Рецензия на повесть Братва

Мне нравится посвящение в начале повести: родившимся в семидесятых.

Но это будет интересно читать и тем, кто родился за долго до 70-тых., и тем, кто родился после 70-тых., и тем, кому предстоит ещё только родиться.
Я бы отнесла это произведение к разряду «социально-исторических».
Автору удалось отобразить целый пласт (назовём этот пласт условно «братва») в истории нашей жизни. И слово «братва» родилось тогда не случайно. Его появление было закономерным.

Как возникла братва и почему?
Неизбежность или историческая закономерность?

Через главного героя, Максима, автор пытается проследить его неизбежный путь к братве. А, может, этого можно было избежать?

Максим жёстко воспитывался отцом-милиционером, который в пьяном угаре не воспитывал, а всячески унижал подростка.
В 14 лет Максим записался в секцию бокса. Более года он упорно шёл к своей первой победе, пока только в тренировочном бою.
Когда подвыпивший папашка очередной раз захотел заняться воспитанием сына, то получил сильный удар в подбородок.
Получается: спасибо, папа, за моё счастливое детство.

С этого момента повествование раскручивается по нарастающей, как снежный ком.

Интересен взгляд подростков на войну в Афганистане. Кто был для них в те годы идеалом? Кому хотелось подражать?
Благодаря засилью американских фильмов, идеалы поменялись: Павку Корчагина и Покрышкина (уверена, что сегодняшние подростки не знают, кто это) сменили Рэмбо и Терминатор. Да ещё, пришедшие с Афганской войны с искалеченной душой, воины-интернационалисты.

Хотелось быстро и легко разбогатеть. Спортсмены-боксёры переквалифицировались в бандитов. Да-да, в тех самых братков. Сия чаша не миновала и главного героя повести.

Шаг за шагом автор прослеживает судьбу Максима, которого болотная трясина под названием «братва» затягивает в жижу преступного мира.
«Жизнь крутилась перед пацанами каким-то ярким калейдоскопом, которому, казалось, не будет окончания».
Могли убить за модную майку-кенгуру.
Первый привод в милицию, первая ночь в камере. Первый настоящий страх!!!
Затем страх, когда всё обошлось (откупился от ментов), прошёл, наступила эйфория вседозволенности, даже где-то мания величия.

И опять понеслось!…

Мнимая  честь, мнимая гордость, мнимая сила. И беспредельная скука…
Автор хорошо передал состояние беспредельной скуки братвы.

Максим с отцом в Москве. Первое переосмысление реальности. Пусть микроскопически, но острый коготок совести скребанул в душе Максима.
Приехав из Москвы, Максим выходит из группировки. Но не тут-то было. Судьба расставила сети в виде цепких объятий Анжелы.
Альфонс при Анжеле?
Из огня, да в полымя!
Максиму не хотелось быть альфонсом, типа, гордый. Тогда помощник в левом бизнесе Анжелы. Но по совместительству всё равно – альфонс!

Мнимая гордость за русскую нацию привела Максима к опасной черте: участие с братвой в поджогах и криминальных разборках с азерами, армянами и грузинами.
Затем пьянка-гулянка, братание русских в борьбе с чурками.
После очередной пьянки, такси, на котором ехал Максим, переехало кота. И вдруг, казалось бы совсем неожиданно: «Он (Максим) присел на корточки перед мёртвым котом и зарыдал». Нарыдавшись, его вырвало. Думаю, что не палёной водкой и просроченным салатом, а его уже прошлой жизнью, в которую ему уже не хотелось возвращаться.
Сцена с погибшим котом, как будто не кота переехали, а самого Максима – кульминация произведения. Очень сильная кульминация!!!

Седьмая глава начинается фразой: «Пробуждение было очень тяжёлым». И в прямом и в переносном смысле.
Далее: «Лето кончилось. Наступила осень» Наступила пора пожинать плоды. Горькие плоды.
Расставание с Анжелой, по её же инициативе, для Максима закончились арестом.
Из милиции вытащил отец, бывший мент. Через месяц Максим сидел в военкомате.

Первое письмо Максима из армии братве – высший пилотаж! Я бы его (письмо) отдельной миниатюрой вычленила.

Через несколько месяцев службы, «благодаря» комбату, Максим воюет  в Чечне. Первая встреча с местными чеченцами «глаза в глаза», первые трупы боевых товарищей…
Понравилось сравнение первого боя с чеченцами с первым боем на ринге.

Моё мнение по поводу 8-ой и 9-ой глав. Про Чечню слишком много в данном произведении. Чечня – это другая тема. Нужная, интересная, но другая. Хотелось бы эти главы сократить до предела. Показать конкретно духовное перерождение Максима, как бывшего братка, в войне с чеченцами. Ведь повесть называется «Братки». Автор, не уходи от темы! Не уводи читателя на другую тропу!

Первое ранение… Понравилась концовка 9-ой главы. Концовка в самую точку: «Неужели всё? – подумал Максим, а какое сегодня число?»
Про число – здорово. 15 января. Зима.

10-я глава. Раненый Максим в военном госпитале Моздока чувствует себя, как в раю.

Авторская вставка в скобках в текст с пояснениями, что он не антисемит, не нужна! И так всё понятно. Это лишнее в литературном произведении.

Про месяц май – хорошо и поэтично! А, главное, к месту.

Возвращение домой.

11-я глава – заключительная. Такой и должна быть заключительная глава. Ничего лишнего. Всё по делу.
И лето, и земляника…
Отдельное спасибо автору за землянику.

… «асфальтовая полоса уходила куда-то далеко- далеко…»

Прочесть повесть «Братва» Аркадия Уйманова можно на «Прозе.ру»