Завхоз должность важная

Формируя новую полевую геологическую партию весной, каждый начальник начинает, естественно, с кадров. Опытный прораб – это успех в проведении горных работ, шлихового опробования, строительства базы партии. Одним словом, прораб – это его правая рука в организации и проведении наиболее сложных полевых работ. Опытные геологи, техники, конечно, тоже залог успеха в выполнении поставленной задачи, как и сохранности продуктов, оборудования и снаряжения.

 Однако, есть кадр, который не только организует хозяйство, но и обеспечит партию свежим хлебом. При надёжном завхозе у начальника не болит голова за сохранность полевой базы партии – столь близкого сердцу таёжного бродяги, пристанища. При первой возможности, он пришлёт геологам, оторванным работой от базы на недели, порой и месяцы. свежего хлебца да пару мешков копчёного хариуза. А возвращаясь на базу, геологи знают, что ждёт их хорошо протопленная банька, и угостит их завхоз-надёга ядрёной бражкой.

 Всё у него в порядке. Пара выпечек хлеба в запасе, дровишки заготовлены, а продукты на складе ни дождю, ни мышам да евражкам не доступны. Спокоен начальник. Довольна партия. Рад и завхоз, коль человек хороший. Вот и помнят благодарные начальники завхозов своих, соратников, Финогенов, Павлов, Леонидов, Иннокентиев, людей надёжных и верных.

Завхоз – это натура, это характер, менталитет, если хотите. В первую очередь – это человек дела. Лентяю, бездельнику, неумехе здесь делать нечего. Сопьётся от безделья и одиночества. Беда и начальнику, коли за завхозом глаз да глаз нужен. Другое дело, когда он в тайге – дома, когда она ему в радость, а руки сами дела просят.  Уйдут геологи по делам своим, будто растворятся в тайге. Затихнет гомон весёлой геологической братии. Никто не тормошит с утра. Тому молоток да гвоздей подавай. Тот топор с ножовкой где-то оставил, не находил ли. Тому курева, тому портянки отмерь, тому, вообще, и сапоги жмут, и спальник шибко старый достался. И вот – тишина. Пошел реку проведать, удочку бросить по ямкам.  Где он, хариузок, кучкуется? С собачкой спокойно. Следы вокруг посмотреть. Коли «лохматый» поживу учует, лучше сразу пугнуть. Нето, ни днем, ни ночью, покою не жди. Пекарню, вон, докончить. Вертушка прилетит, а у него уж и хлебушка запас. И всё-то ему в радость. Хозяин он, дома, а значит, за него, да за семейку немалую в ответе.

Таким вот завхозом был Пётр Афиногенович, которого звали, почему-то, просто Финогеном. Видать, для удобства. Пока такую родословную выговоришь, забудешь, чего хотел. А так, и солидно, вроде, и коротко. Он, добрая душа, не обижался, привык за столько лет. Надо сказать, знала Финогена вся геологическая братия. Любой начальник партии рад был заполучить Финогена в завхозы. Он знал это, но славой не кичился. Скромен был и приветлив ко всем. За что и любили. Вот и хозяйствовал Финоген на базе у себя. Хариуза накоптил, ребятишек побаловать. И тут, как-то под вечер, слышит – вроде вертушка к нему заворачивает. Чего бы это под вечер? Работу делать уж некогда? Может летуны попариться в баньке решили? Всякое бывает.

Только обернулось всё, братцы, иначе. Надолго запомнил Финогену тот день, день пика славы его, как героя полевогл анекдота, ко всему.

 Вертолёт, коснувшись земли, и не останавливая винта, выпростал из чрева своего двух джентльменов в шляпах и при портфелях, взревел, и был таков. Как только улеглись взлётно-посадочные вихри, прибывшие двинулись навстречу изумлённому завхозу, выбирая места посуше, заботясь о цивильной обуви. Представились. Оказалось – два высоких геологических начальника целый день гоняли вертолёт по полевым партиям, проводя проверку полевых работ. На завтра им предстояло продолжить эту работу. Чтобы не тащить начальство на ночлег и заправку на один из полевых аэродромов, командир предложил им переночевать на базе геологов, у приветливого Финогена. И отдохнёте, мол, и банькой побалует. Принимай, Пётр Афиногенович, нежданных гостей.

