Посвещение С. Б. послесловие

А мне совсем не стыдно! А собственно за что? За те гулянья полуночные в халате белом? Или за надписи личного характера мелом? Или из-за грусти, что рвала душу на части криками: «Пусти!»? Нет, мне ни капельки не стыдно. Она живет на другом конце России, а я здесь и даже ближе, чем он думает…
Хочется быть его маленьким принцем, рассказывать про звезды, смотреть как он злится, приносить ему кофе по утрам, а по вечерам заползать на крыши, где сто грамм коньяка не бывают лишними. Хочется быть его радугой, чтобы каждый фазан вокруг знал свое место.
Мне может быть стыдно лишь за то, что я позволяла себе в мечтах быть его невестой…
Хочется быть его зеркалом и отражать его только прекрасным. Чтобы глядеть в его глаза и наполнять их лаской, нежностью томных фиалок, а если и этого будет мало, то выиграть в казино кучу денег, подарить квартиру в Питере на день рожденье, а самой уехать во Владивосток, чтобы ни в полночь, ни на рассвете достать не мог…
Хочется открыть маленький астероид или просто кусок звездного неба, или продлить на его руке линию жизни за обедом. Хочется, чтобы эта радость, передаваемая из рук в руки, не превратилась в боль от невыносимой муки, от удара, словно перчаткой пощечина, «Он мой, чего ты хочешь?!».
Мне может быть стыдно лишь за то, что я поверила, сама себе выдумала сказку на ночь, сверила ее с гороскопом детским и представляла себя его невестой…
Вы бы видели его глаза озорные! Вы бы чувствовали на себе его руки большие и теплые, они нежно меня за волосы потрепывали, а над ухом звучало: «Все будет хорошо…» Да я знаю, что эта банальная история, как в простом американском кино… Но почему мне должно быть стыдно? Перед кем? Перед той половиной России, что живет в ненавистном ему городе, пьет чай с бутербродами и что-то творит без его ведома гордо? Может и должно быть… Но чувство совести пропадает, когда взъерошенные волосы, запах «Явы» и три аккорда в душу впадают…
Мне может быть стыдно лишь за чай и ромовую бабу напополам съеденную, за блинное тесто и за то, что представляла себя его невестой…
И сейчас он спит на другом конце электрического провода. Немного уставший, с чувством холода от одиночества на своем диване. А мне бы хотелось прилипнуть к его оконной раме и тихо слушать его сопенье… В такт пытаться попасть… А если заметит – превратится в кошку, ласковую и послушную, чтобы он приютил меня, малодушную. Я тогда буду спать в его ногах, чувствовать запах трав, что хранится еще с летних лесов. Я тогда буду свободно ходить по квартире, пугать ту московскую часть России и хранить его бережно от сглазов…
Знаете, мне может быть стыдно лишь за мою веру в этого человека, за желание просуществовать с ним рядом хотя бы четверть века. И еще может быть стыдно, ну прямо чуть-чуть, за желание встать на Ее место, чтобы быть и в его мечтах красивой невестой…