За жёлтыми стенами

Олег шёл какими-то кривенькими улицами под устало свисавшими прядями зелени, хотя его путь пролегал недалеко от центра города.Шагнув в полутемный проем больничного дворика, пройдя по асфальтовой дорожке, закиданной упавшими ветками и какими-то бумажками, он очутился у обшарпанного крыльца больничного здания, за желтыми стенами которого его ждало что-то. Он никогда не болел и поэтому не знал что. А впрочем, болел ли он сейчас, тоже вопрос.
Хоть и больница была глазной, со зрением у него было все в порядке. Просто у него возникла родинка и почему-то на внутренней стороне века. Ну что ж, полежим- философски подумал он. Шагнув, он раскрыл скрипучую дверь, переступил через какие-то доски, кирпичи, банки, наверное ремонт- подумал он- не подозревая, что так было всегда.Таким интересным образом чиновники заботились о своих слепых и полуслепых братьях. Он зашёл в угрюмую, полутемную комнату, в которой находилось несколько изодранных кресел и медсестра в застиранном халате.Сжимая тяжелую сумку в руке ( почему-то в больницу надо было везти с  собой и постельное белье и посуду и лекарства и еще много чего) стиснув  карточку под мышкой, Олег принялся долго и бестолково ждать. Таковы все они, наши больницы. А эта больница, как бы насмехаясь над своим предназначением, была какой-то полутемной, тусклой, с кучей извивающихся худых коридоров, ведущих непонятно куда и зачем. Под ноги постоянно попадались стулья, вешалки, столы. Тут и зрячий непременно убился бы, отвлекись он хоть на секунду. И Олег подумал-о бедные слепые! Еще впридачу ко всему нестерпимо воняло хлоркой и в душу потихоньку закрадывался страх.  Наконец -то через несклько часов дождавшись своей очереди Олег поступил в отделение , он переоделся, принял душ-таковы были нормы этого заведения, и как на расстрел вошел в палату. Палата была большой комнатой, в которой стояло штук 20 кроватей и в два раза меньше тумбочек. Наверное, одна тумбочка предназначалась для двух больных. Вот еще одно чудо русской медицины! Ему повезло, он устроился почти как дома: в уголке у окошка. А палата все жила своей жизнью, каждый из больных как муравей занимался своим делом- кто-то ел, кто-то спал, кто-то слушал радио, правда никто не читал, поскольку больница была глазной и это неписанным правилом запрещалось. В углу палаты вздрагивал белым телом холодильник. Немного присмотревшись к людям, Олег заметил пожилого мужчину, который занимался тем, что лежал на постели и смотрел в потолок, широко раскрыв глаза.
И что больше всего поразило Олега, так это взгляд мужчины,в котором застыли тоска и смерть.Олег спросил у соседа: Слушай, ты не знаешь, а что вон с тем мужиком, у батареи?” И тот ответил ему- А, эскулапы поставили на нем крест,
сказав ему, что его болезнь неизлечима. Олег спросил- ну и что же теперь? И сосед ответил-да ничего, просто будет видеть тьму до самой смерти. За окном кипела жизнь- проезжали машины, шли, улыбаясь люди, каждый занимался своим делом,
не замечая тоскливых больничных стен, как будто бы нарочно выкрашенныых в грязно-желтый цвет.А впрочем наплевать было на друг друга и самим больным.Каждый из них жил только своими переживаниями. И сами работники в белых халатах настолько привыкли к людской боли, что превратились в подобия каменных глыб.  В основном ,медсестры по привычке кололи почти никому не помогающие уколы, врачи назначали почти ничем не помогающие лекарства, наживаясь на больных, так как имели проценты от выручки аптек, куда тех посылали . А впрочем не совсем так. За те несколько часов, что Олег находился в палате, в неё несколько раз заходила пожилая санитарка, она все время что-то приносила, спрашивала, выслушивала, иногда грустно вздыхая. И Олег с радостью подумал, что за желтыми стенами есть еше люди.