 Финоген и рад. В его-то одиноком положении, хоть и начальство, а всё-одно, лучше татарина. Разместил гостей в палатке, чайком угостил и пошёл баньку гоношить, начальство побаловать. Пока банька вызревала, начальники портфели откупорили. Моть чесная! И коньячок, и водочка марочная, и колбаска материковская. Ну, за знакомство, по маленькой, да через промежуток небольшой… А тут и банька подоспела.

 Полевая банька, конечно, не Сандуны. Каменка вокруг бочки железной – пару раз хорошо подбросил дровец сухих, да и на полок. Знай уши береги. Гости веничками хлещутся, в речку сигают, верещат от удовольствия. Чего же. Сами не так и давно по тайге молотками стучали. Вспоминают, радуются.

 А Финоген тем часом, ужин сварганил, расстарался для гостей. Хариуза малосольного, огурчики, помидорчики болгарские, лечо. Ну и гвоздь программы – огромная сковородень жарёхи-свежанинки, пальчики оближешь. Свеженькие после баньки, гости за стол. Финогену – спасибо за баньку. За разговорами, один пузырёк, второй, хвалят свежанинку-то. Финоген улыбается, уважил.

 Разошлись по спальничкам хороши. Финоген, с непривычки, крепко затяжелел, до своей палатки всё псу гостей хвалил. Заснул крепко.

Проснулись сегодня же, где-то к обеду. Лётчики предупредили – если с утра не будут, ждать через день. Оно и к добру. Головушки просили лекарства. Начали выздоравливать под капусту квашеную. Пошло. И тут гости вспомнили про вчерашнюю жарёху, будь она неладна. На что Финоген, изрядно покачиваясь, изрекает, не задумываясь о последствиях – Сегодня я не попаду. – Благодушно настроенные гости поинтересовались – в кого? И тут бедный Финоген, понимая свою промашку, стал убеждать гостей в полезности мяса евражек.
 
Евражка – северный суслик. На Чукотке этот зверёк живёт повсюду, обычно, большими колониями. Размером поменьше кошки, в серой, со светлыми пятнами шубке, этот шустрый, скандально сварливый зверек, является сущей напастью для продуктовых складов. Крупы, мука, макароны – ваё это им очень по нутру.

 Свои полевые базы геологи, обычно, размещают на высокопойменных террасах речных долин. Сухо, и к воде близко. Благодать. Вот только террасы такие – места обитания и евражек. Так что , добро пожаловать, господа-геологи, со своими запасами. Были ваши, станут наши. И начинается война завхозов с евражками. Изголяются завхозы, кто как может. Один стеклянными банками выходы из нор затыкает. Евражки в банках, как космонавты. Орут, свободы требуют. Только ведь им раз плюнуть – рядом вторую дырку прорыть. Вот и мечется молодой, не опытный завхоз, на смех евражьему племени от норы к норе, затыкает банками.

 У Финогена с этим делом порядок. Всё, что евражкам по вкусу, на стеллажи поднято. А на всех столбиках жестяные отражатели. Ни евражке, ни мышке не пролезть. А стрелять евражку без сноровки – тоже дело пустое. Если её у норки из мелкашки снять захочешь, успевает, чертяка, в норку юркнуть. А мясо евражкино нежное, как у белки. Будет случай, попробуйте.

Вот и изловчился Финоген, пока гости банькой наслаждались, штук пяток еврахонов изготовить по спецрецепту – мяса другого на базе не было. Ведь понравилось, коль причмокивали. Возьми да соври. Дескать, кончилось мясцо, последнее гостям дорогим скормил. И взятки гладки. Так нет. Взял и сболтнул на похмельную-то голову.

Короче. Полчаса, а то и более, полоскало гостей в кустах за палаткой. Капустным россолом рот полоскали, да галимой капустой закусывали. Ой не гурманы, ой не французы оказались начальники. Нашли Финогена на складе. Подлечили. Он там, пока гостей прочищало, схоронился. От греха подальше.

Простили Финогену его откровенность, а на утро и улетели, дружески простившись. Говорят, после того случая, высоких гостей у Финогена не случалось. Может, не фартило. Может Финогенова «уха» виновата. Слухи тайгой быстро ходят.