Чёрная икра с Сахалина

        Написано для сборника воспоминаний о физфаке:    http://nrd.pnpi.spb.ru/history/LGU-60e.pdf

Учась на физфаке Ленинградского университета, я каждым летом ездил в студенческие строительные отряды. В отличие от многих других ВУЗов, на физфаке это было делом абсолютно добровольным. Более того, желающих всегда было больше, чем мест в отрядах, и участников отбирали на конкурсной основе. Это объяснялось не только возможностью заработать, но, главным образом, замечательной атмосферой физфака. Ведь если не побояться громких слов, в немногих ВУЗах подобного уровня собралась будущая интеллектуальная элита  страны, а высокий интеллект проявляется не только в учёбе и работе, но и в отдыхе. На празднование «Дня физика» на физфаке ломились студенты не только других факультетов, но и других ВУЗов.
Атмосфера шуток и розыгрышей процветала и в стройотрядах, где для неё было ещё больше возможностей. Расскажу один случай.
Закончился рабочий день, и наши бригады стройотряда в Карелии одна за другой возвращались с объектов. Забежав в строение под вывеской «Ничто человеческое нам не чуждо» с двумя входами, нежно поименованными «Лютик» и «Незабудка», и наскоро умывшись, голодные студенты столпились перед дверью, над которой на прибитой доске  манила надпись: «Жральбище». Ужин запаздывал. Я взял гитару, и голодные глотки подхватили песню, сочинённую мною к празднованию «Дня строителя» в честь нашего завхоза Пашки Петрашеня на мотив «Спасите наши души» В.Высоцкого:

Ослабшей рукою
Кидаешь песок.
Круги пред глазами,
В них – пыль со слезами,
Живот неспокоен,
Там льётся рекою
Желудочный сок…

Припев:

«О, дайте, дайте каши! -
Вопят желудки наши, -
О, Паша, милый Паша,
Не поскупись!
Наполни наши чаши
Хотя бы простоквашей,
Наш дикий голод страшен,
Поторопись!»

И рвётся наружу
Глухая тоска,
Желудок всё уже,
Скорее бы ужин,
В глазах помутилось
И в узел скрутилась
Прямая кишка!

Припев.

Приходишь с работы
Похож на скелет,
В разводах от пота,
Голодный до рвоты,
От грязи лиловый,
Ты рвёшься к столовой,
А ужина нет!

Припев.

Паша был знаменит тем, что ухитрялся накормить отряд, несмотря ни на какие преграды и нехватку средств. Один из лучших студентов факультета, впоследствии он стал блестящим учёным, но в 90-е годы был вынужден эмигрировать в США и уже завершил свой жизненный путь. Светлая ему память!
Наконец, дверь столовой распахнулась, и мы устремились к  окну раздачи, где красавица Ира Бартошко накладывала в миски гороховый суп. Все изголодались, и за сколоченными из досок столами не слышно было разговоров, только стук ложек раздавался в тишине. Но вот первый голод утолён, и народ оживился. Поедая пшённую кашу, парни и девчонки уже шутили, обменивались новостями…
Видя, что сидящий напротив меня мой приятель Шурик солит свою кашу, наклонив над ней банку с солью, я подтолкнул его руку, и соли в кашу просыпалось  больше, чем нужно. В ответ Шурик опрокинул над моей тарелкой пол-литровую банку, и соль горкой покрыла мою кашу. Оглядевшись, чем бы ответить на его действие, я схватил с подоконника пузырёк с чёрной тушью, которой наш художник выводил накануне название стенгазеты, и вылил Шурику в тарелку. Он зачем-то размешал ложкой содержимое тарелки, и крупинки пшена окрасились в чёрный цвет.
       - Да это же чёрная икра! – заорал я.
       Все вскочили со своих мест и окружили нас.
       - А давайте разыграем мужиков с лежнёвки! – кинул кто-то идею.
       Лежнёвка – это дорога в болотистом лесу, устланная положенными поперёк стволами спиленных тут же сосенок. Парни, клавшие её, ещё не вернулись: лежнёвка была далеко, их возили на грузовике, и они всегда запаздывали. 
Когда они, усталые и голодные, ввалились в столовую, все уже поужинали, но не расходились в ожидании зрелища. 
- Мужики! – заорал я лежнёвщикам, - сегодня на ужин чёрная икра! Шурик, давай!
Шурик, лучась доброжелательной улыбкой, торжественно поднёс голодным парням тарелку с ломтями хлеба, густо намазанными чёрной, круто посоленной  пшённой кашей.
- Откуда это? – изумлённо вылупились лежнёвщики.
- Мужики с Сахалина прислали! – выпалил я заготовленное объяснение. В то лето другой физфаковский стройотряд, в котором работали наши друзья, прокладывал на Сахалине железную дорогу.
- Вот это да! – охнули парни и, расхватав бутерброды, начали жадно пожирать их.
Отупевшие от тяжёлой работы мозги не подсказали, что если с Сахалина и могли прислать икру, то только красную.  К тому же, чёрная икра даже дома не входила  в наш ежедневный рацион, и вкус её отнюдь не навяз у нас в зубах. Поэтому парни, причмокивая, покряхтывая и восхищённо мотая головами, уплетали угощение, изредка перемежая процесс фразами типа:
- Эх, внукам своим расскажу, что на стройке чёрную икру ел!
Лишь один позволил критическое замечание:
- Хороша, но  солоновата!