Предисловие

Когда они вошли в раздевалку, гул в ушах от поражения уже звучал не так отчетливо… Он был в шоке… Он был просто в неописуемом ужасе… Быть такого не могло! Тренер сидел молча, опустив голову. Ни слова поддержки, ни взгляда укора. Все стали раздеваться, направляясь в душевые кабины. Тишина. И гул недовольства от поражения на трибунах. А они так верили.
Он думал, что же скажет она, после того, как он вернется домой, купит в ближайшем магазине ее любимые лилии, которые, несомненно, означали только его беспрекословную победу над всем миром, над всей жизнью… И над противником…
Он был раздавлен… Грудную клетку разрывало изнутри от негодования… Слёзы стали комом в горле… Давно он не плакал, но теперь, в душе, когда по лицу стекали миллионы капель воды, можно было позволить себе это. Слезы… Их так мало в нашей жизни. И он знал, что именно сейчас плачет кто-то еще из его команды. И тренер. Это был крах его карьеры. И в этом ему помогли «его ребята», «его команда», «ЕГО СЕМЬЯ»! Противно! Больно! Обидно! Но тихо… и только шум воды и шорох пара по стенам…
И все. Дальше все банально – одеться, собрать вещи, подписать «акт о капитуляции» - об отбытии со стадиона, сесть в автобус и помчать по городу в аэропорт… Дальнейшее – уже мелочи бюрократии… а дома… об этом лучше пока не думать… миллионы людей готовы сейчас вгрызться им в глотки… что ж … проиграли в футболе, но не в войне… хм… их это не успокоит…
Он вышел из раздевалки… залез рукой в косметичку, нашарил таблетки, успокоительное, виски разрывало от стука в венах… глоток… полегчает… забыться…
Одел свой костюм – в нем он смотрелся отлично, хотя сейчас об этом глупо думать… Надо выходить, подписать документы, и идти к автобусу…  трудно… вспышки фотокамер… микрофоны, записи, интервью… то есть только одна фраза «без комментариев»… опять вискИ… ммм… боль… когда же тишина… вот что-то ударилось об его спину… бросили в след… поворот головы дается с трудом… пустая бутылка… обидно, спасибо, что не нож… улыбнулся в душе, вдохнул… стук в висках прекращался… полегчало… автобус… как спасительный ковчег… сел, закрыл глаза, заснул.
1.
Из сна его вырвал удар откуда-то снизу… Приземление… Не очень мягкое – отметил он про себя. Ребята тоже стали просыпаться и оглядываться… Рядом сидел Андрей. Он даже улыбнулся, потягиваясь… Андрей всегда рад возвращению – его дома ждали. И этот дом всегда излучал для него только тепло, ласку и нескончаемую любовь, и все это не зависело от результата его работы… игры… победы или проигрыша… все равно! Настоящая любовь не измеряется гонорарами… Андрею повезло! Только он не всегда это мг оценить на 100 процентов… Всегда для Андрея существовало много за и еще больше против…
Игорь закрыл глаза руками – зачем ему так влились эти мысли о семье приятеля? Странно… Своей семьи у него нет. Да, и не хотелось еще такой огромной ответственности – ведь если что-то делать – то на все 100… А если получается только часть, то горечь от недоделанного или неполученного во сто крат накатывает разочарованием! Нельзя. Пока нельзя.
Даже личная жизнь не клеилась… Она, конечно, ждала его после всех командировок, матчей, побед и поражений… но вот только цены победы она не знала, а о поражении можно молчать… что это – для нее не только незнакомо, но и в принципе такого слова в ее жизненном словаре не было… деньги… тоже… богатые родители… богатые поклонники… и он… богатый футболист… смешно… а знает ли она, что такое любовь??
Он знал… и понимал, что между ними этого не случилось ранее и уж точно не случится ни сейчас, ни потом… Зачем??? Зачем?! повторял он себе… и не мог ответить…
По трапу он спускался с опустошенной грудной клеткой… тянуло что-то внутри камнем вниз… и только кислород туда-сюда взмывал и выдыхался изнутри… голова была затуманена и, казалось, что обморок не заставит себя ждать… хотя он никогда не падал в обморок, но природное ощущение, что именно так и чувствуешь себя перед полной отключкой, не покидало его…
Андрей шел сзади и совершенно случайно, споткнувшись, толкнул его сумкой в спину… Игорь очнулся, вышел из забытья и втянул в себя морозный московский воздух так глубоко, что закололо в носу и где-то внутри в районе лобной части лица…
Дома. В Москве. Осталось только сесть в такси… И ехать. А там она. И там цветочный магазин. И лилии. И ванная, наполненная горячий паром… и всё. Всё станет на свои места.
