Солнечный ягуар

Старая хвоя тихо поскрипывала под толстыми подошвами туристских ботинок Николая. Он широко шагал, максимально расправив плечи и ритмично дышал, отсчитывая с помощью мантры продолжительность вдохов, выдохов и задержек дыхания. Николай в течение 36-ти шагов делал полный выдох, заканчивающийся вакуумным втягиванием живота и переходящим в задержку дыхания, сопровождающуюся вращением прямых мышц живота, спустя 18 шагов задержка переходила в спокойный плавный вдох, соединяемый с энергией внутренней улыбки  проникшей через глаза и, опустившись по переднему каналу микрокосмической орбиты, свернувшись  спиральным завитком, упаковывался внизу живота. Потом весь цикл повторялся вновь и вновь.
Легкий ветер  скрипел вершинами сосен. Изредка с них падали шишки и звук их падения разносился вокруг, как бы указывая на тишину, царившую в лесу. Тишина существовала изолированно от всех лесных звуков. Николай, не отрываясь от ритмичного отсчитывания шагов, выделил дополнительный канал внимания  и проник им в эту границу. Возникшая противоречивость ощущений вызвала некоторый дискомфорт и Николай отключил канал и продолжил нагнетать энергию в область нижнего света.
Через полчаса сосны расступились и перед ним развернулась  небольшая поросшая редкими кустами и желтоватой травой поляна. Николай снял рюкзак, осторожно поставил его на песок и лег рядом, сложив руки на животе. Расслабиться получилось не сразу. Ноги все еще гудели от продолжительной ходьбы. Постепенно  остатки напряжения растворились в покое, а энергия из нижнего поля света теплыми волнами стала растекаться по телу.
Когда Николай вернулся к осознанию себя как существа трехмерного мира вокруг сгущались сумерки. Он сел, потянулся, потом поднялся и стал собирать сухие ветки в окружающих поляну зарослях.
Свет от костра  полусферой заполнял поляну. Пляска языков пламени создавала движение теней на стене леса и вызывала иллюзию, будто за деревьями кто-то водит хороводы. Сохраняя полную неподвижность Николай скрестив ноги  сидел перед огнем и не мигая созерцал центр пламени.
Закрыв глаза, он обнаружил, что может видеть даже сквозь опущенные веки и зрительное восприятие совсем не изменилось за исключением того, что теперь напротив него сидел старик в мешковатой рубахе. Его монголоидное лицо с горбатым носом покрывали глубокие морщины. Длинные седые волосы  спускались на плечи и закрывали сложенные на коленях руки. В его глазах отражалось пламя костра, но возникало сомнение что является чьим отражением, так как огонь, горящий в его  глазах, был намного более живым. У Николая промелькнула догадка, что именно этот старик  является источником и костра, и леса, и ночи, и даже его самого.
В костре что-то громко треснуло, старик хитро ухмыльнулся и резко выбросил  вперед огромные как грабли руки. Николай вздрогнул и открыл глаза - старик исчез, а от костра остались лишь догорающие угли. С удовлетворением отметив, что произошедшее никак не нарушило его внутреннего безмолвия, он подбросил на угли охапку веток из расположенной неподалеку кучи. Ветки начали сильно дымить, заполняя все вокруг едким дымом, но налетевший ветер забрал дым с собой и раздул огонь.
Николай обратил внимание на то, что он раньше принимал за шум порывов ветра теперь отчетливо было слышно как звук чьего-то мощного дыхания. Он подумал, почему обычно принято сидеть лицом к огню. Да потому, что мало кто сможет выдержать то, что увидит у себя за спиной, то, что тихо подкрадывается сзади из ночного леса, и сидеть спиной к возможной опасности  является в данном случае наилучшей защитой. Николай пододвинул к себе рюкзак и извлек из него небольшой магнитофон. Покопавшись еще немного, он достал кассету. Он подождал, пока огонь разгорится достаточно сильно, и, подбросив еще немного топлива, включил магнитофон на полную мощность. Из динамика полились завораживающие своей неожиданностью, захватывающие восприятие и уносящие его в даль шаманские  мелодии Хорхе Рейеса.
Николай отпустил тело, позволил ему двигаться следуя за вызванными музыкой  потоками энергии. Руки по сложным траекториям описали круг и соединились над головой, согнувшись в локтях, опустились по вертикальной оси, как бы скользя по подвешенной над головой веревке и плавно разошлись в стороны, образовав подобие чаши. Руки вытянулись в стороны, запястья, насколько позволяла гибкость суставов, разогнулись, большие пальцы соединились со средними и безымянными, создав ощущение  жесткого потока, входящего через мизинцы и указательные пальцы. Поток из рук соединялся за яремной вырезкой  грудины, проходя через сердечный центр, опускался в ноги и выходил наружу, заполняя пространство вокруг тела  плотными волокнами, сплетающимися в узлы вслед за усложняющимися движениями рук и ног.
