Фактор Фа... Доброе утро, озорники. Дискотека - 4

               
                2: 1.    В  ПОЛЬЗУ ОЛЕГА.

Сразу после полдника, куда-то  подевался  Фасолин Юра, его долго было не видно.  Олег и Юрий не беспокоились, они знали,  куда пропал их юный друг, по их заданию. Находится на особых переговорах.   Друзья крутились около кухни,  никого не видно: ни  лагерного горниста, ни обещанных девчонок. Искать, расспрашивать, где Фасолин без толку, всё равно, никто не знает где трубач.
   
   Тем временем малыши замучили ребят. Одни предлагали пойти купаться, другие – играть в футбол.  Воспитательница, которая, в самом деле, пасла, только девочек, и полностью доверила мальчиков Олегу и Юрию, категорически запретила вести малышей купаться после бани. Незаметно, появился Фасолин, его исчезновение никто и не заметил, кроме Олега и Юрия.    По виду, с каким Юрка – младший появился (его неповторимая улыбочка), ребята определили – переговоры прошли успешно, и достигнута договорённость. 

Ещё издали, он подал знак рукой  «О, кэй!», в устной форме добавил, – после отбоя в палате № 4.   
- Ты ещё и дипломат?    
- А ...  – на полуслове остановился Фасолин, - я дал слово не выражаться. Всё равно, никто не слышал.   – Идёмте играть в футбол.  Предложил Фа-Фа.      
– После бани?!  В пылищу?!    
- У нас отличное футбольное поле, та площадка, где вы спали, для баскетбола и прочего, там пылища.  Поле у нас лучше, чем в Лужниках.
 
Все пятнадцать мальчишек согласились играть в футбол.      
– Нас получается 17,  – сказал Олег, – а надо поровну.      
 Мальчики быстро разделились, кто в какой команде.  Команда Олега была без маек, Юрина в майках. Фасолин, конечно играл в одной команде со своим старшим тёзкой.  Игра была бестолковой. Играли, только Юра с Олегом, остальные путались под ногами. Первый гол забил Юра с отличного паса тёзки Фасолина. Вратарь, совсем маленький мальчишка в очках, взял мяч, но удар был такой сильный, и пришёлся ему в лицо, сверкнули очки, и мяч в сетке ворот. Хорошо, что всё обошлось.  Небольшая ссадина на скуле, и очки, одно стекло вылетело и пропало.

Пришлось приостановить игру. Мальчики принялись все искать стёклышко. Нашли быстро, оно не разбилось, и Олег изрядно потрудился, вставляя его в оправу. Ссадина оказалась ерундовой, и игра продолжилась. Вскоре, новое «ЧП».  Как так получилось, никто не видел, кто-то из Юриной команды нечаянно ударил Олега в пах.  Олег громко выругался, и катался по траве. Фасолин дал кому-то по шее, только за то, что тот осмелился посмеяться.
         
«Вчера мне досталось, сегодня Олегу » - подумал Юра и подошёл к другу.   
– Живой? До ночи дотянешь? Олег, приседал, боль утихла.      
- За такой удар положено штрафной удар, - поднявшись, сказал Олег.   
– Тоже меж ног? - сострил Фасолин.   
– Дурак, одиннадцатиметровый, по воротам. 
– Эй, вратарь, снимай очки, стёкла по вылетают.    
– Я без них не вижу.   
- Слепая курица, - сказал лопоухий полузащитник.  Только сейчас, Юра заметил, очкарик отошёл к штанге и заплакал.

 Олегу и Юрию пришлось успокаивать малыша. Фасолин разобрался с лопоухим, правда, устно.  Штрафной удар пробил стриженый пацан. У вратаря высохли слёзы, и на лице засияла улыбка, когда он взял мяч.   
– Молодец! - похвалил Олег вратаря и стриженого игрока.               
 Игра закончилась со счётом 2:1, в пользу команды без маек, то есть Олега, вернее им надоело бегать, и просто гонять мяч.


                ОТБОЙ.

Время до ужина и после пролетело незаметно. И всем «знакомое»: «Спать, спать по палатам, пионерам и вожатым». Это Фасолин Юра на горне оповещал всех малышей, что пришла пора спать. К друзьям подошла воспитательница и объяснила, как проводить отбой.   
- Где мы будем сами спать? - спросил Юра.      
- Вместе с ними в палате, там, у мальчиков как раз, одна кровать свободная.   
– Хорошо, мы уместимся. 
– Нет, нет, ребята так не надо. Из соседней спальни принесите ещё одну кровать, сдвиньте, и поставьте рядышком, тумбочку, можно в проход. В туалет они ночью не ходят, посреди спальни ведро, им хватает ведра. Утром дежурный вынесет. Ночью пусть никто из корпуса не выходит. Вдруг чего. Ровно пол одиннадцати, без разговоров гасите свет, и спать. В случае чего, я в соседнем корпусе. В окошко постучите. 
  Ребятам было всё понятно, и они сделали так, как им  сказали. У дверей поставили ещё одну кровать для Юры. Они быстро уложили мальчиков, разобрали и себе постели.
               
               
                ПАЛАТА  № 4. 

- Фасолин за «старшего», мы скоро придём, и чтобы без звука. Когда придём, чтобы все спали, сказал Олег и погасил в палате свет. 
– У, у, у, - раздалось по всей палате.   
– Не замолчите, пойдёте комаров кормить, а ты, Фасолин первый.      
  Мальчики успокоились.  В лагере ещё горел свет на кухне – столовой, и в корпусе напротив, где были маленькие девочки с воспитательницей. Вокруг было темно, надвигалась гроза. 

