Из прайда

Человек свою жизнь понимает так, как она выглядит через отношение друзей, знакомых, через собственные и чужие успехи и неудачи, в общем, через все шаги, которые к чему-то в итоге приводят.
Вот, например, все идет гладко, даже, можно сказать, хорошо. У меня масса работы, которая в некоторой степени приносит удовольствие и деньги, которые я с удовольствием трачу на ежедневные нужды. В семье тоже все хорошо, жена заботливая, ребенок растет умницей, друзей - как малины летом на даче. Ну просто счастье настоящее, когда все хорошо. И чувствуешь себя успешным человеком, добившимся этого счастья своими руками, и даже не хватает времени на то, чтобы посудачить о каком-то там дурачке, который и работу потерял, и с девушкой разошелся - и все в одно время. Думаешь только: "Да и что, что у него все так плохо, - я-то в порядке".
А вот этот самый дурачок: на работе склоки, начальство вынудило написать заявление, денег нет, а за съемную квартиру платить, и девушка вдруг осознала, что я тряпка и жить со мной она больше не хочет, дабы себе проблем не нажить. Несчастным чувствует себя человек и ругает судьбу, в образе которой предстают злые начальники, ехидные коллеги, склочники-друзья, которые, когда у меня все было прекрасно, обсуждали дурачков с приколами, не умеющих за себя постоять и вообще, а теперь наверняка именно меня и обсуждают. Настроение раскисает, хочется взять и помереть сейчас же, не дожидаясь, пока очередной знакомый с трудно скрываемой улыбкой спросит: "Слышал, ты уволился? Ну и как тебе?"
Только ни тот, ни другой не улавливают той грани, которая счастливого и несчастного объединяет, и эта грань - заблуждение. Первый заблужается в том, что его успех стабилен и никуда не денется. Через какое-то время - а это время наступает для любого, независимо от степени успешности - он, упоенный мирным проживанием, перестанет стремиться вверх и упадет, получит шишку, а может и перелом. Второй же заблуждается в том, что он один такой несчастный, дурачок, над которым насмехаются, раненый лев, изгнанный из прайда. Потому что изгнанными так или иначе оказываются все.
Человек изначально изгнан, и всю свою жизнь пытается вернуться в прайд, или парадиз, как угодно. Некоторые находят его в деньгах и культивируемой повсюду роскоши. Некоторые - в скромном ожидании новой жизни. Изредка (и, как правило, вдалеке от жадных грязных мегаполисов) этот парадиз кто-то находит у себя внутри, черпая творческую энергию из собственного неиссякаемого источника, с которым по силе не сравнится ни один наркотик.
Но для большинства парадиз закрыт по одной только причине: в рай не пускают тех, кто успешен, но при этом смеется над теми, кого удача обошла стороной. Не находится места и для тех, кто клянет судьбу и всех на свете за свои несчастья. Парадиз сузился до горстки сверхчеловеков, которым до фени наличие машины, количество друзей во френдленте и комментарии к фотографиям.
Если бы Хармс был жив, он умер бы от переутомления, потому что описывать каждого душевно убогого не хватит никаких сил. Боюсь, что даже Достоевский, до чего он жалел и оправдывал ущербных, мелких людей, не выдержал бы всей этой злости, которой истекает общество потребления и каждый его участник. Злости в нас - как крови, впитавшейся в землю во время войны.
Счастливые и несчастные теперь вместе топчутся перед вратами, которые заржавели и не открываются.