Восприятие музыки замедлилось, до Николая теперь доносились только неопределенные звуки. Слух и обоняние  чрезвычайно обострились, тихий до сих пор лес заполнился шорохами и нескончаемым движением, были слышны даже насекомые под корой деревьев и частые удары сердца прячущихся под землей грызунов. Пламя костра превратилось в слепящее пятно. Николай отвернулся от огня, опустился на передние лапы и огромными прыжками помчался в глубь леса.
изменилась не только интенсивность восприятия, но и его объем - проявилось острое, очень точное  ощущение энергетической целесообразности каждого движения. Все в этом мире теперь мерцало своим внутренним светом. Деревья наполнялись этим светом из земли, свет поднимался из ствола в ветви, на месте обломанных веток были их тусклые силуэты, пульсирующе заполняющиеся поступающей энергией, но из-за отсутствия плотной основы, после превышения некоторого предела, она выплескивалась наружу и рассеивалась.
Николай сразу отметил необычайную легкость своих движений, бежать приходилось прыжками, так как при любом касании земли лап тело взмывало вверх. Тяжелый длинный хвост выполнял роль стабилизатора, удерживая тело в устойчивом положении и помогая маневрировать между несущимися мимо деревьями.
Ощущение легкости дополнялось и пониманием своей силы и вседозволенности. Если бы в лесах средней полосы России водились тигры или другие крупные хищники - они бы вряд ли рискнули попасться ему на пути, даже  если бы он зашел на их территорию.
До него донеслись далекие пока, знакомые звуки. Голоса и смех. Николай мягко остановился и укрылся за кустом от света огромного, сложенного из крупных бревен костра. Рядом с огнем сидели несколько человек, чуть в отдалении стоял джип.
Люди явно изо всех сил пытались развлечься и как следует отдохнуть. Кто-то пел под гитару, кто-то оживленно что-то рассказывал ни к кому конкретно не обращаясь. То и дело слышался звон  швыряемых в костер пивных бутылок. Некоторые из вовлеченных в этот процесс старательно курили, с каждой затяжкой заполняя себя энергией неприглядного качества.
Николай поднял глаза на ничем не скрытые серебряные гвозди звезд, вбитых в отрешенно мерцающее тьмой ночное небо и пришел к выводу, что вся эта суета является  просто нежеланием и боязнью хоть на мгновение остановиться в саморазрушении, обратить внимание внутрь и слиться с музыкой бесконечности, раствориться в бесконечном сейчас. Изданный им рык вызвал недоумение у собравшихся возле костра людей. Бренчание гитары стихло и сорванный от продолжительного пения голос прекратил горланить. Одни вопросительно посмотрели друг на друга, другие обеспокоено озирались по сторонам.
В несколько прыжков Николай пересек большую поляну и помчался дальше.
К месту своей стоянки он вернулся когда уже показались первые лучи солнца. От костра осталась только горка пепла и несколько обгоревших палок, магнитофон  был несколько присыпан песком. От вытоптанного рядом с костром места в сторону леса удалялись следы какого-то зверя. Это подтвердило его вчерашнее превращение в ягуара и рассеяло начинающие подступать сомнения. Николай смахнул песок с магнитофона, положил его в рюкзак, достал флягу и сделал несколько глотков.
После ночной беготни усталости не было вовсе, наоборот - чувствовался небывалый прилив сил и Николай понял, что в ближайшие несколько дней сон ему не грозит. Поэтому он расстелил подстилку, снял с себя футболку, повесил ее на куст и лег в позу трупа.
Солнце просвечивало сквозь деревья. Птицы уже разогнали свою деятельность и создавали обычную лесную какофонию. Наиболее смелые из них, в надежде чем-нибудь поживиться уселись на рюкзак.
Николай, следуя вслед за дыханием, быстро успокоил все волны на поверхности сознания и нырнул вглубь, в полное расслабление ума и тела, отделившись от окружающего мира.