 Ещё днём ребята запомнили, где находится палата № 4, и теперь в темноте, они безошибочно нашли её. Дверь была на крючке. Не зажигая нигде свет,  друзья тихо вошли в спальню. Было совсем темно.
– Есть кто? - прошептал  Юра.    Тишина.      
– Надули нас, а мы и поверили. Который раз уже, шепнул Олег, продвигаясь на ощупь вдоль рядов кроватей.   
– Есть кто здесь? 
- Я здесь – раздалось рядом.   
– Кто я? - переспросил Олег.   
- Я, Вера, идите сюда.
   
Мальчики сели на кровать. Когда глаза привыкли к темноте, Юра увидел девчонку, она сидела напротив.   
– Вы спать, где будете? Здесь или там?      
– Сначала здесь, потом там.   
– Будем целоваться?    
- А как получится. Темно, не видно кого и целовать,- ответил Олег.
– А я вас знаю.
– Так нас уже все знают после футбола. Мы в лагере со вчерашнего утра.
   
– Тебя зовут Олег. Не узнаешь меня?   
- Тебя? Что-то не припоминаю.   
- А ты, вспомни, с кем ты, любовь крутил вчера ночью? Твой дружок с Вероникой, а ты с Иллей, а потом со мной. Вспомнил?    
- Так это ты??? Сейчас свет включу, - не удержался Олег.      
- Не бойся. Вы языком пришли работать, на посиделки? Юра, ты как? 
- Дай очухаться.   
- Чухайся.         
Вера стала целоваться с Олегом.       ...   

Пока они целовались, Юра очухался. Вера в момент переключилась на Юру.   
– Юра, ты готов?   
- Как Гагарин и Титов.       
 Юра не помнил, как он очутился на соседней кровати.               
                ...   
   
Юра сел.  Раздался знакомый щелчок, и он зажмурился от света спички, зажженной  Олегом.   
– Юра, ты молодец!      
«Наконец похвалили и меня» - подумал Вихров.      
- Ты, и даёшь, пан-спортсмен.      
– Вы, как хотите, а я пойду – сказал Юра. 


                ПОЛУНОЧНЫЙ   РАЗГОВОР. 

  Тихо ступая, стараясь не скрипеть дверью, Юра вышел на веранду. Постояв с минуту, прислушался к звукам из спальни, оттуда доносилась непонятная возня. Он осторожно вышел на крыльцо, в ночь. Небо совсем тёмное. Рваные тучи быстро проносились, лишь изредка оставляя небольшое пространство для луны, свет которой и освещал путь по дорожке между ровно подстриженными кустами шиповника. Редкие, тяжёлые капли дождя больно падали на ноющие от загара Юркины плечи. Высоко справа сверкнула молния.   
 
«Сейчас громыхнёт, и все в лагере проснуться» -  подумал Юра, и прибавил шаг. При отблеске молнии, в конце аллеи, за кустами, ему показалось, что промелькнула чья-то  фигура. Порыв ветра приближался по деревьям. Деревья загудели, и как шум морского прибоя, подступал с одной стороны, стеной из темноты. Юра увидел какой-то пацан из их корпуса, всё-таки, бегал в уборную. На веранде в корпусе напротив Юра заметил силуэт.

  Юноша без звука вошёл в спальню. Прислушался. Тишина. В углу, у самой двери, сдвинуты две кровати, для него и Олега, в проходе тумбочка. Рубаху и джинсы бросил на спинку кровати. Рядом спал Фасолин. Он лежал на боку, лица не видно. По вздоху, который издал  тёзка, Юрий засомневался, что тот спит. Низко наклонившись над ним, тихо спросил, – спишь? 

- Нет, тебя жду.   Совсем неожиданно прозвучал ответ.   
- Порядок?   
- Ещё бы. Полный. Там гроза?   
- Да. Спи.   
- К тебе можно, пока Олега нет?   
- Нет, он сейчас придёт. Спи, говорю, дипломат.      
– Ну, Юр, мне холодно, - заныл тёзка.      
– Гвардейцы спят?         
- Давно спят. 
– Давай по тихому.   
 
Мальчишка быстро юркнул к старшему.      
– Ты, сильно спать хочешь? - не унимался младший.   
– Да, хочу, почти сильно.    
– Значит, свиданка состоялась, по тебе видно, на пять с плюсом, и не злой совсем. Юр, а Олег надолго застрял? Чего, ты один вернулся?  Расскажи, как ты там?      
- Спи, чудила. Как, как, обыкновенно. 
- Ты ей понравился, ещё вчера. Расскажи.
      
– Что? Не понял? Откуда сведения? Говори, шкет.   
– Я на соседней кровати лежал, и всё видел, вернее слышал.  Я слышал, тьфу чёрт, видел, как Олег спичку зажёг.   
– Ты, шпионил за нами? Откуда «такие», только берутся?  За такие дела под расстрел, можешь схлопотать. 
    
– Ты добрый, Олег ещё добрее. Я вас изучил. Я тихо лежал, вы даже не заметили. 
– А Верка знала? - спросил Юрий.   Фасолин кивнул головой вместо ответа.   
- Ну, и паскуда!   
- Я???   
- Оба. И что видел?    
- Темно, знаешь как. Я слышал возню. И всё. Юр, а ты предохранялся?    
- Ну, и профессор попался. Я и в руках ни разу не держал это защитное устройство.
 
- Наши пацаны в лагере их где-то достают.   
– Вы, что? Того?    
- Нет, мы их надуваем.  Им, лишь бы надувать, малыши ещё.   
– А тебе?      
- А мне интересно. Я знаю для чего они. Я самый большой из них. Честно знаю.   
- Комик, где вы их достаёте?
    