Такси. Самое быстрое, самое дорогое, самое ненужное сейчас, но тренер всегда дает все самое лучшее для них. Воздух. Пробки. Все родное и привыкать к этому не нужно. Новые города, страны, новая влажность воздуха, новые туманы, смог, лица, разрез глаз, запах, шум, движения, язык – от этого сначала получаешь неописуемую радость, на грани добра и зла, боли и оргазма… Спустя месяцы смены мест, городов, аэропортов, стран, автобусов, постелей – и начинаешь ненавидеть эту проклятую кочевую жизнь, и только нагрузки тренировок, нагрузки телефонных разговоров с мамой и с ней позволяют забыть о том, что завтра снова в путь, снова новые погодные условия, температуры, горы, пустыни… А он всю жизнь мечтал стать путешественником… и стал им.
Остановились… Он открыл глаза… Магазин… Лилии… Добродушная тетка (иначе не назовешь) опять стала навязывать только что распакованные розы… Лилии… Когда же она запомнит? Берет. Огромный букет. Начинает ненавидеть эти холодные, практически мертвые цветы. Почему? Да… Она принимает их с полным отсутствием эмоций. А другие цветы принимает так, будто это какие-то куски грязи с самой вонючей помойки. Нет, он ее не любит. Что же? Терпит? Привык? Прочь мысли.
Подъезд. Консьерж. Вечно улыбающийся мужчина. Интересно, когда у него на душе боль и депрессия, насколько трудно ему сдерживать эмоции при себя ради такой высокооплачиваемой и непыльной работы в элитном доме? Прочь. Этаж… Дверь… Ключ… Пришлось пошарить рукой в сумке. Брелок любимый…
В квартире запах пустоты. Он уже давно привык отличать запахи свое квартиры. Мог безошибочно с порога в тишине по запаху узнать, кто в его квартире – мама, она, или пусто. Сейчас была пустота. Полная. Глухая. Черная.
Свет. Можно и ослепнуть! Он улыбнулся про себя. Письмо. Ступор. Ушла.
Шорох белой дорогой бумаги открывающегося конверта. И нервный красивый, но ненавистный им ее почерк.
2.
«Всё кончено. Ты извини. Номер я поменяла. Замок от своей квартиры тоже, да и квартиру скоро сменю. Удачи, великий и ужасный спортсмен. Надеюсь, что наша встреча хоть что-то для тебя значила…»
Она в своем репертуаре – все о себе… Жаль, что ему нельзя пить, иначе пойдет по наклонной. Хотя потребности в алкоголе нет. Даже облегчение… Осталось выбросить цветы и принять ванну, горячую, кипяток… и выключиться до завтрашней тренировки. Всё. Фин…
Забравшись в ванную, окунувшись по самую макушку, всегда чувствуется ощущение того, что все вокруг иное - другой мир, восприятие, ощущение, а когда открываешь глаза – совсем уже кажешься себе ихтиандром. Игорь всегда делал именно так – погружался и оставался под водой до самого предела, когда влага уже просилась в самые легкие… Тогда он, как кит, выдавливал из себя всю впитавшуюся воду и пытался отдышаться. Так забывал он обо всем. В этом была какая-то прелесть возрождения. Раздетый и мокрый, водопадом он выходил из ванной комнаты и направлялся за любимым махровым бело-сине-краным полотенцем в цвет флага своей страны, обтирался и плюхался довольный на кровать.
После – чашка капучино. И  - жизнь прекрасна. Пара телефонных звонков – маме и другу Сергею. Распланированный вечер. И … сон.
Игорь вырвался из сна так резко, что сердце, бешено вырываясь из груди, не могло успокоиться – какой-то шум на улице. Резкий, угнетающий… И женский крик. Один раз женский крик. Игорь схватил телефон. 02. 03. Сообщил… И наспех одевшись, выскочил в подъезд.