Исповедь одинокой души. Часть пятнадцатая

 Для этих вечеринок верховной знати Василий Степанович ловил "Голос Америки" или "Би-би-си" и записывал "на рёбрах"( на рентгеновских плёнках бывших больных) новомодные фокстроты и танго.
 После войны Татьяна Антоновна не вернулась в мединститут, а пошла работать и закончив техникум, стала инженером-конструктором. Ей очень хотелось иметь верного мужа, любящего её и сына. Но к сожалению, характер у неё был очень сложный, деспотичный и поэтому мужчины не делали попыток жениться на ней. Однажды в пылу своего гнева она упрекнула сына в том, что если бы не он, то она вышла бы замуж. И этого Лёня не смог простить ей за всю свою жизнь. Лёня рос очень спокойным, способным, любящим свою мать сыном. Учился он всегда на "отлично" и Татьяне Антоновне было приятно ходить на родительские собрания, получая ежегодные граммоты за отличную учёбу, и слышать похвалу учителей, какого сына она воспитала. А сын рос одиноким и страдающим мальчиком, закрытым от матери. Закончив 7 классов, он без разрешения матери поступил в радиополитехникум, попросил отца Василия Степановича давать алименты ему в руки и отделился от матери. С 15 лет он стал жить самостоятельно, отвергнув опёку своей матери. А Татьяна Антоновна устраивала ему сцены, истерики, требуя чтобы он стал музыкантом, так как он имел исключительный музыкальный слух и прекрасно играл на пианино. Тогда Лёня поступил в среднее музыкальное училище имени Мусоргского, не бросая учёбу в техникуме, отучился в нем один семестр, принёс ей зачетную книжку со всеми зачётами за семестр и сказал:" Я тебе доказал, что могу быть музыкантом, но это не моё дело жизни. Моё дело - техника, а не музыка". А потом без разрешения матери продал пианино и купил себе старый немецкий мотоцикл ДКВ, на котором гонялся по всему городу ( с 16 лет, сдав на права), а потом и со мной, когда мы с ним познакомились. Татьяна Антоновна больше не заводила разговоров на музыкальную тему.
 А Василий Степанович после войны женился на Эвелине Николаевне, которая была моложе его, родила ему сына Петра в 1951году. Через некоторое время Василий Степанович развёлся с ней, так как она оказалась больна эпилепсией, и женился на Галине Юрьевне, очень красивой женщине на 15 лет моложе его. Они оба тогда работали в ЦНИИ "Гранит"(по судостроению): он - начальник лаборатории, а она - чертёжник-копировщица. Благодаря Галиному уступчивому и покладистому характеру Василий Степанович прожил с ней до самой смерти в возрасте 77 лет. Общих детей у них не было.
 Я сама не оставляла мыслей об учёбе, продолжая работать с Союзпечати. К нам на Усачёв переулок ежегодно приезжал весной для сдачи заочных экзаменов на юридическом факультете Университета Тамарин знакомый из военного городка, Борис Успенский(1929г.р.). Был он из сыновей полка(родители были убиты), служил в музыкальном взводе, играл на всех духовых инструментах и заочно учился в Университете. Боря иногда приглашал меня в кино или на прогулки и во время разговоров настойчиво советовал поступать в Университет на юридический. Моя мама поддакивала ему и на следующий год я без всякого желания подала документы на юрфак. Но когда я сдала уже два экзамена, Лёня стал советовать мне не глупить и отговаривал меня, говоря, что после юрфака я не найду работы, кроме как ставить печати в нотариальной конторе. А я-то в тайне мечтала стать следователем! И так как Лёня был в Питере, а Борис - в городе Острове Псковской области, то победил Леонид. Я забрала документы из Универа. Осенью приехал Борис для очередных экзаменов, узнал, что я опять "прошла" мимо вуза, огорчился и сделал мне предложение выйти за него замуж, предварительно получив согласие моей мамы. Я рассмеялась: мне было 19, а ему 30 и "ёжик" на голове! Для меня он был старым, а туда же - жениться! Леонид приходил к нам в гости, и конечно, они почувствовали друг в друге серьёзных соперников. Леонид старался уязвить словесно Бориса по его профессии юриста, а Борис - по "молоду-зелену". Каждый из них тащил меня в свою сторону. Борис наедине со мной рисовал картину нашей совместной жизни: жить в центре Киева на Крещатике в шикарной правительственной квартире с его тётушкой и прислугой, отдыхали бы в Ялте, катались бы на пароходе по Чёрному морю...

Милый Боря! Ты хотел как лучше, да у меня всегда ума было маловато. А главное, я не любила тебя, хотя с тобой мне всегда было интересно. Ты приезжал к нам и после того, как мы с Лёней поженились, даже после рождения дочери. Ты был почему-то уверен, что мы с Лёней разведёмся и ты сможешь на мне жениться...

 Осень 1957 года - это поездки на мотоцикле с Лёней за город, даже в Гатчину, в больницу к ещё одному претенденту - Косте Розову, который лежал там после драки и понажовчины. Костя был высоким, широкоплечим голубоглазым блондином. Он был другом моей школьной подруги Лиды Сысоевой и жил в посёлке Пудость под Гатчиной в семье учителей. Новый 1957 год мы встречали у Лиды. С этого Нового года мне Костя не давал проходу, а я от него бегала, пряталась, никогда не соглашалась на приглашения пойти в кино. Жаль, что из-за него мы с Лидой перестали дружить, ибо она сочла, что я "увела", как бычка на верёвочке, её суженого. Осенью 1957 года призвали в армию и Лёню и Костю.