- У парней из первого отряда.  Самые нахальные, им по пятнадцать лет, они первые в дырочку подглядывают. 
– В бане?   
- И в бане, в туалете. 
– Надеюсь, не все такие.   
- В открытую подглядывают, только те, которые хулиганы. Они у нас в лагере на перевоспитании вместо колонии.

– Какие ещё хулиганы?      
- У нас в каждом отряде есть такие, по решению комиссии по делам  несовершеннолетних.   
– И девчонки есть такие? - спросил Юрий.   
– Конечно есть. Танька, например, ты её видел в бане.   
– И ты с ней уже … 
             
- Да, я её каждый божий день ...   
– Что??? Удивился старший.    
– Каждый день вижу. Что у тебя за мысли? Ну, было сегодня у меня, случайно получилось. С кем не бывает? 
 
– Теперь, я понял, кто ты такой. Ты сам хулиган, развратник, сводник на перевоспитании. Маленький такой, а проныра первый сорт.    
– Неее,  ... я сынок начальника. Я не хулиган, и не развратник, мне просто всё интересно. Я любопытный, а это хорошая черта характера. 
– Ты, чрезмерно, любопытный. 
- Это чрезмерно хорошая черта, поверь.    
- Ты, ещё поспорь со мной. 
– Я люблю спорить. 

- Слушай, шкет, расскажи, что-нибудь.   
– Про что?   
- Про себя, отца, про лагерь.  Как, вы здесь за девчонками бегаете.   
- Вот Олег придёт, пусть про Верку тебе и рассказывает. 
- Тогда, про другое.             
– Так и быть, слушай. Тем летом я влюбился в одну девчонку…    
– Дальше, уже интересно.   

– Не перебивай. Я в лагере уже шестой раз. Отец у меня начальник, ты знаешь.  Раньше он был лейтенантом, капитаном, майором, сейчас простой полковник милиции…      
- Я не ослышался? Милиции?   
- Нет, не ослышался. Наш лагерь от МВД. У нас пионервожатые все менты, либо студенты юридических факультетов, старшекурсники.   
 «Ну, мы и влипли»  - опять подумал Юрий.– Так, что ты, там про любовь? Спросил он, зевая.    
– Всё, что ты, слышал – это вступление. В нашем лагере была Вика Середа, вот в неё я и влюбился. Честно пионерское. 

– В чём это выражалось? Целовались?   
- Нет. С Викой, мы дружили, и она в меня тоже влюбилась.  Мы всего за лето два раза целовались.      
- Ты целовался? И где?   
- В пионерской, никто не видел. У меня ключи. Вика классная девчонка.   
- Короче, что дальше?   
- Мы в «пионерской» часто закрывались. Она в изостудию ходит, она хорошо лепит из  глины… всякие фигуры.
 
- И ты хорошо лепишь…   
- Не интересно? Хорошо, я не буду.   
- Лепи дальше.   
- … Ей разрешали отдельно заниматься лепкой, а я открываю и закрываю дверь. Тебе понятно? Завтра посмотри, там у окна стоит её работа – горнист с горном. Она с меня лепила. 
 
– Ты позировал? Вот, вот откуда у вас любовь.      
– Однажды, она меня спросила: «тебя в трусах лепить?».  Я не врубился, и спросил: «А как ещё? Без трусов?». Она и говорит, – можно в брюках, но в трусах лучше фигура видна. Они в студии лепят всякие фигуры, и человеческие. Она показала мне фотокарточку своей работы. Там скульптура, какой-то ангелок с крыльями.    
   
– Ясно. Что дальше? Заулыбался старший.   
- Вика мне предложила позировать, для другого ангела. Когда горниста она лепила, я был в трусах, честное слово в трусах.   
– И ты, позировал? С тебя ангела лепили? Падшего ангела, наверно?  Постеснялся?   
 
- Что, я дурак? 
- Кто, тебя знает? Может и дурак.   
- Я не дурак, я отличник. У меня одни пятёрки в табеле. 
– Согласился, стало быть? 
- С условием, что и я позырю одним глазком на неё. Мы договорились не смотреть друг на друга впрямую. Она в одном углу, я в другом. Открыли дверцу шкафа – зеркало, и порядок.  Через неделю перестали стесняться.   

– А ты не врёшь случайно?  И что дальше 
- И мы отказались от услуг зеркала. Она сделала великое открытие, что у нас одинаковое телосложение. У нас волосы одинаковые. Я и сам заметил, все пропорции совпадают. К нам пришла идея.  Что, если мы поменяемся ролями, на время, конечно. Никто и не заметит.  Не, просто, так ролями поменяемся, а друг за друга сходить в баню. Моя мечта, я к девчонкам в баню ни разу не ходил. Классно мы придумано?
 
- Понятно, и она развратница, как и ты?   
- Она, как и я отличница. Она сделала, как у меня причёску, вихры в сторону, и на лоб, а я ленточкой завязал два хвостика. 

– Значит, она была тобой? Что и никто не заметил подвоха? А груди?   
– Какие груди в одиннадцать лет?   
   
– Понятно, а ты, чудила  куда своё чудо дел в бане? 
- Да тем летом никаких проблем. Взял рыболовный крючок с леской, зацепил через низ за талию на резиночке.    
– Как? Крючком, - чуть не крикнул Юрий и приподнялся на локтях. 
   
– Четырнадцать лет, а не соображаешь. Тебя детали интересуют?  Это уже сложно.   
- Понял. Что дальше?   Юрий лёг.   
– В общем, из неё вот такой классный пацан получился, а из меня классная деваха. Мы, даже сфотографировались. 
   
- Покажь, завтра свою Вику.      
– Этим летом её нет в лагере, они всей семьёй поехали в Молдавию, если хочешь, покажу фотки. 
- Где, вы ангелочки?   
- И такие есть, шиш догадаешься, кто есть кто.   
– Теперь про баню, расскажи. Как ты к ним в гости ходил. Тебя за «свою» приняли?   
      