Ближе к полудню солнце наконец показалось над  верхушками деревьев и ярко осветило всю поляну с лежащим в центре Николаем. Насыщенные мощной жизненной энергией лучи пронизывали и заполняли все вокруг, подталкивая к пробуждению жизни даже песок. Николай в прохладных и спокойных глубинах своего погружения в себя ощутил, как до предела заполняются все его энергетические центры. Когда все пределы были превышены, он понял, что дальнейшее насыщение ни к чему хорошему не приведет и приступил к выходу и транса: сконцентрировал внимание на кончиках пальцев ног и почувствовал, как они словно проявляются на фотографии, возвращаясь к взаимодействию с привычным миром. Так, постепенно  расширяя зону осознания тела, он достиг головы, до предела вытянул ступни, пошевелил пальцами на руках, сжал их в кулаки, расслабил и медленно сел. Посмотрел на небо. Солнце приближалось к противоположной стороне поляны, иногда подмигивая редкими облаками. В области живота, груди и основании шеи отчетливо ощущался  чрезвычайно текучий и живой огонь. Есть было нельзя, да и не хотелось. Николай некогда не брал с собой в недолгие походы ничего кроме воды. Но нужно было действовать до наступления ночи. Отпив немного из фляги, он достал маленькую лопату.
работа шла быстро - песчаный грунт копался легко. За пару часов удалось выкопать прямоугольную яму в полтора метра глубиной. На дно он положил подстилку, а отверстие сверху плотно закрыл палками и ветвями сосен. Остаток дня Николай потратил на то, чтобы сделать образовавшуюся могилу более комфортной и максимально снизить вероятность различных неприятностей вроде обвала, укрепляя песчаные стены.
Когда все было готово, он спустился  на дно ямы и начал закрывать за собой вход. Теперь вниз не проникал даже тусклый свет звезд. Возникло ощущение необходимости как можно более приблизить  точки на задних поверхностях голеней к грудной клетке. Последовав этому импульсу, он сел и прижал колени к груди, обхватив ноги руками. Стояла оглушительная тишина. Весь мир наполнился покоем. Николай закрыл глаза, в области, соответствующей голеням появились две светящиеся точки. Тонкими золотистыми нитями они соединялись с красно-фолетовым шаром в центре груди. Шар периодически вспыхивал желтым светом, который широкими лепестками окружал шар и делал его похожим на цветок
Из серединки цветка  вырос стебель и быстро достиг слабого мерцания в области шеи. Там вспыхнул оранжевый цветок с малиновыми и серебристыми лепестками. Когда следующий стебель, пробив основание черепа и центр на уровне лба уперся в макушку, некоторое время ничего не происходило, но, несмотря на ожидание еще каких-либо изменений, они произошли совершенно внезапно.
верхушка стебля, создав невыносимое давление внутри головы, взорвалась подобием атомного взрыва, расширяя воспринимающую и осознающую части сознания из точки в бесконечность, наполненную вихреобразными неоднородностями. Неоднородности сливались и разъединялись, образу что-то  очень близкое и знакомое. Николай понял, что это вся его жизнь, отпечатавшаяся в его энергетической структуре. Она предстала перед ним в виде долины с лесами, озерами прожитых ситуаций, выраженных и не выпаженных, контролируемых и стихийных чувств, с небольшими поселениями встреченных когда-либо людей. За горизонтом туманно переливалось что-то неопределенное. Это его жизнь в прошлом воплощении. Николай различил, что для лучшего и более процветающего существования долины, т.е. энергетической структуры в целом, необходимо освободить, сделать более проходимой систему траков, тропинок и каналов, соединяющую все элементы долины. Наиболее эффективным средством стирания блоков было использование вибрационной волны мантры, с помощью которой он вчера отсчитывал шаги, в сочетании с многократно усиливающей эффект мантры внутренней улыбкой.
Часть блоков была ослаблена и почти убрана различными предыдущими практиками. За несколько часов работы Николай расчистил лишь небольшую часть соединяющей системы, но даже это намного повысило уровень функциональных проявлений его структуры. И когда он решил, что на этот раз достаточно,  видение долины стало сворачиваться и он опять погрузился во тьму. Он поднялся на ноги и, отбросив закрывающие вход ветки, выбрался на поверхность. На востоке брезжил рассвет. Пора было возвращаться, так как он извлек все, что можно в этом месте и времени. Оставаться не имело никакого смысла, это могло привести лишь к негативным последствиям.
Николая быстро собрал рюкзак и пошел навстречу восходящему солнцу. Появилось исключительно приятное ощущение умиротворенности. Весь мир наполнился покоем. Свободно и легко шагал он по миру. Каждая ветка на каждом дереве благороднее устремлялась вверх, проникновеннее клонилась к земле. Каждый камень многозначительно лежал рядом со своей тенью. Все было наполнено смыслом и откровением.