смотрины

   Вишневый "Ролс-ройс" с погашенными огнями стоял в утренних зимних московских сумерках, притаившись среди дремавших на обочине драных "Запорожцев" и "Москвичей". Лишь тонкий звук включенной печки говорил о том, что внутри кто-то прячется и терпеливо ждет.

   Совсем недалеко, через улицу, перед дверями галантерейного магазина упорно и напряженно покачивалась запорошенная снегом очередь. Штурмовая колонна, ожидающая открытия как сигнала к атаке. Люди в темных пальто с цигейковыми воротниками по моде девяностых годов, с белыми сугробами на спинах стояли, плотно притиснувшись друг к другу, в злобной решимости не пропускать "левых", если кто решится в последний момент влезть в первые ряды.

   Зеленоватый свет уличного фонаря скрывал различия между стоящими. Одинаковые серые мрачные лица под надвинутыми заячьими шапками, у многих в руках клетчатые китайские сумки огромного размера. Промокшие ноги в бесформенной обуви притопывали по снежной слякоти.

   Старуху с котомкой выдавили из очереди, и она с криком лезла обратно в кучу. Передний мужчина на верхней ступени крепко схватился за ручку двери и не давал задним отжать себя в сторону.

   Через час слегка просветлело и толпа заметно занервничала. Темная масса плотней притиснулась к дверям магазина, ночная очередь смешалась, послышались задавленные крики стариков: "Я за этим мужчиной!", "Вы здесь не стояли! Я с трех ночи занимал!".

   Кого-то выбросили из кучи, и он упал спиной в снеговую лужу. Кому-то били рожу у самых дверей: на фоне стены над головами качался кулак, но из-за тесноты крепкого удара не получалось.

   В теплом салоне "ролс-ройса" горела слабая лампочка возле прикуривателя, освещая лишь лакированные панели карельской березы, края пухлых кожаных кресел и суровое, слегка обрюзгшее лицо мужчины на водительском месте, внимательно следящего за событиями в очереди.

   - Папа, вот он! - обернулась к нему красивая взволнованная девушка на соседнем кресле и, снова отвернувшись, приникла к стеклу.
   - Где? Я в этих сумерках ничего не вижу - так же волнуясь, но стараясь сохранять солидность и безразличие в голосе, наклонился к ней мужчина.
   - Зеленая военная куртка и кроличья шапка.
   - Где, где?
   - Вышел из конца очереди и идет вперед.
   - Вон тот плебей? Какое убожество! Он, наверное, пьет, как прораб.
   
   Вдоль очереди уверенно и ловко, засунув руки в карманы, шел молодой мужик в широченной мохнатой шапке с поднятыми ушами. В движениях его чувствовалась наглость и агрессия.

   - Смотри, что сейчас будет - прошептала девушка, прилипая к стеклу.
   - Плохо вижу - тихо сказал мужчина, и затемненное стекло, через которое смотрела девушка, бесшумно скользнуло вниз, приоткрыв широкую щель.

   Возле магазина события развивались стремительно.

   Послышались крики: "Открывайте!", "Время уже!". И тут молодой мужик в зеленой куртке, коротко разбежавшись, крепко шибанул плечом в спины тех, кто стоял перед дверями. Начался бешеный, но стесненный мордобой. Какой-то дед свалился под ноги, и его топтали. Молодая женщина, зажимая лицо, выбралась из толпы и упала ничком в сугроб.

   Тем временем за стеклянными дверями магазина качнулась табличка "закрыто-открыто", брякнул тяжелый засов, и одна узкая створка отворилась. Обезумевшая толпа надавила на передних, но из-за тесноты тех заклинило, и сразу никто не мог ворваться внутрь.

   - Смотри, папа, гляди внимательней - восхищенно прошептала девушка, подставляя разгоряченное лицо мокрым, бледно-серым в утреннем свете снежным хлопьям, влетающим в салон.
   Мужчина рядом с ней наклонился вперед, смотрел серьезно и заинтересованно.

   И в тот момент, когда возле дверей магазина дико закричали раздавленные и покалеченные, где-то в передних рядах мужик в мохнатой шапке вдруг прыгнул на спину впереди стоящему, уперся каблуком в живот заднему, вылез наверх, прямо на плечи ломящихся в двери людей, лягнул кого-то в харю, оторвал от своего ворота чью-то руку и прямо по плечам и головам полез на четвереньках в открытую дверь. Схватился рукой за косяк и прыгнул внутрь. Толпа стала прорываться за ним.
 
   Девушка плавно закрыла стекло машины:
   - Ну, как тебе?.. Прирожденный лидер!
   Мужчина с улыбкой покрутила головой, явно под впечатлением:
   - Доминантный самец. ты с ним хотя бы знакома?
   -Да, он принял меня за королеву московских проституток.
   - Настоящий хам. Его придется отесывать и отесывать.
   - Ну папа!.. Он даже закончил какой-то технологический институт.
 
   Папа хмыкнул и они понимающе переглянулись.
   Мужчина на секунду залюбовался дочерью. У нее было смуглое лицо с темными бровями вразлет, слегка выступающие скулы, сжатый волевой рот.

   Он улыбнулся:
   - Значит, сыну господина Грейса тоже даем отлуп.
   - Отлуп, папа. Ненавижу этих богатеньких сынков.
   - Господин Грейс мой компаньон в двух фирмах - вздохнул отец - А его сын заканчивает юридический.
   - Ненавижу юристов и экономистов.
   - И дипломатов - припомнил мужчина какой-то прошлый разговор.
   - Дипломатов и молодых политиков я презираю - поправила девушка - Но вот смотри, что будет.
   Она отвернулась к стеклу, и лицо ее просветлело.

   Отставший хвост угрюмой очереди все еще втягивался в узкую дверь магазина. Но вдруг впереди возникла какая-то заминка, передние подались назад, сталкивая со ступенек позади стоящих, и в дверном проеме, тесня людей, показался наглый мужик в зеленой куртке.

   Кроличья шапка с болтающимся ухом сидела у него набекрень, физиономия была красная и потная, ворот куртки разорван, из-за пазухи шел пар. В руках он тащил огромную нераспечатанную коробку стирального порошка. Вид у него был гордый и довольный. Пихнув коробкой в грудь попавшуюся на пути старуху, он стал вальяжно спускаться по ступеням.