- Мы два дня репетировали. Закрывались в пионерской… причёски делали.         
- Ты, про баню толкуй, а не про репетицию.   
– Перед баней мы переоделись. Я ей дал футболку, шорты, ну и трусы.  Она мне сарафан и всё прочее. И сандалетами поменялись.
– Как в цирке артисты. Что дальше?
 
- Девочки всё время моются первыми, значит, я пошёл вместе с ними. Я старался не привлекать к себе внимание. Никому не было до меня и дела. Я пошёл последний, всё боялся, что у меня что-то произойдёт, и тогда всё пропало. Я делал вид, что моюсь, а сам всё на девчонок смотрел. Интересно: все голые, странно даже, у них ничего нет, как у мальчишек. Они, как не доделанные. Мне казалось, что все вокруг смотрят, только на меня, и знают всю правду кто я, только притворяются, что не замечают. Я так скажу - глупые они девчонки, болтают всякую чепуху, даже в бане: про куклы, пирожные, ленточки всякие, а кто постарше - у кого какой фасон платья,  выточки. В общем – тоска зелёная, не интересно. Нагляделся я на них, все одинаковые, смотрел на них, просто так.  Юр, ты, спишь?   
– Нет, рассказывай, что дальше?  Как она ходила к парням?
   
- Она мне говорила мало.  Она, как и я, не знала, куда деваться от стыда. И всё мытьё просидела в предбаннике в моих трусах. Завтра напомни в кладовой взять фотки, я Олегу покажу. В пионерскую пойдём, там безопасно. 
   
- Откуда у тебя ключи от пионерской?       
- Там горн, барабан, а я горнист, и чаще всех мне надо ходить за горном. Севка – барабанщик, Лидка - знаменосец. Они два раза в день, за барабаном и знаменем.  Мне каждую минуту трубить: подъём, на линейке флаг вверх - вниз, обед, ужин, тихий час – дыхалки едва хватает. Ещё за горном бегай, вот мне и дал отец ключи. В кармашке  на пуговке таскаю.   
 – Знаю, я эти порядки, сам был два раза в лагере. Один раз флаг поднимал. 

                ПЕРВЫЙ  ФОКУС. 

- Юр, хочешь, фокус покажу? 
- Прямо сейчас? Давай.   
– Погоди.            
Фасолин вылез из постели, и освещая путь  дежурным фонариком, пошёл вдоль рядов кроватей в конец палаты. У окна он открыл тумбочку, и что-то долго искал… 

«Ну, и лагерь» - думал Юрий.  «Девчонки по ночам в бордель бегают, пацаны к ним в баню ходят, в раздевалке бардак, по штанам деньги тырят, а персонал – менты».   
   
 Фасолин возился в темноте, наконец, вернулся. 
– Готов?   
- Как Гагарин и Титов.      
– Тогда смотри, - и Юрка направил свет фонарика на себя, и приспустил трусы. Юрий от изумления открыл рот.  Перед ним, стоял не мальчишка, а девчонка. 
   
– Юрка? Это ты? Ну, ты и даёшь, правда, фокус. Настоящая девчонка.    
 Он смотрел, и не верил своим глазам. Обман зрения. Для полного понимания, Юра посветил тёзке в лицо, и убедился – перед ним мальчишка. Такой фокус он видел впервые. 
 
– Ну, как? Похож? - тихо спросил  Фа-Фа.      
 Старший протёр глаза, убедился, что ему это не приснилось. – Здорово!   
- Я же говорил, девчонок можно обмануть, не то, что тебя.   
 
– Юрка, тебе в цирке выступать, а груди можешь изобразить?      
- Запросто. В лифчик что-нибудь мягкое нужно положить.   
– Ну, ты в натуре. Класс! Клёвая деваха. 
      
Юрий протянул руку, хотел, как всякий русский убедиться ещё раз на ощупь, как вдруг, что-то произошло. Они оба, сразу и не поняли, что именно. Что-то чиркнуло старшего по лицу. Вихров подался назад, и отдёрнул руку.
   
– Ой!  - ойкнул он. Чуть не в глаз.      
– Пардон, это не я, это резинка соскочила. Я её, просто так примотал, думал, сойдёт, не в бане же. Я же не убил тебя, - оправдывался мальчишка.   
- Калекой меня, чуть не оставил.

– Тише, кто-то не спит.   
– Сам не кричи.  Это «эсэсовец», он всё время, во сне шевелится. Он может сесть на кровать, и спать сидя. 
– Он лунатик, ваш эсэсовец?   
Фа-Фа пожал плечами.- Не знаю.
– Почему эсэсовец? Дерётся?   
 
- У него на всех вещах метка «СС», Сережа Соснин, значит эсэсовец.  А как твоя фамилия? А то, всё Юра, да Юра.   
– Вихров, Юра Вихров, запомнил?   
- А Олег? 
- Олег Столицин.    
- О, кей!- и Фасолин выскочил на веранду. 
                ...      
  Сколько времени прошло, Вихров не знал. Когда вернулся Фасолин, он тоже, возвратился из полудрёмы, его толкал тёзка.  - Спишь?   
- Ну тебя, змей-искуситель, фокусник чёртов, спать не даёшь. Давай проваливай, мне в сортир надо.  Юрий надел джинсы, и побежал в дождь.


                ВЕДРО.

 Вдруг Юрка Фа-Фа услышал звук, всем знакомый, когда, что-то льётся в пустое ведро. Юрка чуть приподнялся, хотел посмотреть, кто там ходит так тихо, что его не слышно. Звук  прекратился, и пацан пошёл назад, так же тихо, в дальний угол палаты. Он лёг на третью от угла кровать.
   
