Задница. Глава 8

   Начальник отдела УВД Чернов Владимир Степанович вызвал своего бывшего заместителя.
   - Влад, догадываешься, зачем вызвал?
   - По поводу назначения?
   - Да, я твою кандидатуру предложил. Она рассматривается. Никаких возражений нет, но мне предложено поручить тебе дело. Не скрою, от его выполнения зависит окончательное решение. Ничего не записывай. Есть одна квартира, которая очень интересует того, под кем мы с тобой ходим. Он её присмотрел сыну. Там, конечно нужен ремонт, но дело не в этом. Старый владелец продавать не хочет.
   - А кто хозяин?
   - Художник, доцент в училище. С виду дохлый. Твоя задача- освободить квартиру так, чтобы не возникало никаких вопросов. Дело ты на него заведёшь, прижмёшь как-нибудь или ещё что-нибудь придумаешь- я знать не хочу. Ты человек опытный. Вспомни, чему я тебя учил. Если нужно, звони Олегу, он многое может, хотя и дорого стоит. Меня не трогаешь ни на какой стадии. Что-то пойдёт не так- всё берёшь на себя. Сроку две недели. Пока будешь временно исполнять.
   - Если расследование будет по вашей линии, прикроете?
   - До определённой стадии- да. Возьми вот бумаги, прочти и уничтожь.
   Чернов уже провёл подготовительную работу. Было известно на чьи деньги организуется выставка, с кем Михайлов общается, весь круг знакомых. Евсюк обнаружил в бумагах следующие факты: у сына своя отдельная квартира, купленная отцом, сын тоже художник, любовница сына- искусствовед, встречаются у неё или у него. В финансы Михайлов не влезал, картины продавались строго официально, с уплатой всех налогов. Жил один, после смерти жены, любовниц не имел или хорошо скрывал. Часто у него бывали гости, люди богатые, близкие к искусству. Имелся и загородный дом, где отец и сын бывали редко.
   Он вызвал своего заместителя. Григорий был в возрасте, одевался мешковато, честолюбием не страдал, но иногда мог дать дельный совет.
   - Гриш, надо человека подставить.   
   - Чем занимается?
   - Преподаватель, художник.
   - Можно картину купить из музея и подбросить ему. Был такой случай. Художник свидетелем проходил. Талдычил своё:" Видел, как наркотики подбросили...". Упёрся, а когда мы у него краденную статуэтку в машине нашли, отрёкся сразу.
   - Кто может это проделать?
   - Я пришлю одного, по гроб мне обязан. Войдёт в любую дверь. Немного подкинешь ему.
   - Нет, через тебя будем действовать, не надо лишний связей. Я дам адрес, вы делаете всё остальное, меня не впутываете.
   - Хорошо, Сергеич, только побыстрей. По моим подсчётам у него запой намечается.

   Степаныч чувствовал себя плохо. Начинали подрагивать руки. Он ещё держался, но с каждым днём доза спиртного увеличивалась и, встав утром, он уже вынужден был немного опохмеляться. Порученное ему дело требовало полной трезвости, проделать его надо было сегодня. Если же дело не выгорит, благодетель обещал сгноить за старые прегрешения. Вечером его подвезли к старому двухэтажному кирпичному дому с тёмными окнами, огороженному, однако, металлическим забором. Машина сразу уехала. Обратно надо было добираться самому. Холст,завёрнутый в газету, он держал за пазухой. В полной тишине газета противно шуршала. Замок на калитке оказался до смешного простым. Он знал, что собаки нет и смело прошёл во двор. Над верях дома висел амбарный замок из тех, что Степаныч открывал ещё в детстве с закрытыми глазами. Был и внутренний замок, но он оказался не заперт. Видимо хозяева не хотели чтобы ночные гости разворотили дверной косяк.

   Холст надо было положить в укромное место. Внизу такого места не было. Он поднялся на второй этаж. За годы тяжёлой работы Степаныч выработал особый шаг, бесшумный, как у кошки. Здесь был большой зал, видимо, студия. Уличный фонарь, стоявший далеко, давал немного света. Вся стена напротив двери была стеклянной, на мольберте стоял подрамник с натянутым холстом. Справа темнел диван с высокой спинкой. Степаныч быстро подошёл к дивану и попытался поднять сидение, однако, оно пе поддавалось. Тогда он сунул руку за спинку. Тут оказалась приличная щель. Туда он и засунул, завёрнутый в газету холст. По привычке  стал осматриваться. Взять, прямо скажем, было нечего. Хозяин, очевидно, в доме не жил, а приезжал наездами. Он стал открывать шкафы, стараясь не оставлять отпечатков пальцев. Старые тарелки, потемневшие стаканы и чашки. В нижнем ящике стояла закрытая бутылка водки. Некоторые оставляют на дачах водку, чтобы непрошеные гости с расстройства не сожгли дом. Он сунул её под мышку и пошёл прочь.

   Кухня была на первом этаже. Он порылся и тут. В жестяной банке нашёл немного печенья. Водку налил в щербатый стакан и выпил залпом. "Остальное дома". Он дошёл до порога. Водка жгла карман. Сел прямо на пол и допил из горла. Где-то за забором прозвучала милицейская сирена.