Филипповна, я  понимаю, не больше вашего!
     - Ну, откуда всё это взялось?! – возопила заведующая и тут же прикусила язык, спросив только – Где Эрлих?
     - Вольской прическу делает!
     - Чего он Вольской делает? – не поверила заведующая.
     - При-чёс-ку! – по слогам повторила Зинаида. – У нашей юбилярши сегодня бенефис! Эстраду, небось, видели?
     - Ой, Зинуля, ну, грешно же смеяться над больным человеком! Какой, к чертям, бенефис, если она уже  несколько лет с постели самостоятельно не встаёт!
     - Одно я могу вам, Мария Филипповна сказать, ваши сведения устарели. Сегодня юбилярша уже предприняла небольшой моцион, а чтоб ей удобно было, Эрлих её коляску самодвижущейся сделал, так что она тут на радостях с такой скоростью нарезала, что старички наши только успевали отскакивать, чтобы она их не переехала!
     - Ой, ладно, Зинаида, давай, зайдём, что ли, а то стоим в дверях!
     Зинаида послушно посторонилась, и Мария Филипповна устремилась в комнату к Вольской, чтобы взять Эрлиха и его деятельность под контроль.
     Вольскую с Эрлихом они застали за чаепитием. Юбилярша выглядела великолепно! Голову её украшала замысловатая причёска из абсолютно белых седых волос. Одета она была в нежно-голубое длинное платье, сшитое по моде конца девятнадцатого века, и на плечи её была накинута большая ажурная, белая же, шаль.
     - Боже мой! Пелагея Вениаминовна, вы просто  великолепны! – непроизвольно воскликнула Мария Филипповна.
     Вольская в ответ на этот искренний восторг благосклонно наклонила голову в знак приветствия и довольно улыбнулась.
     - Не знаю, Мария Филипповна, где вы раздобыли этого ангела, - Вольская  ещё раз склонила голову  уже в сторону Эрлиха, - но такого весёлого дня рождения, какой он мне устроил, у меня не было за всю мою долгую жизнь!
     Эрлих  явно смутился и сказал:
     - Это ещё только начало! У нас ещё очень большая программа впереди!
     Вольская с  довольной улыбкой  подняла глаза к потолку и мечтательным тоном сказала:
     - Всё впереди…  Вы знаете, дорогой Эрлих, в моём возрасте это звучит, как музыка!
     Мария Филипповна же, в отличие от Вольской, сразу же насторожилась, и тревожно спросила Эрлиха:
     - А что ещё впереди?
     Эрлих не успел открыть рот, чтобы ответить, как его уже опередила Зинаида:
     - Ой, Марья Филипповна, главного-то я вам и не сказала, закрутилась совсем! К нам же сегодня столичные артисты нагрянут! Нюра там с ног уже валится на кухне, банкет готовит. Мэр-то наш, как узнал, деликатесов разных целую машину подогнал. Сказал, что часикам к девяти и сам прибудет с Изольдой Юрьевной!
     Заведующая побледнела и без сил опустилась на стул.
     - Эрлих, я же тебя только о комнате релаксации просила… - жалобно простонала она.
     - О, Эрлих здесь не при чём, дорогая Мария Филипповна! – довольным голосом пропела Вольская. – Это мои бывшие коллеги из нашего театра узнали, что Слава  Тахриджан, который  служил когда-то в нашем театре, а потом его пригласили в столицу, как раз сейчас отдыхает в Сочи, И он любезно согласился посетить мой юбилей!
     Мария Филипповна прижала руку к груди и недоверчиво прошептала:
     - Да вы что! Сам Вячеслав Тахриджан?!
     Некоторое время ещё она пребывала в прострации, а затем всполошилась:
     - Так! Во сколько, говорите, прибудут гости?
     - Часикам к восьми – девяти подтянутся, - довольно ответила Зинаида. – Марья Филипповна, раз вы уже здесь, то я побегу домой переодеваться, а то уже мало времени осталось!
     - Беги! – махнула на неё рукой заведующая и Зинаида моментально исчезла. – Эрлих, ты сиди здесь, никуда не уходи, жди меня и нашу юбиляршу развлекай. Сейчас я пронесусь, всё проверю, чтобы не опозориться, а затем ты меня в порядок приведёшь, хорошо?