 «Это Валька Суворов, ходит всегда, как рысь. Вдруг, он всё видел?  Интересно, всё же, видел он что-нибудь?  Навряд ли, наши кровати стоят в простенке, в тени. Темно, как у негра в Африке. Он сильней меня, ему тоже двенадцать лет. А это ещё что? Пупок, по шлёпанью босых ног, Фа-Фа определил Витьку Пупкова.
    
«Этот, наоборот, ходит, как конь. Что, это они так дружно к ведру зачастили? Стоит тихо, тихоня. Гад! Так, он всё мимо. В ведро не может попасть в темноте. Завтра его дежурным назначу, пусть ведро выносит и пол моет с хлоркой. Хорошо, если всё с той стороны.  Хуже, если вокруг всё мокро. Слава богу, угомонились». 

                СУВОРОВ. 

  На улице дождь, так и барабанит по стёклам. Мальчик встал, и освещая себе, путь фонариком, направился к ведру.    
 – Так и есть - про себя сказал Фа-Фа, – этот идиот, всё вокруг  … 

 Немного постояв у ведра, мальчик перешагнул лужу, пошёл в дальний конец палаты. У последнего окна он остановился. Навёл луч света на Суворова, тот зажмурился, прикрыл лицо руками. - Ты, чего Фа-Фа?   
- А ты, чего не спишь?   
- Я сплю, а ты, чего бродишь, полуночник? 
 
«Ага, он, значит, спал» - сделал вывод Юрка.
 
– Валька, а Витька, опять на пол надул. Давай его брюками пол вытрем.
– Зачем? Завтра, сам пол мыть будет. Назначь его дежурным. Одиннадцать лет - в ведро попадать не научился. Спит на ходу. 
 Валентин сел на кровать. – Валька, ты голых девчонок видел? В бане, например. Про дырочку в окне бани все знают, и ты, можешь не отпираться.   

– В ту смену один раз, вместе с Серегой, но ничего не было видно, и я ушёл. Мне девчонки не нравятся. Они плаксы, ябеды, задаваки. Ты, прав – они мне не интересны. Не вижу ничего хорошего, даже, если они без всего.
 
- Значит, ты ещё малолетка.      
– А ты, кто?  Не малолетка?   
- Конечно, нет, - и тут чёрт дёрнул его за язык  - я уже видел …         
- Ты!?  Не поверив, переспросил Валентин, и ткнул пальцем в Юрку. Да, ты сам ещё маленький. Тикай, кто-то идёт!   
 
На веранде долго возились с дверью, и только после раздались шаги.   Юрка, стремглав, пролетел по проходу, перепрыгнул через ведро, и слёту брякнулся в постель. Накрылся одеялом с головой, слушая, как громко стучит его сердце. 


                ПЕРЕКУР  ПЕРЕД  СНОМ. 

  Только перестали скрипеть пружины кровати, как тихо приоткрылась дверь, и в проёме показался силуэт Столицына Олега. Он подошёл к кровати Вихрова, взял со спинки его джинсы. На пол громко упал спичечный коробок. Кончай копаться, – донеслось с веранды.   
– Две штуки остались. 
– На раз хватит, ещё раз захабарим.   
Олег вышел на веранду, плотно закрыл за собой дверь.    

                ...
– Юрка, спишь? - громким шепотом, спросил Суворова Валентин.    
– Сколько времени?
- Двенадцать часов, двадцать минут. Спать, пора. Ай, что говорю, ноль часов двадцать минут. Юр, чего они спать не идут? 
- Курить пошли. 
   
  Вскоре, шепот прекратился, в палате наступила тишина. Тишину нарушал, только  звук дождя. Кто-то изредка, сопел, и с веранды раздавался тихий разговор. Старшие мальчики курили ещё минут десять. Олег рассказывал другу, как у него проходило свидание, а Юра расспрашивал, что и как. В основном он молчал, и слушал. Они тихо вошли в палату. 

- Ну, и дождь, у меня, даже трусы мокрые. Я их сниму.      
– Я, тоже, тем более они мне малы, жмут, хуже плавок.    
– Ложись ко мне, только, сразу спать, а то опять что-нибудь придумаем, и всю ночь будем колобродить.    
– Всё! Завязываю, до следующего раза.   
- Олег, я к сентябрю мотоцикл хочу купить. Пол года коплю.   
– Копи, молча. Я сплю.
               
                ПОДЪЁМ. 

- Мальчики, – сквозь сон услышал Юра, – мальчики, – чья-то рука коснулась его плеча.      Юра открыл глаза. Рядом стояла вчерашняя воспитательница.    
– Я здесь, – протирая глаза, сказал Юра.       
- Где наш Юра? - повторила воспитательница. 
– А, Фасолин? Он рядом. 
   
– А где Французов? Вы, Фасолину разрешили поменяться постелями?      
- Да, да. Мы ещё вчера пять минут с ним поболтали, мы подружились.   
– Хорошо, мальчики, – и воспитательница принялась будить Фасолина Юру.    
– Юра, вставай, труби подъём. Я и так, вам дала пятнадцать минут лишних поспать.   

– Сейчас, – пробурчал Фасолин. – Зачем трубить, когда все в одной палате, в лагере пусто, никого нет? 
- А девочки. 
– А Вы, их сами разбудите, а я посплю ещё.   
– Нет, нет, Юрочка, вставай. Выйди на крылечко, солнышко давно встало, и нам пора, вот горн.  Порядок, есть порядок.   
- Сейчас Анна Сергеевна.   
– Давай скоренько, просыпайся. Я к девочкам пошла, минута на раскачку.
       
