Несколько слов о сюжете

      Несколько слов об одном из элементов технологии написания литературного произведения - сюжете. Удивительно, но количество литературных сюжетов  конечно, даже более того, ограничено. Несмотря  на, казалось бы, невообразимые просторы, рожденные авторской мыслью, на “сюжетной грядке” удивительно тесно.  Можно привести десятки примеров, когда произведения с завидной литературной судьбой написаны на один и тот же сюжет.

     Взять, хотя бы, роман Твена “Приключение янки при дворе короля Артура” и пьесу Булгакова “Иван Васильевич”. А кто в состоянии перечислить имена авторов, обращавшихся к теме Фауста? Для меня было откровением известие о заимствовании  Шекспиром сюжета трагедии “Ромео и Джульетта”. В одной из работ Шкловского даже указан “первоисточник”, который принадлежит перу писателя венецианской школы.

     А сказка о симпатичном деревянном мальчугане с длинным носом? Автор “Приключения Буратино” старался никогда не упоминать имени Пиноккио. Что говорить о сотнях сюжетов писателей фантастов, в которых “команда отважных и талантливых исследователей открывает далекую планету, которой правит хитрый и кровожадный Люцифер"?

     Если кто-то мне сможет назвать больше трех сюжетов, встречающихся в детективной литературе, я готов снять шляпу и повиниться в излишней самоуверенности.

     Сюжет, бесспорно, не играет определяющей роли в судьбе литературного произведения. Сюжет лишь  каркас, стержень, на который нанизаны все остальные элементы писательских технологий – язык, композиция, литературные образы,  все то, что придает  литературе вкус, запах и цвет, все, что поднимает прозу на значительную высоту, превращая ее в  прозу художественную. Разве кто-нибудь сможет  возразить, что на один и тот же сюжет можно написать и водевиль, и драму, и комедию и фарс, и трагедию и мелодраму?

     Еще об одном. О достоверности сюжета.  Сюжет, этот плод фантазии автора, убедителен лишь тогда, когда  читатель верит в правду человеческих чувств, в достоверность  поступков героев, когда  замысел произведения, наконец, становится понятным читателю. Кто посмеет подвергнуть сомнению  превращение Маргариты в ведьму? Или способность Ихтиандра без скафандра опускаться  в  кромешный мрак морской пучины? И роман “Шесть Илиодоров” в этом отношении не исключение. Он, как литературное произведение, лишь подтверждает сказанное, подчиняясь простым, но неизбежным законам писательских технологий.
        (отрывок из Синопсиса на роман "Шесть Илиодоров").