     Эрлих в знак согласия кивнул головой.
     - Вот и славно! А то все красивые будут, а я, как швабра, которой пол вымыли! – с обидой в голосе пожаловалась заведующая и удалилась по делам.
     Часам к восьми вечера стали съезжаться гости. Машин было столько, что за воротами они все не разместились, и заведующая дала охраннику команду запускать их на территорию и разрешила парковку на утрамбованной площадке перед овощехранилищем. В какой запарке ни была Мария Филипповна, но она всё же догадалась позвонить Самуилу Яковлевичу и доложила, какую кашу заварил Эрлих. Ювелир с Харитонычем немедленно бросили всё, и поспешили в дом ветеранов,  чтобы попытаться спасти положение, если это возможно. Надо отдать должное  Самуилу Яковлевичу, он был прагматик, и сразу увидел, что ситуация накатывает, как цунами, а со стихией, как известно, бороться бесполезно. Единственное, что удалось ему подкорректировать, это убедить Эрлиха разместить вместо озера с лебедями голограмму.
     - Эрлих, пожалей птичек! Не сегодня, так завтра, их в лучшем случае своруют, а в худшем – просто головы свернут и съедят. Да и водный объект на массовой пьянке, которая здесь намечается, не лучшая идея!
     - Почему? – задал наивный вопрос купидон.
     Тут в диалог включился Харитоныч, как более сведущий  специалист по национальным особенностям народных гуляний.
     - По кочану! Бывало, и в луже тонули, а тут – целый пруд! При нынешнем замесе, это считай, как братская могила!
     - А что такое голограмма? – задал  ещё один наивный вопрос Эрлих.
      Ювелир с Харитонычем молча переглянулись, и одновременно пожали плечами.
     - Я могу объяснить, - раздался тихий голос откуда-то сбоку.
     Троица дружно повернулась на голос и увидела, что принадлежит он маленькому, сухонькому старичку, сидящему в стороне на лавочке и мирно вырезающему из морковки  шишку. Получалось у него, кстати, очень хорошо.
     - Палыч! – искренне удивился Харитоныч. – Так ты соображаешь в этом, что ли?
     Старичок в ответ только кивнул головой в знак согласия.
- А Эрлиху сможешь объяснить?
 Старичок снова кивнул головой и стал сразу чертить что-то прутиком на дорожке и объяснять. Эрлих присел на корточки и внимательно слушал. Харитоныч с ювелиром даже не стали вникать, они только бдили, чтобы им никто не помешал. Но тут, как на грех, из столовой через чёрный ход вышла повариха Нюра, и присела рядом на лавочку, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть. На бормотание старичка она не обращала никакого внимания, а вот морковку, из которой тот вырезал прекрасную еловую шишку, сразу обратила внимание. Она взяла её в руки, повертела, рассмотрела со всех сторон и обратилась к старичку:
     - Вениамин Павлович! Это вы, что ли, такую красоту вырезали?
     Старичок в ответ опять кивнул головой, излишними разговорами он собеседников не баловал.
     - А что ещё умеешь? – не отставала повариха.
     - А что вам нужно?
     - Цветы из овощей, лебедей, зайчиков, грибочки. И вот ещё, знаете, арбуз или тыкву так красиво вырезают, прямо глаз не оторвать! Забыла, как это называется!
     - Карвинг! – подсказал старичок.
     - Точно! Так вы этим карвингом занимаетесь?
     - Немного, - скромно ответил старичок.
     - Ой, дорогой вы мой! Да вас просто бог  мне сегодня послал! У нас же высокие гости сегодня соберутся!. Приготовить – то я вкусно умею, как в ресторане, честное слово, а вот украсить блюда со столичным шиком не могу! Вся прелесть от этого теряется. Вениамин Павлович, Выручайте!
     Старичок снова кивнул головой, поднялся и, как нитка за иголкой, поспешил за поварихой в столовую.
     - Э-эй! – запаздало спохватился Харитоныч, но Эрлих его успокоил, что принцип он успел понять, можно приступать к делу.