Анна Сергеевна вышла из спальни мальчиков.  Юрка потянулся, громко зевая, сел. Опустил одну ногу на пол.      
– Пацаны, - не громко и хрипло крикнул он, – подъём, сейчас каждому в ухо сыграю побудку.
    
Раздались пробные, не громкие, но очень резкие аккорды сигнала.   
– Юрка, мы тебе сейчас твою дудку по винтикам разберём,  – раздалось  из соседнего ряда.   
– Тогда, вставайте, полминуты осталось.    
– Спи, пусть сама трубит, если ей так хочется. Скажи, дыхалка сломалась, – пытались острить напротив. 

 Юрка откинул одеяло и встал. Второй ногой наступил на что-то.  На полу лежали трусы. Юрка поднял их. «СС» прочитал он метку на трусах.    
– Соснин, твои панталоны?  Юрка кинул трусы через всю спальню Серёжке на кровать.

Ровно через пол минуты над лагерем прозвучало всем знакомое «Вставай, вставай, порточки надевай, трусики натягивай. Песенку затягивай».
Сигнал резко оборвался. Горнист закашлялся. «Трусики натягивай»  пронеслось у него в голове.      

«Это же трусы, которые вчера после бани надел Вихров, а я их Серёге кинул. 
Ха-ха, выходит наш воспитатель-командир без трусов?».
      
 На крыльцо стали выходить сонные и зевающие мальчишки.    
– Что, и правда дыхалка не работает, – сказал один парнишка, ёжась от утренней прохлады.   
– Иди, – и Юра, вновь протрубил безошибочно подъём. 
   
 Из соседнего, напротив, корпуса по одной стали выходить девочки, в своих смешных трусиках и майках.   
«Малышня» - подумал Фасолин, – «Старшие девочки уже носят модные бюстгальтеры».  Он в третий раз сыграл подъём.   

  Вдруг на четвёртом аккорде, сигнал резко оборвался. Кто-то из мальчишек, дождавшись сзади, когда подойдут к горнисту девочки, сдёрнул с него трусы, до колен. Рядом в нескольких шагах стояли девочки, и всё это произошло у них на глазах, и делать вид, что они ничего не заметили, они никак не могли. Перед ними стоял мальчишка со спущенными  трусами с горном в руке. Он неуклюже и смешно пытался прикрыться от них, и так же не умело натягивал трусы.  Девочки, увидев такой срам, сразу отвернулись, но две всё же косились на мальчишку, тихо хихикали. Одна, стоящая рядом, девочка и не думала отворачиваться – во весь рот улыбалась. 
   
– Вставай, вставай…. натягивай, – пропела она, смеясь, прямо в лицо горнисту. 
Всё произошло так быстро, что Юрка не заметил, кто стянул с него трусы. Он не знал, что сначала и делать, надевать трусы, а потом пререкаться с девчонкой, либо сначала, дать по шее тому, кто это сделал? Но кто это сделал, именно, Юрка не видел.   
– По шее дам, гад! - единственно, что крикнул Фасолин.
 
Вокруг смеялись уже и мальчишки.  Юрка дёргался, не зная, что делать, доставляя тем самым, нахальной девчонке удовольствие смотреть на него.         
– Юрка, разгони женскую демонстрацию из своего брандспойта, - неслось из рядов мальчишек.  Вокруг все смеялись.   
– Фасолин, можешь одеваться, маленький ещё, – ехидно,  сказала наглая девчонка, – а вы что ржёте?  Вы ещё меньше, только и можете на стенку писать.

Юрка кое-как натянул трусы, злобно показал кулак девчонке. 
– Берегись, ты у меня!       

– Да, как не понять, глупенькая я, по умней вас, дураки. 
 Юрка скрылся за дверью своего корпуса. 
   
- Что там случилось? Как жеребцы ржали, отсюда слышно было? - спросил Столицын Олег у горниста.      
– Да, какой-то дурак, я не видел кто, перед девчонками сдёрнул с меня трусы.   
– И у меня какой-то дурак, трусы стащил, - сказал Вихров, - меня, тоже, пацаны обсмеяли.    
– Они здесь на полу валялись, смотрю «эсэсовские, я и кинул их на кровать Сереге.      
- Молодец, что признался. А кто мне хотел по шее дать?      
- Так, это ты с меня трусы стянул, а? 
 
Юре младшему стало вдруг так обидно, что его новый друг так с ним обошёлся.   
– Не плачь! По таким пустякам не стоит расстраиваться. А каково мне было? Я же не хнычу. Меня, тоже обсмеяли, когда встал с постели.
– Тебя мальчишки обсмеяли, а меня девчонки. Есть разница? 
- Ну и что?  Не переживай, вырастишь потом всех проучишь.
      
Фасолин исподлобья посмотрел на Вихрова, затем улыбнулся.   
– Юрка, ты что, в самом деле? Сегодня, ты герой дня.    
- А ты, откуда узнал, что я трусы кинул Соснину?   
- Я, как крикнул: «Кто суки?».    
– И какая сука меня заложила? 
    
- Какая разница, по рукам? Мир! Квиты.   
Два Юры пожали друг другу руки.   
– Вот такие пироги. Я опять без трусов. Давай помогу постель заправить.            
– Первый раз вижу, чтобы старший парень помогал младшему постель заправлять. У нас всё наоборот. Они мне заправляют по очереди, кроме Суворова, а я сам в первый отряд бегаю старшим заправляю.   
  Фасолин схватил за майку, проходившего мимо, мальчишку.  - А, ну постой. Кто пол будет мыть? Дядя? В следующий раз, своими штанами пол будешь мыть.  Понял? Иди пол мой, освобождаю от зарядки. 


                НАРЯД  НА  КУХНЮ. 

