У него. Вместо Предисловия

                Multitudinis imperitae non formido judicia;
                Meis tamen, rogo, parcant opisculis -
                in quibus fuit propositi semper,
                a josic ad seria, a seriis vicissim ad jocos transire..
                Ioan. Soresberiensis
                (все персонажи не подвластны суждению, а значит, отчасти не реальны.
                Любые совпадения, нелепицы, случайные параллели -
                На совести моей души и сердца,
                Отчасти автобиография, отчасти фантасмагория, в конечном счете лишь мой вымысел
                Прим. Переводчика)
                I can`t escape this hell... (T.D.G.)
                "Из этого ада не выбраться просто так (Прим. Пер.)" 

У него никогда не было имени. Хотя нет, не так..
У него было слишком много имен, настолько много, что они успели опротиветь ему в принципе.
Иногда эти имена были заимствованными, иногда придуманными, но их неизменно давали ему сразу же, как только он входил в комнату, словно разрезая реальность, прорываясь в нее из какого-то другого мира. И он тут же находил нить, которой мог бы пришить к себе это новое сочетание букв и смыслов. Иногда бывало так, что два человека спорили, кто из музыкантов лучше играет Кредо Баха из торжественной мессы, и один говорил про того, кого называют Маэстро, а другой спорил, отдавая предпочтение тому, кто вместо имени звал себя Нулевым - а потом оказывалось, что они говорили об одном и том же виртуозе..
Каждая влюбленная в него девушка давала ему имя благородное и высокое - каждый полюбивший его мужчина давал ему имя теплое и близкое. Как его только не называли в разных местах: Бескрылый, Велиал, Эа, Червовый-Король, Молох, Император-Без-Империи, Безымянный, Финстернис, Эрфолг, Танцующий-на-Углях, Умеющий-Видеть, Тринадцатый-Апостол, Эрос, Марионеточник, Рыцарь-с-Цепью.. Как его только не называли, и, честное слово, каждое имя было подходящим для него, прилипало к нему, а он лишь улыбался одними уголками губ, но никогда не улыбался глазами.
Глаза у него тоже были странные.. их цвет никто не мог назвать, одни говорили, что глаза у этого человека серые-жемчужные, кто-то с пеной у рта доказывал, что они синие, словно вода в Венеции,  кто-то робко замечал, что цвет их вообще карий, почти вишневый, даже в черноту, такой, что зрачков не видно.  предположений было еще много: фисташковые, зеленые цвета бутылочного стекла, небесно-голубые, желтые, словно старые золотые монеты, темно-медовые, фиолетовые, и даже были те, кто называл их цвет красным. Но, что бы кто ни говорил, а глаза у него никогда не улыбались, не смеялись, не излучали счастье - они всегда изучали собеседника и словно впитывали в себя его мысли или обрывки эмоций, как впитывал он сам мнгочисленные имена. И, наверное, именно поэтому никто не знал цвета - больше нескольких секунд никто не мог смотреть ему в глаза, а уже после прощания именно они первыми выпадали из памяти. Он не попал ни на одну фотографию, ни один его портрет не был похож  на него, сколько бы ни старался художник и как тщательно ни передал бы его черты..
Вот такой он был, с тонкими бледными пальцами, такими же тонкими губами, мягкими прядями, тихим голосом и неспешной походкой - и невероятным желанием вечного поиска. Никому, в сущности, не было важно, что же он ищет, но за это ему тоже давали имена: Лель, Пастырь, Ловец-Снов, Гончий..
Я никогда не был особенным и не считал себя таковым, но, когда мне пришлось обратиться к нему, я спросил у него самого, как же мне его называть. Он не колебался ни секунды:
- Называйте меня так, как вам это покажется нужным.
Я настойчиво повторил свою просьбу и сказал, что буду называть его только так, как он сам скажет. Это заставило его задуматься на минуту, но он тут же вернулся в колею:
- Пусть это будет нечто бессмысленное или нечто штампированное настолько, что уже успело потерять всяческий смысл, или нечто, чего нельзя объяснить. Пусть оно будет краткое, ведь нам придется много разговаривать, коль уж вы так настойчиво хотите узнать историю моей жизни, о, какое глупое желание - приготовьтесь к тому, что вы можете оказаться не просто зрителем, вы смените сотни, а может, тысячи ролей, вы будете теми, к кому я буду обращаться, часть из этих людей уже мертва, некоторых я никогда не знал, многим еще только предстоит родиться.. Так вот, для краткости, можете называть меня.. ч.т.д., пусть будет ч.т.д., имен из геометрии мне еще не давали, а оно достаточно расплывчато и не несет в себе ничего определенного.
- Вы думаете?
- Опровергните меня, если вы не согласны..
Я сложил ладони вместе так, чтобы кончики пальцев касались друг друга. В моей голове проносились сотни его имен, и это новое, такое нарочито острое и точечное, как касание циркуля, требующее объяснения. Наконец я вдохнул атмосферу комнаты с легким запахом сигаретного дыма и пралине, закрыл глаза и ясно понял, что должен сказать.
- Вы придумали отличную загадку, мон шер, и я надеюсь, я не огорчу вас найденным ответом. Ч.т.д. - Человек-Тысячи-Душ..
И по его дрогнувшим в улыбку губам я понял, что попал в точку.