Быстрорастворимый

          «Все, что люди приписывают миру невидимому, в действительности находится в них самих, и воля является волшебным ключом.
Сильная воля – владыка тела.
Правильная воля – господин многих способностей разума.
Совершенная воля – верховный жрец нравственного Я.
Высший аспект воли всегда нравственен».


Вечер был теплый и тихий, настоящий летний вечер с комарами,  с  запахами цветов  и шелестом листьев.
Они сидели втроем за столом в гараже Геннадия. В том самом пленочном гараже, который соорудили  морозным днем Юлька и Гена. С тем самым Павлом, который, превратившись из друга в начальника, уволил Генку с работы.
И вот теперь Павел вынужден сам искать убежище, рассчитывая на доброту и сострадание. Теперь на месте  жалкой, едва спасённой от властной хозяйской руки, кучки  инструментов вырос, хоть и плёночный, но гараж.




Можно было ткнуть носом, но перевесило желание помочь побитому жизнью, бывшему директору.
 Юлька весело вспоминала времена их дружбы, как Паша ворвался в реанимацию к Гене и доказывал, что он не «какой-нибудь», а «о-го-го»… И его просто обязаны пустить. И как он волновался и переживал из-за друга, помогая чем только можно, не жалея денег. Но глубоко в душе Юлька закопала воспоминания о том, во что превратился Павел, став «хозяином» Геннадия.


Воспоминания конечно остались  о том сколько Гена пережил унижения и несправедливости, как оказались они без денег, без клиентов, а значит и работы долгую-долгую суровую зиму, как они спали на этой самой кровати, где постелили сейчас Павлу, но только зимой. Вспоминалось как прикрепили зонтик над головой, чтобы не падал на лицо снег когда они спят, как дети после школы  помогали пилить дрова и уходили к бабушке на ночь. И вот теперь здесь проворовавшемуся, обанкротившемуся  Пал Михайловичу здесь самое место.


У Павла свои думки были:
- "Вот так поставишь пол-литра, баночку икры, и готово: Юлька готовит, Гена забыл все обиды. Они ведь, небось, надоели друг другу одни, да еще на отшибе. Помани - и рады. Да еще, наверное, льстит, что к ним на постой попросился сам директор. Ничего, что бывший. Я своё еще наверстаю».
И он снисходительно дарил им своё внимание, небрежно откинувшись на спинку видавшей виды железной кровати. А Гена и Юлька, нахлопотавшись возле такого гостя, сидели рядышком за столом и думали о том, как судьба интересно поворачивается. Они сразу решили принять его как родного. Ведь он и так спрятал гордыню свою в карман дорогих брюк, которые оставил где-то до лучших времен. Душа человека как ребенок: обидеть или ранить легко.

Павел не заметил когда начал «оттаивать».
Днем он куда-то уходил. Его ни о чём не спрашивали. Возвращался вечером с чем-нибудь к ужину. Его опять ни о чем не спрашивали. Напряжение уменьшалось день ото дня и у Гены.

 И вот тут-то он и попался! А что такого? Почему бы и не выпить?


 - «Розовые ушки у моей подружки, розовые ушки, очень нежный взгляд»,- Гена мычал под нос новый шлягер и трогательно намазывал бутерброд.

- Паш, а Генка-то уже изрядно в подпитии, - сказала  Юля гостю.

- Да ну, ему наверно и ведра чтоб напоить будет мало.

- Тихо, я его знаю. Сейчас начнет про самолёты рассказывать. Вот увидишь.

- Что увидишь? Он же про крысу поет, какие самолёты?

- Значит, не допился еще до самолетов – догадалась Юля.

- Давай налью ему. Интересно когда его развезет?

Геннадий был, видимо, уже на «автопилоте» и греть рюмку не, дожидаясь тоста.



Разговор как-то быстро стал плоским, односложным и самолётная тема мимо.

- «Что-то быстро его пробрало», – подумала Юлька и переключилась на почти трезвого Пашку. Им, оказалось, есть о ком и о чём поговорить. Гена пошел на свежий воздух, и они оживленно продолжили беседу.


- А помнишь Егора? – спросил Паша у Юльки.

- Это тот, маленький, на которого жена всегда кричала?- припомнила Юля.

- Тот, тот. Мы его «окорочком» дразнили за маленький рост. Такой тихий был, неприметный. А жена его кричала потому, что ей после работы он доставался ну почти никакой.

- Так он же работал не больше других. Неужели он все силы на работу тратил?

- Этот маленький женщин любил больших. И с ними паинькой не был. Знала бы его таким жена – голос бы не осмелилась повысить.

- Ну, надо же! Никогда бы не подумала. Это про таких говорят: «без скандала как без пряника». У вас еще один красивый такой был. всегда грустный.