  Снаружи раздался свисток Суворова Валентина, он был физоргом отряда, и проводил  утренние зарядки. Все мальчики и девочки, кроме Витьки с ведром, побежали на баскетбольную площадку. Первым бежал Суворов, второй Фасолин. Обычно, на баскетбольной площадке делал зарядку первый отряд. Фасолин Юрка отбежал в сторону, и на бегу вклинился в середину шеренги. Он ловко ногой дал пенделя впереди бегущему. Вихров не успел разглядеть кому, но догадался, что тёзка начал сводить счёты со своим обидчиком. Обидчик был в майке, это была девчонка, мальчики были без маек.   
             
 «Какие они, ещё маленькие, совсем пацаны. Вот, только трое: Фасолин, самый большой, затем физорг, чуть ниже ростом, но парень крепыш, и ещё один, ростом с Фа-Фа, остальные - мелочь пузатая, дохляки.  Девчонки ничего, вон та, которой пенделя дали. На тёзку глаза пялила и не отвернулась.  Уже интересно кой-куда смотреть. Да это Танька, вчерашняя знакомая по бане. Она из другого отряда. Майка на ней в обтяжку, и под ней интересное и заманчивое» - наблюдая за бегущими, рассуждал Вихров Юра.   
         
– Мальчик! - услышал за спиной Юра, и обернулся.   
Перед ним стояла совсем маленькая девочка с полотенцем на плече. 
– Вас Юра зовут?   
- Юра, – кивнул в ответ, и ответил девчушке юноша.    
– Анна Сергеевна просила вас и вашего товарища, и ещё самых сильных мальчиков пойти на кухню.   
– Картошку чистить? Знаю, я эти шуточки.   
– Нет, там что-то случилось.   
– Олег! Крикнул Юра, замахал рукой, подзывая товарища, потом, сунув два пальца в рот, свистнул Фасолина.   
– Завязывай с зарядкой, зови Суворова.  Он здоровый парень?   
- Не знаю. В борьбе он, конечно сильней меня. Мы, по – настоящему, не дрались 
 
                КАТИ - ТОЛКАЙ. 

     За кухней стоял грузовик, две женщины пытались открыть борт кузова. 
 – Как хорошо, мальчики, что вы пришли. Помогите, пожалуйста, – попросила  Анна Сергеевна, - надо два баллона закатить на площадку, на кухню, и забрать пустые.   
– Пусть и шофёр помогает, тоже.   
– Хлопчики, я ж и есть водила, - сказала женщина, открывая борт машины.

Вшестером, дело, быстро спорилось. Суворов и Фасолин катили пустые баллоны на погрузку. Столицын и Вихров принимали баллоны с газом из кузова, где были женщины.  Юра и Валентин катили пустые баллоны, толкая их перед собой ногами.   
– Давай понесём, быстрее получится, - предложил Фасолин.   
– Куда торопиться? Грыжу хочешь заработать? Тогда, корячься, я не буду, -  заявил Валентин. 
- Они пустые, лёгкие. 
- Ни хрена себе лёгкие, - выругался Суворов.      
- Осторожно, Анна Сергеевна услышит. 
      
– Юрка, ты слышал, что тебе пропела Танька?  Когда трубил.    
– Мне не до этого было, горн мешался. Что она там пела? «Я в весеннем лесу, пил берёзовый сок, с ненаглядной певуньей в стогу ночевал» Это?      
- Нет, не это.
- Что именно?   
- Вставай, вставай, на тебя намекала.    
– А другие что?    
- Другие смотрели и хихикали над тобой.   
– Все, или только Танька? 
- Все, кто был, все смотрели.    
– И Анна Сергеевна?    
- Её не было. 
   
– Вот, если с них с кого трусы снять, была бы истерика на неделю. Ну, я их, проучу.  Поможешь мне? Ты же их всех ненавидишь.      
-  Я?! Чтобы с девчонками связался. Ни за что! Они плаксы, недотроги, ой, синяк, ой, ноготок сломала. У меня на них эмоции ниже нуля…  У меня каждый день тренировки, а они сволочи, только отвлекают...
 
Мальчики приподняли баллон, и покатили по лестнице, приставленной к кузову, где его приняли водила украинская и Анна Сергеевна.   
– Спасибо, вам мальчики, – сказала Анна Сергеевна, когда Столицын и Вихров вернулись с кухни, куда они только,что откатили второй баллон с газом. Погрузка  закончилась. 
       
-  Ребята, ещё к вам просьба, дождитесь Василия Аркадьевича.  Идите завтракать вместе с отрядом, я на кухне распорядилась. Спасибо, вам за всё. Вы, молодцы.      
– Анна Сергеевна, мы после завтрака пойдём купаться?  Мы второй день не были на  озере.   
– Купаться после обеда пойдём.   
- Ура!!!! - закричали Суворов и Фасолин.
– Нет, нет, вы меня не так поняли, – старалась оправдаться воспитательница, -  после обеда тихий час, а купаться после полдника, если вода будет тёплая. Сейчас после завтрака уборка территории и свободное время.   
- За черникой, когда пойдём? В лесу сухо, - не мог угомониться Суворов.      
– А кино?  Вы телевизор собирались смотреть. Бриллиантовая рука. 
– Мы смотрели, пусть девчонки смотрят, а мы за черникой.   
- Ты, один хочешь ягоды собирать, надо со всеми считаться. Хорошо, мальчики, после завтрака решим, и после уборки территории.      
– У, у, у,  - заныли мальчики


                ВЕРЮ  ТЕБЕ. 

