20 дней до Конца Света. 3

   3 декабря 2012 года. Понедельник.
                Просыпаться по понедельникам мне не нравилось никогда. Тем более, от телефонных звонков. В этот раз меня разбудило вьетнамское консульство. Поначалу испугавшись, я сказал, что они ошиблись номером, но поинтересовался, не передать ли «ему» чего-нибудь. Если вдруг увижу. Поначалу расстроившись, вьетнамка повеселела и попросила передать, что «его» ждут на фестивале вьетнамского кино. С проходками на все фильмы.

   Ещё не до конца поняв, что всё-таки это было, я вспомнил вчерашних инопланетян. Вдруг это были вьетнамцы? Я их не видел со времён правления Нго Динь Дьема, и если говорят,  что люди меняются, то что же сказать о вьетнамцах.

   Так понедельники у меня не начинались уже давно. С тех пор, как однажды мама пыталась разбудить меня в 5 класс, а я сказал, что ещё вчера окончил школу и завтра ухожу в армию. Не сказать, что она поощрила меня неделей национального кино, но пару раз шлёпнула телепрограммой по некачественно спрятанной под одеялом попе.

   Вздохнув, я пошёл на кухню. Еды там не было. Я заварил себе чаю и позвонил Ирине. Она сказала, что конечно приедет.

   Чтобы не терять времени, я стал набрасывать эскиз кормы ковчега. Нельзя сказать, что у меня плохо получалось. Не считая того, что это был второй раз в жизни, когда я сел рисовать. Первым был опыт с акварелью и белым листом. Тогда я написал свою первую картину, которая по определению стала моим первым шедевром. Сначала я хотел променять её на бутылку пива (ну… это было лето, Сочи, жара…), но решил, что не буду. Искусство не должно цениться так мелко, а две за неё никто не давал. Теперешний эскиз более походил на смешно скомпонованные гиперболы, чем на корму. «Эх, ладно,» - подумал я, - «будем на глаз.»

   Опять зазвонил телефон. Звонил начальник. Удивился, что застал меня дома и не обнаружил на работе. Я вспомнил, что забыл его предупредить в субботу, и придётся это сделать сейчас. Я так прямо и сказал, что на работу больше ходить не буду. Он сравнил меня с неграми в Южной Америке, которые тоже, когда получали зарплату, полмесяца не ходили на работу.  И сказал, что серьёзная фирма - это не прииск. После слова «серьёзная» я усмехнулся и вспомнил корпоратив недельной давности. Видимо начальник тоже вспомнил и бросил трубку.

   Приехала Ирина. Попыталась найти неготовую еду, чтобы сделать её готовой. Не нашла. Я загрустил. Она попыталась со мной переспать, но я сказал, что голодным, трезвым и днём спать с ней не буду. Мы пошли в кафе. Самое дельное в нашем разговоре было то, что я пригласил её пожить немного у меня. Не гонять же девочку каждый день сна другой конец города готовить мне еду! Она согласилась и побежала домой собираться.

   На часах было межсезонье, то, которое бывает между обедом и завтраком. Я позвонил Борису. Он меня удивил! Был на работе. Я напомнил ему весь наш план и то, что мы решили больше туда не ходить. Он долго извинялся, говорил, будто весь день чувствовал, что делает что-то не так, и сразу поехал в гараж. Туда направился и я.

   За этот день мы успели много: решили какой именно бар поставить в ковчег, определились с цветовой гаммой и названием. Итак, ковчегу «Надежда Адмирала Василь Палыча Жаля» быть! Мы решили назвать ковчег так в честь дедушки Бориса и моего любимого слова.

   Вечер наступил незаметно. Стемнело, и пошёл дождь. Добежав до дома, я увидел на крылечке Ирину с чемоданом. Она промокла и забыла телефон. Зато не забыла еду и шмоток на месяц. Ну да ладно.

   До полуночи мы пили вино и болтали о загадочности философии и таинственном чудесном мире вьетнамского кинематографа. Я многое подчерпнул. Хотя, один Фам Ван Кхоа чего стоит! А когда он в паре Чан Ан Хунгом – просто караул.

   Засыпать было страшно. Я боялся, что мне будут сниться вьетнамцы. Хорошо, Ирина быстро поняла, что сейчас я не голодный, не трезвый и не днём…