Павел замолчал. Видимо это было болезненное воспоминание. Юля осторожно перевела тему на своего мужа.

- Да, муж тебе достался хороший. Я бы его к себе тогда взял на руководящую должность, но у него высшего образования нет, - сказал Павел.

- Вот, вот. На прежней работе начальство спокойно оставляло на него объект, чуть что – советовались. А на должность нельзя. Он программу института за два года освоил, третий год поскучал и ушел просто так. Но у тебя же частная фирма, причем здесь эти формальности?

- Была, – Павел грустно посмотрел в пустой бокал.

- Так как же… ну… рассмотрел ведь в простом парне хорошего человека, значит мог. Значит ты добрый. Умный.
   

Нет, Юлька не льстила. В каждом человеке намешано всего понемногу. Павла эта тема больно кольнула, и мысли в голове судорожно пытались разрешить конфликт между совестью и выгодой. В его жизни выгода показала пока плохие результаты. А что делать с совестью?
Мысли о ней пока лучше заспиртовать – придет еще время подумать, но потом.

- Вот и с работой тебе удалось. Ведь такую фирму организовал,- продолжала Юля.

- Просто я оказался в нужное время в нужном месте.

- Случилось... Не рассчитался вовремя. С этими бухгалтерами…
Павел сник, опустившись с былых небес на землю. Юля поняла, что тему нужно менять. Но разговор не клеился: Павел стал настороженным. Позже Гена узнал,что Павел пустился в бега. Бросил машины, боксы, офис. Но вот кто за ним гонялся – не прояснилось.
Пауза затянулась. Хозяйка не нашла другую тему и замялась.
Ночь вступила в свои права. Угомонились комары и автовладельцы. И только ярко светила луна. Юлька вышла посмотреть как там муж. Гена сидел за воротами, на корточках посреди дороги. Недалеко от него сидел пёс Боцман.

 
- Слушай, Паша, а Генка ведь ворота не открывал: мы бы услышали. Как же он оказался так далеко на дороге?

- Юлька, ты же не пила. С чего это тебе странности мерещатся?

- Да я серьезно. Ворота с грохотом раскрываются. И ключ на столе лежит. А он – там.

- Ключ действительно здесь. Придет - спросим.

Со стороны дороги доносились характерные звуки:, выпитое оказалось лишним. И Павел с Юлей вернулись к столу, но беспокойство за мужа с его астмой отвлекали и пронесшийся мимо ветерок остановил вялый разговор. Он не подул, а как бы прошел мимо них, слегка задевая скатерть на столе и приподняв полог над кроватью.


- Что это было? Гараж закрыт, сквозняков нет, – прошептала Юлька.

- Я и сам не понял. Но мурашки пробежали. Смотри, смотри, кто это за дверью?

- Паш, ты что, это дверь в дом. А там никого нет.

- Да как же – нет? А мужик в халате?

За полупрозрачной дверью действительно был виден силуэт мужчины. И этот силуэт надевал халат. Халат мог быть только Генкин. Юлька пошла, наводить порядок. «А то, пока там мужу плохо, с другой стороны гаража кто-то надевает его халат и идет в дом. Но за дверью никого не оказалось, только опять этот странный ветер… и тишина.

- «Злиться, удивляться или бояться»?- пронеслось в голове- «Там на улице, вернее на дороге, ведущей к гаражу - был Гена. Родной, знакомый силуэт в свете луны. Здесь тоже был знакомый силуэт, но непонятно как прошедший мимо них», - пыталась понять Юля.

- Юлька, нужно выпить,- ошалело сказал Паша.

- Может быть, - без кокетства и так же ошалело сказала Юля.

- Я, кажется, пойду в магазин, – с сомнением в голосе сказал Павел.

- Нет, «мы пойдем другим путем». – Решила Юлька. – Мы дождемся Генку и всё выясним. Да и какой у нас магазин, да еще ночью? Терпи, брат, терпи!

И они сели дружно ждать Гену. Ожидание затянулось.

-Ну, я ему отомщу,- попыталась пошутить Юля,- и мстя моя будет страшна.

У Паши что-то не шутилось. Он взял фонарик и сделал мужественный шаг : попросил Юльку пойти с ним на поиски ее мужа. На дороге его уже не было. В доме – тоже. Они прошли в дальний конец сада и осветили незаконченный фундамент будущего капитального гаража. Нигде нет Гены. Зато на кромке фундамента сидел пёс. Любимый пёс мужа как-то странно терся о воздух и не падал. У Юльки по спине пробежали «мурашки». Может быть, их отсыпал ей Пашка, но и своих у него, по всей видимости, осталось еще много. Судя по выражению лица, только чувства джентльмена и наличие высшего образования  удерживали его от безоглядного бегства. Он начал »сдавать задом», забыв про фонарик. Всего двух шагов хватило, чтобы наткнуться на кусок доски и сказать сакраментальное: «ой, блин».