  После завтрака всем отрядом решили всё наоборот. Мальчики захотели смотреть телевизор, а девочки в лес.  Анна Сергеевна сказала: «Все девочки со мной, а мальчики остаются в лагере, старший Фасолин Юра, помогать ему, вот эти ребята, и чтобы все их слушались» 
– Анна Сергеевна, – поднял руку Фасолин, – дайте, пожалуйста, мне ключ от папиного кабинета, я возьму ключ от кладовой, мне надо в свой чемодан залезть.   
– Хорошо, других не пускай. Кладовая с пяти часов, и в кабинет никого не води, ты, и так всё знаешь, я на тебя надеюсь и верю тебе. У тебя помощники хорошие. Мы часа на три, не больше, сразу за овсяным полем. Телевизор зря не крутите.  Готовьтесь к викторине и спартакиаде. Поставьте столы, и между желающими    проведите турнир по настольному теннису. Если придут раньше времени старшие, или я потребуюсь срочно, труби сбор. Я услышу, Всё, мы пошли. 

                ПИОНЕРСКАЯ  КОМНАТА. 

   Олег и Юра Вихров проводили ватагу девочек до ворот и вернулись в клуб.  Ребята уже смотрели телевизор, очень громко обсуждали события, происходившие на экране. Постоянно раздавался хохот, и не умолкали остроты. В дверях они столкнулись с Фасолиным.    
– Идёмте в «пионерскую», - шёпотом сказал он Олегу и Юре, – там персональный телик я включу, нам никто мешать не будет.    
– Олег идём, нас зовут.  Начальничек, что-то показать нам хочет.   
- Вот ключ от «пионерской», я скоро приду, в кладовку и обратно. Никого не пускайте в «пионерскую». Кто-то бильярдный стол порезал, а я отвечай, у меня ключ. 

  Олег и  Юра поднялись на крыльцо пионерской комнаты.  Юра посмотрел в окно, точно, у окна зеркальный шкаф. Пионерская большая, просторная комната больше спальни. В углу на столе большой цветной телевизор, такой же как, и в том ночном борделе. Кругом коробки большие и маленькие. Куча флагов, рулоны бумаги и всякой всячины. На шкафу Юра увидел большую белую глиняную скульптуру «Пионер с горном». 
   
– Олег, это с Фасолина лепили, он мне говорил.   
- Похож, как настоящий, только глиняный и в трусах, а живой по твоей милости без трусов был утром. Чуть до слёз не довёл пацана. Ты, специально это сделал?         
- Теперь девчонки знают, кого и чего им опасаться.   
- Пусть с тебя лепят лагерного банщика-истопника.      
– Меня уже видели. 
    
- Там и меня видели. Слушай, эта Танька мстит тёзке, за то, что он её проучил. Он в её планы не входил, она рассчитывала на нас. Фа-Фа парень не промах, теперь будет каждый день её дрючить.   
– В своём уме?   
- Пенделей давать. Смотри, какой альбом красивый. Это у них открытие лагеря. Во! Знакомый пацан - Французов. Здесь поход, это линейка и везде Фа-Фа на первом плане. Каждой бочке, затычка. 

– Слышишь, сюда бы те журнальчики.   
– Что захотел, и заодно и "то" кино, а то пацанам на девчонок в баню через дырочку смотреть приходиться. 
  Вошел Фасолин. У него сильно оттопыривалась рубашка.  Он вынул две пачки фотокарточек. 
– Смотрите, обещал.  Протянул конверт Вихрову, второй Олегу.    
- Это что? - спросил Столицын.   
– Смотрите.   
Олег и Юрий стали смотреть фотокарточки.   
– Пионерская порнуха - сказал себе под нос Олег, - девчонка и малец. И что из этого? Я думал, что интересное, а тут малолетки.   
– А ты, внимательно смотри.   
– Девчонка, как девчонка и пацан, как пацан.    
– Что? Ничего не видишь? - спросил Фасолин у Столицына.      
– Что, я должен увидеть? Не понял Олег.   
– Внимательно смотри. 
 
– Ну-ка, ну-ка, да это ты, стервец!  Юрка – это ты? Признавайся. Ну, и пошляк, так с девчонкой фотографироваться.   
– Вот, и наоборот, я – это вот, а это девчонка.    
– Не ври...  что я не вижу. Это ты, а это девчонка.
Вихров, тоже стал внимательно  разглядывать фотокарточки, но ничего не говорил. Фасолину пришлось ввести в курс дела Столицына. 
– Что, вы  меня, за дурака принимаете? Что я не вижу, ослеп, вижу, где что?  Это что, по-твоему?  А это что?  Чушь, какая-то, – не верил Олег   
- А ты, веришь, в то, что он говорит? - спросил  он у друга.   
- Раньше нет, теперь верю. 
– Ты, раньше эти фотки видел?    
- Как и ты, первый раз вижу. Мне вчера про это говорил вот он, – и, обращаясь к Фасолину, - о чём, конкретно ты говорил, чтобы тебя не спутать с девчонкой?
   
- Видите, у нас всё одинаковое?   
- И, правда,  - согласился Олег.   
– Теперь, на колени смотрите, у меня более острые, а здесь кругловатые. У меня мускулы больше, вот здесь на согнутой руке. Здесь соски крупней.    
– Как, вы это сделали? - непонимающе, спросил Олег, тыча пальцем в фотокарточки.   
      
– Это видишь?   
- Что?   
- По-твоему, что это за полоска на животе?    
- Почём, я знаю? Складка, наверно. 
- А здесь, тоже складка?      
- То же самое, а здесь нет этой складки, – разглядывая фотокарточки,  сказал  Столицын.   
 
– Это я, настоящий, - гордо заметил Юрка. 
– Ладно, тебе лапшу на уши вешать.  Не верю.
– А докажу, поверишь?      
- Интересно, как?   
- Вихров поверил.   
- Юр, это, правда, что он за ерунду несёт?    
- Правда, Олег, я и сам, теперь верю, – вздохнул Юрий.