из рассказов о призраке счастья Сентябрь

                Сентябрь.

    Сначала раздались голоса. Ярче, радостней – детский, проникающий – лучик. Приближались. Глуховатое бубнение взрослого. Женский, сдержанный, словно сквозь очки, делающие близорукие, доверчивые от природы глаза, осторожнее, рассудительней. Шаги, стронутая укладоность гальки, ее резковатое ворчание. Люди. Без сухости деловых фраз и резкости согласных «в цифрах». Просто люди.
    Девочка, любопытная, но не вертлявым поверхностным любопытством, а с глазами, пытливо распознающими любовь и красоту. Бежит - движения не просто плавные, а словно бы зависающие: земное тяготение для нее – другое. С подзывающей улыбкой остановилась: «идите, идите; здесь хорошо». Вспорхнула взглядом, раскинула руки, покружилась. Младший братик – серьезнее, солидней даже – карапуз, одним словом: без улыбки не взглянешь, до чего же взрослый! И старшая сестра, идущая рядом с матерью, взглядом следящая за младшими и готовая унестись вслед за ними, но с все более проявляющейся подростковой оглядчивостью причисляющая себя к числу взрослых, - жертва, которую рано или поздно приносят все: жертва взрослению. Оставаясь глубоко внутри тем же ребенком, кто-то становится матерью, взглядом сквозь очки меньше сама, а уже больше через дочку ощущая легкость бытия; кто-то – веселым дедом, который через улыбку мудрости узнает себя в карапузе, уверенно и бесстрашно шагающем вперед.
    «Смотрите! Чайки, чайки!».
    Влекомые, все подняли головы, провожая распластанные крылья, которые так свободно и уверенно владеют полетом.
    «Я как-то слышу: самолет летит. Смотрю вверх, самолета не вижу, а вижу чайку. И мне показалось, что она – самолет. Так смешно!».
    Улыбка, улыбки, множество улыбок, вспыхивающих в солнечном луче. Тепло и зримо: движение души в легких порханиях детства.
    «Смотрите: сердце!».
    Взяла выглаженный морем камень, по форме действительно что-то напоминающий. Подняла вверх теплыми нежными руками: лети! Поднесла к глазам, вплотную; посмотрела, очень серьезно. Погладила и положила. Прежние холодные камни, а все равно – тепло. Они ушли, скрылись. Детский голос последний раз провел кончиком пальца по слуху. И снова тишина. Вздохи моря не в счет,  как не в счет, незамечаемо дыхание, которым дышишь.