В ответ раздался тихий сдавленный смех. Но не Юлькин. А звезды все так же светили. Луна немного поменяла свою дислокацию, но никуда, как Генка, не исчезла.

- Пойдем обратно, а то как-то здесь холодно. – Сгладил свою неловкость Павел.! – Мы ведь прочесали весь сад, дом, все уголки проверили. Где же этот Генка?


Павел с крейсерской скоростью устремился к единственному сейчас спасению - заветной кровати. Чувства джентльмена не имели такой скорости, и поэтому он оказался в кровати гораздо быстрее, чем его смогла догнать Юлька. Она уже в темноте, без фонарика, добралась до гаража. Пашка спал или делал вид, укрывшись с головой. Она вздохнула, навела порядок на столе, убрала оставшуюся еду, посуду и пошла в дом, ждать мужа.
Муж лежал в кровати. Юлька попыталась активизировать логическое мышление (а у женщин, какая логика? Так, что-то вроде нее.) – не сходилось. Возобладали чувства: спать, спать. Тем более рядом совершенно трезвый и абсолютно любимый муж.  Какая может быть логика!? Осталась только привычка поболтать на сон грядущий о прошедшем дне. Забраться в теплую постель, прижаться, запутаться руками и ногами, чтобы скорее согреться и поболтать.

Какой бы тихой и скучной не казалась жизнь, но каждый день у них была масса впечатлений. И они щедро отсыпали  их друг другу в конце каждого дня. Делали выводы, анализировали. И каждое утро строили планы на жизнь.


Генка жаловался, как ему было плохо, и зачем он только пил, и как все же хорошо здесь в тишине жить, без соседей. Юлька почти засыпала, убаюканная ласковыми руками, уставшая от незапланированных разговоров с гостем, когда среди этого ворчания прозвучала непонятная фраза:
- «Ну а зачем было светить мне в глаза? Так было тихо, светло везде, звезды. Зачем фонариком по всей морде?»


- «Стоп. Как можно было не заметить Геннадия, светя ему фонариком прямо в лицо?» - сон у Юльки пропал. – «Да светло не было. Луна тогда куда-то переместилась, но куда? Да и не до нее было. Была глубокая ночь. Это же очевидно. Собака на фундаменте была, да, но Геннадия не было. Он оказался уже в постели к концу их поисков. Еще были ощущения, странные такие, но Гены все же не было. А может, Гена был, а ощущений не было? Но с ума сходят обычно поодиночке. А Юльке в жизни уже доводилось испытывать странности не раз».

- А ну, «колись» милый быстренько. Где был? – пошутила  она, понимая, что  заснет не скоро.

- Как где? Я вышел на дорогу. Ну, ты знаешь, меня тошнило. Потом мне стало легче и я пошел домой.

- Как домой? Ворота не открывал, мимо нас не проходил.   Не дури меня, говори нормально.

Юлькино внешнее сознание усиленно сопротивлялось подсказкам подсознания. Нужно сначала найти рациональное объяснение законами этого мира, и только потом лезть в тонкие материи.
- Да я серьезно. Я проходил мимо вас, когда вы про ветер что-то говорили. Потом сидел с Боцманом  на фундаменте, а вы светили мне в лицо. Я же говорил уже.

- Никому мы не светили. Мы тебя искали. И не нашли. Пашка спать пошел.

- Ну да, пошел. Споткнулся и пошел. Чего он мог так испугаться, что начал ходить задом наперед? Я не хотел его обидеть, но смех меня так душил, когда он пятился от нас.

- Так значит, это был ты. Очередная новость. Пойми, тебя не было видно. Собака прижималась к пустому месту, за дверью от тебя была только тень. И дверь не открывалась, чтобы тебя пропустить. – Юля вспомнила только некоторые происшедшие факты, но и этого хватило для попытки сопоставить действия.

 – Ну а теперь выкладывай.

- Юль, может завтра? – все еще надеясь поспать, сказал виновник.

- Завтра уже наступило. И скоро проснется Пашка и спросит: «Сон ли это? – Нет, не сон. - Он ли это? - Как не он?»

- Но ведь я и сам толком ничего не понял. – Продолжал отлынивать от разговора Гена.

- Пока ты еще все или что-то помнишь, мы и разберемся. Давай, не тяни.

- Ну, в общем, ни забора, ни ворот я не заметил. Мне было плохо и надо было уйти подальше от стола. Я думать о замке и ключах просто не мог. Надо туда и все тут. И мимо вас шел себе и шел. Зачем в разговоры встревать? Просто машинально прошел.

- Как так «машинально»? Ты ничего не зацепил, не грохнул. Ночь ведь, темно. Не забыл?

