Кунсткамера

Недавно в штате ТШО появились "советники". Это новые местные товарищи, привезенные новым Директором из родного Казахойла, на который они все, впрочем, продолжают честно работать, "отстукивая" наверх обо всех проделках американцев и расчищая плацдарм для массированного десанта в ТШО десятков им подобных бездельников из Алма-Аты. Эти парни достойно сменили в атырауском офисе ТШО прежнюю команду, включая мздоимца из отдела местного предпринимательства, его неутомимого "шестерку"-соглядатая и их мягкотелого пахана.

Американцы не любят "советников", не знают, чем они занимаются, а посему побаиваются на всякий случай: вдруг те "нароют" компромат на них. Ведь готовят же "советники" какие-то анализы - колонки безумных цифр, которыми на совещаниях новый босс пытался ошеломить экспатов, заставить их трепетать. Но, увы, громогласное объявление казахским директором голой статистики, свидетельствующей о засильи американцев в управлении СП, лишь на мгновение вызвали замешательство у сытых американских начальников, по большей части не понявших, чего хочет этот гай. Его повышенный тон лишь на секунду оторвал кого-то от веселой беседы о пикантных причинах увольнения секретарши Генерального - девушки из Питера, тайно увезенной в Америку японским туристом, покоренным ее виртуозным исполнением минета;   других - от сладкой дремоты, в которую их погружал голос переводчика, произносившего знакомые слова на их языке, построенные в идеальные длинные грамматические конструкции, проследить которые до конца не было никаких сил. Веселые, улыбающиеся, довольные собой экспаты смотрели на говорящего тупыми глазами, но не слушали.

Так они часами могут говорить одновременно каждый о своем, сидя по десять человек за столом, наслаждаясь своим голосом и абсолютно не слушая других. Получается эдакий эффект птичьего базара. Птицы при этом все тучные, перелетные, отъевшиеся за морями халявной икрой осетровых и котлетами по-волгоградски, отличаются большими яйцами, аппетитом птенцов кукушки и куриными мозгами. 


Один из привезенных новым директором "советников" являет собой угрюмую личность с болезненно бледным лицом, согбенной поджарой фигурой вечного холуя - гастритика. Он постоянно высказывает претензии по телефону, отчитывает кого-то за неисполнительность и непочтение к лицу, являющемуся заказчиком информации или требуемых услуг. Иногда выходит из кабинета, чтобы зайти в соседний, где сидит еще один "советник" рангом пониже, и отдает ему отрывистые полувоенные команды. Оба в обязательном порядке работают в субботу и воскресенье, а также все праздничные дни, демонстрируя стиль советских госучреждений времени френчей, шинелей и тезисов об обострении классовой борьбы. Говорят, что этот тип служащих не подвержен пагубному влиянию излучения от мобильных телефонов, которыми они постоянно пользуются. Загадку этого удивительного иммунитета наука пока объяснить не может, но известно, что подобный же эффект лабораторно наблюдался у мулов и баранов.   

К советникам, при всей их напускной важности, старшие экспаты относятся спокойно, даже стараются подшучивать над ними. Так, старшего из них по имени Жиембет, ввиду замысловатости его имени, при попытках произнести которое у американцев сводило челюсти, было предложено звать Джимми.   

В воскресенье молодой "советник", что ниже рангом, не пришел до обеда, а появился во второй половине дня. Джимми видимо был недоволен, что чувствовалось в раздражении, с которым он отчитывал ленивых соотечественников по телефону.

Позвонили с проходной, и к старшему пришел человек. Я не слышал разговора, но обратил внимание лишь на его кульминацию. Старший вдруг стал ругать пришедшего гостя, повышая при этом тон.

- Я вам говорю, что никакого удостоверения показывать не буду! Вы сюда вошли, вы предъявляете здесь документы, а я здесь работаю. Я - ответственный работник Тенгизшевройл. Вот вам моя подпись. Что вам еще надо?!

Посетитель, совершенно опешивший, пытался вежливо объяснить, что он действует согласно Инструкции, что получатель должен предъявить документ, номер которого должен быть записан в сопроводительных документах. Я понял, что по всей вероятности мужик принес пакет из КНБ или милиции, или Общества спасания на водах, и являлся обыкновенным офицером фельдсвязи, дейсвующим, как ему предписано его уставом.

- Я повторяю ТЕБЕ, что никакого документа не буду показывать. Что же ты такой бестолковый?! Ты принес пакет, я его получаю. Я распишусь в твоем формуляре - этого достаточно. Какую тебе еще печать, дурак?

Но несчастный фельдъегерь продолжал бубнить про Инструкцию, сохраняя при этом на удивление вежливый и почтительный тон, что по-видимому заводило Старшего еще больше и обостряло его гастрит. Препирательства длились еще минут пять, после чего Старший, перейдя на крик, заявил, что курьер либо оставит пакет под роспись, либо пусть уходит вон.

Отчаявшись добиться понимания серьезности требований инструкции от Старшего, подавленный его хамством, оскорбленный, курьер в итоге смирился и ушел, обрекая себя на выговор по службе.
Не успели стихнуть его шаги в коридоре, как я услышал гневный голос Старшего, звонившего на проходную бойцу группы секьюрити.
- Так, я вам говорю, впредь никого с документами не пускать. Получайте документы сами и отправляйте всех этих назад! Ходят здесь всякие, еще с пистолетом...

После обеда появился сияющий дежурной улыбкой Молодой "советник". Через каких-нибудь десять минут общения со Старшим улыбка покинула его лицо, и он принялся "рыть землю", отрабатывая наряд вне очереди.

А я запер дверь и ушел пить холодное "Оболонь свiтле", на славу сваренное киевскими пивоварами.