- Да не было темно. Когда я шел обратно от дороги, везде было светло. Я халат накинул и пошел в дальний конец двора под звездами посидеть спокойно, отдышаться. Боцман плелся рядом. Мы с ним сидели на фундаменте. Потом вы пришли, посветили кругом и ушли. Я встал и пошел спать. Вот и все, а почему вы со мной не разговаривали – я не знаю. Зачем-то кричали над самым ухом, звали.

- Ген, ты пропал, исчез, понимаешь? Совсем исчез.  А вокруг была темень. Прошел сквозь ворота, сквозь двери.


В комнате воцарилась тишина. Хорошо, что мысли в голове шевелятся не слышно, а то шорох просто оглушил бы. Эти очевидные события были просто невероятны. И голова к ним не была готова. Наверное спиртное нарушило естественные процессы Генкиного организма. Или кто-то ТАМ решил пошутить. Однако, Горизонты возможностей резко расширились.

- Ген, а ты не хочешь сейчас попробовать пройти сквозь стену? – предложила заинтригованная жена.

- А если я там, на полдороги застряну, ты знаешь, как меня вытащить?  Это же не фокус. Это какие-то законы Природы.

- Разберем стену и вытащим.

- А если я стану частью стены?

- Да, милый, с фантастикой мы переборщили. Ну, ее, эту мистику, давай спать.
Юлька уютно свернулась «калачиком» и собралась все же использовать остаток ночи по назначению. Любимый мужчина удивил в очередной раз. Но все это можно отложить на утро,
- Слушай, а почему ты сказал, что было светло? – вскочила Юлька, наткнувшись сонным сознанием на эту мысль. Сейчас это нужно выяснить. Это что с этим делать дальше можно утром решить.

- Просто все было видно. Это почти как днем, только источника света нет. Похоже на белые ночи в Питере. Все близкие и далекие предметы можно увидеть отчетливо. Я знал, какая глубина фундамента, но не боялся сидеть на краю. Нет, не по расчетам знал, а просто так. И собака знает, и я знал, что она знает. И в доме без света все было видно. Когда сидел, видел каждую травинку в отдельности и одновременно все вместе. Рука проходила сквозь них, когда хотел их погладить. Они такие хрупкие и прекрасные, сильные и беззащитные. Как это – не знаю. Так что спи. Это пока выше нашего понимания, стоит ли ломать голову? Может, тебе колыбельную спеть?

- Ну, уж нет, только не это. Все, молчу. Буду спать.

Утро выдалось спокойное и ласковое. Пашка вышел из душа веселый и, как всегда, уверенный в себе.

- Ну, мы вчера и набрались! Ген, а ты помнишь, где тебя носило?

- Помню, помню. Это мы так шутим, не обижайся.

- Да я и не обижаюсь. Ладно. Мне пора ехать. Спасибо за кофе. Замечательно он у твоей жены получается. Голова работает, как будто и не пил.

- "Да, у этих ребят не все так просто как кажется, - думал Павел уезжая. День у Юльки оброс заботами и хлопотами. Да и Гена никогда бездельем не страдал. Но мысль пройти сквозь стену не покидала. А пока было много работы и свободных от посторонних глаз стен поблизости не попадалось. «- А может сквозь машину попробовать?» - Подумал Гена – «Чего зря топтаться? Пока клиента нет, никто не отвлекает. Но ведь страшно, а вдруг…?»


Любопытство играло в перетягивание каната со страхом. Любопытство толкало вперед, а страх и Генка сопротивлялись.
Геннадий представил, как он  зажмурится, так, на всякий случай, и шагнет вперед. Потом окажется посреди капота, слегка наклонившись, ну точно как олень на 21"Волге". Разве что без рогов. Где-то посреди мотора.

 - «Ну нет, как бы «крыша не поехала», - подумал, отступая от машины, Гена.
«Как все же здорово, что есть Юлька, она не будет настаивать попробовать еще раз из любопытства, и что не нужно нести этот груз неожиданного открытия одному. Они вместе будут хранить эту тайну пока не придет время рассказать или не возникнет необходимость воспользоваться этим феноменом для помощи кому-нибудь. Людям показывать не стоит: они удивятся и тут же забудут».


Гена знал, что любимая женщина не будет строить на этом корыстные планы. Это часть Великого Знания, проникшая в их жизнь Это капля из океана возможностей, которая подточит камень их обывательского мышления. Очередная, но удивительная и сверкающая капля. А впереди их ждет океан. И не нужно торопиться к нему, бросив все обязанности и незавершенные дела. К нему нужно прийти шаг за шагом.. А пока они сделали для себя выводы, что когда перестаешь осознавать себя, твое человеческое «я» растворяется  в окружающем. Становишься частью мира, и он проникает в тебя.


«Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно, как я познан».
  Ап. Павел. 1 Кор. 13.